скачать книгу бесплатно
– Спасибо, – процедил Сашка и всё-таки решил отправиться к кабинке для переодевания. Некрасивых и назойливых женщин он не любил. Секунду подумал, повернулся и бросил напоследок:
– Я женат, девушки, и у меня восемь детей!
– Хам! – проворчала белобрысая и перевернулась на спину, опустив тёмные очки со лба на нос.
– Какой красивый парень! – Худенькая девушка не разделяла негативного настроения подруги. Её восхищённый взгляд был устремлён вслед удаляющемуся Сашке.
– Ирка, козёл он! – Толстуха попыталась вернуть свою спутницу с небес на землю. – Я тебе сразу сказала, когда он ещё только первый раз появился. С такой смазливой рожей – сто процентов козёл. Или бабник, или голубой. Он нам нахамил, а ты вздыхаешь!
– Наташ, ты всегда думаешь о людях плохо. Может, у него просто настроения нет знакомиться! – принялась защищать парня Ира. – Может, у него неприятности – мало ли что. Может, он просто голодный! Мужики всегда злые, когда голодные…
– Ага, сбегай, накорми его – глядишь, подобреет. Борща из дома принеси в кастрюльке, – съязвила Наташа.
– Да он уже ушё-ёл…, – расстроенно протянула подруга.
– А то бы побежала? – хмыкнула толстуха.
Ира не обратила внимания на подначку и вздохнула.
– Почему так всегда? Когда мне кто-то нравится, он непременно куда-то исчезает.
– Потому что ты на красавцев заглядываешься! – заявила белобрысая. – А красавцы – все козлы! Или бабники, или голубые.
– Я это уже слышала, – ответила худенькая девушка.
– А ты ещё раз послушай! Тебе сто раз скажи – всё без толку. И вообще, больше я с твоими предметами обожания знакомиться не буду! Если тебе надо, сама с ними знакомься. А то она притаилась и молчит, а я отдувайся. И главное, мне это всё на фиг не нужно! У меня Колька из рейса скоро придёт, и мы поженимся.
Проглотив эту отповедь, Ира ещё раз вздохнула и тоже перевернулась на спину.
Переодевшись, Сашка поднялся на набережную, заполненную праздной публикой. Шашлык жарили сразу в нескольких местах – в воздухе витал аппетитный запах, дразнящий ноздри. Цены приятно радовали глаз. Отстояв небольшую очередь и получив вожделённую пластиковую мисочку с жареным мясом и неким подобием салата, он сел за столик под огромным пляжным зонтом с надписью «Sprite». Столик только что покинула шумная компания, оставив после себя гору одноразовой посуды и пивных бутылок, убирать которые никто не спешил. Брезгливо сдвинув их в сторону, Сашка пристроился на краешке стола, стараясь не смотреть на объедки. Но долго пребывать в одиночестве ему не пришлось. Практически сразу над ухом раздалось деликатное покашливание, и вкрадчивый мужской голос поинтересовался:
– Молодой человек, у вас свободно?
Сашка нехотя кивнул. Напротив возник нестарый, но практически весь седой мужчина с выпуклыми жабьими глазами водянисто-голубого цвета. Одетый в какие-то слишком яркие широкие шорты и майку, бейсболку, перевёрнутую козырьком назад, он почему-то был похож на иностранца, хотя вопрос свой задал на чистейшем русском языке. К столу он пришёл с такой же, как у Сашки, пластиковой миской мяса и открытой бутылкой красного вина. Узрев использованную неубранную посуду, мужчина тоже расчистил себе место для трапезы. Устроившись, сосед вдруг стал внимательно разглядывать Сашкины руки.
– Вы из Москвы? – внезапно спросил он.
– Да, – удивлённо ответил Сашка. – А как вы догадались?
– Не удивляйтесь, – произнёс мужчина, приступая к еде. – Я просто увидел, как вы держите вилку и нож, и сразу узнал столичного жителя. На этом курорте никто, кроме москвичей, не умеет правильно пользоваться столовыми приборами. Это я вам заявляю как отдыхающий со стажем! Понасмотрелся, знаете ли, на приезжих из других городов. А про местных я вообще молчу! Они не то что нож с вилкой держать – говорить правильно не могут. Абсолютно неотёсанный народ. Книг не читают, в театры не ходят, спортом не занимаются. Основное развлечение – пьянки и гулянки. Хотя, согласитесь, здесь не такая уж дыра. Курорт всё-таки.
– Часто здесь отдыхаете? – сделал из вышесказанного вывод Сашка.
– Каждый год. Приезжаю в начале июня и провожу здесь всё лето.
– А приезжаете, естественно, из Москвы? – уточнил парень.
– Из неё, родимой, – улыбнулся мужчина, – прямиком с Кутузовского. А вы, простите, в Москве на какой улице проживаете?
Сашка чуть не подавился шашлыком и посмотрел на соседа по столику с плохо скрываемой завистью. Жить на Кутузовском проспекте, где располагаются дома сталинской постройки с огромными шикарными квартирами – предел мечтаний любого москвича. Сашкин домашний адрес такой престижностью не отличался. Слегка замявшись, он ответил:
– Я живу в Метрогородке.
И замер, ожидая реакции.
Метрогородок – это практически рабочая окраина Москвы. По-сравнению с Кутузовским – небо и земля. Обитатель элитного района должен был бы скорчить презрительную мину, узнав место жительства своего собеседника, но ничего подобного не произошло. Наморщив лоб, новый знакомый вдруг спросил:
– А где это – Метрогородок?
* * *
Москвичи не знают города, в котором живут. Это просто невозможно – знать все улицы огромного, многомиллионного мегаполиса. Да к этому никто и не стремится. Человек живёт в границах своего, зачастую небольшого, района. Ходит в детский сад, расположенный во дворе дома, затем в школу за углом. Нередко и вуз стараются выбрать поближе к собственному жилищу, чтоб не надо было вставать спозаранку и тратить на дорогу массу времени. Для многих москвичей возможность подольше поспать дороже профессиональных пристрастий. И смешно, и грустно, но это так. Посмотрите, кто движет столичный прогресс? Кто, в большинстве своём, заправляет бизнесом, политикой, культурой? Это всё неуёмные провинциалы, зубами прогрызающие себе путь наверх, к материальному благополучию. Коренные москвичи же, как правило, вялы и апатичны. Предмет мечтаний провинциалов, – московская квартира и прописка, – у них имеются с рождения. А годам к двадцати пяти-тридцати у столичного жителя обязательно умирает какая-нибудь бабушка, тоже москвичка, и оставляет любимому внуку ещё одну квартиру. Вот и готов бесперебойный источник денежных средств. Львиную долю бюджета практически каждого москвича составляют доходы от сдачи в аренду жилья. Причём, размеры их таковы, что целая семья из трёх-четырёх человек вполне может жить, ни в чём себе не отказывая. Так для чего делать лишние телодвижения? Зачастую коренные жители столицы либо не работают вообще, либо ходят на службу за небольшую заработную плату, исключительно ради того, чтобы пообщаться с трудовым коллективом и обсудить последние сплетни. Как вы можете догадаться, данная контора, само собой, располагается рядом с домом. Человеку просто нет необходимости таскаться по огромной Москве, а значит и изучать названия районов и улиц.
* * *
– Метро Сокольники, – сориентировал собеседника Сашка, немного приврав. На самом деле, от Сокольников до Метрогородка надо ехать на трамвае около часа (а если попадёшь в пробку, то и дольше). Но о таких «мелочах» у москвичей не принято упоминать. Тем более что Сокольники – хороший старомосковский район. И, если кто-то не в курсе дела, то можно и не посвящать его в подробности собственного домашнего адреса, добавив тем самым несколько очков к своему столичному статусу.
Приём сработал – мужчина посмотрел на Сашку уважительно, явно причислив его к клану культурных во всех отношениях московских жителей.
– Анастас, – протянул мужчина руку.
– Как? – переспросил Сашка, стараясь не показывать удивления.
– Анастас. Можно просто Стас.
– Александр, – ответил на рукопожатие парень.
– Замечательно, очень рад! – Собеседник явно был доволен.
– Взаимно. – Сашка радости не разделял, но вежливо улыбнулся. Ему уже начало порядком надоедать, что сегодня с ним без конца кто-то пытается заговорить. Теперь вот придётся слушать этого назойливого земляка. Тот не заставил себя ждать и заявил, наливая вино из своей бутылки в Сашкин стакан:
– За знакомство надо выпить! – Потом вдруг спохватился: – Пардон! Я не спросил – может, вы не хотите?
Парень жестом разрешил продолжать.
– Итак, мой тост – за знакомство! – Стас поднял пластиковую ёмкость, приглашая собеседника чокнуться. Сашка принял приглашение, хотя смысла в этом не видел. Зачем чокаться одноразовой посудой, которая не звенит? Выпив, новый знакомый заговорил вновь:
– Александр, вы здесь на отдыхе? Или, может, по делам?
– На отдыхе.
– Пансионат или частный сектор?
– Частный сектор. – Столь размытая формулировка пришлась парню, как нельзя, кстати.
– Я тоже в частном секторе, – непонятно чему обрадовался собеседник. – Это, знаете ли, намного дешевле, чем пансионат. Снимаю чудесную, большую комнату у одних моих давних знакомых. А дом расположен прямо рядом с морем. Для меня самое главное – чтобы дом, в котором я живу, находился как можно ближе к морю. Я, знаете ли, простор люблю, воздух! А море так просто обожаю. Готов целые дни проводить возле воды! С утра проснусь, оденусь – и сразу сюда. И дышу, дышу! Не могу надышаться. В Москве-то где такой воздух возьмёшь? Вот и приходится насыщаться кислородом на год вперёд, прочищать лёгкие.
Заметив, что Сашка допил вино, Стас принялся снова наполнять его стакан.
– Давайте, Александр, выпьем за воздух! Воздух – наша жизнь, а чистый воздух – наша долгая жизнь.
Тот не возражал.
– Питаюсь здесь, – рассказывал новый знакомый. – Шашлык, если вы успели заметить, очень дешёвый!
– Так вы что же, одним шашлыком питаетесь? – решил уточнить Сашка.
– Ну что вы – нет, конечно! – ответил Стас. – Если есть одну жареную свинину, можно язву желудка заработать! Здесь есть кафе. Оно расположено чуть дальше, возле кипарисовой аллеи. Называется «Ветерок». Очень рекомендую. Там можно поесть суп и множество других блюд по очень приемлемым ценам. А впрочем, может быть, вы сами всё это знаете? А я вас мучаю тут своими рассказами!
– Нет, я ничего этого не знал, – заверил Сашка. – Я сегодня первый день как приехал.
– Первый день?! – снова невесть чему обрадовался Стас. – Первый день – это же замечательно! Я так вам завидую, Александр! У вас весь отдых впереди! Надо за это выпить!
Вино пилось легко, как компот, Сашка даже не чувствовал опьянения. Поэтому согласился на третий стакан. А вот его собеседнику выпивка явно совсем развязала язык, который у него и так болтал без умолку.
– Вы знаете, Александр, этот маленький посёлок просто прекрасен! – вещал он. – Я сюда езжу отдыхать уже много лет подряд. Именно сюда, и больше никуда. И как вы думаете, почему?
– Потому что здесь дёшево? – предположил тот.
– А вы меркантильны, Александр! Но я сюда езжу из-за женщин! Женщины, я вам скажу, здесь удивительны, поразительны и, самое главное, – чрезвычайно легко доступны!
– Да?! – усмехнулся Сашка. – Проститутки, что ли?
– Ну что вы! – Резкое высказывание собеседника даже немного смутило Стаса. – Почему сразу проститутки?! С проститутками я не общаюсь. Я пока ещё не настолько пал, чтобы покупать женщину за деньги.
– «Пока ещё»? Значит, вероятность падения всё-таки не исключается? – не мешкая, прицепился к словам парень. Его настроение, испорченное впечатлениями дня, давало о себе знать.
Стас осёкся, прищурился и внимательно посмотрел на собеседника. Какая-то мимолётная тень скользнула по его лицу, мгновенно сменив глуповато-радушное выражение на подозрительно-напряжённое.
– Какой вы! – медленно произнёс он, сверля Сашку взглядом. – Поймали меня на слове… Но мне это, знаете ли, нравится. Когда один человек ловит другого на слове, значит, тот, другой, попал впросак, так ведь? Я попал впросак, то есть впредь мне надо быть умнее и следить за тем, что говорю. Это для меня урок!
– Вы не ответили на мой вопрос, – проигнорировал парень тираду нового знакомого.
– Ну если я так сказал, значит, действительно вероятность низко упасть для себя не исключаю. А собственно, что тут такого? Ведь говорят же, что нельзя зарекаться от сумы и от тюрьмы! Другими словами, будь готов ко всему в этой жизни, – произнёс Стас с лёгкой улыбкой. – Или вы придерживаетесь иного мнения?
– Конечно, иного, – безапелляционно заявил Сашка. – Я считаю, что нельзя допускать морального падения ни при каких обстоятельствах. Человек должен идти по жизни с гордо поднятой головой. Иначе он просто не сможет себя уважать!
– Да? – изогнул Стас одну бровь. – Может, оно и так. Только при чём здесь продажные женщины, которых вы зачем-то упомянули?
– При том, что пользоваться их услугами позорно! Лично у меня, кроме чувства брезгливости, они ничего более не вызывают. А необходимость платить им деньги просто унижает. Только ущербные и морально опустившиеся мужчины могут заниматься платным сексом.
– То есть, вы разглядели во мне именно такого мужчину? – усмехнулся новый знакомый.
– Надеюсь, что нет. Хотя ваши слова о доступности женщин меня насторожили.
– А вы не любите общаться с ущербными людьми? – последовал вопрос.
– Нет, не люблю. Так же, как и с морально опустившимися. Ущербные люди вызывают во мне унизительное чувство жалости, а после общения с морально опустившимися хочется сходить в душ и смыть грязь.
– Понятно, – собеседник сцепил пальцы рук. – Значит, по-вашему, морально опустившиеся люди заслуживают презрения?
– Конечно!
– И вы не собираетесь принимать во внимание причины этого падения? Внешние факторы, сопутствующие обстоятельства? Может, человек заслуживает не презрения, а сочувствия?
– Сочувствие – это форма жалости, а жалость, как я уже сказал, унизительна. Что же касается внешних факторов, то я считаю, человек прикрывается ими, чтобы оправдать собственную слабость. Никакие обстоятельства не способны повлиять на наше решение, если мы того сами не хотим! – заявил Сашка.
Стас посмотрел на него внимательно и слегка насмешливо, но парень проигнорировал этот взгляд.
– Допустим, – произнёс новый знакомый. – А если речь идёт о естественных инстинктах? Сексуальном влечении, например? Такое обстоятельство способно повлиять на наше решение?
– Вы всё пытаетесь оправдать мужчин, которые пользуются услугами проституток? – усмехнулся парень. – Для вас это больная тема?
– Ну почему же больная! Просто раз мы с этого начали, надо до конца разобраться.
– Проявление любого естественного инстинкта – это проявление слабости. Человек тем и отличается от животного, что должен уметь контролировать свои инстинкты. Или хотя бы просчитывать последствия, к которым они могут привести.
– Тогда давайте конкретизируем, – предложил Стас. – Если я отказываюсь от секса, то я – человек? А если я покупаю любовь продажной женщины, то я – животное? Всего лишь потому, что в первом случае я якобы контролирую свой инстинкт, а во втором – нет?
– Именно.
– А вы не считаете, что в первом случае, последствия, о которых вы упомянули, могут быть хуже, чем во втором?
– Чем же?
– Ну хотя бы расстройством здоровья. Воздержание вредно для мужчин, знаете ли. Оно может привести к импотенции и даже бесплодию, – улыбнулся собеседник.
– Это не оправдывает использования услуг проституток. Для здоровья надо заниматься сексом с любимыми женщинами, – ответил Сашка.
Стас откинулся на пластиковом сиденье, в его глазах заплескалось откровенное веселье.
– Мне нравится множественное число, которое вы употребили, – произнёс он. – Не с «любимой женщиной», а с «любимыми женщинами». Все ваши напыщенные фразы, друг мой, перечёркнуты этими двумя словами. Я неплохой психолог, знаете ли. И сейчас с уверенностью могу сказать, что, как бы вы ни упирались, в подсознании вы не приемлете моногамную любовь, а приемлете полигамную. А это уже огромный шаг к сексуальной свободе. Так что зря вы накинулись на меня, Александр. Я поймал вас на слове, как недавно это сделали вы. Один-один, знаете ли.
Сашка сделал некое движение головой, выражающее то ли досаду, то ли безразличие к услышанному.
– Хорошо, я больше не буду мучить вас этой темой, – произнёс новый знакомый. – Хотя, собственно говоря, я и не собирался говорить с вами о проститутках. Это вы взъелись на меня непонятно за что. Прицепились к словам… Ну да ладно. На самом деле я хотел поговорить с вами о любви.
– О любви? – усмехнулся журналист. – Или всё-таки о сексуальном влечении?
– А какая разница?
– Духовная и телесная любовь – это разные вещи!
– А вот тут вы в корне не правы, Александр! Эти две любви взаимосвязаны, отдельно одна от другой они просто не могут существовать! – возразил Стас.
– С чего вы взяли?
– Ну как с чего? Судите сами. Вы могли бы любить женщину духовно и не желать её физически?
