banner banner banner
Мой друг тролль (сборник)
Мой друг тролль (сборник)
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Мой друг тролль (сборник)

скачать книгу бесплатно

Они стояли (темноглазая курила, а Катя просто стояла – за компанию) перед стеклянной дверью.

Полированные мраморные ступеньки были заплеваны и засыпаны окурками, но Сережа по этому поводу не высказывался, поскольку давно уже уснул в уголке прямо на полу. Несмотря на двенадцатый час, на улице было совсем светло. На бледно-голубом небе висела огромная яркая луна.

– Такое странное имя – Лейка…

– Вообще-то она Лейла, – уточнила темноглазая. – Но ее с первого класса Лейкой зовут. Все привыкли, и она тоже.

Темноглазая еще что-то говорила, но Катя ее перебила:

– Я говорю: хорошая она, ваша Лейка! Помогла мне найти жилье, абсолютно бескорыстно!

– Ха! – фыркнула темноглазая, качнулась, едва сохранив равновесие. – Бескорыстная! Будешь теперь сидеть сторожем на чердаке с дырявой крышей. А у Лейки, между прочим, своя квартира есть, трехкомнатная, – продолжала темноглазая с откровенной завистью. – Она там сейчас одна живет – родители уехали! Небось к себе тебя жить не пригласила…

Потом Катя обнаружила, что на улице (надо же!) – все-таки стемнело!

Последнее воспоминание: всё, как в тумане, а из тумана голос толстого Сережи:

– …А «Кровавая Мэри» делается так…

Глава третья

Катя просыпается в новом жилище и знакомится с «бандитом-целителем» по имени Карлссон

Однажды пасмурным утром девушка по имени Трутти-Корзинка-Со-Сладостями подошла к подножию полого холма в окрестностях города Ювяскюля и увидела там здоровенного красноносого тролля, ковыряющего в зубах кочергой.

Трутти-Корзинка-Со-Сладостями в смущении остановилась.

– Простите, – пробормотала она. – А разве здесь не эльфы живут?

– Жили, – проскрипел тролль и сплюнул под ноги железную стружку. – А теперь тут офис.

Катя открыла глаза и увидела над собой потолок. Потолок нависал как-то неестественно низко. Так близко, что можно было рассмотреть все трещины, черные пятна плесени, отслоившиеся чешуйки мела и серые комья паутины. Из широкой трещины вылез мохноногий паук и побежал по потолку. Катя следила за ним, как зачарованная.

«Надеюсь, он не упадет мне на лицо», – промелькнула мысль.

Паук оправдал надежды. Он добежал до стены, располагавшейся по отношению к потолку под не-обычным тупым углом, забрался в гущу роскошной паутины и затаился. У паука начался рабочий день.

«Где это я?» – подумала Катя.

Голова соображала плохо, да и болела к тому же.

Не дома, это точно. Всё незнакомое: косой потолок, три окна в ряд, посередине – балконная дверь; паркет совсем разбитый, какой-то серый; на одной стене следы недоделанного ремонта, на другой – обрывки древних обоев. Большая пустая комната неправильной формы. Из мебели только стул, на котором висит ее одежда, и тахта, на которой и лежит Катя.

Все окна раскрыты. Стекла в них – закопченные до полной непрозрачности. Снаружи – обычный уличный шум: автомобили, шаги и голоса. Громкое курлыканье голубей.

«Я в Питере, – напомнила она себе. – Но это что за гадючник? И как я здесь оказалась? Кто меня сюда притащил? И, кстати, – кто меня раздел?»

Нет, раздевалась она вроде сама. Имеется такое смутное воспоминание.

Ничего себе, приключеньице! Такого с ней прежде не бывало.

Очень хотелось пить.

Катя вылезла из постели, поглядела на часы – около десяти утра. Поглаживая ноющую голову, Катя накинула рубашку и побрела на кухню. Напилась прямо из крана, потом подошла к окну и выглянула наружу. Снаружи было что-то вроде здоровенного балкона, широкого, длинного, огороженного каменным барьером и заляпанного голубиным пометом. Сами голуби тоже имелись в изобилии.

