скачать книгу бесплатно
– Правда?
Я накрепко затянул последний узел.
– Наверное. Сколько тебе?
– Почти шестнадцать.
– Значит, так и есть, я погонял мулов, когда ты еще сосал мамкину титьку. Проклятье, чувствую себя стариком.
– Я все равно пойду с тобой, капитан.
Он не в том положении, чтобы выставлять требования, и мне следовало бы его отчитать, но его темные глаза радостно сверкали, и на мгновение мне показалось, что передо мной сидит Гидеон, юный и уверенный, как спустившийся на землю бог – в точности такой, каким я его помнил. Я не мог удержаться от улыбки.
– Ты лучше о себе позаботься, парень.
Джута начал связывать длинные волосы кожаным ремешком, и на его ладони упали пряди, словно годы жизни, которые они олицетворяли.
– Сначала я прикрою твои тылы, капитан, – сказал он, и его улыбка исчезла. – Мне пока никто не желает смерти.
Вокруг суетились Вторые Клинки Торинов. Некоторые кивали и приветствовали меня, проходя мимо.
Когда я обернулся, Джута еще возился с волосами.
– Объясни, о чем ты, и поедешь со мной.
– Да нечего объяснять, капитан. Я просто… – Он откинул крепко связанный хвост на спину. – Что-то не так, и мне это не нравится. Что-то не так в этом месте.
– Здесь холоднее. И нет богини луны. Да еще эти высохшие камни. Мы не дома, Джута.
– Нет, дело не только в этом. Как будто… – он покачал головой. – Не могу объяснить, капитан, просто у меня такое чувство, будто я уже это видел и прожил.
Хотя вечер был теплый, я поежился.
– Ты можешь меня сопровождать, но пойдешь пешком.
– Когда доберетесь до города, найдите карту, – сказала Кишава, появившаяся из удлиняющихся теней. – Не хочу подпортить свою репутацию, заблудившись.
– И что, ты будешь пользоваться картой?
Она ущипнула меня за плечо.
– Еще как. Потому что эти звезды совсем не те. А ты присмотри за ним, чтобы не отвлекался, – сказала она, ткнув пальцем в Джуту. – И… – Кишава умолкла. Со стороны города что-то мелькнуло. В нашу сторону кто-то шел. – Около трех десятков пеших и два всадника, – сказала она.
– Переговорщики?
Трудно спрятать сотню воинов с лошадьми на плоской, безлесной местности, неудивительно, что нас заметили. Правда, когда два гурта наталкиваются друг на друга, они обычно держатся на расстоянии, пока не будут уверены в мирном исходе. В степи и без того трудно выжить, затевать без нужды конфликты просто неразумно.
– Трудно сказать, – ответила она. – Они не выглядят дружелюбными, но и агрессивными не выглядят, они просто… идут.
По лагерю быстро распространились новости о прибытии гостей, и вскоре все собрались посмотреть, как вверх по склону надвигается грозная туча людей. Света, чтобы рассмотреть подробности, почти не осталось, но по мере приближения за спинами людей стали видны луки. И стало ясно, что все они мужчины, одинаково одетые – простые доспехи поверх зеленых рубах. Даже один из всадников носил зеленое, правда, на другом было длинное одеяние, сверкающее в последних лучах солнца. И выглядело оно дорогим. Куда лучше, чем их лошади. Низкорослые клячи с короткими шеями, низко посаженными хвостами и неуклюжей поступью, левантийцы стыдились бы таких лошадей.
Я завороженно повернулся в сторону Оруна и увидел, что он стоит в нескольких шагах от меня со скрещенными на груди руками.
– Вот ведь кривоногие клячи, – произнес он. – Их опередят даже наши мулы.
Джута разинул рот от удивления.
– А у той лошади, на которой скачет женщина, глаза-бусинки и скошенный круп.
– Женщина? Платье дорогое, но это мужчина, – сказала Кишава. – Широкие плечи. И нет груди. Видно же.
Под взглядом Кишавы Джута покраснел.
– Мужчина в платье? В городах-государствах такого нет.
Кишава пожала плечами.
– Да пусть уж носят сами, а то ведь они женщин заставляют.
Клинки начали хихикать, но как только гости приблизились на такое расстояние, чтобы нас слышать, я мигом велел всем заткнуться. Никто из деревенских жителей не понимал нашего языка, но я все равно шагнул вперед, на переговоры.
– Я капитан Рах э’Торин, предводитель Вторых Клинков рода Торин, – сказал я, переводя взгляд со всадника в доспехах на того, что в платье, поскольку не был уверен, к кому обращаться. – Нас изгнали с родной земли на полный цикл, мы пришли к вам с миром.
Ни один всадник не заговорил, вместо них выступил вперед загорелый юноша, явно выросший из своей одежды – видны были тощие запястья и лодыжки.
– Я знаю, – сказал он.
– Ты левантиец, – откликнулся я, не сводя с него глаз. – Из какого гурта?
Он поприветствовал меня, сомкнув кулаки.
– Я тоже из Торинов, капитан, но ты можешь меня помнить только как седельного мальчишку из Первых Клинков.
– Так значит, Гидеон…
Всадник в доспехах что-то рявкнул по-чилтейски, и парнишка-левантиец шагнул назад, потупившись.
– Что за…
– Больше я ничего не могу сказать, – не глядя на меня, произнес он. – Извини. Просто сделайте то, о чем они просят.
Человек в доспехах подвел лошадь на несколько шагов ближе и остановился, уставившись на нас в сгущающейся темноте. В центре лагеря горел костер, а высоко в небе висела луна, но все равно света не хватало, чтобы разглядеть выражение лица.
Он снова заговорил на чилтейском, теперь явно обращаясь ко мне.
– Не нравится мне это, – прошипела Кишава уголком губ, пока он говорил.
Она изменила позу, слегка сместив вес, чтобы руки могли быстрее вытащить мечи.
Я был с ней согласен и пожалел, что у нас так мало стрел и копий.
Когда мужчина остановился, левантиец снова заговорил:
– Я коммандер Эно Брутус, Первый северный. С какими бы намерениями вы ни пришли на нашу землю, вы незваные гости и по нашим законам должны быть уничтожены… – При этих словах взметнулось несколько клинков, но чилтеец и бровью не повел. Вздрогнул лишь мальчишка, продолжая говорить: – Но в военное время законы можно обойти. Если вы будете драться за нас, а не против нас, то вас и ваших людей пощадят, вы можете даже снискать славу.
Юноша повторил интонации своего командира, но когда речь подошла к концу, добавил и кое-что от себя:
– Пожалуйста, сделайте, что он просит.
– Мы не можем, – ответил я, услышав, как новые клинки покидают ножны. Джута, по-прежнему без оружия, не сдвинулся с места. Кишава облизала губы. – Мы гурт из левантийских степей. Мы из рода Торин. Мы не сражаемся и не умираем в чужих войнах. Это против наших правил.
В слабом свете костра я увидел, как их лучники приложили стрелы к тетивам, но по приказу коммандера выстрелил только один. Мы рано учимся охотиться, выпускать стрелы в оленя и ставить ловушки для кроликов, не обращать внимания на вопли умирающих животных и хлюпанье разрываемой копьем плоти, но при звуке стрелы, вонзившейся в лошадиную шею, наши сердца разрываются от ужаса.
Мерин покачнулся. Кто-то вскрикнул, хотя я и не понял кто, а Орун схватил удила, пытаясь успокоить лошадь. Другая стрела вошла в круп, и мерин в панике чуть не сбил Оруна с ног.
Чилтеец снова заговорил, и юный левантиец почти тотчас же перевел:
– В отличие от вас, у меня большой запас стрел. Предлагаю вам изменить решение.
– Мы не сражаемся в чужих битвах, – выплюнул я. – Мы пришли с миром. Мы…
Стрела вошла в глаз серого мерина Кишавы. Он покачнулся как пьяный и рухнул, так что земля под нашими ногами затряслась.
– Следующей будет твоя лошадь, варвар, – перевел юноша слова командира чилтейцев. – А потом черед твоих людей. Женщинам мы на время сохраним жизнь.
Кишава даже не пошевелилась, когда пала ее лошадь, но я узнал этот взгляд и понял, что она оценивает расстояние между собой и врагами, а ее ярость только распалилась, когда она поняла, что не успеет. Нас было больше, но стрелы уничтожат половину гурта, прежде чем мы доберемся до врагов. И какой смысл? Если мы даже перебьем их, придут другие.
И все же согласиться – значит поступиться честью. Это против наших правил. Наши души станут тяжелее на весах Моны, и, когда в конце концов придет смерть, они не спасутся. Мона обречет нас на вечную тьму без права на новое рождение.
Я положил дрожащую руку на шею Дзиньзо.
– Нет, мы…
Кишава шагнула вперед.
– Я буду за вас сражаться.
– Я тоже, – раздался еще один голос.
– И я.
За ними последовали и другие, голоса слились в хор и замерли, только когда все откликнулись на призыв.
– Так что же, капитан варваров? – перевел юный левантиец.
Кишава, стоящая всего в нескольких шагах от еще теплого трупа своей лошади, хмуро уставилась на меня. Она выкрутила мне руки.
– Мы будем за вас сражаться, – сказал я, и каждое слово застревало в горле, как шипы.
Коммандер Брутус улыбнулся.
– Хорошо, – перевел юный левантиец. – Вы не так умны, как другие варвары, с которыми мы встречались, но и так сгодится. Бросьте оружие. Нам не нужны… происшествия.
– Мы бы предпочли сохранить оружие, – возразил я. – Мы же вам присягнули, тронув вас, мы поступили бы не по чести.
Услышав перевод, он лишь отмахнулся.
– Да-да, потому что, если клинок обнажен, он должен напиться крови и все такое. Сложите оружие, или мы вас убьем. Проще простого, капитан варваров.
И хотя я слышал эти слова из уст мальчишки, коммандер говорил таким скучающим тоном, что я чуть не швырнул в него меч, чтобы утихомирить бурлящий в душе гнев. Но он был слишком далеко и в хороших доспехах. Все без толку, только зазря распаляться. Может, именно поэтому Гидеон так и не вернулся?
Подумать только – неужели Первых Клинков рода Торин принудили сражаться за этих людей, и Гидеону э’Торину, лучшему воину и охотнику гурта, пришлось склонить голову или умереть. Несомненно, он бы предпочел умереть с честью, но достаточно было одного Клинка, который больше ценит жизнь, и решение приняли за меня.
Я не мог посмотреть на Кишаву, боясь, что меня полностью поглотит ярость. С пылающими от стыда щеками, под внимательными взглядами богов и смертных я бросил саблю на пыльную землю.
– Бросайте оружие, – приказал я, бросив вторую.
– Мудрое решение, – сказал коммандер под звон падающих на землю клинков, похожий на вечерний хор. – Окружите их.
Глава 6
Кассандра
Джонус ухнул, вытаскивая дорожный баул из кареты, и тут же приглушенно взвыл, когда тот плюхнулся ему на ногу.
– В часовом механизме важно даже самое мелкое колесико, – пробормотала я, наблюдая за ним через верхнее окно таверны, где я мыла стол перед трапезой лорда Ториуса. Кем бы он ни был на самом деле, молодой человек явно получал удовольствие, изображая знатного лорда, почти так же, как я получу удовольствие, перерезая ему горло. Что до Джонуса…
«Джонус – трудяга, – сказала моя вечная пассажирка. – Хороший человек».
– Да он просто кретин, вот он кто, – объявила я, пока Джонус пыхтел на лестнице с тяжелым баулом, скрывшись из вида. – Я уже прикончила бы обоих, но приказано ждать, так что мы подождем.
«Ах, так теперь уже «мы»? Можно подумать, я когда-нибудь совершила бы подобное».
Я вытащила из-за голенища флягу и открутила крышку. От ударивших в нос горьких паров у меня потекли слюнки. Жидкость обожгла губы и горло, но экстаз продлился всего несколько секунд, а потом наступило онемение.
«Лучше бы ты прекратила пить эту дрянь».
– Лучше бы ты заткнулась и навсегда оставила меня в покое. Не все получают желаемое.
Смерть звала меня и с улиц этого городка. Не целый хор, внедрявшийся в мою голову днем и ночью, как в Женаве, но мертвецы все равно постоянно присутствовали. Раньше я отзывалась на призывы в надежде, что они умолкнут, однако всегда находила только тела. Безжизненные. Искалеченные. Они умолкали только от разложения.
Даже если я не смогу избавиться от Нее, то обменяю несколько жизней на то, чтобы освободиться от покойников.
«Но зачем им понадобился Джонус?»
В коридоре раздались шаги, и я сунула фляжку обратно в сапог и облизала губы.
– Возможно, мы это узнаем.
