Девушка и писатель (сборник)

скачать книгу бесплатно

– Мы уже опаздываем, ты помнишь, дорогой? – обращаясь к отцу-гному, нежно промолвила мама-гном.

– Как же я забыл, идем! – И гномы-родители молниеносно исчезли.

Вместо них, откуда ни возьмись, появился еще один гном-ребенок. Уже знакомый Пете маленький гном сразу же оживился при виде друга.

– Смотри, отец забыл свернуть систему!

– Здорово, – сказал вновь пришедший. – Полетели?

– А если отец узнает?

– Не узнает, только быстро.

С этими словами два гнома, как показалось Пете, нырнули в верхнюю линзу микроскопа, как будто это было небольшое озеро. В то же мгновение фея слегка подтолкнула Петю в спину, и он, как бы окунувшись в линзу микроскопа, находящуюся с противоположной стороны от гномов, полетел им навстречу. Мгновение, и Петя запутался в волосах у одного из диковинных созданий. В следующее мгновение они уже мчались по межпланетному пространству. Прошло еще мгновение и…

– Мы на месте, – раздался гномий шепот, и Петя увидел Землю.

– Какие противные эти люди! У них всего две ноги и две руки. Это омерзительно, – говорил один маленький гном другому.

– Противно, конечно, – вторил ему другой. – Но главное, что меня в них раздражает, это их высокое мнение о самих себе.

– Отец говорил мне, что некоторые из них додумались до того, что считают себя чуть ли не вершителями своих судеб!

– Не может быть, – и глаза второго гнома округлились в неподдельном удивлении. – Научились бы сначала различать, что происходит вокруг!

– А ты видел, какой самосуд они устраивают друг над другом? А вот как раз один из представителей этой славной плеяды. Сидит себе на лужайке, как ни в чем не бывало! Хорошо, мол, что дом купил. А сам смотри, что думает.

– Ну и ну, просто нет слов! Сейчас я ему устрою.

С этими словами гном приземлился прямо на лужайке отеческого дома и коснулся одним из своих пальцев груди Павла Павловича. Тот вскрикнул и, задыхаясь, схватился за сердце. Все вокруг сразу же погрузилось в суету.

– Что с тобой, Паша? – испуганно спросила Наталия Ильинична мужа. Но он, не в силах произнести и слова, закатив глаза и хрипя, сползал со стула прямо на траву. Наталия Ильинична в бессильной панике подбежала к мужу и произнесла:

– Да что же это такое? Сердце?! Боже мой, он не дышит! Нино!!! Скорее вызывайте скорую!

Из короткого телефонного разговора с врачом выяснилось, что это определенно обширный инфаркт и что скорая будет минут через тридцать.

– Нино, да что же это! Ведь он никогда не жаловался на сердце! Какие тридцать минут, когда он уже не дышит, – только и могла сказать вмиг сделавшаяся несчастной Наталия Ильинична. – Ну, давай же дыши, дыши! Живи! Ну пожалуйста, живи! – в истерике бормотала она, хлопая мужа по щекам.

При этом никто не обращал никакого внимания на двух четырехруких существ, в волосах одного из которых запутался мальчик Петя. Более того, Нино, посланная за стаканом коньяка, дважды прошла сквозь одного из гномов.

– Ладно, отпусти его. Пусть себе поживет, сказал другой гном своему озорному другу.

– Как знаешь, – ответил его приятель-гном и еще раз прикоснулся к груди Павла Павловича своим шаловливым пальцем.

Павел Павлович не заставил себя долго ждать и тотчас же открыл глаза.

– Пора перемещаться назад. Родители могут вернуться. Отец убьет, если узнает, что мы самовольно вошли в систему, – сказал один из гномов.

Пролетая сквозь великолепный дом Павла Павловича, гномы на мгновение оказались в комнате Пети. В этот миг гном, в волосах которого запутался Петя, тряхнул головой, и мальчик благополучно приземлился прямо к себе в постель. Он уже почти спал, когда услышал голос своей знакомой феи:

– Может быть, ты хочешь посетить теперь страну великанов?

– Нет, пожалуй, лучше без этого, – ответил усталый ребенок и заснул.

Когда он проснулся, солнце уже давно встало и посылало свои приветливые лучи сквозь зелень молодых лип, растущих около Петиного окна. Сон, как это часто случается, был очень быстро забыт. Мальчик спустился на террасу, где вся семья уже собралась к завтраку.

Павел Павлович был особенно бледен.

– Как ты себя чувствуешь, дорогой? – нежно спросила его Наталия Ильинична.

– Ничего, мне гораздо лучше, – промолвил отец семейства.

– Врачи сказали, что это все благодаря твоему тренированному организму. Другой бы… – страшно подумать, – прервала сама себя Наталия Ильинична. – Не зря ты поддерживаешь себя в хорошей спортивной форме.

– Это уж точно, – обретая былую уверенность, произнес Павел Павлович. – Человек – сам себе хозяин.

В стране Востока

Давным-давно в одной прекрасной стране Востока, где свежие лепестки роз всегда издают пьянящий аромат, пробуждающий все живое к жизни; где некогда по-детски игривый горный ручей, превратившийся в несокрушимый водный поток, стремительно несется, сметая на своем пути любые преграды; где горные луга покрыты сочной травой, дающей жизнь могучим оленям, и где воздух пьянит словно вино, жил-был маленький пастух.

Но жизнь его текла совсем непросто. С утра до вечера он должен был пасти отары овец. И даже ночью, когда стаи лютых волков напоминали о своем присутствии леденящим душу воем, он был начеку рядом с доверенными ему овцами. Ни одна овца не должна была пропасть. Ибо жизнь мальчика в глазах хозяина стада представляла меньшую ценность, чем жизнь овцы. Хозяин стада, наместник великого правителя той страны, сказал однажды отцу пастушонка: «Если я недосчитаюсь хоть одного животного, то сидеть твоему сыну на колу». Отец, бедный батрак, лишь развел руками и пошел себе прочь. Все, что он мог дать мальчику, он уже дал. А было это умение читать и писать, которое отец его приобрел в свои лучшие времена, когда он был визирем шаха небольшого государства. Но жизнь, как известно, переменчива. Пришло чужое войско, и всех, кто не был убит, угнали в рабство.

Мальчик, звали его Алладин, был не только сообразительным, но и бесстрашным. В груди его билось сердце льва. И не боялся он ни волков, ни злого наместника, владельца стада. Хотя единственным его оружием было деревянное копье, которым он умел поразить вожака волков с тридцати шагов, в схватке мальчик предпочитал смерть поражению.

Шли годы, и Алладин, подобно горному ручью, разросшемуся до могучей реки, превратился в красивого сильного юношу.

Он многого хотел, но мало что мог. Он все еще был пастухом, как и годы назад. Желания и страсти раздирали его юную душу. Он хотел гордо скакать на коне, но должен был ходить пешком. Он хотел охотиться на диких зверей, а должен был пасти овец. Как часто мечталось ему во сне о славных военных походах, которые он возглавляет. Но, проснувшись, он видел лишь привычные овечьи морды. В снах он видел себя в атласных одеждах, управляющим государством в окружении своей свиты, – а наяву был одет в лохмотья и жил в окружении все тех же овец. Он хотел прекрасного вина, мечтал о роскошных яствах, но пил всего лишь воду из ручья, закусывая козий сыр грубым хлебом. Но те страсти, что кипели внутри его, принося страдания, все же не давали ему унывать. И оттого он был всегда бодр и весел.

Случилось так, что неподалеку от тех сочных лугов, где протекала юность Алладина, проезжала дочь шаха со своей свитой. Обладая природным любопытством, она, несмотря на строжайший запрет, выглянула из-за атласных занавесок, чтобы посмотреть на окружающие ее путь красоты. Но увидела красоту молодого юноши-пастуха, смотревшего прямо на нее.

Принцесса подумала: «Какой славный юноша!»

А пастух покраснел. Он никогда до этого не видел такой красавицы. Ему страстно захотелось скакать с ней рядом на коне, победить всех соперников, положить весь мир к ее ногам и, наконец, оставшись с ней наедине на атласных подушках, любить ее всю ночь.

Вместо этого он еле успел увернуться от хлыста одного из стражей принцессы. Ярость вскипела в горячем сердце и, ловко схватившись за едва не поразившую его плеть, юноша сбросил обидчика с коня. Алладин сам вскочил на коня и почувствовал, что скорее умрет, чем снова пойдет пешком. Долго скакал смелый юноша, пока не оторвался от погони. А когда заметил, что стража отстала от него, то понял, что заблудился в глухом лесу и уже не сможет вернуться назад, так как без его присмотра пара овец наверняка пропала. Петляя бесцельно по лесу, все более осознавал он трагизм своего положения. В конце концов, в отчаянии разогнал он коня в желании броситься с ним в стремнину уходящего в пропасть водопада. Но на самом краю обрыва, откуда ни возьмись, словно из воздуха возник причудливо одетый старичок. На ногах у него были кожаные сапоги, отделанные алмазами, на голове – фиолетовая широкополая шляпа. Лошадь Алладина, дико заржав, взвилась на дыбы, грозя столкнуть старичка в пучину. Но странный старик, отвесив поклон, что отдают лишь шаху, спокойно произнес:

– Приветствую Вас, Ваше Величество, Алладин Третий.

– Что за чушь ты несешь, старик? – сдвинув брови, спросил Алладин, негодуя на того, кто помешал ему мгновение назад бросится в пучину.

– Я думаю, не стоит спешить туда, где ты и без того рано или поздно все равно окажешься, – оставляя вопрос Алладина без внимания, молвил старец.

– Да кто ты такой? И почему называешь меня так странно, будто я и вправду шах?

– Я хозяин этих мест.

– Тут все принадлежит шаху!

– То – лишь еще одна иллюзия, свойственная слабому человеческому разуму. Хотя не будем сейчас об этом. А назвал я тебя так действительно немного преждевременно. Но что с тобой? Чем ты так опечален, что решил покончить собой?

– В моей жизни нет смысла. Она пуста. А я несчастен.

– Как это нет? Ты молод, красив и силен. Ты полон желаний. И оттого жизнь твоя полна. Чего же тебе еще надо? Ты попросту не знаешь, как ты счастлив.

– Но у меня ничего нет, и я ничего не могу. Это убивает меня.

– Это твои необузданные желания убивают тебя. Но помни, что они же придают вкус твоей жизни. И кроме того, без них ты не смог бы стать шахом.