скачать книгу бесплатно
Фиона почувствовала острый укол зависти. Ни один мужчина никогда не смотрел на нее так преданно и нежно. Внезапно ее желудок скрутило. Гнетущая атмосфера и масса цветов по обе стороны гроба и вдоль стен, источавших тяжелый, удушливый запах, повергли Фиону в полуобморочное состояние. Холодный пот выступил у нее на лбу.
Может ли она уйти? В конце концов, это не ее семейная драма. Но прежде чем она решила, что должна немедленно покинуть ритуальный зал, директор похоронного бюро возник у них за спиной и, приглушенно покашляв, сообщил замогильным голосом:
– Приглашенные собираются. Я провожу вас в приемную. Мы откроем двери в зал, и вы сможете принять всех, кто явился на церемонию.
Это был шанс Фионы. Она бросилась к лестнице в конце коридора и нашла дамскую комнату. Ее тошнило. Приступ вскоре прошел. Она смочила бумажное полотенце холодной водой и приложила его к шее. Затем подправила макияж.
Фиона так и не научилась говорить «нет» и справляться со стрессами. Возможно, это объясняется отсутствием нормальной семьи в то время, когда она росла и взрослела.
Она была счастлива, только когда отдавалась творческому процессу. Фиона приучила себя к мысли, что Хартли не будет в ее жизни. Но он снова появился, сказал, что нуждается в ней, и этого было достаточно, чтобы она обо всем забыла.
Встреча и знакомство с его семьей стали для Фионы настоящим испытанием. Она провела слишком много лет, заискивая перед разными приемными семьями, подавляя свою личность, лишь бы иметь хоть какое-то подобие семьи.
Теперь она независима. Ей не нужно беспокоиться ни о жилье, ни о еде, ни о чем другом. Но желание найти свое место, быть полезной кому-то никогда не покидало ее.
К счастью, толпы посетителей уже заполнили зал. Члены семьи Тарлтон поднялись со своих мест, чтобы приветствовать друзей и деловых знакомых. Фиона быстро прошла через зал и заняла свое место рядом с Хартли. Он приветливо посмотрел на нее, но тут же его внимание переключилось на кажущуюся бесконечной очередь мужчин и женщин, желающих поговорить с ним.
Фиона, довольная тем, что остается в тени, улыбнулась и кивнула. Иногда кто-то спрашивал Хартли о его долгом отсутствии в Чарлстоне, но он виртуозно уходил от объяснений. Этот человек был гением в том, что касалось общения с людьми и умения, не вызывая раздражения, скрыть то, в чем не хочется признаваться.
Наконец пришло время возвращаться в часовню. Пара песен, несколько речей и еще несколько слов, произнесенных Джонатаном. Наконец все было кончено.
Фионе не терпелось исчезнуть. В животе у нее все еще было неспокойно, да и голова болела. Но она не успела уйти, рядом с ней появилась Мейзи. Глаза женщины покраснели, но она была спокойна.
– Наши друзья приготовили ужин в пляжном домике. Мы направимся туда через пару минут. Пожалуйста, не дай Хартли сбежать.
– О нет, – почти взмолилась Фиона. – Это ваше семейное дело. Мне нужно домой. Приятно было познакомиться.
Мейзи нахмурилась и с силой толкнула Фиону в ближайший угол.
– Пожалуйста, Фиона. Ты не знаешь всех подробностей. – Она помолчала и поморщилась. – Честно говоря, и я не знаю. Джонатан и Хартли сильно поссорились из-за чего-то, чего-то важного. Они не общались больше года и вот теперь встретились. Надо, чтобы они помирились. И нам нужно, чтобы ты была беспристрастным наблюдателем.
– Но почему? – удивилась Фиона, лихорадочно соображая, как бы вежливо прервать этот разговор.
Глаза Мейзи снова наполнились слезами, хотя на этот раз, возможно, не из-за смерти отца.
– Я обожаю своих братьев. Они всегда были на моей стороне и защищали меня всю мою жизнь. Меня убивает, когда я вижу их такими холодными и чопорными друг с другом. Пожалуйста, Фиона, – настойчиво повторила она. – Пожалуйста, поужинай с нами.
Хартли подошел к ним, услышав последние слова сестры.
– Конечно, она останется на ужин, правда, Фи?
– Если ты уверен, что я не помешаю вам. – Она пристально посмотрела на Хартли. – Но не допоздна, я должна выспаться, завтра приступаю к грандиозному проекту, хочу быть бодрой.
Его взгляд был непроницаем, когда он кивнул.
– Понятно.
По дороге к дому Тарлтонов Хартли был не более общителен, чем на похоронах. Его молчание вполне устраивало Фиону. Откинув голову на спинку сиденья, она закрыла глаза.
К сожалению, отгородиться от Хартли оказалось не так-то просто. Его мужской запах дразнил ее. Ей вдруг отчаянно захотелось придвинуться к нему и погладить его бедро. Она хотела помочь ему и хотела быть с ним.
Если ей повезет, Тарлтоны будут вести себя наилучшим образом. Фиона была бы счастлива вернуться домой и никогда больше не открывать свою дверь высокому, красивому мужчине, который так недолго был ее любовником.
Когда Хартли, ведя машину, въехал через передние ворота пляжного комплекса, Фиона была одновременно ошеломлена и очарована. Сооружение стояло на массивных сваях. Широкая лестница вела наверх к большим красивым дверям. Даже с подъездной дорожки Фиона могла разглядеть замысловатые витражи в окнах с изображением морских черепах, дельфинов и морских звезд. Как художник, она высоко оценила работу создателей этой красоты.
Хартли выключил двигатель и прижал ладони ко лбу.
– Это чертовски неправильно.
– Мне очень жаль. – Других слов она не смогла подобрать и не знала, как еще помочь ему.
Последние лучи солнца освещали его изможденное лицо.
– Я здесь вырос, – произнес он тихо. – После 11 сентября наш отец стал параноиком. Он очень долго почти не выпускал нас из дома.
– Полагаю, я могу это понять. Он хотел защитить вас.
Она посмотрела на семейный дом Хартли. Он кардинально отличался от тех домов, где ей приходилось жить раньше.
Дольше всего, двадцать пять месяцев, она прожила в семье, где, кроме нее, было еще четверо приемных детей. Когда их приемная мать в конце концов забеременела, всех детей перевели в другую семью.
Фиона умоляла оставить ее. В тринадцать лет она была самой старшей из всех и способной быть помощником по дому. Но беременность ее приемной матери протекала с осложнениями. Доктор сказал, что сильный стресс и напряжение угрожали бы здоровью матери.
Характер Фионы был спокойным и самоотверженным. Никаких проблем она не создавала, но доктор был непреклонен.
Мать Фионы все плакала и плакала. На нее сильно подействовал всплеск гормонов, она была слишком взвинчена для того, чтобы принять правильное решение. В конце концов, в этом не было ничьей вины, но Фиона снова пережила боль и разочарование.
Хартли коснулся ее руки.
– Ты готова войти в дом?
Даже от одного мимолетного прикосновения этого мужчины по ее коже побежали мурашки вниз по позвоночнику.
– Я могу задать тебе вопрос?
В его низком смехе послышалась горечь.
– Мы с братом цивилизованные люди. Обещаю, кулачного боя не будет.
– Пока, во всяком случае, не было. Это хорошо, – заметила она.
Ее попытка пошутить немного рассеяла мрак на его лице.
– Пошли, – сказал он. – Тебе понравится этот дом.
Босоножки Фионы были на высоких тонких каблуках, поэтому она не протестовала, когда Хартли обнял ее и повел вверх по лестнице. От его прикосновения у нее подкосились ноги.
Она попыталась вспомнить, как злилась на Хартли из-за той легкости, с которой он смотрел на их зарождающиеся отношения. Но ей было приятно сознавать, что он снова рядом. Фиона вынуждена была признаться себе, что готова оставить обиды в прошлом. Именно он заставил ее почувствовать себя чувственной и желанной.
Прежде чем Хартли решил, как поступить – просто войти или позвонить, Лизетта распахнула дверь и поприветствовала их. Фиона задумалась, не сделано ли это нарочно, чтобы у его братьев и сестры не было необходимости приветствовать его возвращение в отчий дом.
– Все собрались в столовой, – объявила Лизетта. – Еда выглядит превосходно, и ее так много, что хватит на полдюжины семей.
Когда все шестеро уселись за стол, экономка начала подавать блюда. Еда была приготовлена на высшем уровне лучшими ресторанами города. Свежие дары моря, свиные ребра, тушеные овощи, жареная кукуруза в початках… Всего и не перечесть.
За едой разговоры шли урывками. Во время одной неловкой паузы, пока наполняли бокалы, Хартли наклонился и тихо заговорил с Фионой:
– Мой брат и сестра все еще относительные новички в подобных собраниях. После свадьбы Мейзи переехала к Джей Би. Джонатан и Лизетта строят свой дом.
Теплое дыхание Хартли коснулось ее уха, она вздрогнула и задрожала. Он положил руку на спинку кресла Фионы.
Джонатан услышал слова брата и поднял бровь.
– Для блудного сына ты хорошо осведомлен о делах семьи.
Резкость в его голосе была очевидна. Хартли с ленивой улыбкой пожал плечами:
– У меня есть свои шпионы.
Фиона отважилась вмешаться в разговор. Кто-то должен был разрядить растущее напряжение.
– А что будет с пляжным домом?
Глава 3
Никто не произнес ни слова в ответ. Фиона смущенно покраснела. Ей не пришло в голову, что беседовать с членами этой семьи все равно что идти по минному полю. На ее взгляд, она задала безобидный вопрос, но ей дали понять, что он бестактен.
Наконец Джонатан заговорил с осторожной, но доброй улыбкой:
– Еще слишком рано об этом думать. Этот дом был крепостью нашего отца, его безопасным местом. Он не говорил мне, как поступить с этим домом, когда его не станет. Но мы все узнаем, когда адвокаты ознакомят нас с его распоряжениями.
Внезапно Хартли почувствовал, что теряет терпение. Ему стало ясно: Джонатан не готов принять брата в лоно семьи. И хотя он этого не сказал, но дал понять Хартли, что его не простили.
Он резко встал.
– Я был рад видеть вас всех. Спасибо за угощение. Я бы хотел прогуляться с Фионой по пляжу, а потом мы уедем.
Мейзи выглядела потрясенной.
– Ты опять уезжаешь из города?
Возникло неловкое молчание.
Хартли медленно покачал головой:
– Нет. Я вернулся навсегда.
Он мог бы многое объяснить, раскрыть семейные тайны, но не хотел перевернуть жизнь братьев и сестры только ради того, чтобы оправдать свое поведение.
Может быть, он никогда не расскажет им об этом.
Фиона тоже встала.
– Было приятно познакомиться со всеми вами. Жаль, что это было при таких печальных обстоятельствах.
Они спустились с крыльца на подъездную дорожку, и Хартли посмотрел на босоножки Фионы.
– Ты не сможешь гулять по пляжу на таких каблуках.
– Ничего, пойду босиком. – Она сняла босоножки и бросила их в машину, туда же отправилась и маленькая сумочка-клатч.
Хартли скинул пиджак, галстук, ботинки и носки. Он всегда любил этот пляж и этот дом в особенности.
– Земля здесь неровная, – сказал он. – Садись мне на спину, и я отнесу тебя на песок.
Фиона искоса взглянула на него:
– Я в состоянии идти сама.
Он стиснул зубы.
– Это предложение помощи, а не прелюдия к сексу.
– Не сердись на меня, Хартли. Я тебе не враг.
– Извини, – сказал он. – Ну, полезай.
Глядя, как она приподнимает подол, он подумал, что одного вида стройных ног Фионы достаточно, чтобы мужчина потерял покой. Она подошла к нему сзади, он поднял ее на спину и обхватил руками ее бедра, при этом почувствовал, как возбуждается.
К счастью для его самообладания, тропинка от дома к воротам была недлинной.
Фиона протянула руку, чтобы открыть замок, и вскоре они уже были у кромки воды. Он позволил ей медленно соскользнуть с его спины и поддержал, полуобняв за талию, когда она споткнулась.
Ночь была безлунной, в темной воде, казалось, таится угроза. Но шум волн с детства стал привычным для него. Он попытался очистить свой разум от всех печалей и смятений, которые тяготили его с тех пор, как он узнал, что отец умер. И океан помог Хартли, он почувствовал, как на душе становится легче.
Фиона молча стояла рядом с ним, ее присутствие одновременно успокаивало и раздражало. Дважды он занимался с ней любовью и уходил без объяснений. Он не хотел впутывать ее в проблемы своей семьи.
Внезапно ему пришло в голову, что он использует Фиону, конечно, он же обратился к ней, когда ему понадобилась поддержка. Возможно, надо было позволить ей понять его. Если он хочет спать с Фионой, а он хочет этого сильнее, чем прежде, то должен заслужить ее прощение. И кстати, объяснить ей, что он собой представляет, так сказать, в деловом отношении.
И, словно подслушав его мысли, Фиона тихо спросила:
– Чем ты зарабатываешь на жизнь, Хартли? Мы флиртовали и спали вместе, но я почти ничего не знаю о тебе.
– Ну, еще до моего отъезда из Чарлстона на длительный срок я стал полноправным партнером компании «Тарлтон шиппинг». Мы работали над проектом новой верфи, собирались строить прогулочные суда. Это производство должно было стать моим детищем.
– А теперь?
Он пожал плечами:
