скачать книгу бесплатно
– Она назначила мне свидание, – с трепетом проговорил гусляр, – на капище пойду, за её любовь я всё отдам!
– Эх, – спрыгнул с лавки домовой. Остальные привстали, провожая его взглядом, – делай как деды, коли сам не ведаешь. – С этими словами он залез за печку.
Оставшись втроём, витязи вновь сели за стол.
– Без должного ритуала, твой идол – просто полено. Не явится к нему Адварпена, – предупредил заранее романтика Кий. – Можно ли здешнего волхва об этом просить?
– Лучше сразу в волчью яму с головой. И слышать о таком Веслед не захочет, – договорив, Демьян смотрел на наших друзей, не решаясь продолжать.
– Так, – протянул Горшок, догадываясь о скорой просьбе, – но есть другой выход, – говорил он, словно медленно читал по бумаге мысли музыканта. – Сходить в царство Кощея и попросить того идол заколдовать. Не бесплатно, конечно.
– Не надо к Кощею, Кий, Горшок, – наклонился над столом Демьян, – есть в наших лесах тут ведьма недалеко, к ней тайком ходят изредка. Она поможет.
Путники недоверчиво переглянулись. Услышанное их нисколько не обнадёживало.
– И сколько же древлян счастливыми после такой помощи остались? – добил вопросом, и так безнадёжного, поэта Горшок.
– Ведьме не нужны идолы, чуры, капища и храмы. Она и без них справляется. И заколдовывать их она не умеет, – не дожидаясь бесполезного ответа, сказал князь. – Зато дерево от её избы, на идол как раз сгодится.
* * *
На следующее утро, после сытного завтрака, конечно же, с дичью, начались приготовления в гости к ведьме. Обереги были надеты, заговоры в одежды вложены. Оставалось мечи наточить, так, на всякий случай.
– Какой же нам дорогой путь держать? – осматривал свой блестящий клинок меча Кий.
– На север, по той, что к болотам ведёт. Где-то там, не доходя, её хижина стоит. – Сидел на печи Демьян, обнимая гусли.
– Ведьма, не доходя болот. Да, любовь мне лишь предстоит постичь, – рассуждал вслух Горшок, глядя, как его рука с точильным камнем скользит по лезвию. – Как же ведьму ту зовут?
– Глая. О ней мало что известно. Так, детей пугают иногда. Говорят, она живёт в этих лесах очень давно, даже самые старые бабки о ней с пелёнок знают.
– Будем надеяться, что мечи нам не пригодятся, – вложил свой клинок в ножны Кий, – потому как ежели не договоримся, то от мечей, с ведьмой пользы мало.
Выступили в дорогу путники в самый обед, когда солнце было уже очень высоко. День был не жарким, погода была пасмурной. Небо затянуло серой пеленой и, кое-где на пути, срывался мелкий дождь, который не был ощутим под ветками и листьями бесконечных деревьев.
– Опасно всё это, что Демьян затеял. И вправду домовой дело говорит, женился бы на Любе и горя не знал! – делился с Кием своими мыслями Горшок. – Ну, ты скажи, Люба-то девица видная.
Князь повернулся, и в знак полного согласия, одобрительно кивнул, моргнув глазами.
– Вот и я так считаю, – продолжал рассуждать о жизни Горшок. – Не понравилась мне эта фея, пропадёт с ней Демьян. Сдалась она ему!
– То-то и оно, – посмотрел понимающе на друга Кий, – Люба девица видная, а Адварпену в темноте видать. Влюбился поэт в деву из сказки, набьёт себе шишку, вот и одумается.
Так шли они, пока не увидели в небе стаю воронья, что кружила над своими большими гнёздами. Издалека казалось, что ветер гоняет там черные тряпки, подбрасывая их с дерева на дерево. Вот как раз туда, похоже, и надо было нашим странникам.
