скачать книгу бесплатно
Принес присягу и собирает союзников. Слова кольнули ледяным страхом прямо в сердце, и я невольно посмотрела на генерала Китадо. Моя мать годами ковала альянсы, но почти все ее союзники были на севере, который опустошило чилтейское вторжение, на севере, сожженном и сломленном, на севере, склонившемся перед чужеземным императором. Я все явственнее чувствовала, как стены вокруг меня смыкаются и я не могу их раздвинуть, не могу избавиться от страха, что мое дело уже проиграно, а империя живет дальше без меня.
– Говорят, он хочет жениться на императрице Мико, – продолжил молодой человек, явно не заметив, как меня сковал ужас. – Так люди с большей готовностью его примут.
– Вы хотите, чтобы вами правил император-левантиец? – спросил из тени за костром генерал Китадо.
– Мы хотим императора, который не подавлял бы нашу веру, как годами делали Отако и Ц’ай.
Его тон стал воинственным, юноша гордо вздернул подбородок, словно бросая раненому военному вызов. Не знаю, как бы поступил Китадо, будь он в полном здравии, но он мягко продолжил:
– А не боитесь, что правление левантийцев разрушит все, что делает нас кисианцами?
– Похоже, многие простые люди этого опасаются, – признал предводитель паломников, доказав, что я была права относительно его социального положения. – Но если он женится на кисианке и выберет союзников среди кисианцев, будет есть нашу пищу, говорить по-нашему и жить по кисианским обычаям, то разве он не кисианец?
Тор мрачно нахмурился и стиснул зубы, но промолчал.
– Я вижу ваш страх, – сказал бородатый паломник, с улыбкой наклонившись ко мне. – Но не бойтесь перемен. Все мы в руках божьих, и всегда были, даже когда молились духам воды, луны и леса. Пора отбросить все это и стать свободными.
Он протянул мне свою подвеску, и в свете костра серебро сверкнуло почти как золото. Маска Бога. Я не взяла ее, и бородач придвинулся ближе, а его услужливая улыбка стала еще слаще, как будто он утешал потерявшегося ребенка.
– Мы не властны над этим миром, а значит, бороться с переменами – все равно что драться с тьмой и орать на нее.
– Вот что предлагает ваш бог? – спросила я каким-то чужим голосом, настолько у меня свело горло. – Капитулировать? Сдаться без борьбы?
– Вовсе нет, сударыня, просто мы должны строить новое, а не цепляться за старое.
Он взял меня за руку и вложил мне в ладонь свой кулон. Я вздрогнула от его прикосновения.
– Бог будет ждать вас, когда вы будете готовы его услышать.
* * *
Несмотря на присутствие паломников, той ночью я спала лучше, чем в прочие с тех пор, как мы покинули Мейлян. Возможно, я просто привыкла спать на твердой земле под нескончаемым дождем или меня успокаивало присутствие богов. Наших богов. Я не нашла в себе сил отказаться от предложенного кулона, но сунула его на дно котомки, где он не попадется мне на глаза.
Когда я проснулась, толстые и пыльные балки святилища отбрасывали тени в рассветных лучах солнца. Я слышала, как паломники укладывают вещи и тихо переговариваются, а за решетчатыми ширмами дождь с ожесточением барабанил по земле. Не желая встречаться с троицей предателей, я плотнее завернулась в отсыревшее одеяло и решила поспать еще немного, но из головы никак не выходили мысли о той подвеске и легкости, с какой молодые люди отказались от нескольких поколений кисианских правителей. Я твердила себе, что это исключение из правил, они не говорят от имени всего народа, и все же меня одолевали те же страхи и сомнения. Остались ли у меня хоть какие-то союзники?
Услышав лихорадочный стон, я резко выпрямилась. В нескольких шагах от меня на смятом почти в узел одеяле лежал генерал Китадо. Он вскрикнул и перекатился на бок, оставив после себя кровавое пятно.
Я подползла к нему на четвереньках.
– Генерал?
Он дернулся, но не ответил. Я похлопала его по плечу, Китадо вздрогнул, открыл мутные глаза и уставился на меня, словно никогда прежде не видел.
