скачать книгу бесплатно
– Да, пожалуй. Я вполне похож на одного из психов, с которыми вы наверняка сталкиваетесь регулярно.
– Именно. – Я достаю пиво. – Вот, держите.
– Спасибо. – Вильям делает такой малюсенький глоток, что становится очевидно: либо он вообще не пьет, либо завязавший алкоголик. Я забираю бутылку обратно.
– Есть кока-кола. Будете?
– Да, спасибо. Еще раз скажу: я очень ценю, что вы согласились помочь.
Угу, посмотрим, как он оценит, когда придется сказать ему, что помочь я в реальности не могу и ему пора уходить. Я возвращаюсь с банкой колы и снова сажусь.
– Прежде чем мы вообще начнем говорить, я хочу подчеркнуть одну важную вещь: причина, по которой вы вообще слышали о некоем докторе Крее, заключается в том, что я обратил внимание на переходы растительности в некоторых местах в Монтане, где были зарыты тела.
– Да, я помню. Экотоны, так, кажется, они называются. Области, где меняется растительность и одни виды пытаются вытеснить другие. А еще Джо Вик закапывал тела в ближайшей к месту убийства низине, чтобы эрозия почвы не обнажила останки.
А он, похоже, подготовился к нашей встрече. Лично меня еще передергивало от имени Джо Вика в обычной речи, хотя я понимал, что для других он мало отличался от Чарльза Мэнсона или Джо Банди.[1 - Известные серийные убийцы. – Здесь и далее примечания переводчика.]
– В общем, теперь у ФБР есть эта технология. Полиция на местах уже применяет ее в дополнение к своим традиционным методам.
– Да, наверняка многие семьи смогут теперь найти своих пропавших.
И свое горе. Многие все еще ждут и надеются, что их близкие когда-нибудь вернутся. И это самое тяжелое в подобных делах. Эти люди расчитывают, что я дам им надежду. Но мне нечего им предложить.
– Крис был славным парнем. Правда. Я знаю, все так говорят. Но он и правда хорошо учился, не лез в неприятности. Знаете, правильный такой. Бывало, пойдем с ним в магазин с игрушками, а он сунет все карманные деньги в ящик для сбора пожертвований. Такой парень.
Вильям, что ты со мной делаешь?! Со сбежавшим наркоманом было бы куда проще. Но нет, на фото вовсе не малолетний преступник. Девятилетний пацан, пухлые щеки, добродушная улыбка. Излучает простоту и искренность.
– Как это произошло? – наконец спрашиваю я.
– Не вернулся из школы.
– Насколько актуальна фотография?
– Сделана примерно за месяц до исчезновения.
– А что полиция?
Вильям пожимает плечами.
– Сделали все, что должны были. Опросили соседей, расклеили объявления. Даже в новостях фотографию показали. Я звонил детективам, ведущим дело, но постепенно они перестали отвечать, объявления заклеили новыми, а в новостях появился другой пропавший. Какая-то белая девочка из Колорадо, кажется.
Вильям останавливается, когда соображает, что сказал. Я киваю. Да, мы относимся по-разному к преступлениям, где жертвы белые и где – чернокожие. На постоянные сводки о погибших в черных трущобах белые не обращают внимания. А вот стоит кому-то устроить перестрелку в церкви и убить десяток прихожан, которые случайно оказываются еще и чернокожими, – тут все возмущены, как положено. Это потому, что жертвы внезапно оказались чем-то нам близки.
– Какие-нибудь зацепки?
Вильям качает головой.
– Ничего. По крайней мере, ничего, что полиция могла бы мне рассказать.
– А где все произошло?
Повисает пауза.
– Уиллоубрук, пригород Лос-Анджелеса.
– Южный?
Вильям кивает.
М-да, знакомое название. Заодно с Южным Централом, прекрасно известным по боевикам. Рядом с Комптоном. Банды, наркотики, если судить по фильмам. Кроме этого, правда, я не знаю о районе вообще ничего. Но теперь понятно, откуда пауза. Статистика убийств в этом округе пугающая.
– Крис был хорошим парнем, – с нажимом произносит Вильям, считая, что я для себя все решил.
– Верю. Значит, его похитили? Просто так?
– Да. Никаких требований выкупа. Ни предупреждений. Просто исчез, и все.
Упоминание о выкупе – уже повод задуматься. Я слышал, что в неблагополучных районах похищения на почве наркоторговли происходят сотнями ежедневно. Людей держат в заложниках, чтобы добиться чего-то от семьи или родственников. И семьи не спешат обращаться в полицию с рассказами, что их сына похитили, потому что его отец задолжал за кокаин.
– Знаете, я боюсь, тут даже мне не за что зацепиться. Я ведь этих мест толком не представляю. Жаль, что не могу помочь. Вы с мамой Криса живете вместе?
– Ее уже нет. И родственники Криса не похищали.
– И вы так считаете потому, что?..
– Потому что Криса нет в живых.
– А в этом вы почему так уверены? – разговор принимает очень странный оборот.
– Потому что Крис пропал девять лет назад. Я знаю, что он уже не вернется.
– Девять лет назад?! – След не то что остыл, а уже и заасфальтирован три раза.
– Я в курсе статистики. Доктор Крей, я – бухгалтер. У меня все хорошо с математикой. Крис не сбежал и не потерялся. Его похитили и убили. И дай бог, если просто убили…
Он сидит, уставившись на бутылку пива, а я пытаюсь сообразить, подвинуть ли ее к нему или вылить в раковину.
– Так, и теперь, практически через десять лет, чего вы хотите от меня?
– Найти убийцу. Я хочу поймать того, кто забрал моего мальчика.
– Он может быть уже где-то далеко-далеко.
– А может, это один из соседей. Может, я сталкиваюсь с ним каждый день, может, он прямо под носом. Как Лонни Франклин.
Лонни Франклин, он же Спящая Смерть, был серийным убийцей как раз из Южного Централа Лос-Анджелеса, убивал тридцать лет подряд. В основном проституток, сидящих на наркотиках, то есть самых незаметных для правопорядка. Дела списывались на разборки наркодилеров, а убийцами назначались уже мертвые бандиты. Десятки женщин, которым и так изрядно досталось от жизни, исчезали бесследно при полном бездействии полиции прямо под носом стражей порядка и соседей Франклина.
– Подозреваемые?
– Никого. Я исходил весь район, постучал в каждую дверь. Увидел много всякого, доктор Крей, но ничего, связанного с пропажей моего мальчика. Мне не в кого ткнуть пальцем со словами: «Это он». Я поговорил с учителями, вообще со всеми взрослыми, с кем Крис мог пересекаться. Ничего.
Я делаю глоток пива и пытаюсь сформулировать ответ.
– Не думаю, что смогу тут помочь, – говорю я и останавливаюсь, чтобы не сказать: «Слишком мало данных». Вместо этого спрашиваю: – А другие дети в этом районе пропадали?
– Да, было несколько случаев. Но полиция утверждает, что сходства слишком мало, чтобы выделить общую схему. Хотя жертвам Франклина тоже говорили, что нет оснований думать, что в городе орудует серийный убийца. – Он поднимает руки, как будто я собираюсь возразить. – Нет-нет, я не утверждаю, что похищение Криса – дело рук серийного убийцы. Но подумайте, кто-то похитил и убил ребенка, разве он остановится на одном? Думаете, это единичный случай?
– Полагаю, подозреваемых в насилии над детьми полиция всех проверила? – вместо ответа переспрашиваю я.
– Да, и я проверял. – Он откидывается на спинку стула и качает головой. – Куча извращенцев. Но среди них нет убийц и похитителей.
– Господин Бостром, у меня нет ни времени, ни возможностей заняться этим делом.
– А в Монтане были? Какие возможности вам нужны были там?
– У меня имелась ДНК. Я – биолог. А еще образцы крови и фрагменты волос. Мне было с чем работать.
– Но вы же еще и теоретик. И аналитик. Вы знаете, как обрабатывать данные, чтобы найти то, чего другие не видят.
– Но я не экстрасенс. Все, что я умею – задавать правильные вопросы.
Бостром встает.
– Большое спасибо, что выслушали меня. Все, о чем я вас прошу: подумайте, какие вопросы можно задать, чтобы что-то узнать.
Я стою с ним на крыльце, пока он ждет такси в аэропорт. Он рассказывает о любимых фильмах Криса. О том, как мальчик приготовил ему в микроволновке пирог на день рождения. О том, как Крис учился и хотел стать астронавтом. Парень хотел стать ученым, изобретать, помогать людям. И глядя, как огни такси растворяются в ночи, я ощущаю холодок от мысли, что человек, погасивший эту маленькую яркую звездочку, все еще на свободе.
Чисто теоретически Крис – не единственный и точно не последний пропавший ребенок. Чисто теоретически у меня больше шансов найти живого Аль Капоне в Чикаго, чем убийцу Криса.
Глава 6
Теория чисел
Керри разглядывает меня, облокотившись на офисную перегородку, разделяющую наши кубиклы. Она знает, что мне нужно некоторое время, чтобы очнуться от мыслей и вернуться в реальность.
– Над чем работаешь?
– Да так, разные вычисления. А что?
– Просто чтобы ты знал: Парк на тебя зол как черт. Орал всю дорогу, что ты неприемлемо ведешь себя с клиентами.
– Клиентами? У нас тут не рекламное агентство. Мы – квазилегальная группа консультантов, получившая неоправданно много власти от людей, которым так и неймется пострелять. Я более чем уверен, что Кавено не пойдет писать о нас дурной отзыв на «Йелп», если Парк этого боится.[2 - Американский веб-сайт, агрегатор отзывов о предприятиях сферы услуг – ресторанах, парикмахерских и т. п.]
Она плюхается на пустое офисное кресло и подъезжает на нем поближе.
– Он просто боится, что ты согласишься на предложение Кавено. Парк в курсе, что Управление знает, что это ты делаешь основную работу.
– Твои графики тоже очень помогают.
Она вздыхает.
– Эту хрень я придумала, чтобы сбежать из Силиконовой долины от пятидневки с десяти до восьми. А вот твоя система – Предокс, – от нее все в восторге. Вот это мог бы быть билет на миллион.
– Билет куда?
Керри смотрит на меня искоса.
– Да, ты действительно странный.
– Просто потому, что не хочу быть менеджером среднего звена, как Парк? Мне хватает того, что я, по сути, работаю, как на фабрике.
– Ну, как тебе сказать… Может, будь ты владельцем этой самой фабрики, жизнь воспринималась бы иначе? Биркетт тебя поддержит, я тоже.
– О чем ты? Сказать Кавено, чтобы он выделил нам денег на борьбу с террором, а потом просто переехать в другой офис и там страдать, правильно ли мы все делаем, подвергая жизни людей опасности?
– Ага, в офис побольше и с парковкой получше.
– Да уж, не обо мне Парку нужно беспокоиться. Ты-то даже не скрываешь своего отношения.
– А мне и не нужно, смотрят все равно только на тебя. – Она подмигивает и скрывается за перегородкой.
Да, своя компания – звучит заманчиво. Но я не готов полностью забыть все моральные ориентиры, даже если вижу их так смутно.
Через пару минут приходит сообщение от Парка зайти к нему в офис.
– Вызывали? – спрашиваю я от дверей.
– Заходи и садись.
Офис начальника в военной компании определить очень легко – самый большой и без окон.
По стенам с десяток мониторов с кучей важно выглядящих, но бессмысленных данных, предназначенных для произведения впечатления на чиновников из вышестоящих инстанций, если тем вдруг вздумается прийти проверить, на что мы тратим деньги. Чиновники не знают, что на столе у Парка есть специальный переключатель, превращающий все эти мониторы в гигантский игровой экран, на котором тот увлеченно рубится в Overwatch[3 - Сетевая компьютерная игра-шутер.], когда думает, что его никто не видит.
Парк откидывается в кресле и потирает лоб.
– Ну, и что мне с тобой делать?
– Не знаю, выделить собственный кабинет, чтобы меня тоже от игр не отвлекали?
Это вызывает неодобрительный взгляд. Похоже, я перегнул палку. Он тыкает пальцем в моем направлении.
– Вот! Вот в этом проблема. Вот именно поэтому тебя сейчас ни в один университет не берут.
– Ну, вообще, я так себя вел и раньше. А не берут меня теперь скорее потому, что завучам, повернутым на безопасности, немного неловко нанимать профессора, который, по слухам, сначала стащил труп, а потом умышленно застрелил человека.
Я упоминал, что история с Джо Виком была совсем непростой? На самом деле застрелила его Джиллиан, но я взял вину на себя. Возможно, я оставил Америку без образа женщины – народного мстителя, но зато избавил Джиллиан от кучи проблем.
Парку нелегко. Он знает, что в Управлении меня ценят выше его. Без высококлассных специалистов его проект – всего лишь видеоигра. Меня он нанял неохотно и по настоянию Биркетт, а теперь должен терпеть, если хочет, чтобы все это работало. Ну, и теперь я могу лично наблюдать, как он вымещает свое недовольство на мне. Вариантов у него немного. Будь Парк поумнее, он бы просто предложил мне перестать ломать комедию и самому подумать, как превратить наш балаган в подобие рабочей системы. Но нет, он так не сделает, потому что считает, что умнее меня.
