скачать книгу бесплатно
Мертвожар
Богдан Меджитов
«Воля, передающаяся из поколения в поколения, смена времён, людские мечты – всё это невозможно уничтожить. Это никогда не исчезнет, пока люди ищут ключ к свободе!» – Дмитрий Карпов, идейный вдохновитель Артура Манко, наследника домашней библиотеки и «крови Ехидны». Книга содержит нецензурную брань.
Мертвожар
Богдан Меджитов
© Богдан Меджитов, 2022
ISBN 978-5-0055-9793-9
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Поехали
I
Каждую ночь он оказывался здесь, в храме высокой эстетики и сокровенного вожделения. Юный посетитель мог бы вдоволь насладиться жемчужинами изобразительных искусств, если бы не неприятная особенность, не только мешающая адекватному восприятию, но и причиняющая нестерпимую боль: все, абсолютно все, было белое, словно каждая мраморная плитка на полу, каждая резная колонна горела холодной ангельской ненавистью сама по себе.
Щурясь, как обычно, узник целеустремленно шел к заветной цели – выходу из Музея, ненавидимого им всеми фибрами души. Время от времени что-то больно пихалось, исподтишка ударяя под дых, в пах или в голову. Будучи привыкшим к подобным издевательствам, молодой человек более не размахивал кулаками, поскольку это было совершенно бесполезно, ведь своих мучителей он ни увидеть, ни задеть никак не мог; он попросту оборонялся как умел, уже заучив назубок то, что ранее казалось хаотичным.
Но даже со знанием паттерна действий назойливых негодяев дойти было крайне непросто. Призраки его то и дело отпихивали, зажимали меж «стенок» и нещадно давили всей толпой. В прошлом паренек часто становился кровавой кашицей, но кошмар все никак не заканчивался и не желал отступать. Потребовалась дюжина ночей, прежде чем отважный отрок наконец оказался перед тем, что считал порталом из этого ада – уж очень отличный был этот дверной проем от всего остального, непроглядно белоснежного.
На чудо не следовало рассчитывать. Когда-то давно он взвыл навзрыд от одного только того факта, что ради гипотетического спасения ему придется собственноручно пробить стену из крепчайшего алмаза, которой замурован выход наружу. С тех пор, впрочем, безропотно трудится над своим побегом, стирая в пыль плоть и кровь о преграду.
Ночами напролет одно и то же. Порой он допускал ошибку и снова оказывался затоптанным, а вооружиться было совсем нечем, так как артефакты отвергали его, моментально разрывая тело на куски. Тогда подросток просыпался и не мог более уснуть, как сейчас.
Он проснулся в холодном поту с маской для сна на лице. Проснулся тяжело, по ощущению было близко к выныриванию из-под толщи арктического льда. Очередное поражение отозвалось головной болью и сухостью во рту, и даже с закрытыми глазами ему было ясно, что от фантомной боли глазные яблоки вот-вот лопнут – настолько ярким был воображаемый свет.
Все же, повязку с изменчивым принтом разноцветных сот на полностью черном фоне следовало снять. «Что толку в ней?» – подумал про себя страдалец, приняв положение полусидя. На пластмассовом теле не было ничего, кроме полосатых трусов-шорт и черных носков с дыркой на левой пятке; было жарко, скинуто на пол одеяло за ненадобностью
Первым делом, русоволосый растрепа нашарил рукой в тумбочке, стоявшей неподалеку от ложи, упаковку с ампулами глазных капель, одной из которых незамедлительно воспользовался, чтобы искусственными слезами омыть сухие лупоглазки и снять мучащее напряжение. Проморгавшись, он почувствовал себя лучше, хотя и пришлось по настоянию врача сделать небольшую зарядку: вдаль из окна посмотреть, вблизь, на комнату тоже позалипать безраздумно…
При беглом осмотре изменений никаких не обнаружил. Его берлога все такая же просторная, открытая к общему с соседней спальней балкону и определенно мальчишеская. Под потолком, что он наблюдает, лежа на любимом диване с обивкой из красного плюша, закреплены модели самолетов, которые на реальные не очень похожи, но все же собранные своими руками и способные к полету. Стены, оклеенные обоями в стиле старинных пиратских карт, украшены чертежами наиболее удачных проектов и винтажными постерами любимых рок-групп: Oingo Boingo, Grateful Dead, Interpol и, как дед завешал, ELO. Богатый музыкальный вкус, к сожалению, не подкреплен коллекцией дефицитных пластинок, но зато на стеллаже в стройных рядах стояли книги, среди которых были из-под пера Харлана Элиссона, Курта Воннегута, Энтони Берджесса и многих других башковитых фантазеров; ущербники, не имевшие отношения к точным наукам и составленные методистами поколения Z, не один год пылились в мусорке.
Рядом с этим стеллажом стоял другой, содержавший на своих полках памятные фотографии, грамоты и награды. Юноша с трудом находит силы на минутку ностальгии, однако все еще испытывает гордость за полученную когда-то статуэтку Мастера Руки из пластика, реалистично окрашенную акрилом и имеющую красивую гравюрку на основании пьедестальчика:
«За нереальное вомбо-комбо критов»
Джонни МакБаллету
Артуру Манко
Этой статуэткой он дорожил чуточку больше, чем любым другим кубком за то, в чем и так был уверен – в жизнеспособности своих моделей, то бишь. Ему, впрочем, досадно от того, что не очень-то и много помнит о самом чемпионате, но, судя по фотографии с мероприятия, всем было весело. А ему, на тот момент мальчику с лучезарной улыбкой и светлыми волосами, – тем более.
Он был окружен ребятами постарше. Что стало с ними – хороший вопрос, на который Артур тоже не в силах дать ответ. Контакт с ними давно был утрачен.
К слову, о контакте.
Бледнокожий резко встал с дивана, заслышав оповещение об окончании питания портативного компьютера – Specboy. Это чудо техники помещается на переносицу, ибо заключено в оболочку хиповеньких очков, имеющих наушники вместо дужек и линзы, поддерживающие «Хай-Ню» конфигурацию.
Нажав алую кнопку у правого наушника, он «пробудил» систему и увидел на заранее отрегулированном расстоянии знакомые буковки по окончании сканирования сетчатки:
Процедура идентификации прошла успешно.
Доброе утро, inevitableRagnarok!
– Доброе, – сухо ответил он, считая иначе.
Очередной майский денек отрок решил начать с проверки электронной почты. Как и ожидалось, его все еще бомбардируют приглашениями на интервью со всех сторон СМИ, а от одного конкретного адресата ответа так и не последовало.
Не отвечая никому, он подчистил список входящих писем и перебрался в сторону социальных сетей… где вновь почувствовал гнетущую пустоту, так как закрыл все-все свои профили с целью отбросить от себя преследователей нежелательных. Тут и говорить, в общем-то, не о чем.
За пустым времяпровождением, что должно было заглушить тревогу, парень провел как минимум пару часов. Слушая музыку при этом, он не слышал, как глава семейства собрался и ушел добывать деня?ги, а кто-то приоткрыл дверь, заглянув внутрь.
– Дорогой, ты кушать не хочешь?
Почувствовав присутствие в комнате кого-то еще, помимо себя, Артур легким мановением руки прервал трансляцию композиции и отогнал в сторону окно с браузером. Он увидел перед собой родную мать в бархатном бирюзовом халате и с замотанным полотенцем на голове. Видно, она только из душа, оттого на лице не видать макияжа, что, впрочем, ей не вредит, поскольку и без «штукатурки» выглядит очень даже ничего для мадам бальзаковского возраста.
Она терпеливо ждала, когда сын будет готов к диалогу – прекрасно знает о его распорядке дня, стало быть. Он же, потянувшись сонно и задумчиво почесав затылок после, подал голос:
– Да, наверное. А что есть?
Вопрос, заданный им, побудил домохозяйку кокетливо улыбнуться и лукаво сощурить глазки. Этой мимики Артур совсем не понял и лишь озадаченно брови нахмурил, чего из-за очков было не видать, а она сделала свой ход:
– Блинчики остались. Если хочешь, могу их сгущеночкой полить, чтоб послаще были, – предложение было озвучено в явно игривой манере, но отклика не получило. – Ну или яичницу могу сготовить. Ты же поострее любишь, м?
– Не, блинчики будут в самый раз, спасибо.
– Оу. Хочешь, я принесу их тебе сюда?
– Не нужно, я все равно вставать собирался. Папа на службу утопал?
– Да.
– Я тогда схожу погулять?
– Ну… – женщина чуть насупилась. – А с кем?
– Ни с кем.
То, как холодно произнес это юноша, заставило ее забыть на мгновение о своем приподнятом настроении и тяжело вздохнуть с сочувствующим взглядом.
– Как ты себя чувствуешь хоть? Все хорошо?
– Более чем.
– А… тебе кто-нибудь ответил на заявление?
– Нет, я еще подожду. Не возьмут – всегда есть альтернатива.
– И какая же? – на ее устах отразилась горькая усмешка. – Ты ведь…
– Здоров я.
– Д-да я и не спорила, просто…
Неловкий диалог первым решил прервать молодой человек, стремительно направившись в сторону кухни и прошмыгнув при том мимо матери в одних трусах, но с крайне угрюмым выражением лица, отчего у леди бешено заколотилось сердце и покраснели щечки.
Артуру до того дела не было. Мигом перед глазами замаячили диалоговые окна, требовавшие сиюминутного внимания пользователя причудливого гаджета. И хотя ничего существенного всплывающая информация не несла в себе, ему все равно это было важнее.
За обеденным столом он пробыл совсем не долго, поглотив в общем счете три штуки блина, свернутые в трубочки и слегка обмакнутые в молоко сгущенное. Этим паренек не насытился толком, но задерживаться в четырех стенах не стал и поскорее ушел в ванную, чтобы напоследок освежить лицо в холодной воде.
Он тщательно умылся и дал волосам с челки высохнуть. Он мог бы времени даром не терять и почистить зубы сразу, но впал в транс, когда в зеркале над раковиной увидал собственное лицо, нисколько не похожее на то, что видел на своих же собственных фотографиях. От того милого мальчика, искренне улыбавшегося от уха до уха, остались лишь широко раскрытые глаза, но уже не ясно-голубые, а бледно-серые, лишенные блеска. Когда-то он выглядел опрятно, а теперь же ленится постричься, позволив волнистым прядям отрасти длинными и спутывающимися, отчего на голове теперь вечное гнездо. Они значительно потемнели спустя год с несчастного случая…
Каждый поход в ванну ему хочется разбить это зеркало. Оно явно податливее к разрушению, нежели алмазная стена из снов, но за такую выходку снова дадут по шее – был уже опыт, да и осколки не так просто вытащить. Гораздо проще совершить нехитрую дыхательную технику, как советовал врач, и прервать зрительный контакт с самим собой. Когда-нибудь да перестанет глючить.
Когда с водными процедурами было покончено, Артур мгновенно облачился в удобную для пробежки одежду и мусор с собой захватил. Он постарался как можно скорее выбежать на улицу, чтобы миновать «обязаловку» поцелуя на прощание – только предупредил об уходе, находясь за дверью.
Пакет с отходами тотчас оказался в мусоропроводе, – трехочковый был наконец достигнут – ничто больше не задерживало торопыгу. На улице он почувствовал себя живым, наслаждаясь тем, как волосы развеваются на ветру, пока солнце согревает кожу.
Песня была выбрана моментально и крайне удачно. Just Another Day – идеальный кандидат на роль избавителя от лишних мыслей и чужих голосов во время джоггинга. А вечером, коли возникнет желание, аккомпанементом бегу трусцой будет Maniac. День пройдет не зря, если хотя бы мышцы останутся в тонусе.
В качестве разминки Артур несколько раз обежал старые многоэтажки, в одной из которых живет. Пару десятилетий назад они считались престижными, а ныне, как говорят, туда селят тех, чьи дома еще старше, чем построенные в нулевых. Обалдеть, да?
О, вот и старейший в городе торговый центр показался. Не так давно его привели в порядок, но лишь косметически. Туда Артур бегает через день за продуктами, а сейчас оставил позади, как и множество голографических билбордов с патриотическими лозунгами и рекламой. Их игнорируют и другие молодые люди, которые либо слоняются без дела, либо так же, как Манко, бегают по свободным дорожкам. Те, кто постарше, или устало домой бредут с экологически полезными сумками, до отвала заполненными вредной пищей, или детей выгуливают… Ну и собак тоже.
Потрепанные электробусы снуют туда-сюда по городу, оказывая щедрую помощь безмашинным гражданам, но Артур и остановки оставляет за спиной, убегая вглубь города. Огромную дистанцию пробегает без труда, попутно любуясь деловым центром с хорошенькими зданиями, сконструированными по последнему писку архитектурной моды. Карманный тренер, однако, не дает ворон считать, периодически беспокоя юзера:
Внимание, проезжая часть впереди
(12 метров до пешеходного перехода)
Доверившись мышечной памяти, бегун перешел дорогу по-своему, чем и стриггерил систему на включение сирены в ушах, но стоило ему вернуться на линию маршрута – голос Дэнни Эльфмана выпихнул свербевший сигнал как ни в чем не бывало.
Путь закончился на родном сквере, где ребетня все еще лазает по экспонатам выставки боевой техники, которым самое место в Музее – моделям уж больше ста лет! Их, разумеется, отреставрировали на столетие Великой Победы, но за две декады мусор в них снова скопился, ибо люди, судя по всему, не меняются.
Как и то, что трава все еще мягкая. Пока детсадовцы и другие личинки носятся, как угорелые, под струями фонтана, атлет прилег в тени деревца и уставился сквозь линзы на чистое небо. Недосып обрушился на его голову вместе с усталостью, но позволить себе уснуть никак не мог. Его выдержке можно было позавидовать, так как пролежал таким образом не один час, просто приводя мысли в порядок, аки монах во время медитации.
К вечеру погода, как обещали синоптики, испортилась с наплывом тяжелых грозовых туч. Мощный ливень вынудил подростка встать и домой ретироваться. Благо, жил он не так далеко от исторически значимого парка.
– Я вернулся, – огласил юнец, нарочито шумно закрыв за собой. – Есть кто дома?
Узнав время из правого нижнего угла дисплея, он пришел к умозаключению о том, что главная-заглавная офисница, Галина Дмитриевна, должна была закончить дистанционную конференцию с минуту на минуту. Артур с облегчением выдохнул, ибо ему не придется через стенку слышать, как фамильярно заседает исключительно женский коллектив. Не то что бы он со стороны звучал карикатурно ванильно и манерно… Скорее, возгласы напоминали парню сорочий форум: такой вот был хор высоких голосов без оперной дивы.
Будучи абсолютно безразличным к работе своих родителей, он забивать свою голову ерундой не стал и мыться пошел. В бельевой корзине оказалась потная футболка с лаконичным ???? на груди. Значение иероглифов позабылось напрочь, ведь Артур сторонился восточного влияния на моду молодежи, но не изначальное рубашкино предназначение. Носил ее и с гордостью, и с горько-сладким послевкусием.
Очки были оставлены в спящем режиме на стиральной машине, а их хозяин забрался в ванну и задвинул до щелчка матово-непрозрачную дверь-перегородку. Теперь можно было спокойно смыть с себя пот и освежиться под почти кипятковыми струями воды, что с обычного человека под таким напором могли бы кожу содрать, а для него в последнее время это стало приятной нормой. Порой было больно, но с каждым разом боль эта становилась все тише.
Пар повалил из раскрытой кабинки, и, окутанный им, Артур вышел волосы сушить, вместе с этим надевая новую пару андерпанцу и подготовленную заранее домашнюю одежду. Голова от нехватки воздуха немного покалывала, а линзы сильно запотели, но все было нипочем – день удался, даже несмотря на то, что вечерний марафон придется отложить до лучших времен.
Неся верный плеер-компьютер-приставку-аксессуар на подзарядку, он мурлыкал себе под нос мотивчик приставучей песни, которую услышал пару дней назад в супермаркете. Абсолютно бездарный кусок отечественной попсы, выпущенный Юлием Понасенковым – себя он любил называть «знаменосцем авангарда грядущего века» – с целью «просветить» народные массы элитарным синтвейвом, так скоро позабылся, что никто и не задумывается об авторских правах. А мотивчик-то все равно задорный, кто бы что ни говорил.
Его триумфальное возвращение в сычевальню было прервано мольбой о помощи, прозвучавшей из родительской спальни. Закатив глаза и надев гарнитуру снова, русоволосый покорно поспешил на выручку.
Комната, показавшаяся за раскрытой им дверью, мало говорит об увлечениях обитающих в ней, в отличие от артуровой. Здесь вообще мало чего
индивидуального, ибо ее делят по обоюдному согласию два взрослых человека, а всем прекрасно известно, что взрослые ни веселиться, ни самовыражаться не умеют. Глупые, серые «юдишки.
Сидя на краю кровати, маскировочно застеленной покрывалом из якобы оленьей шерсти, и закинув ногу на ногу, кугар ждала его. Ножки обтянуты светлыми колготками и обуты в блестящие туфельки, бедра украшала тугая юбка-карандаш, подол которой выше колен. Своим идеальным декольте она подружек заставляла от зависти зеленеть, а кровиночку – морщиться, испытывая то самое чувство, описываемое подростками минувших лет «кринджем». Ну или «испанским стыдом».
Галя улыбнулась ему той же игривой улыбкой, что и сегодня утром, а он так и не понял ее «фишки». В этот раз, впрочем, на ее ухоженном личике присутствовал так называемый «боевой раскрас», а волосы, крашеные в иссиня-черный, ловко убраны в пучок над макушкой, в то время как прядь челки наискосок шла к правой брови.
– В чем дело? – поинтересовался наконец юноша. – Снова не можешь регулятор громкости найти?
– Это ты такого мнения обо мне? – брюнетка обидчиво поджала блестящие фуксиевым лаком губки.
– Угх… Дай взгляну.
Он сел рядом и принял из рук в руки кубической формы девайс, способный на детской ладошке спокойно уместиться. Так как сам корпус прибора явно в порядке и в стену его не швыряли, надо было только проверить исправность действия функций.
При включении, как и должно было быть, показался голографический дисплей, закрепленный на определенной высоте комнаты; с порога Анфиса, виртуальная помощница, по своему обыкновению начала хамить писклявым одесским голоском.
– Давно пора заменить на Хедрума.
– Прошу прощения?!
– Не могу, – женщина тяжело вздохнула. – Папа твой запрещает.
– Жаль.
– Возмутительно! Какая неблагодарность!
Экспертиза с раскрытым в Specboy справочником прошла быстро, так как никаких проблем – не считая грубиянки в коробчонке – не было. Артур пару раз бросил косой взгляд в сторону мамы, но та, не видя его глаз, лишь невинно хлопала ресничками и терпеливо ждала вердикта.
– В порядке же все, чего звала?
– Ах! – вот и попалась на лжи. – Ты… точно уверен?
– Ага. Я пошел.
Только он собрался встать и уйти к себе, как когтистые ручки остановили его, держа за плечи.
– Ну погоди же ты… Совсем мамочке время не уделяешь.
– Чт —
– Расслабься… Дай мне помочь.
Как бы он ни пытался выкарабкаться осторожно – все было напрасно. В полумраке спальни с зашторенными окнами и при мягком освещении настольной лампы он внезапно почувствовал туман в голове, а также внезапный импульс, будто кто-то его потеснил изнутри, отталкивая в ментальные закрома. Никакой инстинкт тому причиной быть не может, но последствия оказались еще более загадочны; лишь обрывки фраз, произнесенные полушепотом, мог расслышать Артур в полном неведении. Речи эти и его тоже.
