скачать книгу бесплатно
– А там нет ничего тяжелого и острого? – на всякий случай спросила я, занимая место за спиной Эрика. Пусть, если что-то и вылетит из открывшейся двери, встретит на своем пути его, а не меня. Все же он сам решился на самоубийственную миссию по освобождению уборной от репетировавшей Лориетты.
– Только таз, но вряд ли она его поднимет, – пожал плечами Эрик, но отступил на шаг и, помедлив, активировал артефакт. Неприметное тонкое колечко на мизинце вспыхнуло, и я поспешила отвести взгляд: видеть работающие артефакты было привилегией одаренных, а я… совсем не ведьма. Ни капельки. Ни даже самую малость.
От задумчивого взгляда Эрика меня освободило явление разраженной Лори. Судя по поджатым губам и ярости в глазах, она действительно попыталась, но не преуспела в поднятии таза. Увы, но светловолосой красавице магического дара не досталось вовсе, и, видимо, поэтому боги не поскупились на иные подарки: по гордой (но не слишком, если подарки дороги) певице вздыхало почти все мужское население улицы, за что не раз получало внушение от своих вторых половин. И один лишь Эрик не упускал случая уязвить Лориетту, отчего был ею люто ненавидим.
Она и сейчас не удержалась от презрительного смешка в его адрес, демонстративно тряхнула гривой светлых, как у большинства благородных родов, волос, заправила одну из прядей за ухо, провела ладонями по точенному стану, заставляя всех заметить и пышную грудь, и тонкую талию, и широкие бедра, и, обдав очередь запахом терпких южных духов, прошествовала вверх по лестнице. Увы, пока лишь на второй этаж. Ее нынешний благодетель оказался не самым щедрым поклонником и не пожелал оплачивать третий, элитный этаж, где все удобства имелись сразу в квартире.
– Когда-нибудь она тебя отравит, – хмыкнула я.
– А ты ей поспособствуешь? – усмехнулся Эрик и, не давая мне шанса оскорбиться, скрылся за дверью освободившейся уборной. Я же… сжала и разжала кулаки, беря себя в руки и убеждая, что это всего лишь подколка, а не взвешенное обвинение, потому не стоит придавать ей большого значения.
К своей чести, пробыл Эрик в уборной совсем немного, будто стоял всю очередь ради банального «помыть руки», после чего, раскланявшись со всеми, ретировался наверх. То ли спешил на поиски новой работы, то ли просто не считал нужным проводить много времени в подвале, когда солнце проснулось и согревало всех желающих.
– Ну, ты идешь? – Меня подтолкнули в спину, и я юркнула в уборную, пока меня не оттеснили. А бывало в нашем дружном коллективе и такое: чуть зазеваешься – и иди в конец очереди. Но сегодня мне подозрительно везло.
Быстро ополоснувшись, привела себя в достойный вид и, под облегченные вздохи двух дожидавшихся освобождения комнаты девушек, вернулась к себе. Плеск воды и принесенное им облегчение помогли выкинуть из головы утверждение Эрика, а потому я вдохнула полной грудью и… поняла, что времени-то рассиживаться у меня и нет.
Сверху уже скрипели половицы, а значит госпожа Лийе, хозяйка дома, начала накрывать в столовой. Нам, постояльцам подвалов, вкушать кулинарные изыски в столовой не полагалось, а вот взять плошку каши – очень даже. Если повезет – каша достанется с мясной подливкой, оставшейся после приготовления жаркого.
Облизнулась в предвкушении и… получила желаемое. И, сидя на ступеньках задней лестницы, уплетая завтрак и делясь его частью с пушистым белым котом (а может и кошкой, кто их разберет-то с безопасного расстояния), я задумчиво смотрела на наш неуютный задний двор.
– О, госпожа Лийе тебе сегодня прямо благоволит! – Эрик присвистнул, оценив остатки подливки в моей тарелке и один цельный кусочек мяса. С ноготок, но все же.
– Должно же хоть что-то поправить мое пошатнувшееся настроение после нашей встречи, – фыркнула я и отдала последний кусочек мяса коту. Даже моргнуть не успела, как он исчез в клыкастой пасти, а после меня облагодетельствовали комком белой шерсти, потеревшись о платье.
– Поговаривают, именно поэтому ведьмы не заводят белых кошек.
– Хорошо, что остальным ничего не мешает, – я пожала плечами и потянулась, чтобы погладить кота. Тот привстал на задние лапы и ткнулся головой в мою ладонь, благодаря. – Пока, киса, – вздохнула я, поднимаясь на ноги.
– А со мной попрощаться? – Эрик вздернул бровь, но я покачала головой, наградив его хитрой улыбкой.
– С тобой попрощаешься – и ты тут же придешь здороваться. А у меня еще дел сегодня… Иди лучше к Лори, раз уж совсем нечем заняться.
– Я мог бы помочь тебе, – будто между прочим заметил Эрик, подбираясь ближе. Втянул носом воздух и прищурился.
– Только не говори, что щедрость госпожи Лийе была вызвана испорченностью продуктов, – касаясь живота, попросила я. – Иначе я не прощу себе, что так поступила с котиком.
– Нет, с мясом все в полном порядке, – поморщился Эрик и отступил на шаг, отворачиваясь. – Показалось, видимо.
– Ну, чтоб не казалось, нужно хоть раз в неделю посещать храм, – припомнила я рекомендации жреца. – Можно даже чаще. Хотя, я смотрю, тебе не помогает, а говорили действенный метод.
– Когда это ты видела меня в храме? – заинтересовался Эрик. И интерес его был столь выразителен, что я предпочла пойти на попятную.
– Показалось, наверное, – вернула рыжему его же фразу и пожала плечами. – Но ты все равно сходи. Демоны пусть и ушли в подполье, но кто знает, где их можно случайно встретить.
– Кто знает… – согласно протянул Эрик и убрал за ухо выбившуюся из прически прядь. Переделывать весь хвост ради такой мелочи он явно не собирался.
– Удачи с новой работой, – пожелала я, отдавая дань вежливости.
– Спасибо, – серьезно кивнул рыжий. Слишком серьезно для обычного проходимца, коим мы все привыкли его видеть, но думать над этим я не стала. Зря, конечно. Но больше меня занимало проклятое везение.
Уж лучше бы госпожа Лийе сожгла мясо и раздала обитателям подвала угольки, чем вот так. Живот протестующе забурлил. А я решила… не предпринимать ничего незаконного сегодня. По крайней мере, попытаться. Необходимость наведаться в другой подвал хоть и была, но до завтрашнего дня зелье могло и потерпеть. В отличие от туфель, у которых осенью прохудилась подошва и чей ремонт я все откладывала, отговариваясь холодами и снегом. Но вот и снега нет, а туфли в надлежащий вид так и не приведены.
Что ж, пришло их время.
Монеты приятно оттягивали карман юбки, давая ложную уверенность в себе. Мастер Лиам, сухонький, пожилой господин, живший через две улицы от моего подвала, заверил, что туфли прохудились не так сильно, как мне казалось, и взял лишь часть приготовленной для оплаты суммы, заставив меня в очередной раз помрачнеть.
Странное везение не хотело меня покидать, подбрасывая все новые неожиданности, как то второй пирожок от лоточника за полцены или промчавшуюся мимо и не обрызгавшую меня лишь чудом карету. Грешным делом, я даже начала подумывать зайти сегодня в лавку артефактора, раз уж день стремится стать лучшим за последний год, но справедливо рассудила, что на этом-то мое везение и закончится. И не пошла. А надо было идти. Определенно. Лучше бы свинью мне подложили там.
Но ничто, кроме везения, разумеется, беду не предвещало, а потому я рискнула податься в городской парк, место публичное, ухоженное, с приличными, по слухам, людьми. Здесь уже и дорожки были очищены от грязи, и трава проросла, и деревья цвели и радовали глаз, чего нельзя было сказать про уши. Насекомых я не любила, но если тараканы, клопы и блохи были злом известным, предсказуемым и отработанно выгоняемым, то пчелы… пугали. И даже то, что моя сила тяготела к природе, не могло избавить от страха перед этими созданиями.
Медленно, стараясь не привлекать жужжащего внимания, я проплыла мимо облюбованной пчелами магнолии и выдохнула, оставляя рой позади. Стерла выступивший на лбу пот и посеменила вглубь парка. Сюда обычно не добирались праздно шатавшиеся по центральным аллеям аристократки, почтенные матрены не таскали выводки детей, а стража появлялась лишь для того, чтоб отметить дежурство на сигнальном артефакте и ретироваться в более людные и прибыльные места. Я же любила дальние аллеи, их спокойствие и умиротворенность, отсутствие людей и пение гнездящихся здесь птиц. А еще… травы. Даже здесь, в центральном городском парке можно было найти что-нибудь интересное. Птичкам ведь закон не указ – они что угодно могут в клюве принести, а после обронить в землю. И прорастали порой по весне – месяц исправительных работ за хранение, год тюрьмы за распространение и венец всему – пожизненное за использование. А всего лишь три неприметных цветочка, один другого скромнее. Впрочем, и кроме них вдоль дальних аллей было чем поживиться.
Я воровато огляделась и сошла с тропинки, приподняв юбку и радуясь, что туфли еще были у мастера. Даже в этом повезло – иначе утопила бы их в грязи, рассмотрев на вершине холма яркие бутоны велинии высокогорной. Вероятно, ее принесли сюда птицы, а унести собиралась я.
Дыхание перехватило, и я облизнула пересохшие губы. Настоящая удача найти ее здесь. И мне бы сообразить, что такого везения просто быть не может, но я слишком ее хотела.
Холм, как назло, оказался достаточно крутым. Подошвы скользили по мокрой земле, зарывались в грязь, но я не сдавалась, цепляясь за высокие прутья кустарников. Причина моей одержимости была проста: отвар из велинии ненадолго, но притуплял ведьминский дар, а значит мог мне пригодиться в любой момент. И пусть официально ограничений на продажу этой травки в Балиаре не было, едва ли травник не сообщал куда следует о покупателях. А мне не хотелось привлекать еще больше внимания к своей персоне.
Наверное, стоило отступить, еще когда нога соскользнула вниз и я чудом удержалась на склоне, оставив после торможения две узкие канавы. Увы, я слишком хотела велинию и готова была потерпеть небольшие неудобства на пути ее достижения.
С трудом удерживая равновесие, я наклонилась, чтобы сжать стебель. Хорошая новость – мне это удалось. Плохая – хорошие новости на этом закончились, и сила тяжести стремительно потащила меня вниз. Но и тут повезло: шею я не свернула, хотя сколько придется отстирывать платье… посчитать не успела, скатившись вниз и затормозив ровно у чьих-то дорогих сапог.
– А вот и первая кандидатка, – весело заметил незнакомый голос, и мне очень захотелось, чтобы и его обладатель, и стоявший рядом инквизитор оказались последствиями удара головы о камень. В противном случае, пришла моя расплата за удачу. С процентами и пеней.
– И я даже не удивлен, – усмехнулся блондин и, опустившись на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне, добавил: – Добрый день, госпожа Тронс.
– Здравствуйте. – У меня даже получилось улыбнуться. Не слишком искренне, но достаточно вежливо, чтобы собеседник понял, насколько мне хотелось бы оказаться в другом месте. Попробовала подняться, но попытка принесла лишь боль в лодыжке. На глазах выступили слезы, таким резким был приступ.
– Дамиан, вы знакомы? – вмешался в наш обмен любезностями спутник блондина, темноволосый маг с худым бледным лицом, не скрывавший принадлежность к инквизиторской братии: серебряный знак ордена был приколот к воротнику пальто.
Хм, я осела на землю, уже не думая о сохранности юбки. Судя по отсутствию форменного мундира, инквизитор был не при исполнении, а значит до тех пор, пока я не совершу чего-то противозаконного, его полномочия ограничены.
– Немного, – задумчиво отозвался блондин и пояснил для собеседника: – Вчера познакомились.
– О, – с пониманием протянул его собеседник и по примеру товарища опустился на корточки. – Значит это вам я обязан незабываемыми ароматами, до утра витавшими в моем кабинете?
– Простите, я не знаю, кто вы, – честно ответила я, виновато пожимая плечами. Попыталась было сменить позу, но поморщилась, почувствовав, как боль в лодыжке усилилась. А ведь могла и шею свернуть на потеху наблюдателям…
– Доминик Лакрей, – представился брюнет, обозначив вежливый кивок.
Я подавилась воздухом и поняла, что пора начинать молиться. Кому? Да всем без исключения. Разве что демонов следовало обойти стороной, с ними связываться – себе дороже, но если обстоятельства вынудят… От волнения пересохли губы, но я не рискнула что-либо предпринимать, во все глаза глядя на главу Биленской службы по контролю за одаренными и их деятельностью.
– Вижу, вы знаете, кто я, – улыбнулся Доминик и предложил: – Чистосердечное признание?
Я глубоко вдохнула, подумала немного и, решив, что и так задний двор тюрьмы маячит неубранным плацом, рискнула кивнуть.
– Благодарю за сотрудничество. – Мне протянули руку, помогая подняться. И, убедившись, что я не стремлюсь вновь припасть к земле, крепко сжимая его ладонь, инквизитор добавил для своего спутника: – Скоро вернусь.
– Я бы на это не надеялся, – хмыкнул Дамиан и, перехватив мой осуждающий взгляд, заметил: – Пожалуй, я к вам присоединюсь. – И пояснил для друга: – Давно не был в театре, наверстываю.
На миг мне показалось, что на лице Лакрея обозначилась недовольна морщинка. Будто он не был рад словам своего спутника. Но отказать инквизитор, похоже, не мог, а потому кивнул утвердительно.
Мне слова Дамиана тоже не понравились. Да что там не понравились! Если бы можно было лишить дара речи одним взглядом и не отправиться за сие благое деяние драить плац пожизненно, я бы может и рискнула, но… сейчас было не место и не время. А потому я глубоко вдохнула, успокаиваясь и собираясь с мыслями, и позволила увлечь себя в открывшийся портал.
Комната, в которой мы оказались, пусть и была мне незнакома, но я не сомневалась, что где-то здесь, неподалеку, находится и давешний кабинет, где прошло мое первое выступление перед замещавшим главу инквизиции Дамианом.
И тут мне вновь поплохело. Боль в лодыжке мешала думать, как и насмешливые взгляды зрителей, но я четко осознала: дело дрянь. Прохожий с улицы не смог бы замещать главу инквизиции, а раз уж он это сделал, значит имел на то и полномочия, и желание. А я врала не просто инквизитору при исполнении, а… кому-то еще, и лучше мне не знать, кому именно.
Лакрей тем временем сел в кресло и хозяйским жестом сгреб часть бумаг в открывшийся по щелчку ящик стола. Мне кивнули на кресло напротив. Даже на вид оно казалось мягким, но… слишком дорогим, чтобы я могла себе позволить после валяния в грязи в него сесть, потому так и осталась балансировать на одной ноге, одной рукой аккуратно держась за край стола.
– Присаживайтесь…
– Эвильен, – подсказал Дамиан, обходя стол друга и указательным пальцем касаясь одной из папок. Я вытянула шею и с неудовольствием увидела собственное имя, выведенное каллиграфическим – у меня бы так не получилось – почерком.
– Не хотелось бы испортить обивку, – призналась я смущенно под сдвоенным требовательным взглядом. Доминик только усмехнулся, а у меня все волоски на коже поднялись от окутавших тело чар.
– Садитесь, обивка теперь в безопасности, – заверили меня, но я и сама поняла, что сэкономила на прачке. Если бы еще удалось избежать похода к целителю… Боюсь, последний съест весь мой месячный бюджет. Услуги магов слишком дороги для обычного смертного.
– Благодарю. – Я чинно присела, положив руки на коленки и широко раскрытыми глазами ожидая продолжения. И даже смешок, раздавшийся за спиной, не заставил меня вздрогнуть.
– Начинайте, – предложил Доминик, раскрывая мое дело так, что я видела верхние строчки со своим именем и ничего больше, хотя строчки определенно были полны слов.
– Конечно, – охотно кивнула я, запрещая себе думать обо всем, что могло бы испортить мой образ честной горожанки, решившей сорвать красивый цветочек и принести его домой, чтобы вдоволь полюбоваться.
– Вот как? – Лакрей вздернул бровь, давая понять, что мои опасения не были приступом паранойи. – И в чем же вы собирались мне признаться в таком случае?
Он подался вперед, откладывая папку, но взгляд у менталиста оказался вовсе не злым. НЕ ЗЛЫМ?
Я опустила голову, разрывая зрительный контакт. Еще чего не хватало: смотреть в глаза ментальному магу! ЕЩЕ ОДНОМУ! Будто стоявшего за спиной Дамиана мне было мало. Осознание того, что этот маленький факт сам собой вылетел из головы и лишь сейчас, когда ситуация повторялась, я смогла вспомнить об этом незначительном обстоятельстве нашей прошлой беседы, меня практически подкосило. Хорошо, что кресло не дало пошатнуться.
– Признание, Эвильен. Мы собрались здесь из-за него, – напомнили мне из-за спины и положили ладони на плечи, давая понять, что подняться я смогу только в одном случае – если мне позволят. И это разрешение еще придется заслужить.
– Да… Конечно… – вышло тихо и как-то пришиблено. Я же понимала, что последует дальше. Глубоко вдохнула и выпалила: – Чистосердечно признаюсь, что знаю, кто возглавляет Биленскую службу по контролю за одаренными и их деятельностью.
Сказала и затаила дыхание. Главное не думать, а если мысли так и лезут в голову – лучше говорить. Честно и открыто. Например…
– Почему вы такой красивый? – протянула я расстроено. Бывает же такая несправедливость. Может, я бы с радостью на них посмотрела, если бы каждый не пытался извлечь из моей головы состав преступления, КОТОРОГО Я НЕ СОВЕРШАЛА.
– Разумеется, – усмехнулся Лакрей, давая понять, что рассчитывать на приватность не приходится.
Я видела, как он откидывается на спинку кресла, как сводит пальцы треугольником, как изгибаются в странной улыбке губы. Увидела – и отвернулась, почувствовав, как пальцы уже совсем другого мужчины сжали мои плечи. Синяков бы не наставил…
– Не ревнуй, – фыркнул брюнет. Казалось, ситуация его забавляла. – Лучше давай послушаем, что еще поведает нам, – он сверился с папкой, – госпожа Эвильен Тронс о прогулке в парке и внезапной тяге к цветам.
– Хотела украсить свое недостойное жилище. – Я шмыгнула носом от жалости к самой себе. Припомнила все выпавшие на мою долю испытания и вывалила перед менталистами. А что – сами хотели. Пусть теперь наслаждаются зрелищем. Я что зря в поисках более-менее пристойного варианта все комнаты доступные для съема осмотрела? Из нижней части списка, конечно. На верхние даже Лори претендовать не могла.
– И именно велинией высокогорной?
– Что в парке росло и никому не нужно было, то и хотела взять, – призналась и потянулась было в карман за платком, чтобы утереть выступившие от пристального, не моргающего взгляда слезы, но не успела: мне на колени спланировал чужой аксессуар. Пришлось ловить, пока шелковая ткань не упала на пол, а там и слезы вытирать, раз уж до них дело дошло. Вот только чего я не ожидала, что едва я промокну глаза, как платок у меня самым варварским способом из рук выхватят.
– Прекрасно, – прокомментировал Лакрей действия сообщника и вновь обратился ко мне: – Продолжайте, Эвильен. Значит, велиния была просто необходима вам в вашем, – он замялся, подбирая слова, – жилище?
– Цветок, – поправила я, пытаясь разглядеть, что творит с украденным платком блондин. – Мне бы любой подошел, главное – бесплатный. А здесь такой красивый, бесхозный…
– Все растения парка принадлежат короне, – напомнил Лакрей.
– Но высажены же они за-ради жителей столицы? Для их удовольствия и благодарности за королевскую щедрость, – нахмурившись, я частично процитировала надпись на камне-памятнике, установленном перед главным входом в парк.
– И в чем же выражается ваша благодарность, госпожа Тронс? – продолжал допытываться инквизитор.
– В верности и преданности королю и отечеству?.. – я попыталась угадать правильный вариант, чем вызвала одинокий смешок у Лакрея.
– И вы готовы ее доказать?
И так насмешливо это прозвучало, что я почти поддалась на провокацию и ляпнула «да», но вовремя остановилась. Закрыла уже открывший рот, сжала зубы, чтобы случайно не выпалить еще чего-то, что можно было истолковать как обещание, и задумалась. Ненадолго, впрочем. Инквизитор словно задался целью не дать мне думать. И пусть я и сама собиралась лишь говорить, в процессе узнавая, что же у меня на уме, то, как Лакрей взялся поддерживать мою инициативу… пугало.
– Что же вы, госпожа Тронс, замолчали? – Инквизитор поднялся из кресла и, обойдя стол, оперся о него бедром.
Я упорно молчала, не поднимая глаз выше его подбородка. Породистого, сразу видно: не одно поколение предков сменилось прежде, чем был достигнут результат.
– Завидую, – тяжело вздохнув, призналась я, выбирая самый безопасный из вариантов ответа. Ведь не может верный подданный короны заявить, что в гробу видал все те долги, что так любят просить короли и их свита.
– А вот и измена, – довольная улыбка скользнула по губам Лакрея. – Забирайте, герцог. Даже если девушка и не ведьма, то теперь это ваше ведомство.
– Какая измена? – от полноты чувств – коленки определенно знали, что дело пахнет смолой – выпалила я и таки заглянула в глаза инквизитору.
– «Ведь не может верный подданный короны заявить, что в гробу видал все те долги, что так любят просить короли и их свита», – легко процитировал брюнет и вздернул бровь, дескать, что еще нужно: состав преступления на лицо.
– Но, позвольте! – Я вскочила на ноги, чуть не упала от резкой боли, но отступать было некуда – приходилось терпеть. Сглотнула, понимая, что песенка моя практически спета, но добровольно идти на погост я не собиралась. – Во-первых, это не мои слова, а ваши. – Лакрей усмехнулся, но перебивать не стал, будто его забавляли мои попытки вывернуться непонятно из чего. – Во-вторых, вы вслушайтесь в собственное заявление! Верный подданный не может заявить. Не может! – Я вздернула указательный палец для придания себе большей значимости. – Значит – всячески не согласен с тем пасквилем, что вы произнесли дальше. Верный подданный готов выполнить все, что потребуется, лишь бы король спал спокойно! – закончила я патетично и осеклась, когда инквизитор исполнил три поощрительных хлопка. Как в театре, когда постановка не соответствует вкусам, но старания трупы оценить следовало.
– Достаточно, – сухо заметил Лакрей, и всякие эмоции покинули как его лицо, так и голос. Он больше не казался милым и доброжелательным, любой намек на насмешку исчез из синих глаз брюнета, а я… меня все силы покинули разом. Хорошо еще, что кресло позади стояло. В него-то я и рухнула, как-то сразу поняв, что шутки кончились.
– Дамиан?
– Еще пару минут, – прохладно отозвался блондин, а мне даже думать не хотелось, чем он сейчас занят. И так было ясно: ничем хорошим лично для меня.
– В таком случае приношу свои извинения за прерванный спектакль, – серьезно заметил инквизитор и добавил: – Эвильен, вы можете продолжить.
Я предложением не стала пользоваться.
– Ну же, вы же хотите рассказать, как мы неправы на ваш счет? – уговаривал Лакрей. Его голос вновь обрел те бархатные, доверительные нотки, что и прежде, но я упрямо сопела и молчала. – Госпожа ведьма?..
– Я не ведьма, – шепотом отозвалась, не поднимая глаз. – Никакая. Я. Ни ведьма, – сказала, и на душе так грустно стало. Даже обидно. Ведь была бы я настоящей ведьмой – камня на камне бы здесь не осталось. А так…
Перед глазами поплыло, и я стерла выступившие слезы рукавом, игнорируя протянутый платок. На сей раз другой, простой, белый, хлопковый. Его протягивал инквизитор и смотрел при этом даже немного сочувствующе, но я не обольщалась.
Менталисты – они не люди, доведут до белого каления, расшатают психику до полной невменяемости, а после платок протягивают как ни в чем не бывало. Всхлип вырвался сам собой. А после – второй, третий… Пока платок я все же не взяла.
