скачать книгу бесплатно
Ничего другого ты уже не смотришь?
Сэм смеется – ага, держу руку на пульсе.
На вечеринке по случаю Хэллоуина мы с Лизой пошли в туалет, и она вдруг заговорила о Сэме.
Не пойми меня неправильно, но тебе не кажется, что этот твой образ заблудившейся в большом городе малышки несколько унизителен? Ты ведешь себя жутко глупо. Прикидываешься, что тебя каждую минуту нужно спасать, чтобы подцепить побольше мужиков.
Лиза, у меня есть парень.
Ага, и предъявляешь ты его только как трофей или алиби. Она поджала губы. Это просто мое мнение. У нас на курсе не так уж много приличных парней.
В пять мы с Сэмом вместе выходим из компьютерного класса. Чуть раньше я призналась, что не видела ни одного фильма Марвел.
Ты просто обязана посмотреть «Доктора Стрэнджа», говорит он. Я сам тебя свожу.
Он начинает объяснять мне, почему истории про супергероев так важны, но тут вращающуюся дверь заклинивает, и он уныло ее пинает.
Этот придурок просто какой-то опасный вирус. Рабство, оспа и жаренные в масле «Орео» в одном флаконе. Ма написала в письме, что нужно запретить разговоры о политике за ужином в День благодарения. Говорит, стоит всем слегка выпить, как споры становятся чересчур эмоциональными. Но это чушь.
На улице темно. От холода у меня треснула губа, и сейчас я чувствую во рту привкус крови. Мы попадаем в толпу ребят из университетской спортивной команды, и я хватаюсь за куртку Сэма, чтобы меня не сбили с ног.
Давай-ка уведем тебя отсюда, говорит он.
Кладет руки мне на плечи и помогает проталкиваться сквозь человеческую массу. И вот мы уже за пределами кампуса, и я снова могу дышать. Сэм смотрит в сторону Амстердам-авеню.
Я знаю отличное место.
Мне приходится почти бежать, чтобы не отставать от него. Проще держаться к нему поближе, чем думать, как бы ни на кого не налететь.
В ресторане «Гамильтон» полно свободных столиков. Официантка приносит ведерко со льдом и несколько бутылок «Короны». Я с жадностью хватаю горсть бесплатного попкорна, потом еще одну.
Как легко тебя ублажить, замечает Сэм, наблюдая за мной. Он открывает бутылки, вставляет в горлышки по кусочку лайма. А я читаю ему пословицы, которые мне удалось собрать.
Угандийская пословица: счастливому орлу и мышь с солью в животе достается.
Турецкая пословица: слово для дурной головы, как соль для безвкусной еды.
Датская пословица: лучше соленая селедка в своей тарелке, чем свежая щука в чужой.
Русская пословица: вместе пуд соли съесть.
Нормально, говорит Сэм. «Чем хуже твоя идея, тем проще о ней рассказать».
Это Эшбери?
Сэм дает мне пять. И начинает рассказывать про своего агента, но тут я замечаю женщину за соседним столиком. У нее блестящие светлые кудри. Я и не знала, что такие укладки еще делают. И она глаз с меня не сводит. Может, у меня сопли размазались по губе? На всякий случай шмыгаю носом. Пытаюсь слушать Сэма, но она говорит мне что-то одними губами.
Сэм оборачивается взглянуть, на что это я такое смотрю, и лицо его темнеет. Он идет к ее столику. Женщина сначала оправдывается, потом указывает на меня подбородком. Сэм заслоняет меня от нее спиной. Я утыкаюсь в свой телефон и качаю головой – ох уж эти нью-йоркцы. Явно не очень-то счастливые люди.
Чего она хотела?
Да водки мало выпила.
Официантка выводит женщину из зала. Проходя мимо меня, та шипит – мусульманская сука.
Сэм так на меня смотрит, словно я должна забиться в истерике. Я отпиваю пива и отвожу глаза. Лицо пылает. Мда. Странный случай – я прижимаю ко лбу прохладную бутылку. Самое смешное, что я даже не мусульманка. Впрочем, ей, наверно, без разницы.
Наконец я решаюсь взглянуть на Сэма. Вид у него такой потерянный, что я начинаю смеяться. Как думаешь, дело в юбке?
Айрис, качает головой Сэм. – Неделька у тебя явно не задалась.
Он начинает рассказывать мне, сколько в Остине всякого расистского дерьма. Какое-то тупое противостояние между нами и мексиканцами. Но не открытое, не вроде вот этого, – он кивает на опустевший столик. Просто все слишком серьезно относятся к тому, что едят.
Я подбираю со стола табличку и кручу ее в пальцах. Сэм раздраженно отбирает ее у меня и ставит на место. Я из-за тебя теряю нить.
Читаю надпись на табличке. «Что еще за шот с рассолом?»
Что еще за шот с рассолом??? – смеется он.
Опрокинув первый шот из виски с рассолом, я заявляю ему, что в мире нет никого лучше Эзры.
Чертовски романтично, отзывается он.
Сэм старше меня всего на десять лет, но между нами целая жизнь. У него есть зажим для денег, он умеет смешивать коктейли и спать с кем попало. А я за всю жизнь была только с Эзрой. Рядом с Сэмом я чувствую себя семнадцатилетней.
Когда доживешь до моих лет… Нет, не пойми меня неправильно, я не сомневаюсь, что твой парень просто чудо, но тебе сколько? Двадцать один? У тебя вообще есть знакомые не из числа бывших однокурсников? Он фыркает и прихлебывает пиво. Мир – это же настоящее Эльдорадо.
Эльдорадо?
Ага, уж ты мне поверь. Я на этом Эльдорадо съел дораду.
Лондон
Долли осветлила волосы. Эзра никак не может понять, пугает его такая смесь юности и зрелости или восхищает. Она отводит от лица короткие пряди и показывает всем два новых прокола в верхней части ушной раковины.
Колечки из розового золота, хвастается она. Просто улет.
Обалденно, кивает Ндулу.
В салоне воняет «Хэппи Милом». На часах семь утра, а Ндулу заставил каждого взять себе по обеду. Эзра на свой даже смотреть не может. Вчера вечером они выступали на корпоративе в Шордитче. Эзра объелся сырных шариков и перебрал халявного вина. Ндулу стонет. Он всю ночь не ложился, смотрел выборы в Америке и глотал «Лемсип».
Чувак, меня просто радиоактивной блевотиной рвало.
Якуб оборачивается к Эзре и ухмыляется, сверкая серебристыми пломбами. С тех пор как они стали нанимать его на несколько дней подряд, он решил, что они неплохие ребята. Завтра он повезет их в Ливерпуль. Когда все уселись, он забил в навигатор «Лидмилл»[17 - «Лидмилл» – ночной клуб в Шеффилде.] и хлопнул Эзру по плечу, как старого друга.
От Лондона до Шеффилда: три – три с половиной часа.
Торопиться некуда, выпалил Эзра.
Лукас присвистнул. Ндулу потянулся за одеялом.
Мальчики, мальчики, разулыбалась Долли.
На первой заправке Ндулу сунул Якубу под нос выпуск «Гардиан» со статьей о «Простаивающих клинках». Тот одобрительно прищелкнул языком.
Ндулу барабанит по потолку, перечисляя группы, которые тоже выступали в «Лидмилле»: Arctic Monkeys, The Stone Roses, The Strokes, The White Stripes, Oasis, Muse, Kings of Leon, Manic Street Preachers, Bloc Party.
Чем громче он барабанит, тем сильнее Эзру мутит. Чтобы отвлечься, он начинает собирать игрушку из «Хэппи Мила», но никак не может найти пропеллер. Якуб врубает «Радио 1», и Ндулу начинает подпевать.
Эзра, хмурясь, пытается разобрать, о чем беседуют Долли и Лукас на заднем сиденье.
С Лукасом Долли разговаривает, как с равным. Им нравятся одни и те же музыканты. Правда, стоит им стать известными, как Долли с Лукасом тут же перестают ими восхищаться. Эзра как-то обмолвился, что любит Blondie и Woody Guthrie, и Долли улыбнулась – как ему показалось, насмешливо.
Ты как будто плохие стихи себе под нос бормочешь, жалуется Макс.
Ндулу вскидывает вверх руку, словно приносит клятву. Чувак, я артист, мы обязаны творить.
Он достает телефон и начинает загружать их снимки в приложение, где можно править черты лица. Макс кидает в чат фотку с пятнадцатилетним Эзрой, очень серьезным и одетым во флисовую толстовку. Ндулу соединяет ее с недавней, той, где Эзре двадцать один и взгляд у него, как у серийного убийцы. Ребята пускают телефон по кругу, рассматривают получившееся изображение и хохочут. Якуб, увидев снимок, со смехом отодвигается от Эзры подальше.
Езуз Крист, выдыхает он.
Эзра пытается перестать хмуриться. Он уже боится собственной мимики, Ндулу постоянно делает из его снимков мемы и постит их в Инстаграм. Макс забирает телефон. Он обожает это приложение, в нем прическа у него получается не такая уж лохматая, а фигура вполне ладная.
Смотрите, прямо Хью Грант, объявляет он, показывая всем свое обработанное фото.
Ндулу снова выхватывает у него телефон и, проводя пальцем по экрану, приговаривает – контакты, Харуто, отправлено.
Макс кричит – не надо, не надо. Но вид у него довольный. Ндулу улыбается даже как-то слегка кокетливо.
Так что, когда твой парень к нам присоединится?
Он приедет на поезде после работы, отвечает Макс, покосившись на Долли. Я сказал ему, что он может выпить с нами после концерта.
Чем больше народу, тем веселее, отзывается Долли.
Долли не особенно интересуется Максом. Айрис говорила, она как-то обмолвилась, что он «идет в нагрузку», но Эзре не хочется в это верить. Он пытается разобрать, что там рассказывает Долли. Кажется, она только что рассталась с «очередным хахалем».
