скачать книгу бесплатно
То же самое можно сказать об индийском обществе. Индия сильно изменилась по сравнению с древностью и является одним из современных мировых государств, где утвердились общепринятые правовые и политические ценности. Однако там по сегодняшний день сохранилось деление общества на касты. Согласно древним преданиям, все население, исходя из духовных принципов, делится на четыре касты. Есть жрецы – самая значимая и главная каста, есть воины, к которым причисляют, в том числе правителей и царей, есть ремесленники и торговцы и есть рабы. В соответствии с духовными законами считается недопустимым, чтобы эти касты смешивались. Брахманы, т. е. жрецы, должны жениться и выходить замуж за представителей своей касты. Если происходит обратное, то это глубокая трагедия. И, кстати говоря, Индира Ганди, премьер-министр Индии в прошлом, вышла замуж за человека из нижестоящей касты. В современном обществе это не имеет значения. Однако это был очень плохой симптом, с точки зрения индийской традиции. И, собственно говоря, именно из-за этого жизнь ее оказалось трагичной.
Возьмем другое религиозное направление, более близкое в историческом плане. Речь идет о протестантизме. Он возникает в эпоху Возрождения. Это третье направление в христианстве. В данном случае имеется в виду только один аспект его существования – взаимодействие религии и общества. Других аспектов касаться не будем. Протестантизм возникает как определенный протест против католицизма. В чем была причина этого протеста? Дело в том, что, во-первых, католицизм к моменту возникновения протестантизма «прославился» продажей индульгенций. Репутация его была сильна подмочена. И, во-вторых, католицизм фактически узурпировал всю духовную власть, объявив церковь единственным местом, где человек сможет общаться с Богом. А священник в их доктрине – это посредник между человеком и Богом. Сам человек напрямую с Богом вступать в какие-то отношения не может. Другими словами, вся религиозная жизнь сводится к церкви и упирается в священника. Протестантизм находит выход из этой проблемы. Каким образом? Он объявляет, что человек сам может вступать в непосредственный контакт с Богом. А средством общения с Богом выступает не священник, а священное писание. Тем самым духовный и социальный статус церкви и священника сильно снижается. Но в данном случае не это самое главное. Дело в том, что протестантизм, как и христианство вообще, хотя и по-своему, решает одну очень важную проблему – проблему спасения человеческой души. Кто спасет свою душу? Протестантизм, также как и христианство вообще, исходит из того, что далеко не все спасут свои души. Как говорится, званных много, но избранных мало. Возникает вопрос, как определить этих избранных. Классическое христианство, в том числе и католицизм, и православие, говорят, что этим критерием выступает божественная благодать. Есть благодать – человек спасет свою душу, нет благодати – не спасет. Но понятие «благодать» слишком туманно. Однако протестантизм делает это понятие доступным, понятным, дает его четкий критерий, выдвигает идею, что показателем благодати является материальное богатство человека при жизни. В протестантизме это одна из основных идей, которая была выдвинута в противовес классическому христианству. Эту же проблему богатства решает Христос. В Библии он говорит, что «как трудно верблюду пройти через игольное ушко, так и трудно богатому попасть в Царство Божье». Совершенно четкая постановка вопроса Христом! А здесь все переиначивается. Материальное богатство становится действительно критерием спасения души. Н. Макиавелли в своей работе «История Флоренции» приводит очень интересный исторический факт. Во Флоренции, на центральной площадей в эпоху Возрождения воздвигнули памятник в виде огромной иглы, понятно, с большим ушком. И при стечении большого количества народа провели верблюда через это игольное ушко. Тем самым как бы опровергнув известные слова Христа: «удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царствие Божие»[16 - Евангелие от Матфея. 19:24.]. Верблюд прошел через игольное ушко, следовательно, богатый тоже может попасть в Царство Божье.
Всего одна идея о материальном богатстве как о признаке благодати на самом деле перевернула весь мир: сначала западный, а вместе с ним и весь мир вообще. Дело в том, что этим протестантизм утвердил иное отношение к материальному богатству. Об этом достаточно убедительно пишет Макс Вебер, крупнейший немецкий социолог конца XIX – начала XX веков в своей великолепной книге под названием «Протестантская этика и дух капитализма». Собственно само название уже раскрывает главную идею автора: протестантская этика формирует дух капитализма. Что делает протестантизм? Он принципиально меняет отношение к материальному богатству. До возникновения протестантизма верующий человек, а в то время практически все были верующими, рассматривает материальное богатство исключительно как экономический фактор. Зачем нужно богатство? Чтобы иметь что-то, чтобы как-то жить, удовлетворять свои материальные потребности и т. д. А в протестантизме материальное богатство становится показателем благодати. Материальное состояние становится атрибутом религиозной жизни. И соответственно это пробуждает у людей, как отмечает Вебер, дух предпринимательства. А дух предпринимательства и есть основа капитализма. Вебер как социолог приводит эмпирические данные, подтверждающие его идею. В тех районах Германии, где господствует католицизм, капитализм развит слабо, но там, где утвердился протестантизм, – капиталистические отношения охватили большее число населения, и капитализм развивается гораздо лучше, чем в других.
Капитализм, исходя из этого, в идеологическом, в духовном плане прежде всего обязан протестантизму. Принципы капитализма внедряет в общественное сознание и в общественную психологию именно протестантизм. А дальнейший прогресс капитализма связан с утверждением в обществе духа предпринимательства. Главная идея капитализма заключается в том, что высшей ценностью является капитал. Именно протестантизм утверждает ценность капитала, поскольку, согласно ему, капитал есть признак благодати и спасения. Однако дальнейший прогресс капитализма связан с постепенным ослаблением этого духовно-религиозного аспекта. Иначе говоря, ценность капитала остается, но капитал постепенно перестает рассматриваться как признак благодати и спасения. Такова главная тенденция развития капитализма.
В контексте сказанного интересно то, что происходило 90-х годах в России. Дело в том, что в это время к нам в страну из-за границы хлынул мощный поток протестантских проповедников. Были расклеены огромные рекламные плакаты в метро, устраивались многотысячные мероприятия на стадионах, шла проповедь по телевидению. Протестантские идеи активно внедрялись в социальную жизнь. Протестантские проповедники активно пропагандировали свои принципы религиозной жизни. Возникает вопрос: зачем? с какой целью? В принципе все это могли бы делать представители православного духовенства. И это было бы логично, поскольку закончилась эпоха атеизма, и возрождалось православие. Но дело в том, что государственные мужи решили строить капитализм в России. Православие для капитализма неприемлемо.
Православие и капитализм – это просто явления, несовместимые по духу. Ну что может сказать православный священник относительно капитала? Богу Богово, кесарю кесарево! Соответственно не ищите богатства. Необходимость протестантизма диктовалась не духовными потребностями, а социальными целями. И потому пропаганда протестантизма поощрялась. Официальной информации об этом нет. Но это понятно и без документального подтверждения. Была необходимость в духовно-идеологической подготовке капитализма, поскольку любая социальная революция начинается с духовно-идеологической революции.
Революция происходит вначале в сознании и в душах людей, и только потом – в общественной жизни. Если предварительно духовно-идеологическая революция не совершается, то соответственно социальная революция может и не осуществиться. И эту идеологическую революцию, собственно говоря, в определенной степени осуществляли протестантские проповедники, правда, наряду с другими идеологическими структурами. Сегодня в России достаточно много сект, много направлений протестантского толка. Они, конечно, активно в религиозной жизни не участвуют. Но для них главным является не религиозное направление, а задача преобразования, трансформации сознания. Эту функцию они в принципе в определенной степени выполнили и продолжают выполнять.
