скачать книгу бесплатно
“Привет, друг. Спасибо за электронный почта о моей прекрасной Поморского щенка от чемпиона. Она называется немного Cassie. Ладит с детьми и другими животными. Я нахожусь в западном регионе Камеруна. Люблю Cassie настолько, что она как мой собственный ребёнок. Так что если вы относиться к ней как своё родное дитя, я от всего сердца отдать её вам, никаких сомнений. Она была на моей единственной дочери, но она умерла всего несколько недель тому назад в автомобильной катастрофе вместе с мужем, когда они возвращались из школы. И я не хотел бы видеть Cassie вокруг меня сейчас, потому что она заставляет меня думать о моей дочери и мужа dead. Всё что вам надо платить деньги для её полёта и доставки, которая будет стоить вам всего 7000 рублей. Но обещайте мне, что вы не будете продавать Cassie.
Liza Brown”
Прочитав это письмо, Милентина решила навести справки о Камеруне. Оказалось, что эта расположенная в Центральной Африке страна является родиной пигмеев, по-прежнему ведущих образ жизни диких племён. А в покрывающих большую часть территории тропических лесах на каждом шагу можно встретить крупнейший подвид горилл, королевского питона и множество других млекопитающих, птиц и рептилий. Становилось понятно, что при таком богатстве фауны и одновременно бедности местных жителей вряд ли кто-нибудь проявят интерес к какому-то карликовому шпицу.
Между продавцом и покупателем завязалась оживлённая переписка. Лиза прислала несколько фотографий щенка, по которым можно было убедиться, что собачка действительно хороша – светлопалевая, очень пушистая и, что главное, с удивительно милой мордашкой. В последнем письме Лиза сообщила, что получила в министерстве животноводства все необходимые документы для Cassie и сейчас плачет, упаковывая её игрушки. Она намеревалась отправить щенка ближайшим рейсом, как только получит от Милентины переводом по Western Union 7000 рублей в долларовом эквиваленте. И тут покупательницу охватили сомнения. Она написала Лизе, что готова заплатить за щенка только при его получении. Хозяйка Саманты нисколько не обиделась. Напротив, заверила Милентину, что ей известно о мошенниках в интернете, и поэтому она заплатит за щенка при прямом контакте. Лиза написала Милентине, что считает её прекрасным человеком, что она уверена, что только в её доме Cassie будет счастлива, а в конце добавила, что приготовила для новой хозяйки её любимого щенка особый подарок. Но червь сомнения продолжал подтачивать уверенность Милентины в благоприятном для неё завершении сделки.
“Уважаемая Лиза, мне очень хочется верить вам, но жизненный опыт заставляет проявлять осторожность, тем более что я автор детективов. Дело в том, что сама я дарила дорогих породистых животных хорошим людям, но других, подобных мне, заводчиков, пока не встречала. Возможно, вы прекрасный и добрый человек, но я с вами не знакома. И поэтому могу предположить, что бесплатный сыр может быть только в мышеловке – это русская пословица. Вдруг после доставки щенка с меня потребуют не 7000 рублей, а 7000 долларов? Это обычный трюк местных мошенников. Или щенок окажется старой собачкой – вы сами гарантировали только год здоровья. Возможны и другие варианты, достойные стать сюжетом для детектива. Понимаю и ваши сомнения относительно меня. Однако на кафедре физики Московского строительного университета, где я работаю, вам любой расскажет, как любит животных Колбасюк Милентина Ивановна. И всё же я начинаю склоняться к мысли, что более целесообразно купить щенка в Москве” (раз уж Милентина загорелась желанием приобрести шпица, никакие препятствия остановить её не могли). “Однако если вы развеете мои сомнения, я с удовольствием возьму вашу Касси, если она действительно девочка – у меня суки, и с кобелём будут проблемы. Думаю, что лучше будет доставить её в мой университет в те часы, когда я нахожусь там. О щенке позаботятся лаборанты, пока я читаю лекции, а потом я отвезу его домой. Адрес и время сообщу после ответного письма”.
Оно пришло почти сразу и было очень кратким: “Cassie уже в аэропорту, и о дальнейших действиях Милентину будет информировать Камерунский аэрофлот”. Через полчаса на мониторе появился летящий над зелёным морем джунглей самолёт с сопроводительной информацией о том, что щенок Поморский шпиц Cassie 12-ти недель от роду к полёту готов. Прикинув, что перелёт из экваториальной Африки займёт не менее 5 часов, Милентина занялась своими делами. Но через час всё же не утерпела и снова зашла на свою электронную почту. От камерунского аэрофлота пришло новое сообщение о том, что Cassie по-прежнему находится в аэропорту, так как за её доставку необходимо заплатить 7000 рублей. В связи с тем, что сумма маленькая, её рекомендуется не переводить на счёт аэрофлота, а послать по Western Union на имя некого Джеймса Скотта.
Теперь предположение о том, что она чуть было не стала жертвой мошенников, на 90 % превратилось в уверенность, и Милентина написала Лизе, что отказывается от щенка. В ответ несостоявшейся покупательнице пришло письмо, полное упрёков с использованием нецензурной лексики, и на этом переписка завершилась.
Если бы муж Милентины был в курсе реальных событий, он ни за что бы не согласился на появление в их доме ещё одного питомца, но Вася так верил людям и так проникся горем “несчастной” Лизы, что на щенка из Камеруна согласие дал. Теперь оставалось только воспользоваться этим обстоятельством, снять со сберкнижки последние 30 тысяч рублей и срочно найти похожего на Cassie палевого щенка в Москве за сумму в районе 20 тысяч – остальные деньги надо было оставить на пропитание. Отправив примерно 10–15 заявок, Милентина к вечеру получила только один положительный ответ из подмосковного города Электроугли – заводчица соглашалась продать двухмесячного щенка малого шпица за 23 тысячи.
До возвращения Васи оставалось не больше получаса. Оставив мужу записку о том, что она уехала в аэропорт Домодедово, Милентина села в свой минивэн и через пару часов, простояв из них минут тридцать в пробке, подкатила к воротам солидного особняка. За забором послышался многотональный собачий лай – хозяин вышел встретить гостью. Это был крепкий мужчина неопределённого возраста со здоровым цветом лица, в меру приветливый. Представившись Алексеем Кобриным, мужем заводчицы, он проводил Милентину в просторную, светлую, сверкающую чистотой гостиную, в которой нельзя было заметить ни малейших следов того, что в этом доме находится питомник. Откуда-то сверху раздался звонкий, типичный для шпица лай. По лестнице спускалась заводчица Татьяна с очень пушистой рыжей “лисичкой” на руках.
– Её папа чемпион Европы от американского кобеля, а Лили очень на него похожа. Мы уступили её вам дешево, во-первых, потому, что она самая бойкая в помёте – отбирала корм у других щенков, а, во-вторых, у неё щенячья карточка международной кинологической организации, которая в нашей стране представлена очень небольшим количеством собак. Так что, если вы захотите иметь щенков, советую получить описание Лили на выставке РКФ и заказать нулевую родословную.
– Что значит, нулевую?
– В ней не будут указаны её предки. Но я дам вам копию родословных её родителей. Вы увидите, что там чемпионы Америки и других стран.
– Я могу взглянуть на её мать? Знаю, что птицеобразные собаки после родов лысеют до такой степени, что просвечивает розовая кожа. По этой причине мы не стали больше вязать нашу самоедскую лайку.
– Покажи Алису, Татьяна, – не совсем уверенным голосом произнёс Алексей.
Заводчица снова поднялась наверх и вернулась с премиленькой собачкой с довольно облезлым хвостом, но сохранившей роскошный воротник.
– Это она совсем лысая, ну, совсем! – воскликнул Алексей.
Милентина слегка улыбнулась – она-то знала, что рожавшие суки начинают обильно терять шерсть, когда щенкам исполнится месяца три, а потом долго восстанавливают свою красивую шубку.
После получения документов Милентина положила на стол оговоренную сумму и свою книгу с автографом.
– Так вы писательница?
– Да, и не сомневайтесь, что ваша Лили станет одной из героинь, как и все другие мои животные. Могу я поинтересоваться, что послужило толчком к тому, что вы зарегистрировали питомник? Думаю, что ваш коттедж построен не на деньги, полученные от продажи щенков.
– Я сам построил этот дом. Вообще вместе со своей бригадой я строю коттеджи по всему Подмосковью – это мой основной доход. Но я целиком разделяю страсть своей жены к разведению собак. И не только собак… У нас есть два сервала, выписанных из Кении, есть рептилии… Кстати, вы никогда не задумывались над тем, почему осёл упрямый, лисица хитрая, заяц трусливый, орёл гордый, а змей мудрый?
– Да, действительно. Про первых четырёх всё понятно, но почему змей мудрый? Лично у меня есть две версии. Первая взята из библии: Змей убедил Еву вкусить запретный плод, благодаря чему человеческий род получил познание добра и зла.
– А вторая?
– Во-вторых, во-вторых… ну, потому что у змеи есть очки.
– Вы имеете в виду очковую змею – индийскую кобру?
– Да. Её яд действует мгновенно. Человеком вдруг одолевает сон, мутнеет сознание, а потом наступает паралич. Однако в Индии змей считают священными тварями, и кобры каким-то особым чутьём отличают хозяев и никогда их не кусают. Деревенские дети, вместо куклы или плюшевого мишки, берут в постель живых змей. Мне довелось побывать в Индии во время праздника змей. Центральную площадь небольшого города под грохот барабанов и пронзительное звучание труб заполняли люди. Затем вся толпа двинулась к храму. После ритуального омовения пойманных накануне змей выпустили на улицы и во дворы. Люди приветствовали их, осыпали лепестками цветов, угощали молоком, топлёным маслом, поджаренным рисом, яйцами, кусочками мяса, жёлтым имбирём и благодарили за спасение урожая от грызунов. Праздник продолжался до глубокой ночи. Многие брали змей в руки и даже набрасывали себе на шею. И, как ни странно, в этот день змеи никого не кусают.
– Признаюсь вам, что всё, о чём вы рассказываете, мне хорошо знакомо. Всё началось ещё в Афганскую войну. До того времени я считал змей безмозглыми, вредными и противными тварями. Однажды мы попали под массированный обстрел душманов. “Если успеть добежать до груды больших камней, то будет шанс пережить атаку” – вслед за этой мыслью я сделал бросок и в несколько прыжков оказался за валуном по соседству со скопищем небольших змей. Судя по всему, это был молодняк, но матери поблизости я не увидел. В вещевом мешке у меня был кусок хлеба. Я разбросал крошки подальше от камней, чтобы выманить змей, а затем спрятался за укрытием. Потом несколько раз навещал их – хотел посмотерть на мать, но, по-видимому, она погибла. Это обрекало выводок на голодную смерть, и я стал подкармливать змеёнышей. Но вот наступило время демобилизации. В часть за нами должна была прийти машина и доставить нас на аэродром. Я решил, что успею до отъезда навестить змеиное логово – понял, что успел привыкнуть к ним, что в этой каменной пустыне они стали для меня частью живой природы. Накормив подросших друзей, я уже собирался уходить, когда из-за камня выползла огромная змея. Я остановился и замер как вкопанный, не в силах даже пошевелить рукой. А змея тем временем обвилась вокруг ног, затем вокруг тела и, наконец, змеиная голова оказалась на уровне моих глаз. Так продолжалось два часа. Потом змея отпустила меня и снова скрылась за камнем. Я вернулся в часть и, к своему ужасу, обнаружил, что за время моего отсутствия всех вырезали душманы. В живых остался я один.
И тому, что у меня есть хорошая семья – любимые и любящие жена и сын, я также обязан змее. На этот раз не реальной, а приснившейся во сне. Случилось это в лихие девяностые. Тогда каждый выживал, как мог – на каждом углу маги, предсказатели, гадалки. Люди вступали в партии и секты, толком не понимая, кто и куда их направляет. И вот в такое смутное время мы с Татьяной всё же решили закрепить наши отношения официальным браком. Свадьбу сыграли скромную, но душевную. Зная о моём интересе к змеям, друг подарил нам живого питона, но мы решили забрать его позже – в качестве свадебного путешествия собирались съездить к брату в Евпаторию. И вдруг Татьяна заболела. У неё начался жар, тело покрылось сыпью. Пришлось вызывать скорую. Жену отвезли в хорошую больницу – я отдал половину суммы, отложенной на поездку в Крым. Вскоре Татьяне стало лучше, анализы не показали никаких серьёзных отклонений от нормы, но её почему-то не выписывали. И вот однажды она рассказала мне, что всем в её палате одновременно приснился один и тот же сон – больные увидели могильный крест, тела женщины и мужчины и лежавшую рядом с ними змею. И тогда я вспомнил о случае, что произошёл со мной в Афганистане и подумал, что сон вещий, и змея предупреждает о чём-то дурном. Я решил, что потребую, чтобы Татьяну немедленно выписали. В тот момент, когда я уже был готов ворваться в кабинет главврача, оттуда донеслись голоса. Я задержался у двери. Слух у меня хороший, и, хотя говорили почти шёпотом, смысл сказанного я смог разобрать, и от услышанного у меня волосы встали дыбом. Врач убеждал, по-видимому, медсестру в том, что обратной дороги у неё нет, и ей придётся исполнить своё предназначение – сделать то, что хотят от неё высшие силы. Я понял, что женщина и сам доктор являются членами какой-то секты и напряг слух. Медсестра плакала и говорила, что не понимает, почему здоровых людей надо убивать, а совсем больных оставлять жить. Но доктор возражал, что жизненная сила практически здоровых, но никчёмных и не приносящих пользу людей, перейдёт с помощью всё тех же высших сил к людям, чья смерть стала бы большой потерей для общества. Дальше я слушать не стал, вернулся в палату, схватил жену в охапку и отвёз домой. На другой день мне позвонили и попросили дать расписку в том, что я забрал жену под свою ответственность. Пришлось заехать в больницу. Так я узнал, что ночью от сердечного приступа умерла ещё совсем молодая женщина, соседка Татьяны по палате. Как мне потом сказала жена, на сердце она никогда не жаловалась. Я заподозрил, что речь идёт о торговле органами, но в то время трудно было решить, кому можно сообщить о своём подозрении – не известно, какие люди крышевали эту преступную деятельность.
Время тогда было тяжёлое. Я только что собрал бригаду строителей, и мы начали свой нелегальный бизнес с того, что сделали пристройку к дому родителей жены, в котором временно проживали и сами. Вскоре, однако, посыпались заказы – не на строительство элитных коттеджей, а на приведение в божеский вид деревенских домов. Один выходец из Узбекистана скупил их вместе с участками по бросовым ценам, понимая, что в дальнейшем они принесут неплохой доход. И действительно, сдавал их, в основном, чеченцам, и на жизнь не жаловался.
– А что стало с питоном?
– Не торопитесь, придёт время – расскажу. Это был тигровый питон – альбинос. Красавец! Рисунок ярко-ярко жёлтый. Эти удавчики длиной более трёх метров выведены в неволе и не приспособлены к жизни в дикой природе – нет у них “маскировочного халата”. Зато отличаются спокойным, добродушным характером. Наш Федя любил, когда его брали на руки, ложился на плечи, как воротник, но никогда не пытался придушить или покусать хозяев, хотя зубки у него были длиной чуть меньше полутора сантиметров. Кормили его раз в две недели, в основном, крысами, иногда курами или голубями. Много места он не занимал. Я сам построил для него террариум размером 2,4x1 ?2, закрепил там довольно толстые ветки, термостат для поддержания температуры в районе 27-ми градусов, поставил большую поилку. Так что уход сводился, в основном, к обрызгиванию террариума и самого Феди тёплой водой для увлажнения. Но как ни пытался я обнаружить в маленьком мозгу питона хотя бы крупицы интеллекта, ничего интересного подметить так и не удалось.
А тем временем мы с Татьяной продолжали обсуждать подслушанный мной разговор в больнице. После смерти той женщины, которая оказалась одинокой беженкой из Таджикистана, там скончались ещё двое молодых бомжей. Странным было то, что такие люди попали в больницу, за пребывание Татьяны в которой я заплатил немалые деньги. Посоветоваться я мог только со своим другом детства Колей. В то время работал старшим оперуполномоченным в Управлении внутренних дел города Воскресенска. Так что в один из выходных я поехал навестить своих родителей, а заодно и поговорить с Николаем. К великому удивлению, он отнёсся к моему подозрению крайне скептически. Разговаривал со мной чуть ли не официальным тоном. Сообщил, что в России принят федеральный закон о трансплантации органов и тканей человека, запрещавший любые формы торговли органами, и чёрный рынок этого бизнеса в нашей стране отсутствует – нет ни одного доказанного преступления по незаконной пересадке органов.
Я остался неудовлетворённым нашей беседой – в прессе проскальзывали сообщения, о том, что к трансплантации органов проявляет интерес криминал, что на Украине ежегодный оборот занимающейся торговлей почками мафии составляет более десяти миллиардов долларов. И действительно, в Западной Европе были пациенты, готовые заплатить за одну почку до 200 тысяч долларов. Но Николай настойчиво советовал мне не обращаться со своими подозрениями в правоохранительные органы, и я решил последовать его совету, тем более что и у меня рыльце было в пушку – фирму в то время я ещё не зарегистрировал, так что налоги не платил. Оставалось только обратиться к журналистам оппозиционной прессы. Меня внимательно выслушали, пообещали не сообщать в газете моё имя и вообще написать статью таким образом, чтобы никто не смог заподозрить, что источниками информации являемся мы с Татьяной.
Статья вышла через неделю. Я выкупил с десяток номеров газеты с тем, чтобы переслать их главному подозреваемому, начальнику УВД, мэру и ещё ряду лиц, которых подобная публикация не должна была оставить равнодушными. Я по-прежнему так переживал случившееся, что если бы в этой больнице что-нибудь сотворили с моей Татьяной, я бы камня на камне там не оставил. Бросало в дрожь при одной мысли о том, что могло бы произойти, не подслушай я тот разговор. Но теперь мне казалось, что я сделал всё, что было в моих силах, чтобы пресечь преступную деятельность, и я успокоился.
И вот однажды, когда поздним вечером я включил единственный в наших апартаментах телевизор, чтобы послушать новости – Татьяна весь день смотрела какую-то мыльную оперу и не подпускала меня к источнику информации, в конце сообщили о том, что в подъезде своего дома застрелен главный редактор той самой газеты, которая дала ход моим материалам.
– Неужели всё это продолжается и теперь? – взволнованно произнесла Татьяна.
– Ты имеешь в виду торговлю органами? Не думаю. Могут быть десятки других причин заказного убийства, учитывая его профессиональную деятельность.
Больше к тому разговору мы не возвращались – я был очень загружен по работе, а Татьяна с утра до вечера занималась нашими питомцами. Федя теперь иногда выползал из террариума и пропадал дней на десять, а потом вдруг неожиданно появлялся – падал откуда-нибудь сверху прямо на плечо. Я относил питона в его логово и предлагал еду, но Федя не проявлял к ней особого интереса. Сначала мы думали, что он заболел, а потом решили, что он “мышкует” – в доме водились мыши. Я по-прежнему считал его пустоголовой тварью, но однажды так случилось, что Федя спас мне жизнь.
У меня был срочный заказ, и каждый день в семь утра я отправлялся на строящийся объект. Но однажды ко мне приехали родственники из Евпатории, и я решил предупредить своего зама Серёгу, чтобы в тот день он взял на себя всё руководство строительством. Трубку взяла его жена. Из её сбивчивого рассказа я понял, что ночью у Сергея случился сердечный приступ, и его на “скорой” отвезли в больницу, ту самую… Жена сообщила, что Серёга сейчас в реанимации, но написал ей записку, в которой уверял, что всё будет нормально. А медсестра, в подтверждение его слов, попросила принести для больного йогурт и фрукты.
Пришлось мне извиниться перед родственниками и уехать на весь день на объект. Вернулся я поздно, и по Татьяниному лицу сразу понял, что что-то случилось.
– Сергей умер. Инфаркт.
– Какой инфаркт?! Его отвезли в больницу, поместили в реанимацию и, вместо того, чтобы принять меры, довели до инфаркта?! Да ты понимаешь, что тут дело не чисто?! Серёга здоровый мужик. Ну, перетрудился малость…
– Ты думаешь, что дело опять в органах?
– Уверен! Я сейчас поеду к этому людоеду и…
– Что ты сможешь с ним сделать?
– Я его убью!
– А сам сядешь лет на десять. Остынь. Лучше расскажи о своих подозрениях…
– Кому рассказать?! Опять какому-нибудь честному журналисту? Ты забыла, что стало с тем, кто решил разворошить этот гадюшник?
Татьяна не смогла остановить меня. Я знал адрес главврача и, хотя время было позднее, сел в машину и отправился к нему. Во мне всё кипело, и я действительно готов был на физическую расправу. Но доктор обращался со мной так вежливо, так убедительно доказал, что инфаркт произошёл вследствие закупорки одной из коронарных артерий, что врачи сделали всё, что было в их силах, что я почти поверил ему. Чтобы рассеять сомнения, я подкупил врача “скорой”, на которой Сергея отвезли в больницу, и попросил его сделать для меня копию его электрокардиограммы. Сумму предложил не маленькую, и он с радостью согласился помочь мне. Но уже на следующий день врач сообщил, что на месте электрокардиограммы не оказалось. Не удалось ему выяснить и причину её исчезновения.
В ту ночь заснуть я не смог. Бродил по дому, выкурил две пачки сигарет, но никакого плана действий в моей голове не рождалось. В конце концов, я не придумал ничего лучшего как напиться. А потом позвонил главврачу. Разговаривал с ним так круто, что чувствовал, как у него поджилки трясутся. Довольный тем, что удалось хотя бы запугать эту мразь, я, не раздеваясь, завалился спать в гостиной на диване.
Проснулся я от сдавленного крика. Когда я протёр глаза, мне показалось, что я вижу сон – в двух метрах от дивана стоял мужик с маской на лице. А мой Федя кольцами обвивался вокруг него. Задушить взрослого человека он, конечно, не мог, но напугал здорово. К счастью, я вовремя заметил в его руке револьвер. Помедли я хотя бы секунду, он бы изловчился и выстрелил в питона. Но перевес сил был явно на нашей с Федей стороне. Я оглушил киллера ударом по голове, испуганный змей быстренько сполз на пол и спрятался в каком-то укрытии. А потом я позвонил в ФСБ, и, как видно, не напрасно. По-видимому, дело взяли под контроль – через неделю главврач и его подельники были арестованы. Ну, не буду вас задерживать – забирайте щенка и не забывайте нас.
– Скажите, где можно быстро поймать такси? Дело в том, что мой муж считает, что этот шпиц прибыл в Москву из Камеруна, и я уехала за ним в Домодедово. По времени я должна быть дома не позднее, чем через час.
– Нет проблемы – я сам отвезу вас.
– Спасибо.
Милентина прижала к груди маленький рыжий комочек, который разглядывал её с удивительно осмысленным выражением миленькой мордашки. И ей даже показалось, что, когда они садились в машину. Лили – Касси хитро подмигнула своей новой хозяйке.
История 3
Шпиц редкого окраса
Необычная история этой собачки – представителя, казалось бы, одной из самых симпатичных и жизнерадостных пород стала отголоском другой, кровавой и страшной. События пришлись на тот период в Российской истории, который многие свидетели помнят как время пробуждения из долгой спячки, время хаоса тотальных свобод и одновременно радужных надежд, то есть период с 1985-й по 1991-й.
Милентина не раз ловила себя на мысли, что тогда ей было интересно наблюдать, как простые и не очень простые люди проявляют виртуозную изобретательность – кто ради выживания, а кто ради обогащения. Переходишь, к примеру, железнодорожный мост и в процессе движения можешь приобрести за копейки вполне приличное пальто, модные очки с диоптриями, персидского котёнка, парное козье молочко, дары приусадебного участка или морскую свинку. Интересно, как в кино. А теперь и на мостах, и на улицах порядок – ни бабушек, ни торговых палаток, но при этом перед бедняками опустили занавес, не позволяющий им проявить инициативу в меру своих сил и здоровья, чтобы просто выжить. Милентина хорошо помнила, как однажды, оставшись без копейки, она выбрала в своей библиотеке с десяток интересных книг и, прихватив с собой раскладной столик, расположилась в двух шагах от своего дома. Через час, другой она уже смогла посетить продовольственный магазин, где прикупила и бутылочку красного сухого. А теперь, если срочно понадобятся деньги, не всегда сможешь снять их с карточки – банкоматы то и дело не работают по техническим причинам. А если на карточке зеро, то затягивай туже пояс.
В году 19… впрочем, дата не имеет значения, она, проведя неделю в потрясающем воображение городе исторических памятников Самарканде, ехала на поезде в столицу Узбекистана. Это был период наплыва туристов и, соответственно, проблем с билетами. Но ей повезло – сердобольная проводница пустила её в вагон и посоветовала уговорить одну русскую бабусю, которая заняла с двумя внучками и королевским пуделем всё четырёхместное купе, уступить ей хотя бы верхнюю полку. На бабушек Милентина всегда умела произвести самое благоприятное впечатление, но эта оккупантка оказалась крепким орешком. И всё же под натиском красноречивой молодой женщины ей пришлось уступить – подкупило бабушку то, с какой искренностью Милентина отпускала комплименты её девчушкам и собаке. Правда, на счёт последней она несколько покривила душой – чёрный пудель был очень красив, но породе соответствовали разве что шерсть и висячие уши. А глаза… глаза были волчьи и взгляд такой., что мурашки по коже пробегали. И морда длинная и зубастая как у русской борзой.
Старушка оказалась неразговорчивой, и в купе царило тягостное для Милентины молчание. Только однажды обратилась к ней попутчица с просьбой, и просьба эта заключалась в присмотре за детьми, пока бабушка покупает для них фрукты на промежуточной станции. Немного странным показалось Милентине то, что пожилая женщина, оставляя уже вполне самостоятельных близняшек всего на десять-пятнадцать минут, настойчиво попросила её не покидать купе ни на секунду, пока она не вернётся. А если вдруг приспичит, запереть дверь на ключ.
И надо же было такому случиться, что именно в этот короткий период времени начался у Милентины приступ мигрени, и она была вынуждена обратиться к проводнице за таблеткой анальгина и стаканом воды. Отсутствовала Милентина всего минут пять, и в тот момент, когда она выходила из купе проводницы, вагон сотрясся от дикого крика. Кричал мужчина, произнося какие-то, по-видимому, ругательные слова на непонятном Милентине языке. Ему вторили детские голоса. Возле её купе толпились пассажиры. Чуя недоброе, она, расталкивая толпу, открыла ключом дверь и обомлела – на полу лежал истекающий кровью парень в узбекском халате, а чёрный пудель со свирепостью дикого зверя грыз и ломал его ногу.
– Палку! – заорала Милентина, – найдите палку.
– Вот, возьмите, – пробормотала проводница, протягивая ей швабру.
Милентина попыталась просунуть её в пасть, и это ей удалось. Собака выплюнула ногу, как надоевшую кость и, схватив палку, повернула к Милентине обагрённую алой кровью морду и уставилась на неё своим жутким взглядом. Но через секунду-другую пёс уже нисколько не походил на страшного хищника. Выпустив из зубов палку, он лизнул ладонь женщины и слабо вильнул хвостом. Но едва Милентина попыталась помочь раненому, он тут же пресёк её действия грозным рыком. Вынести пострадавшего удалось только после появления бабуси.
Состав был, конечно, остановлен, к месту происшествия прибыли наряд милиции и “скорая”. К удивлению пассажиров, бабушку не задержали и, более того, после предъявления паспорта и ещё какого-то документа, её с почтением препроводили в другое купе. Милентине же пришлось довольно долго дожидаться в коридоре, пока будут удалены следы крови.
– Вы знаете, этот мужчина – известный вор, так что старая женщина не виновата, – поделилась с ней проводница. – И кто бы мог подумать, что с виду мирная собака раздолбит ему кость так, как будто нога его попала в тиски.
– Действительно, поразительно – на такое неспособны и сторожевые псы, – кивнула Милентина.
– Я тут подслушала разговор бабушки с милиционером, – загадочным шепотом известила её проводница, – собака эта на самом деле не пудель, она из секретного спецпитомника КГБ. Они там выводят гибридов, способных справиться с любым противником.
Наши дни
Милентина пребывала в состоянии, близком к нервному срыву. И не из-за того, что произошло в мире её маленького зоо – всё необычное, не поддающееся рациональному объяснению, напротив, всегда тонизировало её. В унылое настроение Милентину привела ситуация с преподаванием физики как в школе, так и в университете. Прежде её коллега Люба любила повторять, как она благодарна отцу, доктору физико-математических наук, за то, что она выбрала такую хлебную профессию, как преподавание физики и математики – всегда находились желающие брать частные уроки. Но вот теперь, когда физику начали вытеснять как из школы, так и из технического вуза, Милентина, как и многие другие преподаватели, перестала получать удовлетворение от своей профессии. И занялась теми, о ком мечтала с раннего детства – домашними животными.
Однако теперь, когда дом Милентины превратился в райскую конуру для совместного проживания людей и зверей, она даже в минуты стресса не заходила на сайт о продаже животных, который прежде отвлекал её от мрачных дум – опасалась, что не устоит и купит кого-нибудь ещё. Каждый вечер Вася заглядывал в её комнату и, расплывшись широкой улыбкой, произносил: “Райская идиллия” – Милентина возлегала посреди широкой кровати, а обложившие её со всех сторон питомцы смотрели на хозяйку взглядом, полным обожания. “Но это рай для тебя, а для меня скорее ад”, – продолжал Вася и в конце монолога добавлял традиционную фразу: “Радуйся, что нашла такого мужа – кроме меня, никто не смог бы прожить с тобой и года”.
В тот субботний вечер погода была мерзкая – на город обрушился ледяной дождь, под тяжестью ледяных корок ломались крупные ветви дервьев, падающие с крыш глыбы с грохотом крушили застеклённые лоджии, с трудом скользили по превратившемуся в каток шоссе обвешанные сосульками автомобили, обрывались провода электропередач, в аэропортах, в связи с нелётной погодой, томились тысячи пассажиров, людям не рекомендовали выходить из дома. В такой ситуации Милентина всё же зашла на сайт avito ш. В верхней части, где размещались VIP объявления о продаже шпицов, составленные по все правилам профессиональной рекламы, красовался большой белый с черными ушами кролик, из-за которого выглядывал не менее ушастый черноухий совсем не пушистый щенок, больше похожий на китайскую собачку, чем на шпица.
– Ну что за люди! – возмутилась Милентина. – Такую собачку надо предлагать в дар, а они просят за ней 30 тысяч! То ли дело моя Лиля! Роскошная красавица, а заплатила за неё 23.
Под фотографией было размещено довольно длинное объявление:
Бывает Чудо разное
И жёлтое, и синее
Бывает Чудо красное
Красивое-красивое
Бывает Чудо в крапинку
В полосочку, в линеечку
А это Чудо – лапонька!
А это Чудо – девочка
Кто хочет в жизни радости,
Любви и понимания
На Грушеньку-игрушеньку
Пусть обратит внимание
Жизнь заиграет красками
И искрами расцветится
Счастливым самым станет тот
Кто с эти чудом встретится
Далее следовало сообщение, что в настоящее время щенок находится в линьке, и поэтому возможен торг.
Стихи Милентине понравились, но, по её мнению, никто, находящийся в здравом уме, не станет платить и половину указанной суммы за лысого шпица, пусть и редкого окраса пати-колор (чёрно-белого). И всё-таки она не удержалась и позвонила заводчице. Женщина назвала своё имя – Марья Михайловна Нестерова – и высокомерно добавила: “Если вы разбираетесь в шпицах, вы, наверняка слышали обо мне”. Что касается щенка, Марья Михайловна заявила, что его братьев и сестёр она продала в среднем по 80 тысяч, так как у них уникальный отец, и от такого производителя не могут получиться плохие щенки. В тот же день заводчица прислала Милентине его фотографию. Пёсик был просто невероятно красив – меховое белое чудо с маленькими чёрными ушками. Если бы была надежда, что щенок в линьке когда-нибудь станет хотя бы наполовину так красив, как его отец, Милентина, не раздумывая, купила бы его.
В воскресенье погода немного улучшилась – вместо ледяного дождя моросил мелкий снежок, установилась комфортная температура: 5–7 градусов по Цельсию. Однако все стоявшие во дворе автомобили, включая минивэн Милентины, покрылись толстой коркой льда и, вопреки ожидаемым предновогодним пробкам, шоссе можно было легко перейти даже на красный свет.
Несмотря на все уговоры, осторожный муж Млентины наотрез отказался выходить из дома до самого понедельника, когда, хочешь- не хочешь, придётся ехать на работу. Встав, как обычно, в пять утра, Милентина накормила, выгуляла своих питомцев и, пообщавшись с ними по душам, приступила к чтению книги с интригующим названием “Золотоискатель”, автор которой Леклезио получил в 2008-ом Нобелевскую премию в области литературы. Вот уже 50-ая страница, 100-ая, но герои так и не приступили к обещанным в аннотации поискам клада знаменитого пирата. Зато какое описание природы! “Здесь (на острове Маврикий) шум моря прекрасен, как музыка. Ветер гонит волны далеко-далеко, и там вдали они разбиваются о коралловый постамент, я слышу каждое биение в скалах, каждый порыв в воздухе. Горизонт словно стена, которую силится пробить море. Временами взметается ввысь сноп брызг и снова падает на рифы”.
Да, неплохо было бы искупаться в тёплых морских водах в январские каникулы! Но так как желания Милентины не соответствовали её возможностям, ничего не оставалось, как выпустить пар на Птичьем рынке. “Только не покупайте там никого! Ни в коем случае!” – предупредила знакомая владелица четырёхмесячного ирландского сеттера. – “Дочка приобрела на Птичке лабрадора, очень красивого и внешне как будто здорового, а через три дня щенок умер – реального ветеринарного контроля на рынке нет”.
За то время, что Милентина не наведывалась в этот огромный зоомагазин, многое изменилось. Павильон со всех сторон окружали торговые ряды гигантского оптового рынка, и никто не мог объяснить, как же прорваться сквозь заваленные зимней одеждой и новогодними сувенирами лавки к тому месту, где можно увидеть зверушек. Проплутав с полчаса, Милентина, наконец, оказалась у входа в отсек “Собаки”. Дежурившая возле него перекупщица вела переговоры с дамой, решившей сдать ей щенков шпица из разных помётов. Увидев первого малыша, Милентина вздрогнула – крохотный комочек померанца не больше, чем месяц с небольшим отроду, умещался на ладошке. По всему было видно, что оторванный от матери щенок ещё совсем не приспособлен к самостоятельной жизни. У него был необычный окрас, обещавший в будущем стать насыщенно красным.
– Я куплю его! – воскликнула Милентина, понимая, что тем самым спасёт кроху от гибели.
– Ну, вы хозяйка, вам и решать, – вмешалась перекупщица, обращаясь к даме, – но одного белого, пусть он и пати-колор, я у вас не возьму. – Красного можно подрастить и выгодно продать, а кому нужен ваш лысый?
Только сейчас Милентина заметила, что из-под воротника шубы на неё смотрит тот самый щенок из рекламы – Грушенька-игрушенька.
– Куплю двоих, – удивляясь себе, – пролепетала Милентина.
– А у вас денег хватит? За померанца прошу двадцать тысяч, за чёрно-белого – девятнадцать. Вы не смотрите на то, что он лысый, – это линька. А отец его чемпион, – дама достала фотографию, на которой вытянулся в стойке роскошный белый кобель с чёрными ушами.
– У меня в кошельке 35 тысяч и сто рублей, – пробормотала Милентина. Это была вся её зарплата вместе с новогодней премией за рейтинг.
Немного подумав, дама кивнула в знак согласия.
– Я бы хотела оставить сто рублей на обратную дорогу – из-за гололёда приехала общественным транспортом, – робко попросила Милентина. В глубине души она понимала, что совершает глупость, что эти щенки ей совершенно не нужны, но Груша смотрела на неё таким тоскливым взглядом, словно хотела сказать: “Долго придётся мне мыкаться по чужим людям, а, если не оправдаю ожидания и не обрасту, как положено шпицу, так и вовсе выкинут на улицу”.
– Нет, я не могу их взять, – опомнилась Милентина – у меня дома целый зверинец.
