скачать книгу бесплатно
Этот не прятал лица: любой карнит, которому прежде был знаком Карашшер, без труда узнал бы воина. Но скорее всего принял бы всадника за сына или внука своего прежнего знакомого.
– Поедешь один! – приказал маг.– Даже отсюда я чувствую слуг Яго там, в Великондаре! Значит, и они могут учуять меня! Здесь слаба власть Мудрого Аша, и даже мне не по силам укрыть себя, пока не поднимется мощь Ирзаи.
Нельзя сказать, что слова мага успокоили его слугу. Наоборот, то, что жрец снизошел до объяснений, говорило о ждущей впереди опасности. Интересно, что за дело предстоит Карашшеру в Великондаре?
– А меня они не почуют? – подозрительно спросил воин.
– Ты – ничто! – отвечал маг.– На тебе нет знака нашего бога! – И, после паузы: – Только мой знак на тебе, Карашшер! И не забывай об этом!
– Забудешь тут…– буркнул воин.– Ладно! Полдень уже. Может, перекусим?
И, не дожидаясь разрешения, повернул коня в тень сосны.
– Поешь,– согласился маг.– Пока я буду говорить о том, что тебя ждет!
– И отобьешь мне весь аппетит! – проворчал Карашшер.
Но – очень тихо. Слух у мага – превосходный, а настроения его известны только Мудрому Змею Ашу. Зато Карашшер отлично знал, как скор чародей на расправу.
С обедом воин не спешил. Сначала он расседлал и стреножил жеребца (он проделал бы это и с конем мага, но тот отрицательно качнул головой). Потом так же не спеша расстегнул переметные сумы и вынул пищу и вино.
Когда-то, лет сто назад, Карашшер не стал бы тянуть время. Если впереди ждала опасность – он предпочитал узнать о ней немедленно. И немедленно выйти ей навстречу. Победить или умереть. Теперь же, вместо неизбежной для такого, как он, смерти в бою, перед Карашшером простиралась Вечность. И воин стал куда бережнее относиться к собственной жизни. Карашшер стал скуп на проявления храбрости. Хотя и знал, что теперь никакая рана не сделает его калекой.
Маг, усевшись на снятое с жеребца седло, наблюдал за своим слугой. Он читал мысли воина, как собственноручно написанную книгу. И знал, что Карашшер – лучшее из орудий, созданных магом за века его службы Мудрому Ашу. Иллюзия же некоторой свободы, оставленная воину, лишь укрепляла повиновение. Надо признать, что и сам маг испытывал нечто вроде привязанности к Карашшеру. Примерно так же охотник относится к собственноручно вышколенной гончей. Примерно так же маг относился ко всем своим созданиям: и тем, кого породила его магия, и тем, кого породил он сам, кто нес в себе частицу его собственной плоти и крови. Таким, как те, кого маг сделал главными фигурами в нынешней Игре. Все они были связаны с магом, но это была обусловленная привязанность, а не чувство. Настоящие чувства: любовь, веру, преданность – жрец Аша испытывал только к своему божеству, Мудрому богу.
– Суть такова…– Маг откинул капюшон и явил миру бледное лицо в обрамлении светлых, волнами спадающих волос.– Вот это…– он вынул из кошеля темно-коричневое яйцо размером с кулак,– ты должен завтра тайно зарыть на западной окраине Венчальной Рощи, той, что неподалку от Великондара. Ты знаешь это место?
Карашшер кивнул, маг спрятал яйцо обратно в кошель и бросил к ногам своего слуги. Тот спрятал яйцо в сумку.
– Это все? – не скрывая облегчения, спросил он. Задание, похоже, пустяковое.
– Нет. Затем ты должен убить пророчицу Венчальной Рощи по имени Метлик. И сделать это в первую стражу после полуночи через три ночи от ближайшей.
Карашшер поперхнулся.
– Убить пророчицу? Да меня же будет искать вся стража Великондара и вдобавок к ней тысячи оскорбленных карнагрийцев! Ты уверен, господин, что я могу сделать такое и остаться в живых?
– Уверен!
Луч солнца, пробившийся сквозь хвою, упал на камень, вправленный в диадему мага, и камень потемнел, словно закрылся глаз.
– Первое,– продолжал жрец Аша.– В Венчальной Роще не одна, а пятьдесят девять пророчиц. Второе: каждую из них охраняет вооруженный страж. Правда,– тонкие губы мага изобразили что-то похожее на улыбку,– охраняют их от оружия иного рода, чем сталь. Но этого достаточно, чтобы я запретил тебе убивать ее собственноручно!
– Один стражник? – Карашшер пренебрежительно хмыкнул.
– Пятьдесят девять стражников! – напомнил маг.– Если возникнет хоть один подозрительный звук. Правда, именно в указанное мною время пророчица покинет святилище, а ночью в роще не толкутся толпы паломников, как это бывает днем. Но я хочу, чтобы убийство не привлекло лишнего внимания. Поэтому убивать будут другие. Ты договоришься с ними и доплатишь за то, чтобы смерть пророчицы не вызвала большого шума.
– В Великондаре сейчас трудно найти хорошего наемного убийцу! – возразил Карашшер.– Император Фаргал крепко взял за яйца «ночную армию»! Не удивлюсь, если потребуется не один месяц, чтобы отыскать в столице подходящего человека!
– Да,– сказал маг, и тень скользнула по его лицу.– Фаргал – великий государь.
И замолк, погрузившись в собственные мысли.
– Если ты так его ценишь,– Карашшер, крайне заинтересованный, рискнул нарушить тишину,– то зачем же тогда мы…
– Молчи!
Окрик и холодный взгляд мага заставили Карашшера содрогнуться.
– Ничтожные прислужники Яго сбили его с пути! – произнес жрец, успокаиваясь.
– Если этот бог Яго так ничтожен,– руки Карашшера дрожали, но желание докопаться до движущих помыслов мага было сильней,– почему Аш не разделался с ним? Почему вы, жрецы Мудрого, отступаете перед соктами?
– Яго велик! – строго сказал маг.– Не менее велик, чем сам Аш! Некогда он и Мудрый были единым целым. Пока жадность двух богинь не разорвала Единое пополам. Яго велик – ничтожны жрецы-сокты. Я мог бы испепелить многих из них прямо сейчас. Но я – не сокт. Я живу будущим, а не сиюминутным. Яго велик, и сейчас его время. Но придет время Аша! И преданные будут вознаграждены сполна, а предавшие наказаны. В особенности отступники в Самери, если не успеют одуматься под гнетом уже павшего на них наказания!
– Похоже, под гнетом наказания самерийцы еще больше сближаются с соктами! – заметил Карашшер, снова принимаясь за еду.
– Мудрый не спешит,– сказал маг.– Мы испытываем их. Аш желает научить своих детей, а не уничтожить!
– Слишком сложно для моего ума! – проговорил Карашшер и глотнул из бурдючка с вином.– Однако я вижу, что сокты потеснили нас далеко на север!
– Их время,– ответил маг.– Их сила. Но она уйдет. И уйдет скоро, теперь, когда я разбудил Ирзаи. Уж не думаешь ли ты, что я нарушил покой древней богини, чтобы сокрушить человека ?
– Сокты,– возразил Карашшер,– изгнали наших еще пятнадцать лет назад. Сокты и Фаргал, которого ты так ценишь. Ты – единственный в Карнагрии жрец Мудрого – не осмеливаешься подойти к Великондару ближе чем на полсотни миль!
Маг спокойно принял дерзость слуги. Он понимал: воин хочет, чтобы хозяин развеял его страхи.
– Я не один! – холодно заявил он.– Мои создания обитают совсем рядом с Фаргалом. И у меня всегда было довольно возможностей, чтобы отнять его жизнь.
– Тогда почему он жив? – удивился воин.
– Не твое дело! – отрезал жрец.
Карашшер чувствовал, что подбирается к чему-то важному, но дальше спрашивать не рискнул. Его хозяин заговорил сам.
– Очень скоро…– сказал маг, и глаза его вспыхнули.– Очень скоро я отторгну негодное дитя!
– Какое дитя? – спросил Карашшер.
Жрец метнул взгляд на своего слугу.
– Забудь! – приказал маг и стер свою последнюю фразу из его памяти, так же, как уже не однажды убирал из нее то, что полагал лишним.– Ты поедешь в Великондар! – произнес жрец, возвращаясь к прежней теме.– И найдешь в южном предместье постоялый двор «Тихая Радость»!
– Знаю его! – обрадованно воскликнул Карашшер.– Был там лет пятнадцать назад. Чудное местечко, где глаза хозяина видят только деньги, а уши слышат лишь шкворчание мяса на вертеле. Ни нюхачей Совета, ни проворных рук, обшаривающих чужие сумы!
– Так было,– сказал маг.– Но многое изменилось в Великондаре, как ты знаешь. Многое изменилось и в «Тихой Радости»! Теперь там другой хозяин. Его зовут Мормад. Соглядатаи Совета прижали его на прежнем месте, и купленная стража больше не могла его защищать. Мормад сменил логово, и теперь в «Тихой Радости» лучше не звенеть золотом и не оставлять на виду сумы с ценным содержимым. Чтобы они не исчезли вместе с законным хозяином. Мормад, Карашшер, это тот, кто тебе нужен. Ты найдешь его (перед мысленным взором воина возникло лицо того, о ком шла речь) и поручишь ему убить пророчицу. Мормад умен. Но ты сумеешь с ним управиться. Поел?
– Да,– ответил воин и начал укладывать остатки провизии.
– Тогда отправляйся. После того как дело будет закончено, останешься в «Тихой Радости» и будешь наблюдать.
– За кем?
– Увидишь. Живи там, пока не получишь моего знака. Тогда немедленно уезжай из столицы. Через три дня после этого я буду ждать тебя в условленном месте.
Маг легко поднялся, подозвал коня, и через минуту Карашшер остался в одиночестве.
Воин забросил седло на спину жеребца, затянул подпругу. При этом Карашшер чувствовал себя куда спокойней, чем получасом раньше. Он даже принялся насвистывать. Дело с убийством пророчицы как бы отошло на второй план. Великондар – великий город. Там можно совсем неплохо провести время.
Жрец Аша умело управлял своими орудиями.
14
– Игры всегда начинаем мы! – сказал Хар-Руд.
Они с Кэром стояли в первом ряду, у самого выхода на арену, где кончалась решетка.
– Бос! – закричал глашатай.– Два меча!
Высокий гладиатор выбежал на залитый солнцем белый песок и вскинул клинки над головой.
Тысячи людей разразились восторженными воплями.
По-бычьи замычали трубы.
– Против – Кушога! – воскликнул глашатай.– Копье, щит!
Соперника Боса приветствовали с меньшим энтузиазмом.
Снова захрипели трубы. Зрители оживились. Между рядами забегали какие-то люди.
– Неужели найдется дурак, что поставит против Боса? – поинтересовались за спиной Кэра.
– Дурак всегда найдется! – отозвался другой голос.– Особенно когда за медь можно получить серебро!
Противники стояли рядом на Арене, мирно беседовали. Глашатай явно не торопился объявлять начало схватки.
Кэр слышал, как засмеялся Кушога.
Наконец ударил барабан. Гладиаторы разошлись. Кушога опустил шлем, закрывая лицо. На нем была кольчуга почти до колен и сверкающие полированные поножи. В правой руке, до локтя защищенной железной перчаткой,– ростовое копье с длинным наконечником. В левой – маленький круглый щит с шишом.
Бос был обнажен до пояса, на голове – круглый открытый шлем. В руках – легкие изогнутые мечи.
И тот и другой были обуты в короткие сапоги из мягкой кожи, обшитые железными бляшками.
Снова ударил барабан, и противники двинулись навстречу друг другу.
Кушога первым нанес удар. Его копье метнулось к незащищенному лицу Боса. Тот лениво отмахнулся. Клинок звякнул о треугольный наконечник копья.
Кушога снова выбросил руку с копьем. Его соперник легко отвел острие, взмахнул мечом. Кушога отпрянул.
Некоторое время оба ходили по кругу, приглядываясь, выжидая. Толпа возмущенно загудела: зрителям нужна кровь!
– И чего тянет? – пробурчал кто-то за спиной Кэра.
Кушога сделал третий выпад. Бос отклонился в сторону, изогнутый меч снизу полоснул по древку и перерубил его пополам. А второй меч зацепил подбородочный ремень – и шлем Кушога, звеня, покатился по Арене.
Зрители взвыли. Кушога вскинул обрубок копья, но меч в правой руке Боса упал слева. Кушога успел принять его на щит, шагнул вперед… и второй меч обрушился на его незащищенную голову. Кушога рухнул на песок.
Бос повернулся к зрительским рядам.
– Чего он ждет? – спросил Кэр.
– Если ублюдки не подарят поверженному жизнь, победитель должен его добить! – напряженно проговорил Хар-Руд.
– Разве он жив? – удивился Кэр.
Он отлично видел, как меч Боса разрубил голову Кушога.
– Жив.
Толпа безмолвствовала. Но молчание было густым, как смола.
Бос медленно повернулся к лежащему, перехватил меч и резким движением воткнул его в грудь Кушога.
Толпа вскрикнула так, словно в каждого зрителя всадили меч.
Клинок пробил кольчугу как раз напротив сердца побежденного. Бос резко выдернул окровавленный меч и поднял над головой. Зрители разразились радостными воплями.
– Я знал, что он сумеет вытащить дружка! – проворчал Хар-Руд.
Кэр, не понимая, посмотрел на помощника Управителя.
Четверо Потерявших Жизнь, из тех, что не участвовали в Играх, стремглав ринулись на Арену, подхватили тело Кушога и бегом понесли к выходу. Из разрубленной головы гладиатора капала кровь, оставляя алый пунктир на белом песке.
Четверка пронеслась мимо сына вождя. Он услышал их тяжелое дыхание. Остальные гладиаторы поспешно расступались, давая дорогу.
– Куда его? – спросил Кэр.
– К лекарю! – ответил Хар-Руд и отвернулся, потому что к нему подошел Бос.
Лицо гладиатора было бледно, несмотря на загар.
– Молодец! – Помощник Управителя осторожно похлопал Боса по обнаженному плечу.– Ты сделал больше, чем мог!
Гладиатор неуверенно улыбнулся и пошел прочь.
– Наставник!
