скачать книгу бесплатно
– Почему у вас так громко поют птицы? Я их слышу даже в доме.
– Кать, – Саша вздернул бровь и изогнул губы в полуулыбке. – Это музыкальное сопровождение. Такое же, как в торговых центрах, клубах, фитнес-залах.
Хлопала глазами, переводя взгляд то на улыбающегося Царева, то на пампасы за окном.
– Зелень настоящая, успокойся. Так что?
– А ты что любишь?
– Я обычно сгребаю то, что есть в холодильнике, заворачиваю в лаваш и жарю на гриле.
– Ты серьезно?
– Да, а что?
– Ты производишь впечатление заядлого пп-шника. Авокадо, салат и яйцо – вот, что подходит тебе. А подножная шаурма, скорее, мой конёк.
– Так, дай мне пять минут на душ? Можешь пока сварить кофе, – Саша скинул футболку и бегом поднялся на второй этаж.
Я запустила уже знакомую мне кофемашину и открыла холодильник. Запечённая куриная грудка, овощи, сметана. Отлично!
Руки машинально стали хозяйничать, кромсая все, что может сгодиться. Включила телевизор, чтобы было не так скучно, но тут же застыла. В окне, что выходило на подъездную дорожку гаража, заметила, как открылись ворота и белый внедорожник остановился у главного входа. В этот момент я почему-то ощутила себя преступницей, которую поймали с поличным. Дверь хлопнула и знакомые голоса нарушили тишину этого дома.
Глава 11.
– …глупости какие! Видишь, дверь открыта, – мама Царева застыла в пороге, столкнувшись с моим удивлённым взглядом. – Катюша… Боже! Прости меня!
– Что? – рыжая Любовь вбежала на кухню следом и открыла от изумления рот. Картина была, мягко сказать, предельно ясной. Тут и напрягаться не нужно было, чтобы сделать соответствующие выводы. Я, нож, продукты и кухня сына. Прелестно… Это так ты стараешься держаться от него подальше? Великолепно, Катерина. Давай, разгребай.
– Катюша, прости нас за столь бесцеремонный визит. Признаться, я настолько привыкла, что сын мой холост, что даже не подумала, – казалось, что Юлия Викторовна и правда расстроилась. Даже жалко её стало, чего нельзя было сказать о ее изумленной рыжей подруге.
– Кать, – со второго этажа послышался крик Царева и через мгновение он появился на лестнице, на ходу натягивая футболку.
– Сынок, – виновато пискнула мама. – Доброе утро.
– Мама, – Царёв поджал губы и бросил взгляд на наручные часы. – Кажется, мы договаривались встретиться в офисе, и не утром, а после обеда.
– Прости, сынок. Просто мы проезжали мимо, и Любушке пришла идея нагрянуть на кофе.
– Ох, Любовь-Любовь… Какие же интересные идеи посещают вашу голову, – Царёв повесил полотенце на перила, прошёлся пятерней по ещё влажный волосам и вошёл на кухню, даже не утруждаясь скрыть своё раздражение. – Завтрак? Дамы, к сожалению, удивить вас нечем, потому что в нашем меню на завтрак – шаурма.
– Я готова съесть все, что приготовит сын, – Юлия Викторовна сняла ярко-красный пиджак, украшения и пошла к раковине, чтобы вымыть руки. – Итак, молодежь, чем помочь?
– А у меня почти все готово, – я откусила огурец, что так и сжимала в руке. – Чай? Кофе?
– Ты лишила девственности мою кухню, – шепнул мне Саша, включая электрогриль.
– Сказки свои прибереги для мамы…
– Ты посмотри на моих голубков, – всхлипнула его мама, откровенно любуясь нами. Глаза её почему-то были на мокром месте, а губы дрожали.
– Мам, может, расскажешь, зачем приехала? – Царёв бросил в мать прищуренным взглядом.
– Да мы, честное слово, проезжали мимо! Давайте я сама кофе сварю.
– Мам?
– Саша? – передразнила его тон Юлия Викторовна, вернув сыну взгляд любопытства.
– Странно, а ведь эта берлога вовсе не выглядит, как место, обжитое женщиной, – Любовь отошла от своего шока, сбросила сумку на диван и подсела к столу, скривив губы от вида лаваша.
– Крепче скручивай, – я убрала руки Царева от шаурмы, что он пытался завернуть уже третий раз, и стала показывать, как делать это правильно. На колкость рыжей ехидны отвечать ни я, ни Саша не собирались. И ей это явно не нравилось. Но всем было все равно. Саша, поняв принцип действия, стал двигаться быстрее, искоса наблюдая за мной. Ты серьезно? Наперегонки?
– Мы с Любой идём завтра в театр, Катюша. Может, присоединишься? – Юлия Викторовна внимательно наблюдала за нашим поединком.
– Что в программе? – отобрала у Царева лишнюю горсть курицы, что он собирался присвоить себе.
– Классика. «Мастер и Маргарита», это последний спектакль в этом сезоне, – не сдержала смеха она. – Как дети, честное слово.
– Я первая! – подняла руки и машинально высунула язык.
– Конечно, милая, – Царёв сдерживал улыбку, наблюдая за моим победным танцем.
– С тебя клубничное мороженое с шоколадной крошкой, – подмигнула и забросила наше творение в гриль. – Юлия Викторовна, в этом сезоне я трижды была на «Мастере и Маргарите» вместе с бабушкой. Умоляю, не заставляйте меня врать вам и говорить, что тысячу лет не была в театре.
– Катерина, – Юлия Викторовна поставила локти на кухонный остров, чуть наклонилась вперёд, чуть прищурилась и пропустила улыбку. – А ты мне нравишься.
– Ещё благослови, —Любовь довольно нагло пихнула локтем подругу, закатив глаза от возмущения.
– Она забавная, правда? – Царёв расхохотался в голос так, что винные бокалы, висящие над стойкой, задребезжали, прося пощады.
Я проигнорировала смешок Александра и вновь полезла в холодильник, прекрасно понимая, что для этих милых дам шаурма скорее оплеуха, чем вкусный завтрак. Достала овощи, чтобы сделать салат.
– Всему своё время. Ты не с той ноги что ли встала, Люб. Чего ворчишь?
– Катя, а где вы учитесь? – рыжая проигнорировала намёк от подруги, принявшись вновь за расспросы.
– Катя уже закончила, тетя Люба, – слова Царева прозвучали как предупреждение, но любопытная Рыжуха не восприняла их всерьёз. – Институт Искусств.
– Тогда все понятно. Танцовщица, – хихикнула Любовь. – Она обольстила тебя приватным танцем, да? А ты, наивный дурачок, и влюбился. История стара как мир…
– Любовь Аркадьевна, – рявкнул Царёв так, что кровь в венах застыла. – Вы находитесь у меня дома и ведёте себя, мягко выражаясь, по-хамски. Я закрою глаза на ваше внезапное желание выпить кофе в гостях у сына подруги, но говорить в таком тоне с моей невестой не позволю.
– Саша, ты её знаешь-то всего ничего, а я тебе добра…
– Считайте, что я вам тоже желаю добра, – звонкость в голосе его исчезла, он успокоился, но стало только страшнее.
– Я услышала тебя, – шикнула Любовь, собрала вещи и помчалась на выход. – Кофе попью у Трифоновых. Юля, забери меня, когда и тебя из дома выгонит эта танцовщица!
– Трифоновы же в отпуске, – Царёв посмотрел на мать.
– На крыльце, значит, посидит, – рассмеялась женщина. – Ну, вы кормить меня будете или мне тоже на крылечко топать?
– Юлия Викторовна, приятного аппетита, – я выложила горку салата на её тарелку, сбрызнула соком лимона и подмигнула, получив вздох благодарности за персональное блюдо.
Саша сел рядом с мамой, а я запрыгнула на подоконник, проигнорировав его возмущённый взгляд. Разговор шёл легко, непринужденно. Юлия Викторовна под кожу не лезла, лишь внимательно рассматривала меня, даже не таясь. И в этом был скорее плюс, чем минус. Она словно откровенно знакомилась со мной, не так, как её змея-подруга, что лязгала своим ядовитым языком направо и налево. Переводила взгляд то на меня, то на Александра, что сегодня был особенно общителен, улыбалась, когда он сбрасывал входящий вызов своего телефона и поджимала губы, глядя на мою правую руку, где не было кольца.
Глупо было рассчитывать на её понимание. Конечно, она не могла быть в восторге от внезапной невесты сына, но и испортить с ним отношения не могла позволить себе. В ней был баланс, что ли. Подозрение, принятие, смирение и желание понять, но любви к своему ребёнку больше всего.
Как только Юлия Викторовна села в машину, волшебство рассеялось. Царёв тут же схватил телефон, чтобы наверстать упущенное. Я долго сомневалась, оставить ли его «извинение» на столешнице и уйти, или принять. В итоге убрала телефон в карман и пошла к дверям.
– Ты куда? – рявкнул он, закрыв динамик пальцем.
– Домой. Спектакль окончен.
– Я перезвоню, – Царёв отбросил телефон, закрыл ноутбук и догнал меня. – Что за выкидоны?
– Ты о чем?
– Куда ты пошла? Мы ещё не поговорили.
– Говори, Царёв.
– Ты подумала? – он сложил крепкие руки на груди, демонстрируя решительность.
– Подумала, – прикусила щёку, чтобы не рассмеяться.
– И?
– Всё то же, Александр. Я не буду в этом участвовать, – открыла дверь и почти вышла, когда он схватил меня за локоть и довольно резко дернул на себя.
– Ты уже участвуешь, дорогая, – прошептал, наклонившись ко мне так близко, что я буквально утонула в голубизне его глаз.
– Считай, что это была сдача с разницы в цене за новый телефон.
– Согласись по-хорошему?
– А то что? – резко выдернула руку, отходя от него на пару шагов.
– Ты все равно станешь моей…
– Женой? – рассмеялась я. – Царёв, жена на год, ты серьезно?
– Абсолютно, – он перешёл на шёпот, а у меня задрожали ноги. От его пронизывающего, как февральский ветер, взгляда, я разучилась дышать, мыслить. Лишь чувства обострились, я словно кожей ощущала его напряжение, слышала, как закипает кровь, понимала, что сейчас он кое-как сдерживается. Но ничего, Царёв. И не таких ломали…
– Не звони мне, Царёв!
Глава 12.
Дождь лил как из ведра, я лежала в гамаке на веранде, наблюдая водопад с крыши. Монотонный звук дождя успокаивал, могла бы спать, но сил уже не было. Почти неделю просиживаю штаны дома. Перемыла все, до чего дотягивалась, даже потолки и фасад дома. Покрыла лаком веранду, побелила стволы деревьев, пересадила цветы, и все. Дела кончились.
Жара спала, солнце спряталось за плотной пеленой облачности, поэтому отпал и отдых на реке. Слонялась из угла в угол, стараясь не коситься на телефон. Нет, он не звонил, и даже не писал! Чем бесил неимоверно. Сама не понимала, чего хочу. То ли чтобы он исчез из моей жизни, то ли чтобы позвонил. Бред! Ростова, ты сходишь с ума.
Мне иногда кажется, что он занозой сидит в моей голове. Как навязчивая мысль зудит, будоража мой мозг, чтобы вновь рассыпать воспоминания. Его взгляд, такой живой, говорящий. Касания рук, легкие, но требовательные. Закрыла глаза и укуталась в плед, пытаясь унять мурашки, пробежавшие по телу то ли от прохлады дождя, то ли от него…
– Кать, ты дома? – хлопнула входная дверь и тишина дома лопнула. – Ты где?
– На веранде, мам.
– А чего в темноте? И одна?
– Буля у соседки в карты режется, девки работают, Сева в загс уехали.
– Сева – и женится, – вздохнула мама и села в кресло напротив. – Чудеса.
– Ой, мам. Сама до сих пор в шоке.
– Ты поэтому чернее тучи?
– Я? С чего ты взяла?
– Я что дочь свою не знаю?
– Нет, мам. Все хорошо.
– А что это за мужчина у тебя появился?
– У меня?
– Кать, ты оглохла что ли? Что все переспрашиваешь?
– А как не переспрашивать, если мать со странными вопросами пристаёт, – я закрыла глаза, укутавшись снова в плед. – Ты чего так поздно?
– Квартиры смотрела с риелтором, – повелась на смену темы мама.
– И что? – я еле сдерживала смех.
– На двушку сможем наскрести, – мама уронила голову на руки. – А тетя Галя? С ней что будет? Она же совсем одна. В этом доме её жизнь!
– Мам, ну не все ещё потеряно. У нас ещё есть целых три недели. Может, адвокат толковый попался?
– Какие три недели? Кать? Суд перенесли на неделю, у нас ровно десять дней. Пора паковать вещи, дочь. Нам не поможет даже чудо…
… Чудо. Где оно – чудо это? В сказках только и тусуется, бросив бедных земных людишек свои проблемы разгребать в одиночку. Мама с бабушкой закрылись на совет в кабинете дедушки, тихо звякали вишневой настойкой в хрустальных рюмочках, а я отправилась к себе. Шла медленно, озираясь по сторонам, будто видела этот дом впервые. Коттедж Царева был, конечно, шикарным, но мой особнячок с колоннами был полон жизни, счастья и незабываемых воспоминаний детства. Именно за это боролись все жители «Яблоневого». Не за квадратные метры и не за деньги, что выплатят, а за свою жизнь, что была прожита на этих землях.
Трель телефона в комнате выдернула меня из тревожных мыслей.
– Да, Маша, – подруга по универу просто так не звонила, поэтому брать трубку нужно было, даже если ты пьян, болен или мёртв.