Идя в сторону звуков карканья, тропа закончилась, сперва пожухшей травой, потом вовсе начались бурьян из репья и колючие сухие кусты. Продвигаясь, среди старых, порой поваленных деревьев, под ногами теперь совсем не стало и увядшей растительности. Вместо неё лежала ссохшаяся черная земля, покрытая глубокими трещинами. Дальше, привычных стволов из земли возвышалось ещё меньше. Многие из них торчали рассохшимися пнями, другие стояли с обломанными ветром и временем ветками, третьи были сильно искорёжены и напоминали каких-то чудовищ. Посреди этого лесного кладбища, под грязным небом и нашлась одинокая ветхая хижина.
Вдруг одна ворона, сидя на кончиках черных колышущихся сучьев, увидала двух чужаков. Повертев головой, она закаркала, созывая своих пернатых собратьев. Ещё немного, и вороны орали, перекрикивая друг друга. Слетевшись сверху, сидя повсюду на торчащих в разные стороны ветвях, вороны кричали, широко раскрывая свои клювы. Друзья медленно, озираясь по сторонам, подходили к ведьменому дому. Вороньё не стихало. Хижина была небольшая и не высокая, слегка перекошенная на бок. Ставни на окнах закрыты. Из крыши торчали какие-то многочисленные длинные корни, похожие на кривые руки. Кий три раза постучал в дверь. После третьего удара кулаком, наступила жуткая тишина. Черные птицы умолкли все разом. Теперь они внимательно следили за дверью, наклоняясь вперёд и моргая глазами.
Тишину пронзил деревянный скрип, и дверь сама, словно ветром, отворилась настежь. Из непроглядной темноты хижины вышла дряхлая старуха. Медленной лёгкой походкой, она не опиралась на палку, не хромала и даже не волочила, шаркая, ноги. Хотя её лицо было усеяно мелкими заметными морщинами, серые глаза выцвели, ладони с длинными ногтями скукожились, но седые спутанные волосы, всё же, были густы и очень длинны.
– Здравствуй, матушка, – поздоровался Кий.
– Здравствуй, мать, – немного помедлив, поприветствовал Горшок.
– Здрасти, – медленно расплываясь в коварной улыбке, ответила ведьма. – Молодцы. Пришли просить у бабушки. – Грубоватый голос напоминал сильную простуду в горле.
– Меня зовут Кий, это Горшок.
– Я знаю, кто вы и без этих имён, – продолжала она улыбаться, постоянно водя по сторонам бесцветными глазами. Казалось она смотрит куда угодно, но только не на Кия с Горшком. – Чего стали-то? Заходите, – улыбнулась она ещё шире.
Ступая первым, Кий обернулся. Посмотрев на Горшка и, вместо тревоги на лице своего спутника, увидел лишь как тот, с нескрываемым интересом, разглядывает корни, что росли на крыше. Дверь сзади сильно хлопнула, и друзья оказались, словно в ночи. Дневной свет, хоть и в непогоду, должен был проглядываться хоть где-нибудь. Но ни из одной щели не виднелся ни один лучик. Длилось это не долго. В один миг зажглась куча свечей, а печка полыхнула огнём. На ней стоял котёл с каким-то светящимся зелёным варевом. Внутри хижина ведьмы показалась просторней, был в ней какой-то своеобразный уют. Глая стояла у чана, помешивая зелёную жижу.
– Если знаешь ты, кто мы такие, то наверно и знала, что мы придём? – заговорил Кий, краем глаза рассматривая комнату, усеянную горящими свечами.
– Угу. Хе-хе-хе-хе, – стоя спиной, лишь тихонько посмеялась ведьма.
– Значит, и знаешь, зачем пришли мы?
– Взять хотите моё что-то, – уже серьёзно, немного раздражительно, предсказала старуха. Если бы не седые волосы, то сзади она сошла бы и за молодую женщину.
Кий глянул на Горшка и хотел продолжить, но был опережён.
– Деревяшку бы нам какую от тебя, мать. А мы уж тебе по хозяйству поможем, или избу починим малость.
– Ишь ты, какой тут взялся, – отчего-то с добротой в голосе отвечала Глая. – А ты готов мне службу сослужить? – повернулась она и посмотрела в глаза Кию своими бесцветными глазищами.