– Ваше величество?
Я огляделась, убедившись, что наши незваные спутники далеко и ничего не слышали.
– Генерал, вы не настолько хорошо себя чувствуете, как пытались меня убедить.
– Просто устал, ваше величество, – с натужной улыбкой сказал он. – От боли мне трудно спать.
– У вас снова кровотечение. Вам нужен лекарь. Я могу поехать в Сян одна, а вы тем временем…
– Нет.
Я нахмурилась.
– Если вы умрете, то никому не принесете пользу, Китадо. Я прикажу вам ехать в ближайший город, если так нужно.
– Это я должен заботиться о вашей безопасности, а не наоборот. Командующим императорской гвардии становятся не для того, чтобы жить дольше.
– Но…
– Мико… – Когда он назвал меня по имени, я закрыла рот, а он улыбнулся одними губами. – Я умру в любом случае, осмотрит меня лекарь или нет. В какую бы игру мы ни играли, как бы ни притворялись, мы оба знаем, что мои дни сочтены, буду ли я отдыхать или двигаться. Нет, прошу вас, позвольте мне умереть спокойно. Это последнее желание умирающего – я не хочу цепляться за фальшивую надежду, а хочу выполнить свою задачу. Пусть мы не уверены в преданности светлейшего Бахайна, но он достойный человек, а его сын – ваш друг. Если я буду знать, что вы в безопасности с ними, в Сяне, то умру с чувством выполненного долга.
Я посмотрела на глубокий разрез, из которого сквозь рваные повязки сочилась кровь. Днем генерал Китадо скрывал рану под доспехами, а по ночам Рах мыл ее и перевязывал чистыми лоскутами из запасного одеяла; их молчание внушало мне надежду.
– Простите, ваше величество, – сказал он, и его натужная улыбка исчезла.
– Нет, это вы меня простите. Я должна была оставить Раха истекать кровью там, на болотах. – Каждое слово было пропитано горечью. – Если бы мы сразу поехали дальше, то опередили бы поисковые отряды левантийцев.
– Что сделано, того не воротишь. Смотрите в будущее, ваше величество, не оглядывайтесь назад. – Китадо кивнул Раху, наблюдающему за нами неподалеку. – По крайней мере, он выплатил свой долг. Он все знал, хотя вы и не знали. Некоторые раны не сумел бы излечить даже лекарь Кендзи.
– Он спас Кина от смерти, когда тот наполовину обгорел.
Китадо выдавил улыбку.
– Император Кин был богом, ваше величество. А я простой солдат. А теперь нам пора в путь, если мы хотим достичь Сяна.
Мне хотелось поспорить, сказать ему, что все будет хорошо, потому что я тоже богиня и желаю этого, но это были слова ребенка, и я проглотила их, помогая ему сесть. Рах наблюдал за нами с другой стороны святилища. Китадо посмотрел на него, и они обменялись понимающими взглядами, полными уважения, которому я могла только позавидовать. Пусть они выросли в разных местах и поклонялись разным богам, но оба были воинами и носили свою честь и силу духа как плащ. Мы с Танакой тоже это изображали, но Китадо завоевал уважение по праву, а я, похоже, всегда буду принцессой, нуждающейся в защите.
Мы съели остатки припасов, попили дождевой воды, текущей с откосов крыши, и покинули Отобару. Рах и Тор усадили Китадо в седло, а Дзиньзо вел себя нервно. Сев на лошадей, левантийцы стали с ними одним целым, и я слишком ясно осознала свою неуклюжесть.
Казалось, дождь намеревался нас утопить, забарабанив с нарастающей яростью, как только мы поскакали на восток; и все же мы двигались с панической поспешностью, не имеющей отношения к погоде, все дело было в Китадо. Не я одна посматривала на него с тревогой. Я твердила себе, что он выдержит дорогу. Что он поправится. Перед отъездом Рах перевязал его рану, и они о чем-то переговаривались, пока он этим занимался, хотя и не понимали друг друга.
