скачать книгу бесплатно
– Мы не планировали заводить вторую дочь, но, когда ты поехала с нами, то стала частью нашей семьи. Мы хотим, чтобы ты поняла, что здесь ты дома. Хотим, чтобы ты это почувствовала. – Господин Деврим с озорством посмотрел на меня и щелкнул по носу.
Не в силах сдержать глупую улыбку, я открыла было рот, но не смогла связать и двух слов.
– Я не знаю, что сказать. Все так прекрасно, благодарю вас… – Мой голос дрожал, я даже заикалась. Господин Деврим обнял меня, и я впервые ощутила то чувство, которого жаждала долгие годы.
Я поняла. Это было ощущение детства. Заботы.
Привыкнуть к отсутствию мамы было несложно. Я видела ее всего один раз.
И я ненавидела ее всю свою жизнь за те пытки, через которые она заставила меня пройти.
Но любовь отца – это иное. Когда ребенок падает, отец помогает ему подняться, и так происходит каждый раз. Отец защищает и оберегает своего ребенка.
Я осознала, что, если позволю господину Девриму стать мне отцом, у меня появится чувство защищенности.
Я не могла перестать улыбаться. Госпожа Эсма, должно быть, поняла мои чувства, потому что она нарушила тишину и спросила, чем мы хотим заняться. Сенем ответила, что сначала посетит сад, а потом отправится в свою комнату разбирать вещи, и взрослые посмотрели на меня. Пытаясь взять себя в руки и совладать с эмоциями, я расправила плечи.
– Сейчас распакую свои вещи, а после, если вы не возражаете, я бы хотела принять душ.
Я сказала об этом очень нерешительно, но мне действительно требовалось помыться. Пока мы ехали сюда, я сильно вспотела из-за жары в машине, и мне хотелось поскорее избавиться от чувства липкости.
– Не волнуйся. Я скажу Седату, чтобы он включил горячую воду на этом этаже. Чистые полотенца и все необходимое есть в шкафу в ванной комнате.
Если бы госпожа Эсма не упомянула об этом, я бы даже не поняла, что в комнате есть ванная. Подумать только, собственная комната с собственной ванной! Это был не дом, а рай.
Когда госпожа Эсма и господин Деврим оставили меня с Сенем в этой просторной комнате, я уставилась на огромный чемодан, который непонятно когда успели принести сюда. Когда я наклонилась и расстегнула молнию, первым, что я увидела, стала книга, которую подарил Мустафа. Я взяла ее в руки и погладила обложку. Может быть, в последнее время между нами не все складывалось хорошо, но разлука с ним далась мне непросто. Я уже по нему соскучилась. Как он? Что делает? Он в детском доме или продолжает искать свою семью? Мне было очень любопытно. Как бы далеко я ни уехала, часть моей души оставалась с ним.
Я продолжила распаковывать вещи, и меня снова охватила радость. Все в комнате было зеленого цвета. Ее обставили в разных оттенках так же, как комнату Сенем в оттенках сиреневого. Возможно, мой любимый цвет был не таким уж красивым, но госпожа Севда и Сенем лучше всех знали о моей одержимости зелеными тонами.
Поставив нашу с Сенем детскую фотографию на прикроватную тумбочку, я повесила одежду на вешалки и убрала ее в шкаф. Там же я обнаружила несколько комплектов нижнего белья и платьев. Их было немного, но мне стало очень приятно.
Закончив с одеждой, я засунула чемодан под кровать и принялась расхаживать по комнате. Я уже читала большинство романов, стоявших на книжной полке. Когда увидела любимые циклы на полках, то поняла, что здесь не обошлось без участия госпожи Севды. Взяв в руки «Красавицу и Чудовище» и погладив ее обложку, я еще раз подумала о том, сколько всего будет напоминать мне о жизни в детском доме. Я не могла забыть это место. Если бы хоть на мгновение подумала о том, что забыла, откуда родом, то никогда себе этого не простила. Тогда бы я потеряла часть себя.
Я чувствовала себя бабочкой, выпорхнувшей из кокона, впереди меня ждала новая, наполненная красками жизнь.
Вернув книгу на полку, я подошла к окну и отдернула плотную штору. Я думала, что увижу сад, но окно выходило на другую улицу. Дома на ней выглядели такими же роскошными, как и наш, но мое внимание привлекла другая деталь. Перед дверью двухэтажного дома с большим садом стоял черный «Шевроле Импала». С восхищением рассматривая кабриолет, я удивилась, что такие старые модели все еще продаются. «Они, должно быть, стоят целое состояние», – подумала я. Хотя на этой улице, полной роскоши, такая машина не слишком бросалась в глаза.
Закрыв шторы, я подошла к шкафу и вытащила одежду, которую собиралась надеть после душа. Когда я, не теряя времени, вошла в ванную, то усмехнулась, увидев на полу маленький зеленый коврик. Может быть, стоило, наконец, отбросить все дурные мысли и начать наслаждаться жизнью. Пока все шло хорошо. Так почему бы просто не порадоваться, верно?
Я включила воду и, пока она грелась, думала о том, что господин Деврим действительно заставил меня почувствовать себя частью семьи. Взяв банный халат из шкафа в ванной и повесив его на вешалку за дверью, я разделась и встала под душ.
Я не хотела купаться долго, хотя теплая вода успокаивала тело и тревогу в душе. Я не хотела выглядеть вялой перед новой семьей. Накинув халат, я обернула волосы полотенцем и вышла из ванной. Мне стало немного холодно. Я присела на край кровати и посмотрела на часы. Прошло несколько часов с тех пор, как я приехала сюда. Поскольку был конец января и быстро темнело, а меня никто не звал, я подумала, что мне нужно переодеться и спуститься вниз. Когда я снова направилась в ванную, чтобы высушить волосы, меня остановил крик. Спор двух мужчин был настолько громким и эмоциональным, что я не смогла удержаться и выглянула в окно. Из двери дома напротив вышел молодой человек, лица которого я не видела из-за темноты. Я не могла определить его возраст, но, когда следом за ним появился мужчина явно старше, подумала, что это, скорее всего, отец и сын.
– Я купил этот дом не для того, чтобы ты убегал туда каждый раз, когда у тебя проблемы!
Крик мужчины разнесся по всей улице, а молодой человек взъерошил волосы.
– Оставь меня в покое. Я не собираюсь больше слушать тебя.
По тону его голоса я поняла, что молодому человеку не так уж много лет. Возможно, он был старше меня всего на несколько лет. Мужчина постарше спросил:
– Так вот как ты собираешься решать свои проблемы? – Я не просто отодвинула занавеску, чтобы лучше слышать разговор, но и открыла само окно, несмотря на зимний холод.
– Кто сказал, что я хочу что-то решать?
– Ты расстраиваешь свою маму. Немедленно вернись в дом!
– Я не пойду! Отныне моей ноги не будет в этом доме. Понял?
– Тогда делай что хочешь!
– Разве это не то, чего ты хотел?
Взрослый мужчина вошел в дом и с силой хлопнул дверью. Молодой человек вышел из сада, подошел к «Импале» и прислонился к ней спиной. Я не видела его лица, но поняла, что он сердито провел руками по волосам. Я не знала, почему наблюдаю за ссорой совершенно незнакомых мне людей, но не могла подавить любопытство. Почему я не отошла от окна? Почему продолжала наблюдать?
Какое мне дело до чужих семейных ссор? Я уже дрожала от холода и собиралась закрыть окно, когда новый крик остановил меня.
Я закатила глаза, увидев, как молодой человек стал пинать колеса машины, словно желая сломать их, и закричал:
– Будь ты проклят! Я ненавижу тебя, ублюдок!
Чувак, ты злишься, но чем виновата машина? Она же стоит целое состояние! Он поднял голову, еще раз взъерошив волосы руками, и я смогла разглядеть его лицо. Выдохнув, юноша поплотнее закутался в куртку и посмотрел в небо. Он повернул голову, и наши взгляды встретились. Я не могла отвести от него глаз, несмотря на смущение. Когда он заметил меня, то перестал хмуриться и улыбнулся. «Может быть, – подумала я, – у него биполярное расстройство или что-то в этом роде?» Когда его ухмылка постепенно перешла в улыбку, я задумалась о том, что же его так развеселило. Он помахал мне и поднял большой палец вверх. Я не поняла, что он имел в виду. Заметив мое недоумение, он показал на меня пальцем. Черт! Я высунулась в окно в халате! Этот парень видел меня в халате!
Случается, что вы делаете что-то, чего не следовало, а после проклинаете себя снова и снова? Это как раз такая ситуация.
По-другому и не скажешь. Я хотела провалиться сквозь землю. Не помню, чтобы когда-нибудь чувствовала такое унижение. Кто в здравом уме станет высовываться из окна в такой холод? Я, например. Отсутствие мозгов и любопытство подтолкнули меня к этому. Ко всему прочему, этот парень увидел меня. О, я хотела умереть! Даже ребенок мог бы понять, что в таком состоянии нельзя подходить к окну. Почему мне стало так любопытно? Какое мне было дело до того, кто там кричит? Пусть бы они делали то, что хотели, пусть бы кричали так громко, как им вздумалось бы, и даже разрушили бы свой дом. Какое я имела к этому отношение?
«Импала» завелась, я отошла от окна и прошлась по комнате. Возможно, я ошиблась. Может быть, этот парень и не рассмотрел меня. В конце концов, не только у семьи Алтун дом в этом районе. Надежда – это хлеб бедных, как говорится. Ради бога, кого я обманываю? Да, в этом районе много домов, но это другие дома. Я села на кровать и сняла полотенце с головы. Почему я подошла к окну в таком виде? Кто знает, что он подумал обо мне. Дура? Извращенка? Любопытная? Ребенок? Меня вдруг взбесила его ухмылка.
Мне следовало как можно скорее избавиться от халата, чтобы он не напоминал о моем унижении каждую секунду, пока я в нем. Быстро надев чистое белье и подготовленную одежду, я, не теряя времени, высушила влажные волосы полотенцем и собрала сверху. Если я так не делала, они становились пушистыми и выглядели неопрятно.
Мне не хотелось оставаться в комнате, поэтому, убрав мокрые полотенца в ванную, я направилась на поиски Сенем. Интересно, в каком она состоянии? Мы годами жили в одной комнате, делили все поровну, и мое нынешнее уединение казалось странным.
Выйдя в коридор, я задрожала от холода, охватившего тело, и разозлилась на себя за то, что не оделась теплее. Когда я подошла к перилам лестницы, черная дверь комнаты напротив снова привлекла мое внимание. Я отступила на шаг, сменила направление и пошла в ее сторону. Я проклинала себя за любопытство, которое могло принести мне неприятности.
Я опустила ручку и со скрипом открыла дверь, темнота комнаты заставила меня насторожиться. Я нащупала рукой выключатель, и флуоресцентная лампа включилась с характерным звуком, таким, как будто ею давно не пользовались. Я поперхнулась от увиденного. Это была комната молодой девушки, такая же тщательно обставленная, как и наши с Сенем. Деревянные столы, шкафы, книги, тонкий балдахин над круглой кроватью – все говорило о том, что это место принадлежало кому-то очень особенному.
Продолжая осматривать комнату, я поймала себя на мысли, что госпожа Эсма и господин Деврим не случайно не показали ее нам. Она представляла собой запретную зону, и мне стоило убраться отсюда как можно скорее. Я уже направилась к выходу, когда мое внимание привлекла фотография. Я взяла ее в руки, чтобы рассмотреть. Увиденное ошеломило меня. Кто эта красивая белокурая девушка в объятиях господина Деврима и госпожи Эсмы? Она улыбалась так искренне, так тепло, что на мгновение я позавидовала ее красоте. Когда увидела такие же улыбки в глазах господина Деврима и госпожи Эсмы, которые крепко обнимали ее, я поняла, что они ни разу не улыбались так нам за то короткое время, что я их знала. С горечью в сердце я рассмотрела девушку на фотографии чуть внимательнее. Почти моя ровесница, светлые волнистые волосы, зеленые глаза, которым можно позавидовать. Я вдруг поняла, что эта девушка напоминает мне кого-то очень знакомого… Сенем.
– Наша дочь, Гюлькан.
Я уронила фотографию от неожиданности. Не слышала, как госпожа Эсма пришла сюда. Она подошла очень тихо.
– Госпожа, я прошу прощения. Я просто хотела осмотреться, мне стало любопытно, и я оказалась здесь. Мне очень жаль.
Мой голос дрожал от страха, я подняла рамку, которую уронила на пол. И только теперь поняла, что сказала госпожа Эсма. Их дочь? Отведя от меня взгляд, она взяла фотографию из моих рук и поставила на прежнее место.
– Вы не говорили нам, что у вас есть дочь.
Мои слова прозвучали как обвинение, и я тут же пожалела о сказанном. Если у нее есть дочь, почему мы здесь? Странно, что госпожа Севда не сказала об этом ни мне, ни Сенем.
– Потому что ее больше нет с нами.
Лицо госпожи Эсмы стало грустным, и я поняла, что подняла тему, которую не стоило.
– Она умерла от тяжелой болезни два года назад.
В моем горле образовался комок, и теперь я проклинала свое любопытство.
Я с самого начала видела горе в глазах госпожи Эсмы. Потеря ребенка – это невосполнимо. Я разбередила рану в ее душе.
– Мне очень жаль. Я соболезную вам.
Мои руки все еще дрожали, и госпожа Эсма притянула меня к себе и усадила на деревянный стул. Я не могла смотреть на ее лицо от стыда.
– Все в порядке, моя дорогая. Нельзя грустить всю жизнь.
Глядя на счастливую семейную фотографию на полке, я подумала о том, как это несправедливо, что девушка, которая казалась такой полной жизни, умерла. У нее должно было быть много планов и мечтаний, которые она могла бы осуществить.
– Она и Сенем похожи. Вот почему вы захотели забрать ее, верно?
Искренне улыбнувшись в ответ на мой вопрос, госпожа Эсма одобрительно кивнула.
– Не только физически, их характеры также похожи. Когда ты под дождем бежала к детскому дому, я задумалась: кто может так весело смеяться? Я наблюдала за вами. Когда вы смеялись, не заботясь ни о чем вокруг, вы были так полны жизни, что мне показалось, будто я снова вижу перед собой дочь. В тот короткий миг, когда я увидела Сенем с тобой, мне показалось, что моя Гюлькан снова жива. Как будто она с нами, но ее душа теперь в другом теле.
Услышав слова госпожи Эсмы, я еще раз осознала кое-что.
– Гюлькан была на несколько лет старше тебя, когда умерла. Она училась на втором курсе университета и изучала сестринское дело. Она мечтала работать на своего отца.
Госпожа Эсма рассказывала о своей дочери с такой тоской, что я не смогла сдержать слез. Несмотря на то что Сенем хотела, чтобы я осталась с ней, я была лишней в этом доме. Эта семья хотела, чтобы Сенем помогла им пережить потерю дочери, облегчила боль, а я нарушила их планы. Мне не следовало приезжать сюда и вмешиваться в их жизнь. Это была большая ошибка, и я поняла это слишком поздно.
– Вам не следовало забирать меня, госпожа Эсма. Мне очень жаль, что вам пришлось сделать это из-за Сенем.
Госпожа Эсма встала передо мной на колени, не заботясь о своем платье. Взяв меня за подбородок и заставив посмотреть на нее, она вытерла мои слезы.
– Никогда не думай так. Так же, как я нашла частички Гюлькан в Сенем, Деврим точно так же нашел их в тебе. Ты такая добросердечная, такая заботливая. Я бы чувствовала себя очень виноватой, если бы позволила тебе остаться там. Я знаю, что ты отказалась от Сенем только для того, чтобы она не грустила и была счастлива. Госпожа Севда рассказала нам, что ты очень самоотверженная девушка, и она права. Этой своей стороной, своей наивностью ты очень похожа на Гюлькан. Я удивилась, когда Деврим рассказал мне о тебе, я даже не хотела в это верить, но ты действительно такая, Ниса.
Выслушав госпожу Эсму, я снова посмотрела на ту прекрасную девушку на фотографии. Несправедливо, что она умерла. Почему она попрощалась с миром, не успев насладиться жизнью?
– Госпожа Севда сказала нам, что господин Деврим был очень хорошим врачом в своей области. Почему он не мог спасти дочь?
Госпожа Эсма встала, вздохнула. Возможно, своими вопросами я переходила границы дозволенного и еще больше расстраивала ее.
– Когда мы обо всем узнали, было уже поздно. Гюлькан некоторое время скрывала свою болезнь, она не хотела волновать нас. Деврим подозревал, что что-то не так, но наша дочь оказалась настолько убедительна и скрытна, что заставила даже отца поверить, что она здорова. Деврим не смог смириться с тем, что упустил болезнь дочери.
Я встала со стула, поняв, что не хочу больше оставаться в этой комнате. Чувство вины за то, что я узнала обо всем этом, когда рана еще не затянулась, захлестнуло меня. Мое любопытство не привело ни к чему хорошему.
Пока я извинялась перед госпожой Эсмой за свое неподобающее поведение, она лишь проявляла понимание и старалась успокоить меня. Ее боль наверняка была очень сильной, но она справлялась с ней.
– Всемогущий Господь забрал у меня дочь, но дал мне двух прекрасных ангелов. Я положу жизнь и сделаю все, чтобы вы были счастливы. Вы можете быть уверены. Хорошо, детка?
Я посмотрела в глаза госпожи Эсмы и действительно почувствовала это. Несмотря на сильную боль в сердце, эта женщина была рядом с нами. Ее глаза сияли. «Может быть, – думала я, – со мной исчезнет пустота в этом доме, а мои сомнения исчезнут вместе с ней, пусть и не сразу». Госпожа Эсма потеряла родного ребенка, но была готова полюбить чужих детей. Я улыбнулась или попыталась улыбнуться, и она обняла меня еще крепче, как мать. Госпожа Эсма гладила мои волосы, целовала, а потом засмеялась.
– Зехра, наверное, накрыла на стол. Пойдем вниз. – Я выскользнула из ее объятий и вышла из комнаты. Мне повезло, что госпожа Эсма была со мной, когда мы спускались по лестнице. Мне не пришлось говорить о своей фобии.
Перед ужином я осмотрела другие комнаты дома, те, которые еще не видела. Гостиная оказалась довольно большой и просторной. Я ожидала увидеть обычные кресла в классическом стиле, но обнаружила современные кожаные. Витрина и столик для телевизора в черном цвете гармонировали с ними.
Увидев, что я спустилась вниз с госпожой Эсмой, господин Деврим оставил папки, которые держал в руках, на журнальном столике и подошел к нам. Тем временем Сенем появилась у обеденного стола с фарфоровым горшком в руке. Поставив его на стол, она открыла крышку и вдохнула запах еды, который, как я догадывалась, был восхитительным. Я смотрела на стол и думала о том, как мы все это съедим.
Я заняла свободный стул рядом с Сенем, и Зехра наполнила наши тарелки. Все блюда выглядели аппетитно, и я не знала, с какого из них начать. Мое любимое блюдо – манты – стояло в центре стола!
Сняв запонки со своей белой рубашки и усевшись за обеденный стол, господин Деврим спросил, как мы разместились в комнатах. Наши с Сенем ответы порадовали его и госпожу Эсму, и разговор перешел на тему покупок и паспортов. Господин Деврим сообщил нам, что госпожа Эсма собирается отвезти нас за покупками завтра. Мы могли бы довольствоваться тем, что имели, и не покупать ничего нового. Не было необходимости отправляться за покупками, как только мы приехали. Я сказала об этом остальным, и все внезапно устремили свои взгляды на меня. Госпожа Эсма ответила, что уважает мое мнение, но все же хочет приобрести необходимое. Она говорила о мобильных телефонах и ноутбуках. Я хотела возразить, но мне пришлось проглотить свои слова, потому что я не хотела никого обидеть.
– Когда вы полностью обустроитесь, я запишу вас в частную школу. Она одна из лучших здесь.
Когда господин Деврим сказал это, я уронила вилку на фарфоровую тарелку, раздался звон.
– Частная школа?
Мы с Сенем произнесли это одновременно и уставились друг на друга, а госпожа Эсма улыбнулась нашей растерянности. Заметив нашу неловкость, господин Деврим отложил ложку на край своей тарелки, посмотрел на нас и пояснил:
– Госпожа Севда сказала, что вы обе очень умные. Также я посмотрел ваши табели успеваемости и подумал, что это наилучшее решение.
Мои знания о частных школах ограничивались тем, что я видела по телевизору. Может быть, реальная жизнь отличалась от этого, может быть, все это было лишь плодом чьего-то воображения, но то, что я видела в фильмах, всегда пугало меня. Богатство, люди, склонные к сплетням, снобы, демонстрирующие свое превосходство, – это не сулило ничего хорошего. Расположение и внешний вид школы никогда не имели для меня значения, и я никогда не думала, что могла бы учиться в подобной школе.
– Вам не кажется, что это слишком? Мы можем пойти в обычную анатолийскую среднюю школу.
Госпожа Эсма и господин Деврим обменялись взглядами, а Сенем, сидевшая рядом со мной, сильно ущипнула меня за ногу. Что с ней происходит? Я думаю о нашем будущем и не собираюсь забывать, откуда мы пришли. Мы не подходим для частной школы. Зеленые глаза Сенем смотрели на меня, как бы говоря: «О чем, черт возьми, ты говоришь?»
– Вы находитесь в середине пути и переживаете очень сложный период. Я не хочу, чтобы вы ходили в обычную среднюю школу и испытывали трудности, но, если тебе тревожно от этого, конечно, я могу посмотреть анатолийские средние школы поблизости. Но должен сказать, что эта школа – действительно хорошее учебное заведение. Дети многих моих друзей уже окончили ее, и я не слышал ни одной жалобы ни от одного из них.
Пока господин Деврим говорил, пытаясь переубедить меня, Сенем снова сильно ущипнула меня за ногу. Она даже не дала мне открыть рот и возразить.
– Я думаю, вы приняли верное решение. Это действительно хорошо для нас. Не так ли, Ниса?
Сенем вынудила меня согласиться. Когда она подняла брови и посмотрела мне в глаза, я неохотно кивнула, не издав ни звука. Господин Деврим и госпожа Эсма вернулись к своим тарелкам, а я задумалась над тем, что за ерунду несет Сенем. Почему она так поступает? Конечно, нам стоило пойти в хорошую школу, но частная школа – это слишком для нас. Я видела, что Сенем очень хочет этого, но мне это казалось неправильным. Я не собиралась подводить ее, но хотела, чтобы она объяснилась.
– Надеюсь, ты не слышала ссоры, Ниса. Мы забыли, что за дом находится напротив твоего окна.
У меня перехватило дыхание, и я закашлялась.
– Какой ссоры? – с любопытством спросила Сенем, и я почувствовала, как мое лицо запылало. Я с трудом сдерживала чувства.
– Один из наших соседей постоянно ссорится со своим сыном. Никто не знает почему. Но я знаком с мальчиком лично и могу сказать, что, хотя он кажется немного дерзким, на самом деле он дружелюбный и открытый парень.
Немного дерзкий, мистер Деврим? Я думаю, что выражение «немного дерзкий» недостаточно точно описывает этого парня. Я не заметила в нем ничего даже отдаленно похожего на дружелюбие. Он почти уничтожил свою машину, идиот. Он казался безжалостным. Когда я вспоминала тот ужасный момент, то снова почувствовала злость и стыд.
– В каждой семье есть свои проблемы, – сказала я.