Примером может служить и совсем близкая история, а именно советский период в России. Считается, что это был период господства атеизма и материализма, поскольку идеологией советского общества является марксизм, который проповедует, как известно, атеизм и материализм. Но на самом деле советский период истории и марксизм – это разные вещи. Классический марксизм в России или на территории Советского Союза в принципе не мог бы осуществиться. Ведь что проповедует марксизм? Материализм, т. е. меркантилизм и прагматизм, рационализм, т. е. расчет, социоцентризм – идеи, которые в принципе противоречат духу православия. А российское дореволюционное общество было православным. Вся русская культура пропитана православием. В России, как замечал сам Ленин, не было капитализма. Правда, он буквально подвел исторический процесс под свою теорию, «доказав», что в России капитализм все-таки наступил в конце XIX века. А, исходя из этой логики, в начале XX века в России был уже якобы империализм. У В. И. Ленина есть работа «Развитие капитализма в России», написанная в 90-х годах, где он доказывает, что в России произошел переход от феодализма к капитализму, и установился капитализм. А уже в середине 10-х годов XX века в работе «Империализм как высшая стадия капитализма» он доказывает, что в России уже имеет место быть империализм. Зачем он это делает? Только потому, что, согласно марксистской теории, вслед за империализмом приходит социализм. А после империализма должен установиться социализм.
Можно бесконечно спорить о том, какое общество было в России до революции, но не в этом дело. Гораздо важней отметить, что в нем господствовала православная культура. Именно православие определяло бытие российского общества. С этим необходимо считаться при анализе социальных процессов. И православие не могло быть вытеснено в один миг. Могла ли в стране с глубокими православными корнями группа большевиков, свергнув царя и придя к власти, установить атеистическое материалистическое общество? Конечно, нет! Что же тогда произошло на самом деле? Дело в том, что марксизм был принят только официально, лишь на словах. Реально же советское общество представляло собой новую форму теократии. Что такое теократия? Государственный строй, во главе которого стоят жрецы, священники. Но советское общество – это неотеократия, разновидность нетрадиционной теократии. Поэтому принципы теократии абсолютно точно были воспроизведены в Советском обществе, начиная с самого начала.
Между прочим, еще в начале XX века будущий нарком просвещения А. В. Луначарский и М. Горький разработали идею новой религии для нового общества. Об этом не принято широко говорить, но это исторический факт. Луначарский и Горький исходили из того, что религия всегда занимала большое место в русском обществе, но поскольку после октябрьской революции православие было отвергнуто, то возникла необходимость новой религии. Они назвали эту новую религию богостроительством. Что собой представляла эта религия? Согласно их представлениям, функции Бога в этой религии должен выполнять пролетариат. Соответственно, обращенные в эту религию должны молиться не Богу потустороннему, а рабочему классу.
Почему богостроительство? Потому, что эта религия строила Бога. Пролетариат – еще не полноценный Бог, но он должен стать таковым. Луначарский писал: «Бог – человечество, цельное социалистическое человечество. Это единственное божество, что нам доступно. Этот бог не родился еще – строится только. А кто богостроители? Конечно, сам пролетариат в первую голову, в тот исторический момент, который мы переживаем… Бог – есть человечество грядущего, строй его вместе с человечеством настоящего, примыкая к передовым его элементам»[17 - Литературный распад. – СПб., 1909. – С. 92–93.].
В другом месте он отмечал: «Религия есть чувство связи индивида с высшим началом. Только в чрезвычайной мере оно выявляется в новой религии. С этой точки зрения научный социализм – самое религиозное из всех религий, и истинный демократ – самый глубоко религиозный человек»[18 - Луначарский А. В. Будущее религии // «Образование», 1909. – № 10.].
Луначарский даже предложил основную молитву новой религии:
О, святой рабочий класс,
да будет благословенно имя твое,
да будет воля твоя,
да придет царствие твое!
Немаловажно упомянуть и то, что прообразом Ниловны в романе другого представителя богостроительства М. Горького «Мать» была Богоматерь. Пролетариат у него – это прообраз Бога-Отца, Павел Власов – прообраз Бога-сына. Также, как Мария посвящает себя делу своего сына Христа, Ниловна-мать смысл своей жизни видит в том, чтобы распространять религию своего сына – пролетарское христианство.
Идея богостроительства была отвергнута Лениным. Но это произошло только формально. То обстоятельство, что богостроительство было неприемлемым лично для Ленина, еще не означало, что оно не утвердилось в советской стране. Конечно, речь идет не о формально-официальном уровне, а о реальной жизни. Можно сказать, что богоискательство и стало составной частью религии социалистического общества. С нее фактически начинает формироваться религия социализма.
Сама советская система имела реальные религиозные основы. В советской культурной системе сохранились все религиозные принципы, все принципы теократии, начиная с образа руководителей. Начнем с Ленина. Каков был образ Ленина еще при жизни? Самый человечный человек. Маяковский написал поэму «Ленин». Это же святой. Он умер. Но он, как говорили, «и теперь живее всех живых». Ленина не хоронят как обычного человека, как обычного руководителя государства. С почестями его кладут в мавзолей. И туда, в этот мавзолей, на паломничество идет народ. Можно вспомнить и поэму А. Блока «Двенадцать». Как она заканчивается?
В белом венчике из роз
Впереди Иисус Христос.
Это, собственно говоря, откровение Блока раскрывает социальную и духовную ситуацию в России. В словах «Впереди Христос» речь идет о христианских ценностях, которые продолжали доминировать в общественной жизни. А в качестве Христа рассматривался сам В. И. Ленин, который был олицетворением святости. М. Зощенко написал целый цикл рассказов о Ленине, В. Маяковский – поэму «Владимир Ильич Ленин», в которых он не просто идеализировался, но и мифологизировался. Кстати говоря, в 80-х годах некоторые, защищая Ленина, говорили даже, что он есть второе пришествие Христа. Это была, конечно, атеистическая метафора, но интересно само сопоставление. Подсознательно в народной психологии Ленин был носителем идеалов христианства. Как позже стало известно, он в детстве был далек от идеалов обычного нормального ребенка, был жестоким, вредным по отношению к другим детям, животным, был живодером. Однако у Зощенко он примерный ребенок.
Вот еще такой интересный факт: в конце 80-х годов, когда стали как бы анализировать историю несколько с иных позиций, то М. Шатров, один из крупнейших советских драматургов, написал очередную пьесу про Ленина «Диктатура совести». По сценарию в ней Ленин выходит на сцену с пистолетом в руке. Но это возмутило критиков. Как это Ленин может быть с пистолетом? В этом усмотрели оскорбление личности вождя, хотя понятно, что в то сложное революционное время естественно, что Ленин был с пистолетом. Тем не менее в сознании людей Ленин и пистолет никак не сочетались. И потом, когда в конце 80-х годов пытались заново осмыслить историческое прошлое советского периода, всё равно все размышления строились на том, что у Ленина всё было правильно, он ни в чем не ошибался, но только Сталин извратил все идеи Ленина. А на самом деле в определенном смысле Сталин был более порядочным. Почему? Потому что Ленин был куплен немцами. И на немецкие деньги осуществлял революцию. Троцкий тоже был иностранным агентом. У Сталина же, конечно, были перегибы, он был диктатором, но он, во всяком случае, не продавался. Он был патриотом своей страны. Такова реальная история.
Для советских людей Ленин был святым и естественно, что после его смерти его тело было помещено в мавзолей и стало объектом поклонения, что мало чем отличалось от поклонения мощам. Портрет Ленина как икона везде напоминал о себе. Везде, где только можно было, стояли памятники ему. Кстати, Ленин вошел в книгу рекордов Гинесса как человек, которому было поставлено самое большое количество памятников. Кроме того, правящей структурой советского общества было Политбюро. Сколько членов Политбюро было? Двенадцать – по количеству апостолов. Члены Политбюро также были святыми, недосягаемыми, тоже были небожителями. В любом обществе правитель воспринимается как человек. Да, он высокого социального уровня, но у него все же предполагаются недостатки. В то же время предполагалось, что недостатков у советских правителей просто нет. Они представлялись святыми, а их портреты – иконами, с которыми ходили на демонстрации, подобно крестному ходу, и которые висели в кабинетах. Во времена Брежнева и Хрущева это воспринималось не так серьезно, но во времена Сталина, если с газетой, где был портрет Сталина, человек поступал не так, как подобает, то на него мгновенно доносили, и он мог запросто получить срок. Вот ценности общества.