Прошло уже несколько дней с тех пор, как мы оторвались от преследователей-левантийцев, с тех пор как мы встречали кого-либо, кроме случайного путника, и я перестала оглядываться через плечо. Но все равно мое сердце чуть не остановилось, когда я услышала топот копыт за спиной.
Рах и Тор услышали этот звук одновременно со мной и быстро переговорили, прежде чем Тор указал на обочину дороги.
– Похоже, пять всадников. Нам лучше спрятаться.
От внезапной остановки Китадо качнулся в седле, но поднял руку, показывая, что не нуждается в помощи, когда я бросилась к нему.
– Быстро, – прошептал Тор, встревоженно махнув рукой. – Они появятся с минуты на минуту. Скачите в лес и успокойте лошадей. А мы скроем следы.
Я повела Дзиньзо в густой подлесок. Генерал Китадо последовал за мной, и мы пробрались сквозь зеленую завесу на маленькую поляну, но Китадо не удержался в седле и завалился на бок, рухнув на мою ногу как поваленное дерево.
Меня охватила паника, но я крепко схватила Дзиньзо за поводья и похлопала генерала по плечу.
– Генерал? Генерал!
Он дернулся, как будто внезапно проснулся, его бледное лицо исказила боль.
– Держитесь, – сказала я. – Я помогу вам спешиться.
Я соскользнула с Дзиньзо и бросилась к Китадо, почти позабыв о том, что нас преследуют, что вокруг существует что-то еще. Лишь хруст веток под чьими-то сапогами заставил меня обернуться. Рах вел под уздцы обеих лошадей, свою и Тора, а тот выглядел лишь смутным силуэтом где-то среди деревьев. Топот копыт приближался, стуча в ушах, но Рах бросил поводья и поспешил мне на помощь.
Он подхватил генерала Китадо, не дав тому упасть, а я закрыла глаза, вслушиваясь в грохот копыт, который накатывал как волна. Казалось, это длилось целую вечность, и мое сердце колотилось в том же бешеном ритме, но потом топот стал затихать. Я открыла глаза и увидела тяжело дышащего Тора, который всматривался в сторону неизвестных всадников. Он посмотрел на меня, но тут же отвернулся.
– Они даже не замедлили ход.
Рах положил Китадо на землю, и я подошла к нему, погладила по бледной щеке.
– Генерал? Генерал!
Его глаза на мгновение распахнулись, но он тут же прищурился под бесконечной бомбардировкой дождя. Рах встал, и через секунду дождь прекратился, падая на рубаху Раха, которую он растянул над нами как хилый навес.
– Простите, ваше величество, – просипел Китадо, быстро моргая. – Боюсь, я вас подведу.
– Ни за что, генерал, – ответила я. – Это я вас подвела. Умоляю меня простить.
Его покашливание перешло в гримасу.
– Вы делаете мне честь, ваше величество, но я сделаю вид… что этого… не слышал. Вы… наша императрица. Вы не можете… никого подвести. Не можете… поступить неправильно.
Упала тень, и я подняла взгляд на Тора.
– Нам нужен лекарь, – сказала я. – Нужно ехать в ближайший город и…
Молодой левантиец покачал головой.
– Я не буду продлевать мучения мертвого человека.
– Но он еще жив!
– Он мертв уже несколько дней. Пусть он уйдет с честью.
Я пыталась спорить, кричать на него и затыкать ему рот, но Китадо сжал мою руку, и я перестала думать о Торе.
– Ваше величество, – сказал генерал, и в его широко открытых глазах блеснуло отчаяние. – Пусть они заберут мою голову.
– Что?!
Трясущимся пальцем он указал на полуобнаженного Раха, неподвижно стоящего рядом с нами, хотя дождь уже капал с рубашки, которую он держал над нами.
– Я хочу, чтобы они… освободили мою душу… отдали ее богам.
– Но…
– Пожалуйста, ваше величество. Я не хочу застрять здесь в ловушке, в этом сломанном теле. Если есть хоть малейший шанс, что они правы… Обещайте, ваше величество, умоляю вас.
– Да. Конечно. Обещаю.