– Разве речь шла о службе? – как мог, постарался вежливее не согласиться князь. – Мы можем помочь тебе. В чём ты нуждаешься?
– Мммммм, – недовольно протянула старуха, – будешь слушать меня сейчас затаясь, каждое слово. А не ответишь мне правильно… – тут она сделала паузу и продолжила уже полегче, – по пряди волос себе отрежете и мне оставите.
Никто из друзей не подал вида, ни Кий, ни Горшок, но оба поняли, что над ними нависла большая опасность. Попытаться договориться заново, было уже невозможно, это чувствовалось холодком по спине. А отказаться даже думать не стоило.
– Загадки! Это я люблю! Я в этом деле мастер, мать! – Прислонился спиной к стене Горшок, скрестив на груди руки, и закинув одну ногу за другую.
– Нет, – опять улыбнулась Глая. Видимо друг Кия ей нравился. – ты вороньё понимать умеешь, а среди них болтунов траву трави. Они все загадки мои знают, проболтается ещё кто, воровское семя.
Свет от свечей немного дрогнул, в котле несколько раз булькнуло, на поверхности лопнуло два зелёных пузыря. Глая опёрлась ладонями в стол. Она смотрела на Кия исподлобья.
– Слушай мою загадку, князь:
Попрощался с нами утром,
Отпускать его так трудно.
На ночь ждем, его мы в гости,
А приходит не он вовсе.
Последние слова она договаривала, вновь улыбаясь, будто уже радовалась своей победе.
– Прощаемся утром, а на ночь ждём опять. Речь о сне. Но только не про него говорится, – очень тихо говорил себе Кий, смотря, как ведьма медленно постукивает указательным пальцем с длинным ногтем по столу. – Сновидение, но не сон. Это ночной кошмар, – ответил он Глае.
Старуха подняла веки, открыв глаза шире. По ней было видно, что ответ правильный, и ей это вовсе не нравится. В этот момент за избой послышался шорох, похожий на скрежет веток, цепляющихся и трущихся друг о друга. Только были то не ветки, а те уродливые корни, что росли из крыши хижины. И теперь они опускались на деревянные стены, сжимали брёвна, создавая клетку. Дом ведьмы стал теперь западнёй, куда попала изба со всеми её обитателями. Хотя и так понятно, что пугать это должно уж точно не хозяйку, которую здесь, видимо, слушались не только вороны.
– Повезло тебе, светлый Кий, ты ответил верно, – наконец сказала Глая.
Но от этой новости не становилось легче. Дверь и ставни на окнах гулко стукнули и закрылись ещё плотнее, сдавливаемые ожившими корнями.
– Слушай меня дальше.
– Мать, ну ладно тебе, – наклонил на бок голову и развёл в стороны руки Горшок, словно собирался обнять ведьму, – разгадал же Кий загадку! Я бы вот в жизни не догадался.
– Любишь ты поболтать, я гляжу. Оставлю тебя жить у себя, – опять слегка улыбнувшись и немного подобрев, глядя на весельчака, произнесла старуха.
Горшок умоляющими глазами уставился на Кия, от чего тот еле сдержал смех. Обстановка была ещё та. Разозлённая ведьма, вовсе не собирающаяся их отпускать и следующая загадка, за которую, быть может, придётся заплатить прядью волос. А оставить древней ведьме такой подарок, не означало ничего хорошего. Да ещё и эти колдовские корни. Убежать не получится, но тянуться к мечу было ещё рано.
Глая повернулась к Кию и стала медленно и плавно расхаживать около печи.
– Ветер в листьях не шумит,
Колокольчик не звенит,
Змей хохочет,
Рыба плачет.
Так, или иначе,
Ты молчишь,
Ответ не знаешь,
Спор со мною проиграешь.
Остановившись, её злое морщинистое лицо ждало ответа.
– Ну? – не выдержала ведьма.
– Рыбий плач никто не услышит, а змей смеяться не может. Молчание? Нет, это что-то другое, – рассуждал почти шёпотом князь. – Стих ветер.
– Давай же! – подалась вперёд Глая, врезавшись в стол руками.
За дверью раздался оглушительный треск ломающегося большого дерева, вперемешку с осыпающейся землёй. Мощный хруст сопровождали звуки трения об дорожную пыль. Казалось, с неба падают камни, глухими ударами шлёпаются вниз и куда-то волочатся. Горшок обернулся на звук, но через дверные щели лишь увидел что-то очень большое.
– Я не буду отвечать, – наконец сказал Кий.
– Как это не будешь?! – изумилась ведьма.
«Бум!» Ещё раз «Бум!» – прогремело снаружи так, что дрогнул котел в печке.
– Это тишина. Отвечать нельзя, иначе я нарушу тишину, – объяснил Кий и закрыл рот ладонью.
«Бум!», «бум!» – дважды грохнуло ещё ближе. Теперь Глая не скрывала злости. Вытаращившись на Кия своими светло-серыми бледными глазищами, она сопела, раздувая ноздри, и сжимала кулаки.
– Ещё не всё, княжич, – прошипела старуха.
– Послушай, мать, ну честное слово, одну деревяшечку нам в дар! Чего тебе стоит? – держал двумя руками ручку Горшок, как будто бы дверь и так не была замурована здоровенными корнями. – Долго рассказывать, но ты уж поверь. Одной Адварпене очень деревяшка от тебя пригодится.
«Бум!», «бум!» – ударило по земле почти у порога.
– Адварпене говоришь, милок? – отвлеклась немного удивлённая ведьма.
– Ага! Знавала ты такую?
– Нет, не слыхала, – совсем обычно произнесла она, развернулась к печи и взялась снова помешивать зелёное варево. – Возьмёте пенёк, что в очаге не догорел, – сказала она спокойно и немного безразлично.
Снаружи, по бревенчатым стенам, как перетягиваемые верёвки, зашуршали корни, поднимаясь на крышу. А за дверью опять послышалась разгребаемая земля и звук, похожий на рассыпание песка.
– Чего стоите, загадки мои понравились что ли?
– Спасибо тебе, матушка, пенёк мы, конечно, забираем, – взялся за железную кочергу около печки Кий.
Достали они самое толстое дымящееся полено, которое так и не распалилось, как следует, потушили его и засунули в мешок. Попрощались с Глаей, ещё раз поблагодарили за дорогой подарок и собрались возвращаться обратно в Грёзы. Отворив дверь, перед ними, вблизи хижины, стояло раскуроченное дерево. Одно из тех, которые окружали жилище старой ведьмы. Однако никто из друзей что-то не припоминал, что перед порогом дома они обходили старый толстый ветвистый ствол. Отходя дальше от хаты, Кий и Горшок увидели глубокую яму, с кучами разбросанной вокруг сырой земли. Переглянувшись, они ещё раз убедились в том, что всё прошло довольно хорошо. А ведь могло быть и гораздо хуже.
* * *
Из гостей друзья вернулись уже поздним вечером. Как всегда, в это время, древляне заканчивали свои дела. Основной их промысел был в добычи шкур, мехов диких зверей, заготовке брёвен и, конечно же, в собирании всех возможных ягод, орехов, трав и грибов. Одним словом, лес был для них и домом и кормильцем.
Приближаясь к дому Демьяна, путники услышали знакомый голос и красивую музыку гуслей. К крыльцу гусляра опять пришли послушать музыку молодые красавицы и юноши. Пел безнадёжный романтик по-прежнему о своих чувствах и любви.
– Скорой встречи жду с тобою.
Нет покоя,
Нету сна.
Я во тьме к тебе взываю,
Моя фея,
Адварпена.
Адварпена.
Уставшие с дороги, наигравшиеся в ведьмовские игры, Кий и Горшок, не стали дожидаться окончания былины. Не церемонясь, они проходили сквозь собравшуюся толпу молодых парней и девушек.
– Здравствуй, поэт Демьян, – на ходу приветствовал Кий, ещё продолжавшего перебирать струны, гусляра. – Нам нужно поспать, так что поговорим обо всём завтра, – договорил он, уже отворяя дверь.