Интересно, что в советское время был сатирический киножурнал «Фитиль», которому было предоставлено многое в плане критики. Но было одно существенное ограничение: можно критиковать всё и всех должностных лиц, но только до уровня заместителя министра. Замминистра можно критиковать. Но не в коем случае министра, члена Политбюро, не говоря о генеральном секретаре. О чем это говорит? О том, что у власти находятся только праведные и непорочные. Правда, массовое сознание на все это отвечало анекдотами про руководителей.
Официально советское общество было атеистическим. Но что было на самом деле? Ставился знак тождества между коммунистом и святым. Святость, кстати, и совесть были, можно сказать, самыми востребованными категориями. Это разве атеизм? Коммунист не имел права быть безнравственным, ошибаться, если он провинился в чем-то, он должен был покаяться на заседании парткома. Тогда был шанс, что простят. Если человек сопротивлялся, упрямился, то никакой пощады не было. Таков был советский образ жизни, построенный по религиозному принципу.
Провозглашался атеизм, но это не мешало на официальном уровне провозглашать откровенную мистику. Чего стоит фраза: Ленин умер, но он живее всех живых. Или советская традиция, когда какая-нибудь трудовая бригада включала в свой коллектив какого-нибудь героя, например, Александра Матросова. И за него работали. Сами перевыполняли план, а часть своего плана как бы приписывали умершему герою. Это разве не мистика? Мертвый человек не только работает, но и выполняет план. Чистая мистика! Причем официально внедряемая.
Официальная идеология была материалистической. Материализм – это прежде всего культ материального богатства. Но какой культ материального богатства был в советские годы? Как правило, никакой зарплаты, скромное жилье, промышленные и продуктовые товары в ограниченном варианте. Всюду дефицит. Всё только по необходимости. Какой материализм, когда человек всё бросал и ехал поднимать целину, строить БАМ? Говорят, что основным методом советского искусства был социалистический реализм. Эту формулу, как известно, придумал М. Горький. На самом деле это был социалистический романтизм. Реальность никто не раскрывал. Более того, это было осуждаемо. Дать адекватную оценку действительности никто из советских писателей и не осмеливался. В действительности было одно, а в литературе все возвышенно и романтично. В этом и была суть соцреализма. Материальные ценности не были ценностями советского общества. Советское общество – это монастырь в рамках всего общества. Чем отличается монастырь? Это минимум материальной жизни, т. е. есть скромная еда, простая одежда и небогатое жилье, минимум социальной активности, т. е. влияния на социальные процессы, но простор для духовной жизни. Именно последнее обеспечило взлет культуры в советское время. Чем обеспечивался этот взлет музыки, науки, искусства? Как раз за счет ущемления экономической и политической жизни. Происходила некая сублимация, которая и породила высокий уровень духовной культуры.
Особое место в социалистическом обществе занимала коллективность. Коллектив превыше всего, он выступал в роли своеобразного бога. Но коллектив в советской время был гораздо больше, чем просто коллектив, он выступал, скорее, в качестве религиозной общины. Чем принципиально отличается религиозная община от коллектива? Коллектив – это всего лишь собрание людей для того, чтобы производить какую-либо работу, наглядным примером чего может служить производственный коллектив. Коллектив интересует только цель, ради которой он создается, т. е. работы. А внутренняя жизнь, личная жизнь находится за пределами коллектива. Это их частная жизнь. Но религиозная община отличается от коллектива тем, что объединяет людей не только для работы, но и еще по внутреннему принципу, т. е. рассматривает их внутреннюю, личную жизнь. В том то и дело, что производственный коллектив в советское время мог обсуждать и личную жизнь человека. Если муж изменяет, то жена могла прийти и пожаловаться секретарю парткома. И его обсуждали. Коллектив рассматривал его поведение и выносил свое решение – мог вернуть мужа в семью.
Можно вспомнить очереди в советском обществе. Конечно, это не приятно, с одной стороны. Но, с другой стороны, очередь формировала душевную, психологическую устойчивость, смирение. Это большая духовная практика. Простоять очередь и не возмутиться – это большая душевная закалка. Не говоря о продавщицах овощного магазина, которые должны были монотонно обслуживать покупателей, перекладывать грязную картошку и т. п. и при этом сохранять внутреннее спокойствие. Это духовная практика, которая мало чем уступала, а, может даже превосходила, все восточные.
Советское общество не выносило тех, кто, как говорится, высовывался. Тот, кто не высовывался, утверждал духовные ценности внутри себя, развивался, и его никто не трогал. А кто высовывался, того начинали преследовать и лишали внешней свободы. Это тоже духовный принцип, ведь не случайно есть поговорка «Богу молись, а черта не дразни».
Таково советское общество. После этого говорить, что оно материалистическое и атеистическое, несерьезно. Это глубоко религиозное общество. Поэтому понять что-либо в советской истории можно, только лишь исходя из этого. Если исходить из чисто материалистических, атеистических принципов, мы никогда не поймем, почему советский народ победил в Великой отечественной войне. Ведь там сработал в основном духовный фактор.
Советская система – это уникальное общество, уникальная империя со своей системой ценностей. Должно, наверное, пройти много времени, чтобы историки, социологи, философы оценили это общество. Оно не такое примитивное, как его представляют противники, и не такое совершенное, как отстаивают его сторонники. Оно требует адекватного анализа. А адекватный анализ без учета религиозности советского общества невозможен. Вся система ценностей в советском обществе была построена на духовной основе. А материальные ценности, как правило, осуждались. От этого и нужно отталкиваться. И, между прочим, пока эти ценности сохраняли свою силу в обществе, это общество стабильно существовало. Как только эти ценности стали обесцениваться, восприниматься пародийно, оно прекратило свое существование.
Но какова религиозная подоплека современного общества? Безусловно, свою актуальность сохранил протестантизм. Он укоренил, утвердил свои принципы в общественном бытии, но в первоначальном варианте несколько отошел в историю. Так, как было в начале становления капитализма, он уже перестает оказывать непосредственное влияние на современные общественные процессы. На первый же план в современном мире выдвигается сектантство – очень мощная социально-политическая сила современного мира. Именно оно в первую очередь воздействует на современный социальный мир. Хотя определенную силу сохраняют и другие религии. Но мощи сект ни одна религия достичь не может.
Сектантство – универсальный религиозный феномен современного мира. Все религиозные направления, реально воздействующие на современную социальную жизнь, – это секты. Но таковыми они признаются в странах, где протестантизм не имеет достаточного социального авторитета. Однако в тех странах, где вес протестантизма высок, секты считаются его направлениями. В России секты воспринимаются скептически, к примеру, секта «Нового завета» некоего Виссариона. Она представляет собой религиозную общину группы людей, которые уехали в Сибирь, построили в лесу деревушку, живут и ждут там конца света. У них есть свои религиозные принципы. В России это нетрадиционная религия, поэтому – секта.
В рамках протестантизма можно создать теорию, совершенно противоречащую духу религии, бездуховную, более того проповедующую определенное насилие, и это будет нормальным явлением. Сегодня протестантизм в своем многообразии достиг того уровня, такой ситуации, когда исчезло понятие «ересь». Для католицизма и православия есть понятие «ересь». Но для протестантизма – уже нет. Фактически сегодня протестантизм смешался с сектантством. И любая ересь может быть основой для нового направления протестантизма.
Через секты решаются многие социальные и политические задачи. Конечно же, их роль скорее негативна, чем позитивна. Через секты происходит регулирование сознания и психологии людей, общественное сознание направляется в желаемое направление. Секты позволяют управлять не только сознанием, но и всей группой. Это группа может состоять из социальных аутсайдеров, но может – и из людей с высоким социальным положением. В этом случае можно представить масштаб возможностей секты. Она становится инструментом власти, и современная власть, не обязательно официальная, но и любая, использует ее. В сегодняшнем мире не только знание – сила, как утверждал Ф. Бэкон, но и секта. Секта – это определенная часть общества, объединенная соответствующей религиозной идеей и характеризующаяся сплоченностью, и создающая возможность достаточно эффективного манипулирования ею.
Секты – это поле для экспериментов над общественным сознанием. Причем секта возникает, как правило, на идеях, противоречащих здравому смыслу. Но в том то и их специфика и изощренность, что они умеют насаждать эти идеи. Например, была японская секта «Аум Сенрикё» во главе с неким Секой Асахарой. Эта секта, которая прославилась тем, что организовала газовую атаку в токийском метро. Что проповедовал Асахара? Он утверждал, в частности, что обладает сверхбожественными качествами. Не божественными, а именно сверхбожественными. То есть он, понятно, не человек, и даже не сверхчеловек, не Бог, а сверхбог. Человек и Бога не может себе представить, но как представить его, если он – сверхбог?
Можно упомянуть возникшую в конце 80-х годов прошлого века и активно утверждавшуюся в 90-х секту под названием «Белое братство». Эту секту возглавила Марина В. Цвигун, ритуальное имя которой было Мария Дэви Христос. Тем самым она объявила себя живым воплощением Христа во втором воплощении и одновременно его матерью и невестой. Традиционно считается, что если Христос воплотится во второй раз, то он воплотится в мужском облике. Но в том и состояла ее парадоксальность, что она объявила, что Христос пришел в образе женщины. И, несмотря на это, она смогла увлечь за собой достаточно большое количество народа.
К числу сект того же рода относится секта под названием «Богородичное движение». Она проповедует любовь к Богородице. Богородица, как утверждается в этой секте, – это подлинная мать человека. Ее нужно любить, ее нужно восхвалять, ей нужно служить. А вот физическая, биологическая мать – это грешница. Поэтому во имя любви небесной Богоматери нужно убить свою биологическую мать-грешницу. Никак не меньше. Вот какая оригинальная идея.
Была также некая секта, у которой был лозунг: когда сила любви у вас перейдет в любовь к силе, вы обретете Бога. И нужно сказать, что чем оригинальнее, чем неправдоподобней, чем больше отходит от подлинных религиозных, духовных принципов, тем устойчивее и значимей оказывается секта.
Современные секты играют немаловажную роль в современной общественной жизни. Если нужно утверждение определенных идей, увлечение за собой определенного числа людей, проведение каких-то принципов социальной жизни, личной жизни, то это все легко осуществляется через секты. Не случайно Рон Хаббарт отмечал, что если хочешь преуспеть в социальном плане и бизнесе, создай свою религию. Сам Хаббарт создал учение, которое назвал дианетикой, благодаря которой вовлек в свой круг огромное количество народа.
В то же время нельзя не упомянуть о таком явлении, как масонство. Если обратиться к истории России, то фактически 90 % деятелей культуры России были масонами. И современные политики в 90-х годах тоже были причастны к масонству, более того в их кругах это было модно. Об этом заявляли совершенно откровенно. В наше время об этом стали говорить не так открыто. Но влияние масонства на политическую жизнь от этого не ослабло. А масонство – серьезная псевдо-религиозная организация. Это не просто тоталитарная секта подобно тем, о которых мы говорим в современной России. Есть принципы устройства псевдо-религиозной жизни гораздо утонченнее, продуманнее. Ведь человек, который вступает в масонскую ложу, он не понимает, каковы конечные цели этой организации. Там есть разные уровни посвящения, в этом изысканность, продуманность. Члены самого низшего уровня посвящаются в одни истины, представители следующего уровня знают чуть больше. И так около двух десятков ступеней. На низшем уровне проповедуются обычные религиозные идеи, что все люди должны любить друг друга, помогать друг другу, говорить правду. А на высшей ступени уже ставится цель манипулировать политическими событиями в мировом масштабе. Таково влияние религии, религиозных вопросов на протяжении всей истории и современности.
Всегда даже элементарные явления, которые нам кажутся новыми, тоже имеют религиозную подоплеку. Они представляют негативное решение определенного религиозного вопроса. Для иллюстрации можно привести пример с гомосексуализмом. Можно ли связать гомосексуализм и духовные принципы? На первый взгляд – нет. Но это исторический факт, что в древнем Египте через гомосексуальный акт посвящали в сатанизм, который был тогда широко распространен. Не случайно и то, что на черной мессе сатанисты целуют в зад козла. А в наше время политики с гомосексуализмом связывают демократию, права человека и т. п. Так что связь здесь прослеживается самая непосредственная.
На протяжении истории общества, начиная с самого зарождения и кончая современностью, всегда существует религиозная подоплека. Религиозные организации, определенные секты, определенные люди с духовным авторитетом и т. п. используются для достижения социальных и политических целей. Мы не найдем в общественной жизни ни одной сферы, ни одного вопроса, который бы не имел религиозные корни. Современная экономика, экономические принципы, есть следствие определенных религиозных идей. В духовной и политической жизни тоже самое. Просто эта проблема не всегда поднимается. Мы не знаем всех религий, всех религиозных направлений. Мы не знаем всех направлений ереси.
К примеру, такой факт, ставший уже историческим: несколько лет назад мэром Киева стал Л. М. Черновецкий – член новообразованной киевской секты «Посольство божье», организованной выпускником Киевского авиационного института по имени Сандей Аделаджа, африканцем по происхождению. Это была очень мощная современная секта, которая использовала многоуровневый маркетинг, систему сетей с довольно авторитарным управлением. Соответственно победу мэру обеспечили могущественные радикальные протестантские круги, которые активно действовали в центральных крупных городах Украины.
Но мы сейчас рассмотрели только одну сторону религии, религию как социальный институт. Религия же в целом имеет два аспекта – социальный и духовный. Религия, исходя из этого, выступает как социальный институт и как духовный институт. Другими словами религия – по отношению к обществу, культуре, истории и религия внутри самого себя.
2. Религия как духовный феномен
Религия как сфера сверхъестественного
Религия – это не только социальный феномен, но и духовный. Есть две стороны религии: религия, спроецированная на социум, на общество, на социальное бытие и религия, связанная с духовной жизнью, отражающая собственный смысл существования религии. Рассмотрев религию как социальный феномен, перейдем к анализу ее как духовного явления.
Собственный смысл религии конечно же связан с духовным, а не социальным миром. Религия – это, прежде всего, духовный и только потом социальный институт. Итак, мы должны определить, что же составляет сущность самой религии как духовного феномена. Религию как духовный феномен характеризуют три признака. Рассмотрим первый признак, заключающийся в том, что религия есть область сверхъестественного. Предметом религии, иначе говоря, является сверхъестественная реальность. Религия зарождается как феномен, связанный со сверхъестественной реальностью и остается таковой по сегодняшний день. Что такое сверхъестественная реальность? Есть реальность, которая нам доступна и понятна. Эта та реальность, которую мы воспринимаем на уровне своих ощущений, своих чувств, т. е. через чувственное восприятие. Наш привычный мир – это то, что мы видим, слышим, можем потрогать, понюхать, на вкус попробовать. Но не только. В естественный мир еще входит то, что мы осознаем, но отчасти и то, что мы не воспринимаем, но объясняем. Например, мы не видим и не воспринимаем радиацию на уровне своих чувств и ощущений. Но мы ее вполне серьезно воспринимаем на уровне своего разума. Поэтому для нас радиация тоже входит в естественный мир. Хотя понятно, когда люди не понимали, что такое радиация, то она принадлежала к сверхъестественной реальности. Такова естественная для человека реальность.
Однако то, что для человека естественно, не охватывает весь мир. Естественная реальность – это всего лишь определенный сектор, определенная часть мира в целом. Не всё человек понимает, не всё он осознает, не всё он может объяснить. Есть еще та часть мира, которая не воспринимается и не объясняется. И эта неосознаваемая, невоспринимаемая сторона мира и образует для человека сверхъестественную реальность.
Но существует ли эта сверхъестественная реальность? Безусловно да, поскольку человек в принципе не может воспринимать и объяснять все в мире. Во всяком случае, есть определенные явления, которые он пока еще не осознал. К примеру, как в случае с радиацией. Для нас сегодня телепатия – это сверхъестественное явление. Но вполне возможно, что через некоторое время явление телепатии станет вполне естественным для человечества. Это вполне ожидаемо. Такой переход возможен, но граница между естественным и сверхъестественным мирами для человечества всегда будет существовать. Поскольку как бы человеческие возможности ни расширились, как бы ни развилось человеческое сознание, тем не менее, все равно будет оставаться огромная часть мира, которая скрыта от человека, от его восприятия и сознания.
Итак, религия возникает с самого начала, как та область в человеческой жизни, которая рассматривает сверхъестественную реальность. Достаточно вспомнить распространенное объяснение возникновения религии. Первобытный человек не мог объяснить явления природы и связывал их с какими-то сверхъестественными силами. Вполне логично предположить, что действительно так и было. Здесь совершенно четко подчеркивается, что религия имела сверхъестественную устремленность. И в этом плане религия образует весьма специфическое явление в человеческой духовной культуре.
Ни одна сфера, ни одна наука не претендуют на сверхъестественную реальность. Нет ни одной науки, которая бы конкурировала с религией по поводу познания, постижения сверхъестественной реальности. Все науки предметом своего изучения делают естественные феномены, т. е. то, что доступно восприятию и как минимум осознанию. В этом плане религия и наука образуют два параллельных явления. У науки предметом является естественная, для религии – сверхъестественная реальность. Они не пересекаются и не претендуют на постижение иной реальности. В частности наука не претендует на объяснение сверхъестественной реальности, так как отрицает ее наличие. Не логично, но тем не менее это так. Ведь никто не будет отрицать, что человек не все воспринимает. Если что-то существует для науки, то только то, что имеет естественную основу. Признание для науки явлений сверхъестественной реальности просто недопустимо.
Но, несмотря на это, существует реальное противоречие между наукой и религией, которое сохраняет свою актуальность столетиями. Так было в прошлом, и это положение в определенной степени сохраняется в настоящем. В чем причина? Почему наука и религия находятся в определенной конфронтации. Ведь на первый взгляд, проблем не должно быть: религия своим предметом делает сверхъестественную реальность, а наука – естественную. Казалось бы, они существуют параллельно и в дела друг друга не вмешиваются. Дело в том, что наука отрицает сверхъестественную реальность и ее не рассматривает, и не вторгается фактически в те области, которые исследует религия. Если и пытается высказывать свои суждения о ней, то все сводится к простому отрицанию, «доказывая», что сверхъестественных явлений просто не существует. Здесь классическим примером является та «наука», которую называли научным атеизмом. Есть теизм, который разрабатывает доктрину о Боге, о духовной жизни. Но возникает научный атеизм и утверждает, что Бога нет, нет духовной жизни, нет ничего сверхъестественного. И научные рассуждения сводятся только к этому, т. е. просто к отрицанию.
Но иное дело обстоит с религией, которая признает, понятно, сверхъестественную реальность, но этим существование религии не ограничивается. Так же, как и науку, религию интересует земная жизнь человека, жизнь настоящая, естественная. В этом заключается вторая сторона религии. Наука рассматривает мир, исходя из самой естественной жизни. Если шар покатился, значит, по этому шару ударили другим шаром или приложили какую-то физическую силу. Так дело обстоит в науке. А с точки зрения религии, если что-то происходит в естественном мире, то причина этого кроется в сверхъестественной реальности. Религия как бы надстраивает над естественной реальностью сверхъестественную, которая для религии фундаментальна. Она образует фундамент естественной жизни. Все обыденные и самые бытовые вопросы религия связывает с какой-то высшей жизнью. Самый грубый пример, падает кирпич на голову человека. С точки зрения физики, это проявление закона всемирного тяготения. Кирпич в стене расшатался, поскольку он держался на некачественном цементе, откололся и под воздействием всемирной силы притяжения упал вниз. А между кирпичом и землей оказывается голова человека. Происходит пересечение траектории полета кирпича и головы. Вот естественное объяснение этого факта. Иное дело религиозный подход, его точно выразил Воланд в известном романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита»: «Никогда кирпич просто так не падает». Если кирпич упал, значит, проявляется какая-то иная реальность. Как религия это может объяснить? Либо это кара какая-то, либо какое-то предупреждение, какой-то знак. Другими словами, религия пытается выявить какой-то метафизический смысл падения кирпича. И здесь мы, безусловно, сталкиваемся с противоречиями между наукой и религией.
Возьмем еще один наглядный пример. Речь идет о человеческих болезнях. Как подходит наука? Например, у человека проблемы с сердцем. С точки зрения медицины, как говорил один из крупнейших кардио-хирургов, академик В. И. Шумаков, бывший директор научно-исследовательского института трансплантологии, сердце – это всего лишь насос, который качает кровь в организме человека. Иначе говоря, он к сердцу подходит чисто физиологически и биологически. А что такое сердце с точки зрения религии? Это духовный орган, вместилище духа. И, если у человека есть сердечные проблемы, то это прежде всего проблемы, связанные с внутренним миром, с духовной жизнью, с чувствами. При религиозном подходе, как выразился один из современных юмористов, сердечная недостаточность имеет своей причиной недостаточную сердечность. Вот что такое метафизически-религиозный подход. Ведь не случайно в русском языке есть выражение «сердечные дела», связанное далеко не с медициной. Причину сердечных, кардиологических проблем религия уже не связывает с чистой физиологией. За этими физиологическими проблемами религия видит какие-то сверхъестественные истоки и причины. В этом заключается реальное противоречие между наукой и религией. Религия утверждает один подход, наука – прямо противоположный. Отсюда все проблемы во взаимоотношениях религии и науки.
Но как бы то ни было, религия была, есть и будет сферой жизни и своим предметом имеет сверхъестественную реальность, так как нет ни одной религии, которая связана только с естественной реальностью. Если даже найти секты почти что материалистические, а с таким уклоном в наше время немало, тем не менее, доля сверхъестественного в этих сектах все равно присутствует. Значение этой доли реально может быть не очень высоким, но именно с ней будет связано все остальное. Иначе это не будет называться религией, сектой, т. е. необходимой составляющей религии выступает именно сверхъестественное начало. Мы не поймем религию, если мы будем рассматривать религию только лишь как социальный институт. Вот как марксистская концепция рассматривает религию: религия – это средство подавления народа и управления им, это опиум для народа. Это средство обмана народа для того, чтобы закрепить власть тех, кто находится у власти. Но это – социальная сторона религии. Нельзя сказать, что этого в религии нет. Но это не главное в религии, это как бы функция религии, которую она может выполнять, а может и не выполнять. Не всегда религия – это опиум. Есть в религии и множество других аспектов.
Сама же религия – это прежде всего область сверхъестественного. И религия, исходя из этого, никогда не отомрет. Ведь до недавнего прошлого настойчиво утверждали, что рано или поздно наука вытеснит религию из жизни человека. Человеческое познание настолько углубится и расширится, что не останется никаких сфер для религии, все будет разумно объяснено. На самом деле это несерьезное заявление, так как познать все в принципе невозможно. Наука не знает в совершенстве даже тот предмет, который непосредственно изучает. Медицина, например, разве все знает о здоровье человека, как бы глубоко она не занималась им. Можно познать какие-то явления, познать какие-то стороны действительности, но целостность представления мы все равно не выработаем. Поэтому религия как была, так и будет в человеческой жизни. Может быть, это не будет называться религией, но сами религиозные вопросы и проблемы как есть, так и останутся в человеческой жизни. Это реальная духовная потребность человека.
Человек всегда чувствует, что есть иная реальность, как бы ни твердили ему, что не надо обращать внимание на нее, в частности на сновидения, приметы и прочее. Сверхъестественный мир – это реальность в том числе и самого человека. Человек как бы то ни было живет и пребывает в нем. Соответственно у человека возникают реальные потребности, связанные с этим миром, и которые не могут быть вытеснены или заменены ничем другим. Поэтому религия была, останется и будет в жизни человека.
У человека есть реальные потребности, связанные с соприкосновением с иной реальностью. Эти потребности он удовлетворяет в религии. Ни одна другая сфера не удовлетворяет потребности, которая удовлетворяет религия. Казалось бы, что функции религии может взять на себя психология – наука о душе, т. е. о внутреннем мире человека. Но развитие психологии идет в направлении абсолютизации зависимости души от тела, а не тела от души. Иначе говоря, психология превратилась фактически в разновидность известных материалистических наук, отрицающих сверхъестественную реальность. Так, на Западе утверждают, что душа и психика – это разные понятия, хотя, если исходить из их значения, они синонимичны. Считается, что душа является предметом религии, а психика – предметом психологии. Но чем отличается душа от психики? Это одно и то же, но, тем не менее, такое разделение есть. Психология стремится стать больше наукой, а не религией, пытается анализировать человеческую психику, с точки зрения физиологии или биологии, т. е. подвести существование человеческой психики именно под физиологический, биологический фундамент. Имеет место стремление по максимуму, если так можно сказать, физиологизировать все душевные процессы. Соответственно как предлагает лечить душевные расстройства психиатрия, руководствующаяся подобным подходом? В основном медикаментозными препаратами. Но душу невозможно лечить одними препаратами. В лучшем случае препараты можно использовать как вторичное средство. Ведь главное в лечении душевных расстройств – не физиология, а именно психический контакт. Но для современной психиатрии физиология и фармакология значимее самой психики. Так что, несмотря на возможность психологии взять на себя функции религии в этом вопросе, тем не менее, тенденция прямо противоположная.
Можно привести еще один достаточно любопытный пример, связанный с рассмотрением психической реальности человека в психологии. В 90-х годах прошлого столетия была издана на русском языке книга современного канадского психолога Ж. Годфруа «Что такое психология?»[19 - Годфруа Ж. Что такое психология. В 2 т. – М.: Мир, 1992.]. В этой работе автор утверждает, что «интеллект – способность человека к пониманию и приспособлению к новым ситуациям».
Интеллект, таким образом, выступает средством приспособления. Конечно, человек может использовать интеллект для того, чтобы приспособиться. Например, чтобы спрятаться под деревом от палящего луча солнца. Но это же не главное и не сущностная характеристика интеллекта. Ноутбук тоже можно использовать для того, чтобы нанести удар по голове, но это его не главная функция. Так и интеллект. Интеллект – это все-таки творческое начало. Это то, что выделяет человека из природного мира. Как раз все обстоит наоборот, интеллект – не средство приспособления, а напротив, позволяет противостоять природному миру, надстраиваться, возвышаться над ним. Не случайно существует такая фраза, как «торжество интеллекта над природой».
В этом плане интеллект выступает как бы духовной ипостасью иммунитета. А что такое иммунитет? Это не средство приспособления, это средство сопротивления. Чем больше иммунитет, тем больше человек может сопротивляться окружающей действительности, которая стремится его подчинить себе. Так и интеллект. Это, безусловно, творческое начало. Но, тем не менее, в психологии идея об интеллекте как средстве приспособления достаточно широко поддерживается.
В нашем мире в какой-то степени ведется борьба с религией. Существуют самые изощренные способы. Борьба идет в разных социально-политических системах и на разных уровнях: заметно и скрытно, явно и неявно. В данном случае не это важно. Меняются только формы, но сама борьба не прекращается. Если в советское время была целая наука, именуемая «научным атеизмом», где борьба с религией велась грубо, примитивно, то в современном мире нельзя сказать, что нет этой борьбы. Она приобретает иные формы, исподволь, более скрытно, ненавязчиво. Теперь не говорят, что религия – это ложь, иллюзия, «опиум», что не надо верить в сверхъестественное начало, а просто предлагают другие ценности, другого Бога, только не такого уж возвышенного, не такого уж нравственного. Почему мы должны молиться потустороннему Богу, когда мы можем молиться земному богу, к примеру, «золотому тельцу»? Почему мы не можем почитать капитал в качестве бога, или государство, этнос, сословие и т. п.? Но, тем не менее, религия существует и будет существовать, так как ни что другое не может удовлетворить потребности человека в постижении сверхъестественной реальности.
Человек – это точка пересечения двух миров: материального и сверхъестественного. Главная задача, которая стоит перед человеком и человечеством, – это балансировать. А когда человек сможет балансировать? Только тогда, когда он будет адекватно представлять себе естественную и сверхъестественную стороны реальности. Иначе идет перекос, и будет иметь место одностороннее развитие, которое порождает серьезные противоречия.
Смысл понятия Бога в религии
Сверхъестественное – это только первый признак, с которого начинается религия. Следующий обязательный сущностный признак, характеризующий религию, – это понятие Бога. Речь идет не о богах, а о едином абсолютном Боге. Не языческие боги, когда их много, а именно Единый Верховный Бог. Понятие единого Бога в религиях на ранних этапах отсутствует. Но это понятие возникает позже, когда религия оформляется в духовный институт. Что же такое Бог? Это очень важный вопрос. Поскольку, если мы будем рассматривать религию без Бога, то мы будем рассматривать все, что угодно только не религию. Это самое основное фундаментальное понятие религии. Главная характеристика Бога – это то, что он выступает абсолютным началом. Потому он является верховным началом мира. Что значит абсолют? Это понять достаточно сложно, так как наш мир – это мир относительных явлений. Но это не означает, что в нем вообще нет ничего абсолютного.
Абсолютное запредельно. Оно находится вне нашего мира. Человек с трудом воспринимает сверхъестественный мир. А еще сложнее ему дается понятие Бога. Бог – не просто имеет сверхъестественную природу, а представляет собой абсолют. В чем его смысл? Дело в том, что Бог – это не просто составляющая сверхъестественного мира. Он является высшим началом сверхъестественного мира, его абсолютным началом. Абсолютное, т. е. пронизывающее все, находящееся у истоков этого мира. Не только сверхъестественного, но также и естественного. Бог, таким образом, самое высшее начало мира.
Но почему выделяют именно абсолютность как главный атрибут Бога? Понятие Бога возникает в религии только тогда, когда становятся актуальными проблемы нравственности. Языческие религии не актуализируют эту проблему. Там нет понятия добра и зла в высшем смысле этого слова. Что такое добро в обыденном смысле? Все строится на сугубо прагматическом подходе. Человек захотел богатства, и оно появилось – это добро. Не случайно и говорят: добра нажил. Но не смог обрести его – это зло. Если захотелось сделать пакость кому-то, и все получилось – это добро. Не получилось – это зло. Оценки осуществляются на примитивно-бытовом уровне. Высших критериев, конечно же, нет.
Когда же в религии возникает понятие нравственности в высшем смысле этого слова, то возникает понятие Бога. Что такое нравственность? Это система принципов человеческой жизни, которая связана с абсолютным началом. Нравственность – и в этом ее сущностная особенность – утверждает идею абсолютного добра. Нравственно только лишь то, что соответствует абсолютному добру. Это специфично для религии, и этим принципиально отличается религиозное толкование добра.