Даже если бы у меня было больше времени, я не стала бы спорить, но как только я дала слово, его темные глаза погасли, с губ сорвался вздох, и генерал грузно опустился на землю. Его рука выпала из моей, и он застыл. Как только его не стало, мои глаза наполнились слезами.
– Он хотел, чтобы Рах забрал его голову, – сказала я.
Не услышав ответа, я подняла голову на Тора и убедилась, что он меня слышал – его лоб прорезала складка.
– Ты тоже этого хочешь? – Он мотнул головой в сторону Раха. – Он не станет этого делать, если ты опять начнешь кричать.
– Сделайте это, – отрезала я. – Такова была его воля.
Тор пожал плечами, словно для него это ничего не значило, и заговорил с Рахом. Я не понимала, о чем они говорят, только утирала слезы мокрым рукавом, а потом Рах убрал рубаху, и буря снова накрыла меня своей печалью. Рах вытащил короткий нож, но ждал моего разрешения, и я не знала – то ли поблагодарить его за выказанное уважение, то ли ненавидеть за то, что принудил меня дать ответ.
Я кивнула и отодвинулась, чтобы он мог занять место рядом с генералом Китадо. Я не могла смотреть на это, а просто уставилась на нескончаемый ливень, вспоминая отсеченную голову Танаки, лежащую отдельно от тела.
Правы были левантийцы насчет освобождения души или нет, но с той секунды, когда Китадо перестал дышать, я осталась одна.
Глава 8
Кассандра
Несмотря на все поучения Кочо насчет богатства, я ожидала, что дом Знахаря – нечто большее, чем просто полуразвалившийся особняк. Подъездная дорога к нему была вся в колдобинах, и экипаж трясло. Моя раненая нога стукнулась о дверцу, и у меня вырвалось болезненное шипение, прежде чем я успела сдержаться.
– Проклятье.
Девушка перевела на меня взгляд.
После того как богоподобный меня зашил, мне позволили вернуться в карету. Кочо немногословно описал ему ситуацию, и Знахарь молча взялся за дело. Это оказалось больнее, чем я ожидала, но после остановки для перекуса, отдыха и перемены одежды мы снова тронулись в путь, а внимательный взгляд молчаливой девушки был теперь все время обращен на меня.
Нескончаемый дождь заливал карету, а теперь он будто пытался снести с холма ветхий дом. С террас, окружавших имение, лились водопады, крутой въезд почти превратился в болото.
– Ну и дыра! – объявила я, хотя с тем же успехом могла придержать язык – никто из спутников меня не поддержал. И даже Она хранила молчание после стрелы.
По пути на запад императрица Хана просыпалась чаще, но хотя и выглядела теперь получше, смотрела главным образом в пространство, как и сейчас, и не произносила ни слова.
Экипаж поднимался вверх по дорожке, дом исчез из вида и появился только за следующим поворотом. С ним вместе надвигалось и гигантское дерево. Я наклонилась поближе к окну.
– Это дерево проросло сквозь крышу, – сказала я, хмуро всматриваясь сквозь дрожащее, залитое дождем стекло. – Зачем допускать, чтобы дерево росло внутри дома?
– Дерево? – впервые заговорила императрица Хана.
Не отталкивая меня, она протиснулась к окну, вынудив меня подвинуться. Мы уже приблизились, и теперь не осталось сомнений в том, что дерево в самом деле проросло сквозь крышу когда-то элегантного загородного дома.
– Допустим, случилась ужасная буря, обвалилась крыша, и дождь залил дом, – сказала я. – Листья падают и гниют, через десять лет грязи стало достаточно, чтобы семя пустило корни. Но обычно, если в доме появляется поросль, ее выдернет даже тот, кому не на что чинить крышу. Если только он не решил, что древесная крона – хорошая замена крыши, и не упустил из вида, что эта дрянь листопадная.
Императрица Хана разразилась хохотом. Он начался гортанным смешком. Я была рада, что сумела ее развлечь, но она смеялась так долго и таким ненормальным смехом, и я начала сомневаться, что она вообще меня слышала. Когда взгляд ее налитых кровью глаз обратился к девушке, я уже была в этом уверена.
