скачать книгу бесплатно
– Нет! – Это единственное слово вышло очень злым, и она улыбнулась, чтобы смягчить впечатление. – Спасибо, но нет.
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Он не понимал, почему Лиз не хочет с ним позавтракать. Им было так хорошо в тот единственный раз, когда они вместе ели вафли. Может быть, именно поэтому он их и выбрал?
А она уже раскаивалась. Но раскаяние – глупое чувство.
Лиза повернулась и пошла к двери.
– Пока ты завтракаешь, я займусь вторым этажом.
Кейн сделал вид, что ее отказ съесть благодарственные вафли его не расстроил. Было не так сложно, при его занятости на работе, выбросить эти вещи из головы. Но в субботу утром, когда он вышел на своей яхте в океан, на душе у него было скверно.
Лиз – самая добрая женщина на свете, в этом нет сомнений. А он обидел ее. Обидел так сильно, что она не смогла заставить себя просто из вежливости позавтракать с ним.
Когда три года назад она ушла от него, Кейн испытал некоторые угрызения совести, но в основном – облегчение. Он быстро потопил оба чувства в работе – как всегда. Но тут, в океане, солнце било ему в лицо, а правда – в душу, и он остро ощущал, что должен как-то загладить свою вину. Расплатиться за все. За опрометчиво заключенный брак, за ужасы трех лет совместной жизни, за тяжкий развод и, возможно, за последующие страдания.
Он в долгу перед ней. А он терпеть не мог быть кому-либо что-либо должным. Но то, что Лиз отказалась от его вафель, означало, что ей не нужен широкий жест. Черт, ей вообще не нужны никакие жесты! Но он должен облегчить душу и что-то для нее сделать. Кейн очень, очень хорошо умел угадывать, что нужно людям. Отчасти именно этому своему умению он и был обязан своими успехами в бизнесе. Десятиминутного разговора бывало достаточно, чтобы понять, чего на самом деле хочет собеседник, а потом использовать это знание и добиться того, чего хотел он сам. Так будет и с Лиз. Он даст Лиз то, что ей действительно требуется, и его совесть будет спокойна. Анонимно, естественно. И все будет в порядке. Он сможет опять исчезнуть из ее жизни, и они оба продолжат идти той дорогой, которую избрали для себя друг без друга.
Он позвонил ей, но попал на автоответчик. В понедельник утром результат был тот же. Оставлять ей сообщения, на которые она не отвечала, было глупо, и Кейн решил дождаться пятницы. Она может не отвечать на его звонки, не завтракать с ним, но не может не прийти на работу. А в своем собственном доме он сумеет с ней поговорить.
Зная, что она может и не зайти, если поймет, что он дома, Кейн стоял так, чтобы его не было видно с улицы, пока не услышал, как задняя дверь открылась, потом закрылась. Тогда он вышел на кухню:
– Лиз!
Женщина в желтом передничке обернулась:
– Мистер Нестор?
– О, извините.
Ну и ну! Лиз не только отказалась от его благодарственных вафель и игнорировала его звонки – она послала к нему в дом кого-то из своих служащих!
Кейн извинился перед женщиной.
Но ему надоело ходить на цыпочках! Они объяснятся, хочет она этого или нет. Взяв у Авы адрес «Веселых служанок», Кейн сел в машину.
В час пик дорога заняла сорок минут вместо положенных двадцати. Добравшись до места, он увидел, как из двери офиса высыпали женщины в желтых передничках. И тут же мимо него пронеслась Лиз в своем уродливом зеленом автомобиле.
Проклятие!
Нажав на акселератор, Кейн стрелой помчался за ней. Он не был уверен, стоит ли ехать к Лиз домой. Она может расценить это как вторжение в ее личную жизнь. Но в тот момент он думал только о том, что она отвергла его вафли и подлила масла в огонь, послав к нему в дом другую уборщицу.
Он хотел снять с души груз. Ему нужно было только десять минут. Она не дала ему их. Ну так он сам возьмет! Кейн стал обдумывать, как объяснить свой приезд, и вдруг понял, что у него есть идеальный предлог. Он может спокойно, ласково спросить ее, почему она ушла от него безо всяких объяснений? Прошло три года. Она должна была успеть успокоиться. Он, по крайней мере, успокоился. Конечно, Кейн знал, почему она ушла. Он оказался никудышным мужем. И это она может захотеть ему высказать. Чтобы облегчить душу.
Он не будет суров. Он даже скажет слова, которые женщинам нравится слушать. Что он хочет поговорить. Так сказать, «расчистить поле». Опустить занавес так, чтобы оба они жили спокойно. На самом деле он просто даст ей шанс выговориться. Она, вероятно, будет от этого в восторге.
