скачать книгу бесплатно
– Повторяю свой вопрос. Вы готовы общаться?
– Да, – ответили Питеры, посмотрев друг на друга.
– Давай рассказывай, что тебя волнует? – спросил Джим, смотря на Питера в костюме, сидящего справа.
– Почему Вы смотрите на меня? Пусть он начинает? – с явным возмущением ответил Питер.
Стоило ему это произнести, как небольшая дрожь сотрясла всю комнату, и пыль с песком посыпались сверху.
– Рассказывай, что вы там не поделили? – произнёс Джим спокойно.
Джексон в деловом костюме недоумённо смотрел на них. Джим и другой Питер терпеливо и спокойно продолжали ждать. Поняв, что от него не отстанут, Питер в костюме уже хотел начать отвечать, как в нём поднялась старая обида.
– Пусть он отвечает. Это он всё затеял, – произнёс Питер справа, пытаясь перевести огонь на другого себя, одетого в джинсы. Когда он понял, что номер не пройдёт, он гневно произнёс, показывая на Джексона, сидящего напротив.
– Почему он мне мешает?
Послышался скрип и треск, люстра содрогнулась. Песок посыпался на стол.
– Ты затеял опасную игру? Я сделаю всё, чтобы не допустить этого, – раздражённо ответил Джексон, сидящий слева.
Дрожь начала усиливаться. Одна из картин упала со стены.
– Тихо! – крикнул Джим. – Мы здесь не для того, чтобы ругаться, а для того чтобы решать проблемы.
– Да с ним бесполезно разговаривать. Я ему и так объяснял, и эдак. А он упёрся рогом. И всё тут. И начал стену возводить. Если он хочет войны, он её получит. Да мне такую стену разрушить ничего не стоит. Делов-то, один раз пальцем щёлкнуть, – сказал это Джексон справа.
Послышался громкий треск и стук, всё вокруг начало трястись, на одной из стен появилась большая трещина, она быстро начала продвигаться к потолку. Люстра содрогнулась и повисла, немного покосившись. Штукатурка посыпалась с потолка.
– Хватит! – сказал грозно Кёртис, – Вы и так тут дел наворотили. Посмотрите, во что вы превратили мир. Вы сеете зло, вы его разрушаете. Сколько можно?
– Ну ладно, хватит, так хватит, – произнёс Питер в костюме. Только он сказал это, как всё прекратилось.
– Может, всё-таки поделишься. Или ты лгал, когда соглашался на общение, – спросил Джим.
– Нет, я говорил правду. Я устал и хочу поставить точку в этой истории, – ответил Джексон в костюме.
– Рассказывай в чём дело.
– Я хочу быть счастливым. Вот и всё. Неужели я так много прошу?
– А в чём проблема? Что тебе мешает?
– Он мешает.
– Почему ты ему мешаешь? – спросил Кёртис, смотря на второго Джексона.
– То, что он мне предлагает опасно. Я отвечаю за сына. Я всё сделаю для него. Если надо, я пожертвую собой. Я не могу его потерять. Я приложил столько усилий, столько времени, чтобы обеспечить нынешнюю жизнь. Я не могу принять то, что предлагает он. Это огромный риск. Я не могу пойти на это.
– А я не могу согласиться с нынешней жизнью. Она меня не устраивает, мне приходится быть тем, кем я не являюсь. Я сюда пришёл не для того, чтобы быть простым оператором моста. Я хочу большего. Я здесь совсем для другого. Он знает для чего. Я ему тысячу раз твердил об этом. Такая жизнь меня убивает, она делает меня несчастливым. Я знаю, что я достоин большего, я знаю, что могу получить это. Тогда зачем я должен соглашаться на меньшее? Зачем я должен себя лишать того, что предназначено мне? Какой в этом смысл? – практически кричал Джексон в костюме.
Воздух в комнате стал плотным и невыносимо жёстким. Послышался ужасный треск. Трещина на потолке ещё больше увеличилась. Огромные куски штукатурки полетели вниз в разных частях комнаты.
– Что тебе нужно? – продолжил орать Питер в костюме. – Я тебе дам это. Тебе нужны деньги? Возьми, – только он произнёс это, деньги посыпались с потолка зелёным дождём. – Тебе нужен дом? Выбирай, – и на стол свалился увесистый каталог недвижимости. – Скажи мне, что ты хочешь, и я дам тебе это.
Джексон в джинсах брезгливо смёл с поверхности стола банкноты, он раскрыл каталог, обстановка в зале тут же изменилась.
– Посмотри вокруг, – обратился Питер в деловом костюме к своему противнику. – Разве твой сын не достоин этой красоты? Ведь ты хочешь дать ему всё самое лучшее.
Окинув беглым взглядом обновлённое помещение, Питер в джинсах перевернул ещё пару страниц, и каждый раз при этом комната разительным образом преображалась. Единственное, что оставалось постоянным, так это роскошь и богатство интерьера. Джексон, сидящий слева, внимательно изучал происходящие перемены в зале. На его лице читалось негодование вперемешку с удивлением. Он грубым движением закрыл каталог, и все трое вновь оказались в полуразрушенном зале.
– Здесь одни дворцы и огромные особняки. Как ты можешь мне дать это? Откуда? Это пустые слова. Я тебе не верю, – возмущённо выкрикнул Питер в джинсах, швырнув каталог в сторону другого Джексона. Каталог так и не успел долететь до места назначения, развалившись на отдельные клочки бумаги, а зелёная валюта, падающая с потолка и лежащая повсюду, пожухла, превратившись в сухие жёлтые листья.
– Вот видите! Своим неверием в меня он ограничивает мои силы, связывает меня по рукам и ногам. Я ничего не могу сделать в таких условиях. Все мои начинания разрушаются, все мои старания упираются в его невежество и близорукость, – произнёс Питер в костюме, смотря в сторону Кёртиса. Джексон выглядел несколько разочарованным и поникшим.
– А причём здесь кошмары и видения? – поинтересовался Джим.
– Такая жизнь меня убивает, она угнетает меня, уничтожает. Я не могу и не хочу так больше жить. Это не жизнь, это существование, выживание какое-то, это жалкое подобие жизни. И если нужно будет, я пойду на большее. Эти кошмары – не угрозы, а предупреждение. Я ставлю тебя перед фактом. У тебя осталось слишком мало времени. Счётчик запущен: тик-так, тик-так.
– Что это значит? – спросил гневно Питер слева.
Огромный кусок с потолка упал на стол, вдребезги разбив его.
– Ты боишься потерять нынешнее благополучие. Ты держишься за стабильную жизнь. Зачем? Ты можешь получить намного больше, значительно больше. Дай мне свободу действий. Ты понимаешь, что, мешая мне, ты делаешь хуже себе? Ты понимаешь, что, отказываясь помочь мне, ты самолично лишаешь себя многого?
– Это огромный риск, я не могу пойти на это. На мне ответственность за сына.
– Тогда я выбью почву из-под твоих ног. Хочешь ты того или нет, но в твоей жизни произойдут изменения, и тебе придётся их принять, – Питер в костюме вскочил с места, громко крича.
Громоподобный гул наполнил комнату, картины посыпались со стен как листья с деревьев, одна из колонн, пошатнувшись, упала с грохотом, развалившись на несколько частей.
– И долго вы собираетесь препираться между собой? – прокричал Кёртис, пытаясь достучаться до обоих Питеров.
– Мне не о чем с ним договариваться. Он знает, что мне нужно. Когда он будет готов к переменам, тогда я с ним и буду разговаривать, – произнёс Джексон в костюме и тут же направился к выходу. Как только он переступил порог, двери за ним моментально захлопнулись.
Питер Джексон сидел, вжавшись всем своим телом в старое кресло. Везде летали сухие листья. Песок, осколки стекла, несколько увесистых кусков штукатурки медленно перемещались повсюду по беспорядочной траектории. Жидкокристаллическая панель показывала комнату. В ней уже никого не было, и от её былой красоты ничего не осталось.
Противоречивые мысли, чувства и эмоции наполняли Питера, они мелькали с огромной скоростью. Ему стало плохо, голова пошла кругом, в глазах его померкло, и он провалился в глубокую пучину.
Вскоре послышался обратный отсчёт. Слова становились более чёткими и громкими. Питер узнал голос. Это был Джим Кёртис. Он медленно открыл глаза.
– Как самочувствие?
Питер хотел было присесть на кушетке, но не смог. Перед глазами резко всё закружилось, он почувствовал дикую боль, как будто его голову сжимали тиски.
– Голова ужасно гудит.
Глава седьмая
Шёл проливной дождь. Питер Джексон сидел в машине. Голова жутко болела. Она была тяжёлой, словно налита свинцом. Он не был способен думать даже о самых простых вещах. Питер хорошо знал себя. Ему срочно нужен был отдых – крепкий и здоровый сон.
Питер посмотрел на часы. Было 13.45. Жизнь за окном кипела полным ходом. Опустив штору, он завёл будильник на семь вечера. Таблетки от головной боли не помогали. Голова продолжала сильно трещать. Джексон, потирая виски, лёг в кровать. Глаза медленно и верно, начали закрываться, он почувствовал, как начал проваливаться в глубокий, крепкий сон.
Питер оказался в зале. Это была та комната, которую он сегодня лицезрел на сеансе. Чувствовал он себя безмятежно и уверенно. У него было такое ощущение, что знает это место хорошо, как свои пять пальцев, как будто он здесь и раньше много раз бывал. Джексон начал неспешно ходить, осматривая всё вокруг. Песок и грязь скрипели под его ногами, нарушая тишину. «Почему здесь так темно?» – пробормотал Джексон себе под нос и посмотрел на потолок. Не найдя там ничего, он опустил голову вниз. Люстра лежала в середине разбитого стола.
«Не помешало бы включить свет», – сказал он вслух. Тут же по периметру комнаты начали одна за другой загораться настенные светильники, рассеивая полумрак. «А как насчёт чистоты и порядка?», – ради интереса спросил он. Его изумлению не было границ: в комнате всё начало возвращаться на свои прежние места, выглядело это так, будто включили кнопку обратного воспроизведения.
Всё произошло очень быстро. Питер оказался в роскошном зале, вновь блистающем своей красотой, богатством и великолепием. Сначала Джексон не хотел верить своим глазам. Он не понимал, как такое может быть. Он начал подходить к окружающим предметам и трогать их. Его ощущения говорили ему, что эти вещи реальны.
– Значит, это мой мир и здесь возможно всё, – произнёс он громко, обращаясь к кому-то.
– Совершенно верно, – послышалось со всех сторон.
– Я сейчас сплю.
– Да.
– В состоянии бодрствования я могу сюда попасть?
– Если твой разум позволит тебе сделать это? – донеслось отовсюду эхом.
– Это я восстановил комнату?
– Да.
– Значит, я могу восстановить свой мир?
– Да, можешь.
– Что мне нужно для этого сделать?
– Быть честным с собой.
– Я могу поговорить с собой в костюме? – произнёс Питер и сел в одно из кресел, готовый к переговорам.
– Нет, он не хочет с тобой разговаривать. Он считает, что ты ещё не готов? – послышалось со всех сторон одновременно.
– Как я могу разобраться в себе, если он не хочет со мной видеться?
– Доверяй себе. Придёт время, и он сам выйдет на связь. Внимательно следи за знаками.
– За какими знаками?
– Всё то, что привлекает твоё внимание, будит в тебе эмоции, является знаком. Оно несёт полезную информацию для тебя.
– Расскажи мне обо всём сейчас. Я готов выслушать.
– Нет. Ты не готов. Это слишком опасно для тебя. Мы не можем так рисковать. Если ты узнаешь всю правду сейчас, ты не сможешь жить. Всё твоё мироздание рухнет.
– Почему?
– Если на умирающее от жажды растение, вылить тонну воды, что с ним будет?
– Оно погибнет.
– Теперь ты понимаешь, почему мы вынуждены давать тебе информацию малыми порциями.
– И что мне делать?
– Доверяй себе. Позволь событиям развиваться. Перестань сопротивляться им.
– И что тогда будет?
– Увидишь.
Раздался пронзительный и раздражающий писк будильника, он заполнял собой всё пространство. Питер сильно зажмурился и закрыл уши руками, пытаясь спастись от режущих слух звуков, но они продолжали пищать и изводить его. Будильник явно был недалеко. Джексон открыл глаза и осознал. Он был в своей комнате и лежал в кровати, уставившись взглядом в потолок.
Питер Джексон встал и открыл форточку. Чувствовал себя он превосходно. Он быстро принял душ, поужинал и начал готовиться к работе. Сон, сеанс у Джима Кёртиса казались ему нереальными. Как будто это происходило не с ним, а с кем-то другим. Он чётко ощущал произошедшие в нём перемены. Что-то очень сильное, мощное блокировало его недавние воспоминания, создавало обманчивое ощущение их иллюзорности. Буквально утром таких ощущений у него не было.
«Почему это происходит со мной?» – подумал Питер. «Главное – это сын. Всё остальное ерунда», – пронеслась молнией мысль в его голове. Питер попытался вспомнить свой сон, утренний сеанс, но не смог. Всё было как в тумане.
Питер ехал на работу, он всё ещё предпринимал попытки вспомнить своё сновидение и сеанс гипноза. Но тщетно. Чем больше он пытался вспомнить, тем быстрее они уходили в небытие, как будто внутри него кто-то старательно и методично стирал эти события из памяти. Он ясно понимал, что забыл что-то важное. Питер не знал, как вернуть утраченные воспоминания. Ему ничего не оставалось, как прекратить свои бесполезные попытки и вернуться в реальный мир к своим текущим заботам.
– Привет, Чарли! – произнёс Питер, увидев знакомое лицо.
– Привет.
– Как дела?
– У меня всё замечательно. Кстати, в это воскресенье ты меня заменяешь. Ты помнишь? – произнёс невысокий, плотного телосложения мужчина, давая возможность Питеру вспомнить об оказанной ему услуге.
– Да, я помню о нашей договорённости. Ты можешь на меня рассчитывать.
– Вот и замечательно. Ладно, я поеду домой, – пробормотал коллега, озабоченно посмотрев на часы.
– Удачно добраться домой.
– Спасибо.
Наступила тишина. Джексон посмотрел в окно, темнело. Солнце быстро опускалось за горизонт, уступая свои права луне. Повеяло лёгкой прохладцей. Раздался длинный визгливый гудок. Капитан туристического судна предупреждал о скором прибытии к разводному мосту. Питер посмотрел сначала на мост, затем на оборудование. Мост был готов пропустить приближающийся корабль.
Питер вышел на улицу, он подошёл к обрыву практически вплотную. Лёгкий ветерок неназойливо трепал его волосы. Он посмотрел вниз и увидел роскошный корабль, медленно и грациозно плывущий по тёмным водам спокойной реки. Вскоре послышалась музыка, изредка доносились отголоски смеха, хлопушки и прочие звуки, свидетельствующие о весёлом торжестве на корабле. Атмосфера безмятежности и размеренности царила вокруг, в воздухе было что-то волшебное и завораживающее.
Корабль неспешно и величественно продвигался вперёд, всё ближе и ближе приближаясь к мосту. Питер продолжал наблюдать за этой картиной.
Когда судно сравнялось с мостом, Джексон почувствовал что-то неладное, сердце сжалось в его груди. Он смотрел на проплывающий корабль, и чувство страха охватило его. Боль в сердце разрасталась и становилась сильнее. Ему стало казаться, что грудная клетка не выдержит нагрузки и разорвётся на части, давая свободу бьющемуся сердцу.
Инстинктивно Питер отошёл на несколько шагов назад, опасаясь под наплывом чувств, упасть в пропасть. Он продолжал смотреть вслед удаляющемуся кораблю. Слёзы накатились на его глаза, ему стало плохо, он ощутил чувство, которое говорило ему о предстоящей трагедии.
