Революция. Механизмы, предпосылки и последствия радикальных общественных трансформаций

скачать книгу бесплатно


Глава 2

Революция и государственная власть

РЕВОЛЮЦИЯ как определенный способ трансформации общественно-экономической системы характеризуется набором признаков, среди которых главными являются следующие.

Во-первых, системный характер преобразований, их глубина и радикальность. Революционная трансформация всегда предполагает глубокие изменения в отношениях собственности, не говоря уже о серьезном обновлении социально-политической структуры общества. Однако не всякие системные изменения, имевшие место в истории отдельных стран, могут рассматриваться как революции. Сильное правительство может осуществлять глубокие, радикальные преобразования, имеющие в перспективе несомненно революционные последствия, но остающиеся по сути своей реформой (иногда их называют «революциями сверху»). Примерами здесь могут служить революция Мэйдзи в Японии, реформы Бисмарка в Германии, а из более приближенных к нашему времени – посткоммунистические трансформации в странах Центральной и Восточной Европы. Радикальные, системные изменения могут происходить и в результате поражений в войнах и иностранной оккупации (как это было, скажем, в Пруссии после Наполеоновских войн или в Японии и Германии после Второй мировой войны).

Впрочем, глубину преобразований, происходящих в ходе революции, не следует и переоценивать. Приносимые революцией изменения представляются радикальными обычно лишь потомкам. Тогда как общество, выходящее из революционных катаклизмов, воспринимается большинством современников скорее как пародия на старый режим, нежели как принципиально новое слово в развитии данной страны. Некоторые исследователи подчеркивают, что революция решает задачи, которые были бы решены и без нее, но делает это с гораздо большими издержками[8 - Одним из первых это проанализировал Алексис де Токвиль. (См.: Токвиль де А. Старый порядок и революция. М.: Московский философский фонд, 1997.) Более подробно эти вопросы рассмотрены в: Хиршман А. Риторика реакции: извращение, тщетность, опасность. М.: ГУ-ВШЭ, 2010.]. Иногда в качестве критерия революционности рассматривается радикальность смены элит. Но при детальном рассмотрении революций прошлого выясняется, что представления о радикальности этого процесса были сильно преувеличены в общественном сознании потомков.

Во-вторых, революционная трансформация обусловлена внутренними кризисными процессами в той или иной стране. Она не может быть навязана извне. Это предопределяет политическую и идеологическую среду революции, когда вместе с разрушением государства рушатся и казавшиеся незыблемыми ценности (будь то святость монархии, единство нации или мессианская роль мирового коммунизма). Именно поэтому национально-освободительные движения, как правило, не являются революциями, в них всегда имеется идейно-политический стержень, служащий важнейшим фактором объединения разрозненных сил нации. Хотя сказанное не отменяет того факта, что задачи национального освобождения могут также решаться в рамках революций.

В-третьих, слабое государство. