скачать книгу бесплатно
Эфталия что – то ему отвечала с презрительной улыбкой, спесивое выражение сползло с лица её собеседника. Он со злостью взглянул на девушку, развернулся, и когда Датам поднимался уже по ступенькам к подножию портика, пронёсся мимо него. Датам ощутил запах дорогих благовоний.
Датам подошёл к Эфталии, она лукаво посмотрела на него:
– И где моя груша?
– Вот, – Датам протянул ей грушу. Она взяла, откусила её:
– Вкусная.
– Что за юноша, разговаривал с тобой? Он чуть меня не сшиб, убегая от тебя, что ты ему такое страшное сказала?
– Да это, – Эфталия презрительно махнула рукой, – Полидорос, сын очень богатых родителей, считающий, что если у тебя много денег, то тебе всё позволено. Пустой и глупый бездельник.
– Я тут проходил мимо статуи Артемиды, не ли была для скульптора примером?
– Нет, – Эфталия погрустнела, – это была моя мать.
– Вы так похожи! – удивился Датам.
– Пойдём, я познакомлю тебя с отцом. Только у меня к тебе просьба, после смерти матери, отец испытал сильное горе и многим кажется, что он странный.
– Ты знаешь, – Датам взял девушку за руку, – для меня это не важно, главное, чтобы он был человеком хорошим.
Они вошли в оливковую рощу и на одной тропинке, где стояла статуя Артемиды со священной ланью, он увидел высокого грузного человека, чёрной густой бородой и чёрными курчавыми волосами до плеч.
Он был одет в широкий льняной расшитый узорами хитон и облачён в плащ. В ушах поблёскивали серьги, на руках позвякивали золотые браслеты. Он растеряно оглядывался вокруг.
– Ты где пропадала, дочь, я стал волноваться.
– Я гуляла по оливковой роще. Познакомься, отец, это Датам.
– Очень приятно, я Ариобарзан. Чем вы занимаетесь, молодой человек?
– Я состою в охране нашего царя.
– Да? – удивился отец девушки, – это великолепно видеть нашего царя каждый день. Вы хорошо говорите по-гречески.
– Увы, – Датам развёл руками, – я не в личной охране, я охраняю дворец. У меня был учитель грек.
– Ну, что же, это то же не плохо. Жара, – Ариобарзан провёл ладонью по лбу, – сейчас бы хорошо было бы выпить вина. Приглашаю вас к себе в гости, я тут недалеко живу.
Они втроём отправились в дом отца Эфталии по узкой кривой улочке. Ариобарзан открыл дверь, и они вошли в небольшой дворик, стены которого были расписаны сценами из различных греческих мифов. Посреди этого дворика стоял жертвенник Аполлона.
Они прошли дальше и остановились ещё перед одной дверью. Хозяин дома взял в руки висевший на стене молоток и постучал в дверь. Им открыла немолодая рабыня, она поклонилась и пропустила всех во внутрь, в ещё одни дворик, только побольше первого.
– Сегодня жарко, давайте расположимся здесь, – предложил Ариобарзан, – вы не против?
– Давайте, – согласился Датам.
– Вот и хорошо, – Ариобарзан довольно хихикнул, – я прикажу рабыне принести сюда ложе, вино и фрукты, кратер. Я перс, но жена моя приучила меня к греческим обычаям, я даже вино пью разбавленным, как они. А вы?
– Извините меня, но, я не сторонник разбавления вина.
– Ну, тогда я вам буду наливать прямо из кувшина.
Служанка поставила ложе в тени портика, и они начали пить вино:
– Как вы относитесь к поэзии, молодой человек? – неожиданно спросил Ариобарзан.
Датам неопределённо пожал плечами, Ариобарзан, вскочил на ноги и возбуждённо заговорил:
– Поэзия – это прекрасно, многие варвары не понимают гармонии слов, вот послушайте, – Ариобарзан быстрыми шагами направился через портик в комнату и через некоторое время вернулся с двумя свитками.
Один он взял в руки, другой положил на ложе. Немного откинувшись назад, приняв торжественную позу, он начал читать:
Блаженством равен тот богам,
Кто близ тебя сидит, внимая
Твоим чарующим речам,
И видит, как в истоме тая,
Из этих уст к его устам
Летит улыбка молодая.
И каждый раз, как только я
С тобой сойдусь, от нежной встречи
Трепещет вдруг душа моя
И на устах немеют речи,
И чувство острое любви
Быстрей по жилам пробегает,
И звон в ушах… и бунт в крови…
И пот холодный проступает…
А тело, – тело все дрожит…
Цветка поблёкшего бледнее
Мой истомлённый страстью вид…
Я бездыханна… и, немея,
В глазах, я чую, меркнет свет…
Гляжу, не видя… сил уж нет…
И жду в беспамятстве… и знаю —
Вот, вот умру… вот умираю.
– Как вам понравилось? Это написала великая поэтесса Сапфо, – и, видя равнодушный взгляд Датама, зачастил:
– Хорошо, – взял другой свиток, – вот это вам должно понравиться, «Илиада» гениального Гомера.
В щит семикожный ужасный он пикой своею ударил, —
В яркую полосу меди, что сверху восьмою лежала.
Кожаных шесть в нём слоёв пронизала блестящая пика,
В коже седьмой задержалась. Тогда в свою очередь быстро
Богорождённый Аякс размахнулся огромною пикой
И поразил ею Гектора в щит, во все стороны равный.
Щит светозарный насквозь пролетела могучая пика,
Гекторов панцирь пронзила, сработанный с тонким искусством.
И против самого паха хитон Приамида рассекла.
Он увернулся, однако и гибели чёрной избегнул.
Вырвав обратно руками свои длиннотенные пики,
Сшиблись оба опять наподобие львов кровожадных
Или лесных кабанов, у которых немалая сила.
Гектор копьём в середину щита Теламония грянул,
Меди, однако, на нем не пробил, – острие изогнулось.
В щит, налетевши, ударил Аякс и насквозь его пробил
Пикой. Назад отшатнулся к врагу порывавшийся Гектор.
Шею царапнуло жало, и чёрная кровь заструилась.
Не прекратил поединка, однако, божественный Гектор.
Чуть отступивши назад, захватил он могучей рукою
Камень, лежавший средь поля, – огромный, зубристый и тёмный,
Махом швырнул и в ужаснейший щит семикожный Аякса
Глыбой в средину ударил. Взревела вся медь щитовая.
Быстро Аякс подхватил несравненно огромнейший камень,
Бросил его, размахав и напрягши безмерную силу,
В щит угодил и пробил его камнем, похожим на жёрнов,
Милые ранив колени. Назад опрокинулся Гектор,
Щит свой притиснув. Но тотчас воздвиг Аполлон его снова.
Тут бы, схватившись, мечами они изрубили друг друга,
Если бы вестники Зевса и смертных, глашатаи оба
Не подошли, – от троянцев один, а другой от ахейцев
Меднодоспешных, – Идей и Талфибий, разумные оба.
Между героев жезлы протянули они, и сказал им
Вестник троянский Идей, преисполненный мудрых решений:
«Будет, любезные дети! Кончайте войну и сраженье!
Любит равно вас обоих Зевес, собирающий тучи.
Оба лихие бойцы вы, и в этом мы все убедились.
Уж надвигается ночь, – хорошо покориться и ночи».
– Честно говоря, – Датам отхлебнул вина, и уже достаточно захмелел, – про любовь я не понимаю стихов. Вот про битву, мне понравилось.
– Конечно, вы же воин, вашему слуху милее звуки битвы. Дело в том, – Ариобарзан доверительно посмотрел на своего гостя, – у греков на пирах не принято говорить ни о чём, кроме поэзии и философии. Поймите меня, моя дочь, это самое драгоценное, что есть у меня. С плохим человеком она не будет даже разговаривать. Но, я хотел бы узнать о вас побольше. Расскажите о себе.
И Датам стал рассказывать, о своём отце и матери, о том, как обучался панкратиону у Гераклиона, благодаря которому знал греческий язык, о походе против кадусиев.
Ну улице уже стало смеркаться и Датам засобирался уходить.
Ариобарзан проводил его до выхода и пригласил заходить в гости.