Он что, не звонил тебе с самого Лидса? – хмурится Лукас.
В боковом зеркале Эзра видит, как он сворачивает толстовку и вручает ее Долли вместо подушки. Не совсем понятно, искренне ли Лукас о ней печется или это все хитрый тактический ход, но у Эзры отчего-то появляется ощущение, будто он наблюдает за аварией в замедленной съемке. Утром, лежа в постели, он все гадал, как скажется эта их дружба на положении дел в группе. А потом набрал в Скайпе Айрис. Вид у нее был раздраженный. Когда он спросил, все ли в порядке, она подняла ноутбук повыше и показала ему, как темно за окном.
Сейчас два часа ночи, буркнула она.
У нас тут не лучше, ответил он. Хочешь, перезвоню попозже?
Она вздохнула. По-моему, у тебя паранойя. Не верю, что Лукас замышляет революцию.
Долли поверяет ему свои тайны, упрямо возразил он. А он и рад.
Может, она просто ему нравится? – предположила Айрис. Эзра ошеломленно уставился на нее, и она поспешно добавила – сам-то ты хоть раз интересовался, как у нее дела?
Долли раздает всем расписание на неделю. Пока она разъясняет детали, Эзра разглядывает припухлость вокруг новых проколов у нее на ухе.
Ты знаешь, что каждый год от заражения крови умирают сорок шесть тысяч человек? – спрашивает он. И это только в Британии.
Ндулу качает головой и делает вид, что стреляет себе в висок.
Впрочем, статистика скорее всего преувеличивает, торопливо добавляет Эзра. Попробуй масло чайного дерева.
Жаль, что нельзя загородить зеркало заднего вида. Он вытаскивает телефон. Вдруг Айрис еще не спит. В Нью-Йорке сейчас пять утра. Айрис уже не в сети, но она прислала ему письмо.
11.11.16 04:58
От кого: irisirisiris@gmail.com
Кому: ezramunroe@gmail.com
Прости, что ворчала. До сих пор не могу уснуть.
Сегодня в метро: одна девушка жаловалась своему другу, что в поезде не протолкнуться. И какая-то тетка начала орать: «Не нравится, вали домой».
Знаешь, такая бабуля из Лас-Вегаса – белые кудряшки, козырек от солнца.
Я только взглянула на нее и сразу поняла, что она ненавидит эту девушку. Не просто как символ, нет, она ненавидела именно ее, конкретную незнакомую девушку из поезда метро. Как будто и правда боялась, что та вот-вот вытеснит ее с места под солнцем. Может, самые опасные люди – это те, которые не понимают, сколько у них власти?
Теперь то, что я должна была сказать тебе по телефону. Возможно, Долли неловко болтать с тобой, потому что ты – ее большой прорыв.
А так же:
1. Simon&Garfunkel: так и не сошлись во мнениях по поводу двенадцатой композиции для «Bridge over Troubled Water», поэтому песен в альбоме всего одиннадцать. Когда Гарфанкель похвалил Саймона за тексты, тот ответил: «Мы с Артуром почти ни в чем не сходимся, но тут он прав, я и в самом деле обогатил его жизнь».
2. Pink Floyd: уходя из группы, их басист заявил, что без него они не имеют права называться «Пинк Флойд» и использовать его надувную свинью в качестве символа группы. Остальные подали на него в суд и выиграли.
3. The Libertines: Пит Доэрти удалбывался наркотой все чаще, и в конце концов Карл Бэрет его выгнал. А когда группа уехала в турне, Доэрти ограбил его квартиру.
4. The Kinks: Ты знал, что они были братьями? В девяносто шестом, когда старшему исполнялось пятьдесят, младший прыгнул на его именинный пирог и объявил себя гением.
5. The Beach Boys: Майк Лав уволил всех музыкантов и теперь ездит на гастроли со вторым составом группы. Фактически он остался единственным бич-боем.
Это я все к чему. Раз у вас все непросто, значит, вы движетесь в правильном направлении.
ххх
Прочтя письмо, Эзра сразу понимает, что она не в лучшем состоянии. Проверяет Спотифай, начинает набирать: Считаешь, слушать серый шум в пять утра – хорошая идея? Потом стирает сообщение. Они уже привыкли именно по Спотифаю определять, как у кого из них на душе. Бывает, Айрис утверждает, что у нее все отлично, а он смотрит, что она сейчас слушает, и сразу понимает, что это не так. Подумав, Эзра набирает: «Представь, что самое страшное может случиться…» Обычно такое помогает, когда она на грани. Но его пугает, что с недавних пор Айрис разучилась облекать свои страхи в слова. Немного поразмыслив, он начинает составлять список вещей, которые она любит. Можно будет после что-нибудь ей послать.
«Гольдберг-вариации BWV 988», «Питер Пэн», арахисовое драже, мармеладные мишки, спички «SWAN», «Нэшнл Джеографик», фланелевые рубашки, шампанское, розы, манга, вязаные носки.
Правда, она говорила, что, когда его нет рядом, они все равно ей не помогают. Подумав с минуту, Эзра начинает писать:
