скачать книгу бесплатно
– Да перестань, Ваня! Пойми, Соловьев уезжает!
На этот раз друг внял его словам, но понял по-своему:
– Так не проблема – я отвезу его куда надо! Ты же знаешь, что я в отпуске.
– Ты не понимаешь… Валерий Иванович не попадет на нашу презентацию, я не смогу представить проект из-за своей фобии, а Джон не готов провести презентацию на нужном уровне – он уже не успеет подготовиться! Мы же всё провалим!
– А чего Соловьев уезжает? Он женился и едет на Мальдивы? – веселился Иван. – А невеста хоть красивая?
– Ваня, несерьезный ты человек, отцепись с глупостями! Можешь свозить меня через два часа в аэропорт за Джоном?
– Ну… – в голосе лучшего друга звучало большое сомнение, – это зависит от того, привезет мне Джон настоящей американской кока-колы или нет.
– Конечно, привезет! Я передал ему твою странную просьбу, но не смог объяснить, с чего это тебе понадобилась сладкая газировка из США, когда ее в каждом московском ларьке полным-полно!
Иван ответил тоном занудного ведущего научно-популярной ТВ-программы:
– Даже такой замшелый пень, как ты, Максим, должен знать, что вкус кока-колы зависит от качества воды, на которой она приготовлена. Я из поколения кока-колы и с детства мечтал понять, почему эта газировка стала так популярна, буквально на весь мир! Ясно? Я хочу закрыть свой детский паттерн, так сказать.
– Звучит убедительно, – с некоторым даже уважением оценил Макс. – Ну, а вдруг Джон не привез твою черную водицу? Вдруг в самолете ее перевозить нельзя?
– Тогда я вас в аэропорту и брошу! А сам пойду в кино со знакомой стюардессой.
– Напугал. Если тебе трудно, то…
– Ты просто дуб, дерево хвойное! Жди через два часа, отвезу тебя я… в тундру!
Ваня бросил трубку, а Максима, наконец-то, отпустило. Он заулыбался и даже напел на знакомый мотив песню из молодости его мамы: «Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам!..»
Все еще посмеиваясь, Максим набрал номер Соловьева, чтобы предложить ему перенести презентацию на то время, когда Валерий Иванович, представившись президенту, сможет приехать в Москву.
Профессор ответил сразу же, будто ждал звонка. И сразу отмел предложение Макса:
– Не получится! В крымском филиале полный завал, а мы должны адаптировать под наши условия один из видов трепангов. Их будут выращивать в промышленных объемах на специальных фермах. Сам знаешь, как дороги они на рынке. Будем в Европу за огромные деньги экспортировать. Приоритетная задача филиала.
– Вы говорите о морских огурцах? – Максима аж передернуло, когда он вспомнил, как выглядят эти животные. Такие… толстые короткие змеи, торчащие из морского дна, с очень неприятной на взгляд человека фактурой кожи – морщинистой, пупырчатой или игольчатой. Тем не менее блюда из трепангов считались деликатесными, а вытяжка из них – чуть ли не панацеей от огромного количества заболеваний.
– Да, будем разводить именно этот вид голотурий! Правда, им наши теплые моря не сильно нравятся. Придется их как-то «уговаривать»…
Соловьев обладал еще одним особенным качеством, помимо сверхзаботливости, – он моментально увлекался новыми идеями и «заныривал» в них с головой. А все, что прежде занимало его, уходило на сто двадцатый задний план. Вот и сейчас он живописал перспективы разведения этих трепангов – не дай боже, во сне приснится! – и работа над вакциной от пристрастия к наркомании казалась ему далеким эпизодом прошлого.
Выслушав уже бывшего руководителя проекта, Макс понял две вещи: Крым без морских огурцов – это и не Крым вовсе, а Валерий Иванович теперь для Джона и Макса, как говорится, отрезанный ломоть.
Максим, вздохнув, пошутил с горя:
– Еще можно жирафов на полуострове развести.
– Жирафов? – удивился профессор, всерьез восприняв слова молодого коллеги. – Ну, во-первых, в их выращивании нет никакой экономической целесообразности. А во-вторых, ты же знаешь, это не моя область биотехнологии. Я и трепангами сам заниматься не буду, я скорее администратор всего этого процесса… Ох, Макс, ты заболтал меня! Куча дел, куча!.. Да, я еще вот что должен сказать: возможно, если все получится, меня кое-кто подменит на презентации. Но это еще не точно. Я позвоню.
Он попрощался – в трубке раздался звук отбоя. Максим уставился в потолок, повторяя про себя: «Я не буду паниковать. Не буду паниковать». Мантра не работала. «Это не я паникую. Это не я…»
– Доброе утро, сынок! Как спалось? – спросила тетечка Таня, приоткрыв дверь его комнаты. Надо заметить, что несмотря на свой возраст, Максим все еще жил с мамой и не думал переезжать. С утра и до вечера он торчал в своей лаборатории, жениться не собирался – так зачем зря беспокоиться с переездами?
– Привет, мам. Спалось хорошо. Но, кажется, зря я проснулся!
– В чем дело? Что за мрачные мысли с утра пораньше? – спросила обеспокоенная тетя Таня.
Максим вкратце рассказал о сюрпризе Соловьева и добавил драматически:
– То есть презентация, без сомнения, провалится…
– Ну, какой же ты пессимист! Я год назад говорила, что этот профессор тебе и не нужен вовсе. Ты у меня и так большая умница! Давай, иди завтракать!
Тут тетечка Таня вдруг умильно улыбнулась и покрутила для чего-то головой. Выдержав паузу, спросила:
– Как тебе, а?..
– Мне, мам, как-то не очень.
Ее глаза сделались большими и сердитыми:
– Ты что?.. Я в шесть утра встала, чтобы попасть к модному парикмахеру и сделать новую прическу для твоего американца, а тебе «кактонеочень»!
Макс, до того лежавший расслабленно, резко подняв верхнюю часть тела, сел на постели. Он всмотрелся в дорогой сердцу образ родительницы, честно пытаясь найти десять отличий от образа вчерашнего. У него чуть глаза не вылезли, но понять, зачем мама торчала у парикмахера все утро, он не смог.
– Ты… выглядишь… чудесно, – промямлил он. – «Не очень» это я про свое настроение сказал.
– Да как же можно не заметить мою новую прическу? – всплеснула руками тетечка Таня. – Смотри: затылок шапочкой, височки крылом ласточки, челочка отфилирована! И цвет – головокружительное шампанское!
– Э… очень красиво! Правда. Отфильтрованная челочка – вообще то что надо!
Но тетя Таня на его хитрость не повелась.
– Вот потому я никак и не женю тебя! Вроде воспитанный парень, а элементарный комплимент из тебя скалкой не выколотить! Ладно. Не для тебя стараюсь, а ради репутации российских женщин. Чтоб никакие американцы не подумали, будто русские леди неухоженные! Еще в квартире генералочку затею и будет всё тип-топ!.. Тебе же сегодня Тома встречать?
Не оставив сыну времени на ответ, она вышла и закрыла за собой дверь.
– Его зовут Джон! – раздалось вслед.
Максим долго стоял под душем, прокручивая в голове будущую презентацию. В соответствии с прежним планом представлять научную разработку должен был Соловьев. Солидный, рассудительный, от природы щедро наделенный выразительной артикуляцией, профессор умел работать с аудиторией. Увы, Макс этому научиться не смог.
Хорошо, что Джон прилетает, а то бы он точно свихнулся! Вдвоем они должны справиться. Пусть не так профессионально, но ведь всю работу делали сами – от и до. И на любой вопрос готовы ответить. Вот только как не растеряться перед публикой? Не начать запинаться, краснеть, путать мысли?..
Выбравшись из душа, он глянул на свое запотевшее отражение в большом зеркале, подумав, что если бы мог подзанять немного самоуверенности у Ваньки или у Юры Ниро – в те времена, когда тот еще был чист от наркотиков – то проблема решилась бы сама собой. Странно, что Макс такой неуверенный – мама его всегда любила и хвалила, никто никогда не обижал.
Ниро, который давно заметил проблему друга, сказал как-то, что конкретно его, Максов, страх перед публичными выступлениями возникает из-за перфекционизма. Зеленский всегда и во всем стремился быть идеальным, а ведь понравиться разом всем окружающим невозможно. Вот это, по мнению Юры, и пугало Макса до полного ступора! Похоже, друг не ошибался в причинах страха сцены у молодого ученого, но что с этим поделать?.. Скорчив себе рожу в зеркале, Максим отвернулся, оделся и потопал на кухню завтракать.
На кухонном столе, как и обычно по утрам, его ожидали три перемены блюд, помимо фруктового салатика «для аппетита» и домашнего кизилового джема «для разнообразия». В сторонке лежали упакованные бутерброды «с собой на перекус». Люди, не знающие тетечку Таню, подумали бы, что завтракать будут человек шесть, может, даже восемь. Но мама Макса Зеленского пребывала в глубоком убеждении, что завтрак – основной прием пищи каждого человека. И тут ее легко можно было бы поймать на двойных стандартах, так как сама она вообще не имела привычки завтракать. Ей хватало чашки черного, как деготь, кофе, чтобы заниматься домашними делами до самого обеда.
– Ого! Опять армию Наполеона с накрытым столом встречаем? – заметил Максим, входя на кухню. – Ты хочешь, чтобы я лопнул накануне презентации? Или чтобы штаны не застегивались? Это бы сильно укрепило мою самооценку!
– Такой светлой голове нужен здоровый полноценный завтрак!
– В смысле что я «в эту светлую голову» ем?
– Не корми меня старыми и чужими шутками! – резко отрезала тетечка Таня, совершенно не сердясь. Эти перепалки происходили каждое утро – просто несколько упражнений в остроумии. Полезно для мозгов.
Налив сыну чаю, она села напротив, подперев все еще упругую розовую щечку изящной рукой с нежно-розовым маникюром. В ее глазах таился вопрос.
– Максимушка, – наконец решилась она, – как ты думаешь, чем мне твоего Тома кормить?
Сын, приняв иронически-ошарашенный вид, обвел стол жестом коробейника. Он даже забыл поправить маму, снова перепутавшую имя его коллеги. На данный момент на столе теснились блины с творогом, оладьи с корицей и яблоками, пончики, йогурт домашнего приготовления, хлеб с маслом для меда или джема, вареные яйца – штук шесть. Этим и кормить!
Укоризненный взгляд мамы заставил Макса пожать плечами. Он никогда не понимал, для чего она так старается. Утром ел только Максим, но естественно, что в него не влезало и четверти всего наготовленного.
Макс вряд ли знал об этом, но ни крошки от завтрака не пропадало! Все дети их подъезда после школы прибегали к тетечке Тане доедать такой немаловажный завтрак Максима. К появлению маленьких гостей на этом же столе вырастала миска со свежим овощным салатом и тарелка с чем-нибудь вкусненьким из мяса птицы или рыбы – вроде тефтелек, наггетсов, котлеток или биточков. Детям надо расти здоровыми!
Затрещал звонок входной двери – тетя Таня отправилась открывать.
– …Нет, ну, главное, он мне говорит, мол, давай через два часа поедем в аэропорт, – донеслось из прихожей. Узнав сочный баритон друга Вани, Максим усмехнулся. – Нет чтобы сказать: «Иванушка, друг мой родной, скорее беги к нам на завтрак! А то ты живешь один и тебя некому накормить, не то что меня, буржуя!..»
Тетечка Таня ввела посетителя в свою кухню. Она любила лучшего друга сына – пусть не такого талантливого, как Макс, но очень искреннего и доброго парня. А больше всего она ценила прекрасный Ванин аппетит.
Они вошли в освещенное утренним солнышком помещение, и Ваня, словно ослепленный, отпрянул от тетечки Тани, прикрыв глаза ладонью:
– Боже мой! Какая красота!
Тихо рассмеявшись, Макс приветственно и одобрительно кивнул другу – в своем репертуаре тот был неподражаем!
– Привет, ботаник, – небрежно бросил ему Ваня. – И как у такой великолепной женщины с такой феерической прической мог вырасти этот лабораторный шимпанзе?
– О, Ваня, ты заметил мою новую стрижку?! – будто девочка обрадовалась тетя Таня. Она бросила на сына торжествующий взгляд: – Вот что значит внимательный мужчина, не то что некоторые!.. А цвет? Ты заметил?
– Несомненно, это… – Ваня пригляделся к ее блестящим кукольным кудряшкам, – цвет «ляжки перепуганной нимфы»!
Рассмеявшись, тетечка Таня шлепнула его по плечу:
– Нимфы ему мерещатся! Это цвет шампанского! Он великолепно сочетается с моей помадой «маковое поле за час до заката».
– И духами «Опиум», – потянул носом Ваня. – Лишь бы наркоконроль об этом не узнал.
Теперь тетя Таня заливалась смехом, утирая выступившие на глазах слезы.
Отсмеявшись, она захлопотала вокруг любимого гостя. Ванина гастрономическая вместимость позволила ему опустошить половину «наполеоновского стола», но даже он после пятого блина позорно сдулся и принялся рассказывать байки.
– Знаете, как моя бабушка говорила?
– Это которая из них, – уточнил Макс, – та, что была еврейкой?
– Нет. Та, что была армянкой. Хотя они обе говорили примерно одно и то же. Так вот, бабуля Зарине каждое утро сажала меня за стол со словами: «Балик-джан, утром надо хорошенько наполнить животик. Мало ли что! Может, потом удобного случая уже не будет!»
– В этот день не будет удобного случая или вообще-вообще?.. – заинтересовалась тетя Таня.
– Не знаю, – ухмыльнулся Ваня, – главное, что на завтрак она меня долмой кормила. Это как голубцы, но в виноградном листе. Однажды я у нее в Ереване все летние каникулы провел, а когда родители за мной приехали, мама чуть в обморок не упала. Балик-джан был уже не стройным высоким парнем, а кругленьким Карлсончиком.
– А что с твоим ростом тогда случилось? – поперхнулся чаем его друг.
– Высота ушла в ширину! – объявил Ваня.
– Ерунда, – сказала хозяйка, – у тебя прекрасный рост – почти два метра!
– Ой, спасибо, тетечка Таня, за лишние семь сантиметров! – просиял Иван. – А кофе есть? И молоко? Вот класс!
Спустя еще пару чашек чая и кофе, тетечка Таня поделилась своей тревогой:
– Ванечка, ангел, как думаешь, чем мне кормить Тома? Что они там, в своих США, вообще, едят?
Отдуваясь, объевшийся «ангел» скорчил уморительную гримасу:
– Да купите кетчупа и закажите ему пиццу! Что они там могут есть, если их не кормят мамы? Кстати, он Джон, а не Том. Мой тёзка, можно сказать.
– А ну как ему наше угощение не понравится? – рассуждала хозяйка. – Я много фильмов смотрела про Америку, но толком не поняла, чем они питаются. Хочется же, чтобы ему у нас понравилось!
– Да и вообще, – добавил свои пять копеек Ваня, – что он за человек? Вот я могу ляпнуть что-нибудь нетолерантное, а он обидится!
– А ещё я заметила в их фильмах, что они в квартирах обувь не снимают, – заметила тетечка Таня. – Что, если он завалится на мой диван в своих ботинках? А гостю я не смогу замечание сделать!
– Еще они все время смотрят тупые ТВ-шоу и улыбаются, – добавил Ваня.
– И жвачку жуют. Неприятно.
– И права качают: я американский гражданин, вы мне то должны и это!
– И чуть что – сразу судятся!
– И…
Макс, до того момента терпеливо слушавший маму и друга, в отчаянии взмахнул руками, словно решив улететь:
– Хватит! Вы же Джона еще ни разу не видели, а уже готовы слопать его. Может, его из аэропорта сразу в зоопарк отвезти и медведям скормить?
– Ладно, ладно, – согласилась его мама, – не надо медведей травить…
– А ты сам-то этого Джона хорошо знаешь? – спросил Ваня.
– Довольно хорошо. Мне достаточно того, что он ученый. Значит, уже не будет жвачку жевать и ТВ-шоу смотреть… Хотя… – неожиданно для себя Максим заволновался. И правда, что за человек этот его американский коллега? Вот, они попали в критическую ситуацию с этой презентацией – можно ли сейчас на него рассчитывать? Он задумчиво произнес: – Если честно, то мне всегда казалось, что хоть Джон и улыбается, но сухарь сухарем. Как ученый он супер. И профессиональную этику соблюдает. А что у него на душе?..
Ваня встал.