Когда Катя перелезла через подоконник, ближайшие вспорхнули и отлетели подальше.

Катя подошла к перилам. Собственно, это был не балкон, а просторная забетонированная площадка, часть крыши, огороженная примерно метровой высоты барьером из толстых столбиков с перилами. Слева – глухая стена, справа – панорама ржавых крыш: трубы, антенны, слуховые окна… А внизу – отвесный обрыв улицы, вернее широкого сверкающего проспекта, по которому нескончаемой рекой текли машины и пешеходы. При виде этой картины у Кати даже на некоторое время голова перестала болеть.

«Вылитый Монмартр!» – почему-то подумала она с восхищением, хотя во Франции, да и вообще за границей, ей бывать пока не приходилось. И внизу был не Монмартр, а самый настоящий Невский проспект. Тоже неплохо.

«Мансарда, – всплыло в Катиной голове. – Сережа. Офисы от ста квадратных метров. Всё, вспомнила. Я теперь здесь живу».

Соседа Катя заметила не сразу. Неудивительно. Он стоял довольно далеко, шагах в тридцати, на другом конце площадки. На нем был балахонистый спортивный костюм такого же желтовато-серого цвета, как каменные перила, стены и бетонное покрытие под ногами. И сам он был очень похож на кубышки-столбики ограждения. Такой же массивно-округлый толстячок небольшого роста.

Толстяк стоял совершенно неподвижно, вытянув вперед правую руку, вокруг него вились голуби… Всё ближе, ближе…

И вдруг – молниеносное движение – и одна из птиц оказалась в руке толстяка. Катя от удивления тихонько пискнула. Толстяк обернулся и тут же решительно направился к ней.

Катя слегка испугалась. Мужик был довольно-таки страшненький. Хоть невысокий, но широченный, с грубыми чертами лица и большой головой, вросшей в необъятные плечи. Он целеустремленно шел к ней, зажав в руке пойманного голубя.

Катя попятилась, опасливо отодвинулась от перил, словно опасаясь, что мужик сейчас схватит ее свободной рукой и скинет вниз…

Но толстяк не стал ее хватать, остановился в трех шагах и совершенно обыденно поинтересовался:

– У тебя соль есть?

Катя молчала. Ступор какой-то.

– У тебя соль есть, спрашиваю? – настойчиво, даже сердито повторил мужик.

– Я… не знаю, – промямлила Катя.

У толстяка было квадратное лицо, сплошь состоящее из массивных выступов: надбровных дуг, приплюснутого широкого носа, торчащих скул, тяжелого подбородка.

«Морда просит кирпича» – всплыла откуда-то поговорка, очень точно описывающая внешность ее собеседника. Создавалось впечатление, что, если взять кирпич и треснуть с размаху по этой физиономии, пострадает не физиономия, а кирпич.

– Как это – не знаешь? – удивился толстяк. – Что тут знать? Соль или есть, или ее нет!

Уши у него были маленькие, бесформенные, какие-то расплющенные. Где-то Катя читала, что такие уши бывают у профессиональных борцов.

«Наверное, он спортсмен, – подумала Катя. – Бывший».

Очень похоже. Еще Катя слыхала, что все бывшие спортсмены в Питере – бандиты.

«Наверное, он бандит», – подумала Катя.

И почему-то сразу перестала бояться.

– Соль? – переспросила она. – Пошли поищем.

Только перелезая через подоконник, она увидела свое бедро в пупырышках гусиной кожи, Катя сообразила, что на ней – только рубашка, трусики и босоножки.

Толстяк на ее голые ноги не смотрел: очень ловко перемахнул через подоконник и остановился, оглядываясь. Его широкие ноздри смешно зашевелились.

– Соль, наверное, в шкафу, – сказала Катя и быстренько ушмыгнула в комнату.

Когда она, уже в джинсах, снова появилась на кухне, толстяк уже нашел соль и теперь с подозрением обнюхивал голубя. Услышав шаги, толстяк поднял голову.

– Будешь? – спросил он.

На изменения в Катиной внешности он внимания не обратил.

– Буду – что?

– Птицу есть будешь? – нетерпеливо спросил толстяк. Похоже, Катина заторможенность его слегка достала.

– Эту?

– Нет, фламинго из королевского парка!

Катя хихикнула. Ей вдруг стало смешно.

«А он прикольный!» – подумала девушка.

– Нет, не буду.

– Дело твое, – сказал толстяк.

– Я вас оставлю ненадолго, ладно? – вежливо попросила Катя.

Толстяк милостиво кивнул, и девушка выскользнула из кухни.

Вернулась она минут через десять, приведя себя в относительный порядок. Относительный, потому что голова разболелась еще сильнее, и в животе тоже было нехорошо.

«Никогда больше не буду пить водку! – решила Катя. – В первый и последний раз!»

Толстяк-сосед сидел на подоконнике, скрестив ноги, и был очень похож на статуэтку Будды, которая стояла в спальне Катиных родителей. Только в отличие от Будды толстяк не улыбался.

Голубя он куда-то спрятал.

«Хоть бы он ушел», – подумала Катя.

Не то чтобы он был ей неприятен, но сейчас ей больше всего хотелось лечь и положить на лоб мокрое полотенце.

– Голова болит? – угадал толстяк.

– Угу, – сказала Катя. – Может, мы с вами как-нибудь в другой раз…

– Обязательно! – перебил ее сосед и протянул руку. Ладонь у него была шириной с лопату.

Катя тоже протянула руку… И тут толстяк сделал нечто совершенно неожиданное. Быстро лизнул собственную ладонь и накрыл ею Катино лицо. Целиком.

Катя опешила настолько, что даже не пыталась вырваться. Испугаться она тоже не успела – только ощутила влажное прикосновение. Толстяк держал ее не больше пары секунд. Потом отпустил, растопырил толстые пальцы, дунул на ладонь: ф-фух!

И голова у Кати перестала болеть. Совсем. Зато мысли в ней совсем перемешались.

– Спасибо за соль, – сказал толстяк. – Пока! – И ловко, как мячик, перемахнул через подоконник.

– Эй! – слабым голосом проговорила Катя. – Погодите…

Толстяк остановился.

– Как вас зовут, можно узнать?

– Можно. Друзья зовут меня Карлссон! – Букву «с» он протянул, словно присвистнул. – А тебя как зовут, малышка?

– Катя.

Карлссон задумчиво пошевелил бровями.

– Нет, – сказал он. – «Малышка» мне больше нравится. Пока, Малышка!

Перемахнул через подоконник – и был таков.

Через минуту Катя справилась с растерянностью, перелезла через подоконник на площадку, обошла ее кругом и убедилась, что другого выхода (если не считать края крыши над головой и еще одной крыши пятью метрами ниже) отсюда нет – только через ее квартиру.

«Может, он улетел», – подумала Катя.

Ну да, как и положено Карлссону.

Катя почувствовала неожиданный прилив оптимизма. Даже вчерашний провал на экзамене уже не казался трагедией. Как-нибудь все образуется. Надо только работу найти…

Позже, прибираясь, она нашла на кухонном полу две голубиные лапки.

Глава четвертая

Большой Босс принимает Катю на работу

Нашему королю не нужны вассалы, умеющие только поддакивать. Если он говорит «нет», мы все говорим «нет».

    Эльфийская мудрость

Первую половину дня Катя потратила на переезд – то есть отчислилась из абитуриентского общежития и перенесла в мансарду свои вещи. Всех вещей было две сумки с одеждой. Остальное Катя собиралась привезти из Пскова, когда поступит в институт и определится с жильем. Или купить на месте, если повезет с работой. В кармане у нее как раз лежала бумажка с адресом фирмы потенциального работодателя – Сережиного отца. Имя босса Катя не записала и теперь тщетно пыталась вспомнить. Утешало одно – все-таки она была не совсем с улицы.

«Расслабься – я с ним насчет тебя поговорю, – вспоминались Кате вчерашние Сережины уверения. – Он тебя примет с распростертыми объятиями! Это же я тебя рекомендую!»

Катя от всей души надеялась, что так все и будет.