Кейн довольно улыбнулся. Гениально придумано! Лиз не устраивает скандалы. Даже не сердится. Она, вероятно, спокойно скажет ему, что ушла потому, что жизнь с ним была сплошным кошмаром, и он униженно согласится, не станет спорить, покажет ей, что действительно хочет достойной развязки.
Он ехал от нее на расстоянии двух машин. Кейн не удивился, что Лиз держит путь в те кварталы, где обитают не самые богатые представители среднего класса. Она не считала себя принадлежащей к высшему обществу, и это было одной из причин, почему их брак не удался. Лиз вечно боялась что-нибудь ляпнуть или сделать что-то не то в присутствии его богатых друзей. Боялась даже бывать у них и приглашать их в гости.
Она подъехала к бедному домику, вышла из машины и вошла внутрь. Кейн проехал чуть дальше. Постоял минуту, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок. Прежде всего он извинится за то, что предложил ей вафли. Он просто не учел всей сложности ситуации. Потом скажет, что не хочет, чтобы между ними остались обиды или недосказанности. А между тем будет делать то, что так хорошо умеет – наблюдать, слушать, стараться понять, как ей можно помочь.
Наконец он вышел из машины и позвонил в дверь. Ему открыла девочка лет трех.
– Мама! – закричала она и бросилась обратно в дом. – Мама! Там чужой дядя.
От удивления Кейн открыл рот. И вдруг весь напрягся. Эта девочка – могла она быть его дочкой?
В прихожую выбежали Лиз и незнакомая рыжеволосая женщина. Девочка так естественно спряталась за спину рыжеволосой, что сразу стало понятно, чья она дочь.
Лиз стояла, загородив собой входную дверь, готовая к бою.
– Ах, это ты! – Она тяжело вздохнула и повернулась к другой женщине. – Это мой бывший муж, Кейн.
Кейн, еще не оправившийся от осознания, что он, может быть, отец девчушки, быстро проговорил:
– Я приехал извиниться за вафли, в прошлую пятницу.
– Извинения приняты. А теперь уходи.
Уф! Он не помнил, чтобы у нее была столь быстрая реакция.
– Нет, я не могу. То есть я хочу сказать, тебе не надо было посылать ко мне сегодня другую уборщицу. – От смущения он говорил все быстрее и быстрее. И сбивчивее. Куда делось его самообладание? То самое, которое помогало ему выходить победителем из дебатов с банкирами и поставщиками?
Испарилось. Потому что Лиз – не банкир и не поставщик. Она – обычный человек. Его бывшая жена. Только сейчас он понял смысл слов, которые сказала ему Ава. Он не умеет разговаривать с обычными людьми. Поэтому у него и нет личной жизни.
Но ему необходимо было поговорить с ней!
– Ты не могла бы уделить мне десять минут?
– Для чего?
Он улыбнулся так чарующе, как только мог:
– Десять минут, Лиз. Это все, о чем я прошу.
Лиз вздохнула и обернулась к женщине у себя за спиной. Та сказала:
– Вы можете пойти в патио.
– Это не твой дом? – удивился Кейн.
– Нет.
От смущения он зажмурился, потом повернулся к рыжеволосой женщине:
– Извините меня, миссис…
Та опять пожала плечами:
– Просто Аманда. Ничего. Все в порядке. Это и не мой дом на самом-то деле.
– Тогда чей же?
Лиз жестом пригласила его пройти за ней в холл и дальше, на кухню.
– Я объясню тебе в патио.
Голубоглазая девчушка побежала за ними к двери во внутренний дворик. Но Лиз остановила ее и опустилась на корточки рядом с ней:
– Джой, а ты побудь с мамой. Хорошо?
Девочка жалобно хныкнула и кивнула.
Лиз улыбнулась ей, крепко обняла, потом встала. Что-то странное закипало у Кейна в груди, что-то, о чем он никогда не думал, когда они были женаты… Лиз могла бы быть очень хорошей матерью. Он знал, что она хотела иметь детей, но после гибели его брата они никогда не говорили о детях. Может быть, поэтому она и ушла? А если да, если для нее важнее всего было иметь ребенка, как он вернет ей этот долг?
Лиз, не глядя на него, бросила:
– Сюда.
Они вышли в маленький, мощенный брусчаткой внутренний дворик. Бассейна здесь не было. Только столик и пара стульев под зонтиком и газовый гриль.
Она села за стол. Он последовал ее примеру.
– Так чей это все-таки дом?
– Он принадлежит благотворительной организации «Истинный друг». – Она понизила голос до шепота и наклонилась к нему, чтобы он мог ее слышать: – Кейн, я не могу тебе многое сказать. Это благотворительная организация, которая помогает женщинам, вынужденным начинать все сначала. Они живут в таких домах, пока не встанут на ноги.
Кейн сразу понял суть дела:
– Они – жертвы жестокого обращения?
– Да. Только мы стараемся не говорить об этом, когда наши клиентки могут нас слышать. Мы стараемся убедить их, что они – такие же полноправные члены общества, как все, а вовсе не отщепенки, которые без благотворительности просто погибнут. Мы хотим, чтобы они видели в нас друзей, а не попечителей.
Кейн наклонился ближе к Лиз и ощутил аромат ее шампуня. И тут же вспомнил ее в день их первой встречи… Нежную, милую, робкую. Она боялась вступать в беседу. Ему потребовалось приложить усилия, чтобы она рассказала ему о себе самые обычные вещи.
В тот день он легко вел разговор. Желание обладать ею было так сильно, что он вдруг научился красноречию.
Он потер шею у затылка. Это нехорошо – сидеть к ней так близко. Кровь закипала в жилах от мысли, что он потерял эту женщину…
– Значит, это благотворительность.
– Да.
Он огляделся вокруг.
– А ты что тут делаешь?
– «Веселые служанки» вносят свой вклад: бесплатно делают уборку в освобождающихся домах «Истинного друга». А еще я закупаю продукты и все, что нужно для уборки помещения. Я вхожу в комитет, который встречает вновь прибывающих в такие дома женщин и помогает им акклиматизироваться.
– «Истинный друг»?
Она кивнула.
Кейн замолчал, обдумывая то, что она ему рассказала. Он решил свою задачу. Если женщина не только бесплатно предоставляет услуги своей компании, но и закупает продукты, значит, эта благотворительная организация ее волнует. И если он сделает что-то для «Истинного друга», то тем самым сделает что-то хорошее для нее. Потому что это тронет ее сердце. Что ж… Он сделает богатое пожертвование «Истинному другу», и его совесть успокоится.
Но отсюда следует, что им не о чем больше говорить.
Кейн глубоко вздохнул и встал:
– Извини, что отнял у тебя время.
Она удивленно нахмурилась, но тоже встала:
– Я думала, ты хочешь поговорить.
– Мы уже поговорили.
В понедельник утром Ава занялась сбором информации об «Истинном друге». Удалось узнать очень немногое помимо собственно названия и факта, что эта организация зарегистрирована как благотворительная. Тогда Кейн позвонил разным людям, чем-либо ему обязанным, и двери начали отворяться. И уже в пятницу утром Кейн вручил Аве чек и попросил передать его президенту «Истинного друга».
Ава вернулась через пару часов:
– Эйлин Френсис хочет видеть вас.
Кейн с удивлением взглянул на секретаршу:
– Видеть меня?…
Ава прислонилась к косяку двери:
– Я сказала все те слова, которые обычно говорю, когда вы поручаете мне подобное. Что вы одобряете их деятельность и хотите помочь, но предпочтете, чтобы помощь была анонимной, и так далее. А она ответила, что все это прекрасно, но она не примет чек, не познакомившись с вами.
Кейн нахмурился:
– Но… – Черт! Почему все, что касается Лиз, так сложно? – Зачем ей меня видеть?
– Может быть, она хочет поблагодарить вас?
– Мне не нужна ее благодарность, – буркнул Кейн.
Ава пожала плечами:
– Я представления не имею, в чем дело. – Она положила на стол чек и визитную карточку. – Вот адрес. Она сказала, что было бы замечательно, если бы вы смогли приехать сегодня к восьми вечера.
Кейн схватил карточку, чтобы бросить в мусорную корзину, но сдержался. Он никогда не был так близок к тому, чтобы расплатиться с Лиз за неудачный брак. Сколько бы он ни помогал отцу в Канзасе, пока тот не продал фирму и не ушел на покой, он так и не смог отработать гибель брата. Родители сочли смерть Тома несчастным случаем, и Кейн тоже понемногу привык так думать. Примерно так. Но за рулем той машины был именно он, поэтому всегда будет чувствовать себя виновным.
Но его неудачный брак не был несчастным случаем. Он уговорил Лиз. Соблазнил ее. Более опытный, чем она, в вопросах секса, воспользовался ее темпераментом. И она сдалась.
Кейн знал, что должен расплатиться с ней за причиненное зло. Так может ли одна странная просьба помешать ему достичь этой цели?
