скачать книгу бесплатно
– Могут… – прошептала Катя.
Наверняка знают… Ведь какой-нибудь час назад ее едва не украли.
«Беда никогда не приходит одна, – говорила Катина мама. – Всегда – с детками».
«Мама… – подумала Катя. – Мама и папа…»
Сесть на поезд и уехать домой, в Псков. Прямо сейчас. Но паспорт ее остался в мансарде. И деньги тоже. Выбегая из квартиры, она захлопнула дверь, но ключ, к счастью, оказался в кармане. Хоть в этом повезло…
– Не стоит, – сказал Селгарин.
– Что – не стоит?
– Вы думали о том, чтобы вернуться в квартиру. Так вот: этого делать не стоит. По крайней мере – сейчас. Ведь кроме товарищей и врагов вашего друга есть еще и правоохранительные органы. Не думаю, что вам стоит с ними встречаться именно сейчас.
– А что изменится потом?
– Потом, Катенька, может измениться многое, – сказал Селгарин. – Не забывайте, что эта мансарда все-таки не ваша, а наша. То есть принадлежит нашей фирме. И заострять внимание на вашем пребывании там совсем не обязательно. Так удобнее и вам, и нам. В первую очередь – вам, потому что мы умеем правильно общаться с правоохранительными органами, а вот вас они могут обвинить в чем угодно. Им же главное не убийцу найти, а дело закрыть.
– Но зачем его искать! – воскликнула Катя. – Он же тоже разбился!
Селгарин молчал. Многозначительно. И Катя вспомнила, как толстый опер Асов пытался ее арестовать… Он ее наверняка узнает…
– Так что же мне делать, Эдуард Георгиевич? – беспомощно спросила она.
Селгарин погладил ее по руке. Ничего эротического не было в этой ласке: так прикоснуться к ней могла бы и женщина.
– Мы вас не бросим, – пообещал он. – Вы наш сотрудник. Более того, вы – юная красивая девушка. Если я оставлю вас на произвол судьбы, я себя уважать перестану!
– Спасибо… Спасибо вам… – прошептала Катя. Ей вдруг стало легко и спокойно. Она снова была не одна… И тут Катя вспомнила Карлссона и опять разревелась.
Селгарин не стал ее утешать. Дал выплакаться, а когда Катя успокоилась, кликнул официанта, и тот принес позаимствованную у кого-то косметичку.
– Туалет – там, – сказал Селгарин. – Приведите себя в порядок, Катенька. А я пока займусь решением вашей проблемы.
Когда Катя вернулась, Селгарин как раз закончил говорить по телефону. Причем не по мобильному, а по обычному, который принес ему официант.
– Ну вот! – сказал он. – Вопрос вашего временного жилья решен.
– Эдуард Георгиевич, спасибо вам большое! Но можно… Можно я сейчас к подруге поеду, ладно?
– Конечно, – кивнул Селгарин. – Я понимаю. Только от подруги – никуда, хорошо?
– Хорошо. А можно я позвоню?
– Конечно, можно.
Официант снова принес телефон.
– Лейка, это я… Да, случилось. Никуда не уходи, я скоро приеду.
– Ну вот, – сказала она. – Спасибо вам, Эдуард Георгиевич! Я вам, правда, очень благодарна. Я поеду, ладно?
– Не ладно, – возразил Селгарин. – Я вас сам отвезу.
– Ну-у… Мне неудобно… Я могла бы и на метро… – Катя замялась. Она хотела все-таки быстренько заглянуть домой: взять деньги, документы…
– Мне будет очень неудобно, если с вами что-то случится, Катя! – отчеканил Селгарин. – Поэтому я вас все-таки отвезу. И сдам подруге с рук на руки!
Катя не посмела спорить.
– Пойду расплачусь, – сказал Селгарин, доставая карточку.
Он подошел к стойке, но платить не стал.
– Какой номер? – вполголоса спросил он официанта.
– Сто четырнадцать – восемнадцать – семнадцать.
– Чей?
– Еще не пробили, Эдуард Георгиевич! Но Веня уже работает.
– Хорошо. Пусть отзвонит мне на мобильник, когда закончит. Мы уходим. Приберись тут… Ну, ты знаешь… Коньяк дай!
Селгарин вернулся в столику.
– Держите, Катя! – Он протянул ей треугольного сечения бутылку из темного стекла.
– Зачем это?
– Это, Катя, лекарство! – строго сказал Селгарин. – Никаких возражений. Выпьете вечером… с подругой. Всё, поехали!
* * *
– Ну ты даешь, Катерина! – воскликнула Лейка, когда Катя возникла у нее на пороге с кое-как припудренным зареванным лицом, бутылкой коньяка под мышкой и красавцем Селгариным за спиной.
Впрочем, сказала она это уже после того, как Селгарин удалился.
– Ну, что там у тебя стряслось?
Катя села на полочку вешалки, поставила рядом коньяк.
– Карлссона убили, – сказала она.
– Это что, шутка такая? – неуверенно проговорила Лейка. – Ты пошутила, да?
Катя ничего не сказала, только посмотрела на подругу снизу…
Губы Лейки задрожали, лицо ее некрасиво искривилось…
– З-за что? К-как?
– Застрелили. А потом он упал… Сверху на асфальт. С нашей площадки.
Лейка опустилась на полочку рядом с Катей.
– Вот, блин, такая… Что за жизнь, ну что за говно такое всегда… – проговорила она вдруг осипшим голосом, уткнулась Кате в плечо и заревела.
А Катя сидела, как каменная. Она уже все выплакала.
«За что? За что?» – вертелись у нее в голове сказанные Лейкой слова.
И всё вдруг стало таким ненужным, бессмысленным… И институт. И Дима. Вообще всё.
– Ты знаешь, какой он, какой… – бормотала Лейка сквозь рыдания. – Он такой добрый… был. Такой сильный… Я, Катька, всегда о таком старшем брате мечтала… Я как его увидела… И мне, знаешь ли, плевать было, что он богатый, что иностранец…
«Знала бы ты, какой он „богатый иностранец“», – подумала Катя.
А Лейка все бормотала и бормотала… Катя не сразу поняла, что она такое говорит…
Оказалось, Карлссон был здесь, у нее. Что тогда, после вечеринки, она все-таки заманила его к себе домой. И не только домой, но и в постель… Катя почувствовала легкий укол ревности. Хотя не укол, так… Шевельнулось что-то… И пропало. Неважно все… Впрочем, это был один-единственный раз…
– Нет, ты не думай, он нормальный был… мужчина. Все у него, как надо. И даже лучше… – Лейка всхлипнула. – Только я сразу поняла, что я ему – как-то не так… Он, конечно, деликатный такой… был. Не сказал ничего, но я все равно поняла… Это чувствуется, ну, ты знаешь… Хотя откуда тебе знать… Ох, Катька! – И заревела еще пуще.
«Да, откуда мне знать? – подумала Катя. – Хотя нет, я-то как раз знаю. Я ведь его тоже совсем не так чувствовала, как, например, Димку… Даже Стасика… О чем я думаю? Его же убили. Сегодня…»
Катя вспомнила, как Карлссон лежал и скреб рукой асфальт… И никто ему не помог. И она тоже. Испугалась? Нет, не испугалась… Как-то неправильно все! Надо было броситься к нему! Надо было кричать, требовать у этого доктора, чтобы его лечили, чтобы ему… А его накрыли пленкой, как… как мертвую собаку, а она – ничего. Бросила его и ушла…
«Сволочь я! – подумала Катя. – Сволочь и больше никто! Он бы меня так не бросил!»
– …Он еще ко мне приходил… Два раза. Только между нами уже ничего не было, просто сидели, разговаривали… О тебе тоже. Он такой был… Ну как никто! – Лейка посмотрела на Катю красными заплаканными глазами. – Я, наверное, в него влюбилась, Катька! А он – все время с тобой был. Я знаешь как на тебя злилась иногда! А теперь вот…
– Хватит реветь, Лейка! – сказала Катя.
И так это у нее сурово получилось, требовательно и по-взрослому, что Лейка сразу перестала плакать, но смотрела на нее теперь таким жалким собачьим взглядом… И была так непохожа на обычную активную самоуверенную Лейку…
«Я, наверное, тоже на себя теперь не похожа», – подумала Катя.
– Сейчас я дам тебе ключ от мансарды, – сказала она. – И ты поедешь и заберешь мои документы, деньги, кое-что из вещей. Я ведь в чем была, в том и выбежала, а мне туда возвращаться нельзя.
– Почему нельзя? – глуповатым голосом спросила Лейка.
– Потому что я – свидетель. Потому что я все видела, и еще… Меня сегодня опять… едва не украли.
– Как это?
– Потом расскажу. А сейчас давай езжай. А то поздно будет.
– Ага, я сейчас, сейчас поеду… – Лейка всхлипнула… последний раз. И пошла одеваться.
Вернулась она часа через полтора. Все это время Катя просидела на балконе в каком-то ступоре. Бездумно смотрела вниз, во двор. Лейку она увидела, когда та появилась из-за угла. Подруга была одна и тащила Катину синюю сумку.
Катя пошла открывать.
– На! – Лейка бросила на пол сумку с вещами, сбросила босоножки, прошла в комнату и плюхнулась на диван. – Слушай, ты почему в темноте сидишь? Нет, сначала балкон закрой, а то комары налетят! А где коньяк, который ты принесла? Не выпила еще? Неси!
Катя послушно выполнила все, что сказала подруга.
– Ого! – сказала Лейка, разглядывая бутылку. – Мартель двенадцатилетний. Не слабо! Поройся там, в холодильнике, найди чего-нибудь закусить. И ты, это… Есть хочешь?
Катя покачала головой.
– А я хочу. У тебя там на кухне окно разбито… Даже в коридоре стекла.
– Я знаю, – безразлично проговорила Катя. – Это – пулями.
– К-как – пулями? – Лейка даже привстала.
– Так. Я же говорила – в нас стреляли.
– В вас? И… в тебя тоже?
– Может, и не в меня специально… А может, и в меня тоже. Я же тебе говорила, что меня хотели украсть.
– Господи, Катька! И ты так спокойно об этом говоришь!
– А что мне, кричать?
– Ну-у… Не знаю… Нет, этот сыр отнеси обратно, он уже старый, там другой есть. Слушай, а как это – тебя украли? Кто? Да ладно, хватит! Сядь ты, не мельтеши! Рассказывай!
Катя послушно села.
– Мужики какие-то затащили в джип, хотели увезти…
– Что ты говоришь! Слушай, а ты уверена, что они хотели увезти именно тебя, а не просто… Ну, ты понимаешь…
– Может, и так… – Катя задумалась, вспоминая, потом покачала головой. – Нет, точно меня. Они в машине говорили между собой, что, мол, глупо целую команду… Нет, целую бригаду, их четверо было, засылать на малолетку, на меня то есть. А главный их сказал: заплатили вам достаточно, так что нечего ворчать.
– Но они тебя по имени не называли? – допытывалась Лейка. – Может, им просто заплатили за девушку, все равно какую?
– Да не знаю я! – вдруг вспылила Катя. – Что ты ко мне пристала!
– Я не пристала, а просто спросила! – Лейка тоже повысила голос. – Не хочешь – не говори! На вот! – Она сунула Кате бокал с коньяком. – Давай! Чтоб земля ему пухом!
– Угу, – Катя потянулась – чокнуться, но Лейка отдернула руку, едва не расплескав коньяк.
– Ты что! За покойников не чокаются!