Часто, когда говорят о религии, утверждают, что религия – это то, что утверждает добро, это сфера, которая связана с добром. Религиозный человек в стереотипном представлении стремится к добру. В принципе это действительно так, но не совсем точно. Дело в том, что к добру стремится каждый человек, практически 99,9 % людей считают, что они по жизни стремятся к добру и делают добро. Есть незначительный процент людей, которые считают, что осознанно совершают зло. Другие хотя и могут признать, что совершили зло, но объясняют это тем, что сделали это по недосмотру, недоразумению, случайно. В принципе все стремятся к добру. Даже злодей, который совершает явное преступление, считает, что он творит добро. Так уж устроен человек, он стремится к добру. Другое дело, что обычный человек, на обыденном уровне воспринимает добро относительно. Относительно чего? Кто выступает точкой отсчета этого добра? Он сам! Именно он становится абсолютным началом всякого добра. Добро рассматривается для самого человека или для того дела, которое он считает смыслом своей жизни. Относительное добро ради абсолютного человека, который на самом деле является относительным существом. Отсюда проблемы нравственности. Безнравственность возникает тогда, когда человек абсолютизирует свое относительное восприятие добра. Иное дело нравственность.
Нравственность утверждает идею абсолютного добра. Добро может быть только абсолютным. Если ты делаешь добро для себя, то это добро не должно оборачиваться злом для другого. В наше время распространено мнение, что добро для меня – это зло для другого, и добро для другого – это зло для меня. На самом деле добро с точки зрения нравственности абсолютно, а это означает, что оно для кого-то не может обернуться злом. Например, если человек хочет разбогатеть и ради этого грабит кого-то, т. е. наносит ущерб другому, то это явно не добро, а однозначно зло. Достижение цели в этом случае связано с нарушением принципов нравственности. А если он хочет стать сильным и здоровым и при этом специально занимается упражнениями, закаливается, и не в ущерб кому-то, то это следовательно, может расцениваться как добро. Подлинное добро имеет абсолютные корни.
На определенном этапе развития религии и человеческого мира проблема нравственности актуализируется, религия из простой сферы, предметом которого выступает сверхъестественная реальность, становится той областью жизни, высшей ценностью которой выступает именно нравственность. Зачем нужна нравственность? Для того, чтобы на основе этой нравственности совершенствовать человеческий мир, самого человека и решать вытекающие отсюда проблемы не потусторонней, а земной жизни. Бог – это не просто сверхъестественное начало, это носитель абсолютной нравственности. Все, что соответствует Богу, то нравственно, что не соответствует – безнравственно. В тех религиях, где существует понятие единого верховного Бога, имеется одна очень важная особенность: все духовные процессы опосредуются именно через Бога. Если человек хочет чего-то, у него есть какие-то пожелания, устремления, то он должен обращаться именно к Богу. И именно он окажет помощь. Только это будет нравственно. Помощь, не опосредуемая через Бога, будет уже расходиться с духовно-религиозными нравственными принципами.
Религия в определенном смысле противостоит оккультизму. Оккультизм – это фактически язычество, не доросшее до уровня единобожия. В чем причина противоречия между ними, которое часто доходит до конфликта? Многие современные оккультисты говорят о своей приверженности к религии, о том, что они действуют по благословению священников. Конечно, найдутся священники, которые благословят их. Ведь находятся же священники, которые венчают гомосексуалистов. Как и венчание гомосексуалистов, оккультизм противоречит принципам церкви.
Дело в том, что в оккультизме нет понятия единого верховного Бога. Нет единой нравственности, нет понятия абсолютного добра. В качестве наглядного примера можно привести реальный случай, который достаточно типичен. Мужчина обращается к оккультисту со своей проблемой: у него была невеста, но он с ней плохо обращался, в результате она от него ушла, у нее теперь другой молодой человек, с которым достаточно серьезные отношение. Но он понял, что она – тот человек, которого он действительно любит. Он обращается с вопросом к оккультисту: нет ли зла в том, чтобы магическими действиями разлучить ее с нынешним возлюбленным и приворожить ее. Оккультист отвечает, что зла в этом нет, поскольку он ее любит и хочет добра. В этом ничего предосудительного нет, и смело можно прибегнуть к оккультным действиям. Этот пример говорит о том, что в этой идеологии не усматривается Бог и нет никакой нравственности и морали. Таков оккультизм.
Оккультизм признает силу. Для него значима психическая сила, далеко не всегда имеющая нравственную основу. Для религии важна нравственность, для оккультизма – психическая сила. Существует серьезная нравственная проблема в духовной сфере – это ненарушение свободы, свободы воли другого человека, отсутствие насилия, принуждения, с чем оккультизм достаточно часто не желает считаться. Это обстоятельство порождает противоречия между религией и оккультизмом.
Итак, религия строится на понятии единого Бога. Идея абсолютности позволяет сохранять единство добра. Если добро абсолютно, то оно распространяется на все. Оно существует не относительно одного какого-то явления. Подлинное добро не может быть только добром для меня или кого-то одного. Это добро для всех. Порочные мысли касаются только самого человека, это его собственный внутренний мир. Однако это так, если мы рассматриваем мир как совокупность относительных явлений. Но если мы говорим об абсолютном начале, об абсолютных принципах, то порок есть порок. Порочные мысли также выступают проявлением безнравственности, поскольку внутренний мир каждого человека – это тоже частица мира. Понятие абсолютного Бога позволяет сохранять и соблюдать абсолютность добра, которое распространяется на весь мир, и его единство, источником которого абсолютное добро и выступает.
Понятие нравственности в религии появляется вместе с понятием абсолютного Бога. Бог – это прежде всего нравственное начало. И с того момента, когда формируется в религии понятие Абсолютного Единого Бога, именно религия становится олицетворением высшего нравственного института в обществе, духовной жизни человека.
Есть концепции, которые усматривают истоки человеческой нравственности в религии. Это действительно так, потому что иных источников просто нет. Только религия признает абсолютное начало, которое лежит в конечном счете в основе морали. Но есть и другие концепции прямо противоположного плана, к примеру, атеистические, которые утверждают, что человек к понятию нравственности приходит в результате своей исторической практики. Согласно им, процессе своего развития человек осознал, что нравственность выгоднее и продуктивнее. Практика как бы доказала, что мораль позволяет устроить жизнь оптимальным образом.
Однако дело обстоит прямо противоположным образом. Как раз реальная практика опровергает эту идею. Идея абсолютного блага не может и не возникает из жизни. Напротив, она привносится в жизнь. Выражаясь словами Н. Бердяева, можно сказать, что нравственность не идет снизу вверх. В духовных вопросах вообще нет движения снизу вверх. В духовной сфере все идет сверху вниз.
Абсолютное добро распространяется сверху вниз. Интересно, что даже человек, который руководствуется нравственными принципами, стремится к абсолютному благу, все равно совершает ошибки, отходит от абсолютного блага. А как он может прийти к нравственности будучи безнравственным? Это в принципе невозможно! Поэтому подобные представления не соответствуют действительности и исторической реальности. Нравственные принципы утверждаются через понятие абсолютного Бога. А понятие Бога представляет собой вторую составляющую религии. Без этого понятия мы не можем адекватно представить религию как сформировавшийся духовный институт.
Третьей составляющей религии выступает вера в Бога. Ее анализ будет осуществлен далее.
Феномен веры в Бога
От веры в Бога к богопониманию
По всем определениям как теологическим, так и атеистическим, религия – это прежде всего вера в Бога, вера в сверхестественное. Слово «верующий» в нашей речи отождествляется с понятием «религиозный человек». Но их тождественность только постулируется. Это стало скорее привычкой. Действительная их суть далеко не тождественна друг другу.
Религия есть ностальгия человека по духовности, утерянной им в его образе жизни. В переводе слово «религия» означает «святыня». Религия есть искание святыни и святости, священной основы человеческой жизни. Это есть способ раскрытия Божественного Духа в человеке, стремление к Богу, путь постижения Нравственности, Красоты, Любви и Истины как проявлений Божественного мира в нашем человеческом мире. Цель религии – сделать человека свободным, освободить его душу, развить, укрепить и совершенствовать в нем духовное начало. Такова подлинная и изначальная суть религии.
Отождествление религии с верой произошло позже. Оно возникает вместе с утверждением эпохи рационализма, установлением рационалистического типа мышления, который приходит на смену всеохватывающему интуитивно переживаемому мифологическому сознанию. Если мифологический тип сознания исходил из приоритета чувственного переживания и относительности разума, то рационалистический тип сознания абсолютизирует разум и ограничивает чувственность, сводя ее до минимума. Причем нужно отметить, что мифология переходит не в религию, как принято считать, а в рационалистический тип сознания. Не мифология и религия составляют противоположности и могут сменять друг друга, а мифология и рационалистическое сознание. Последние представляют собой два типа, два вида сознания, которые действительно отрицают друг друга.
Что же касается религии, то она может получать свое выражение как в мифологии, так и в рационалистическом типе сознания. Религия может приобретать как мифологическую, так и рационалистическую форму. Это формы ее выражения, суть же ее и содержание – в другом. Но именно от формы пошло отождествление религии с верой. Форма выражения явилась причиной искажения содержания. Отдавая предпочтение форме, человек утратил свою способность видеть за ней содержание. Форма рационалистического сознания была спроецирована на содержание религии и была отождествлена с ним. Именно утвердившийся рационализм вносит в жизнь, а вместе с тем в религию такую категорию, как «вера». Рационализм пытается перенести всё в сферу разума. Всё должно быть оформлено в разуме, в рационалистической форме. Но дело не сводится только к тому, чтобы все получило рационалистические формы выражения, рационалистическое оформление. Суть рационализма в том, чтобы утвердить эти рационалистические понятия, рационалистические формы в качестве основы мира. Мир подменить понятиями о мире. Существующие понятия выдать в качестве первоосновы.
Рационализм, проникающий во все сферы жизни, проникает и в религиозную сферу. Рационализм ставит перед собой цель – все переместить из души человека в его разум. Рационализм не оставляет душе места, а если и оставляет, то только подчиненное. Все иррациональное, если и допускается, то оно должно опосредоваться через рациональное, через разум. Это происходит со всеми основными понятиями религии. Появляется то понятие Бога, которое потом закрепилось и дошло до наших дней. Последовательный рационализм должен был привести к тому, чтобы понятие Бога заменило собой самого Бога. Бог должен был бы только мыслиться, а не переживаться. Бог заменялся бы понятием Бога, знаниями о Боге. Знания о Боге должны были бы заменить самого Бога. Рационализм должен был бы привести к тому, что Бог существовал бы в разуме, в сознательной форме и не более того. Он должен был бы полностью отсечь душу человека. Общение с Богом он утвердил бы через разум, через логику, а не через душу.
Однако человеческий рациональный разум слишком ограничен, чтобы довести это до конца. Разум слишком слаб, чтобы охватить собой все, тем более Бога. Постичь Бога в форме знания, в виде понятия нельзя. Познание Бога не есть еще его постижение. Он принципиально не постигается ни в знании, ни в разуме. Знание всегда рационально, т. е. представляет собой определенную формализацию, определенную модель, а Бог иррационален. Знания относительны, Бог – абсолютен. Знания ограничены, Бог – неограничен. Знания оформлены, потому формальны, Бог – бесформен, неформален. Потому-то полная рационализация Бога оказывается невозможной.
Убедиться с помощью знаний и логического мышления в бытии Бога невозможно. Человек может знать что-то о Боге, но не может, исходя из разума, определить, он есть или его нет. Потому рационалистическая традиция, рационализм порождает еще такой феномен, как вера, которая предваряет разум и без которой последний становится невозможным. Именно в категорию веры вкладывается все то, что не вмещается в разум. Рациональный тип мышления, приходящий на смену мифологическому сознанию, не знает и не может найти другого выхода. Другого пути у него нет.
Рационализм вынужден пойти на определенный компромисс – допустить существование иррациональной сферы, но непременно при своем господстве. И Бог предоставляется категории веры. Остается в Бога верить. Можно верить в Бога, либо же не верить. Бог выносится за пределы знаний и разума. Тем самым вера дополняет разум, позволяет ему существовать, являясь условием его существования. Вера восполняет разуму его ущербность и неспособность охватить собой мир. Вера – это акт душевного переживания, связанный с разумом человека. Вера может быть только там, где есть разум, сознание. Без разума нет веры, и без веры нет разума.
Там, где кончаются знания, а они непременно кончаются, начинается вера. Ограниченными знаниями нельзя объять необъятного Бога. Вера возникает там, где осуществляется выход за пределы знания, где знания несостоятельны и недейственны. Сфера веры – это сфера иррационального, сфера того, что не поддается рационализации. Она не может быть охвачена ни знанием, ни мыслью, ни смыслом. Вера бессмысленна, абсурдна. И выражение, приписываемое Тертуллиану: «Верю, ибо абсурдно», лишний раз подтверждает это.
Исходя из этого, становится понятной бессмысленность и бесполезность бесконечных споров верующих и атеистов по поводу существования Бога. Как правило, и те, и другие при этом апеллируют к доказательствам. Но доказательства возможны лишь на логическом уровне, в рациональной форме, а не на уровне веры, не на иррациональном уровне. Вся разница между верующими и атеистами в том, что одни верят в Бога, а другие – нет. Вера не подвергается никакой рационализации, и поэтому всякие доказательства здесь бессмысленны. Доказательства существования Бога в этом смысле сродни доказательствам существования любви. Как можно ее доказать? Здравый смысл не позволяет нам строить здесь никаких доказательств. Можно испытывать это чувство, либо же не испытывать. Так же дело обстоит с верой в Бога. Можно верить и не верить. И всякие доказательства в этом вопросе бессмысленны.
Итак, религия предполагает веру в Бога, которая характеризует религиозного человека. Но вера есть допущение разумом существования Бога. Это допущение сознанием, его позволение существовать переживанию Бога. Это иррациональность, разрешенная рациональностью. Вера существует через сознание, она есть переживание, опосредствованное через сознание. Само же переживание, т. е. вера, непосредственно. Вера иррациональна, она есть переживание. Но это – иррациональность, допущенная рациональностью, которая стоит выше первой. Рациональность, давящая своим весом на веру, не позволяет ей раскрыться полностью. Потому вера в Бога еще не оборачивается полным переживанием Бога.
Вера во что-то – это лишь вера в то, что это существует. Всякая вера онтологична, ибо предполагает само бытие, само существование объекта веры. Вера в Бога есть лишь вера в то, что он существует. Человек, верующий в Бога, верит в то, что он его переживает. Когда человек верит, он верит тому, что Бог есть, что Бог существует. Вера – это некий переходной мостик между тем, что находится извне, вне человека, и тем, что должно стать достоянием его внутреннего мира.
Такова суть веры. Она сама не может дать духовности, открытия и раскрытия Бога. В чем тогда ее смысл? Вера призвана всего лишь открыть дорогу переживанию Бога через разум. Вера допускает существование Бога для разума, затем это допущение, эта своеобразная гипотеза утверждается в разуме, чтобы потом сделать Бога объектом непосредственного переживания. Вера – это то, что предваряет разум, предваряет любое знание. Вера – это начальный этап любого познания, любого понимания. Вера в Бога – это еще не духовность. Вера в Бога – это порог духовности. Вера в Бога только предваряет духовность. В вере Бог предстает только в свернутом виде.
Однако именно с веры в Бога и начинается духовность. Чтобы стать на путь сознательного духовного развития, человек должен поверить в Бога. Человеку, лишенному духовности, чтобы обрести ее, надо уверовать в Бога. Вера есть придание смысла объекту веры. И человек, уверовав в Бога, должен в Боге усмотреть высший смысл. Но суть духовности не постигается в вере в Бога. Чтобы духовность была достигнута, необходимо сделать еще следующий шаг.
Как это ни звучит парадоксально, но следующий шаг заключается в том, чтобы отказаться от веры. Человек должен усомниться в своей вере, подвергнуть сомнению свою веру в Бога. Но это сомнение не ради того, чтобы отвергнуть Бога, а ради того, чтобы понять, чтобы свою веру в Бога обратить в понимание Бога.
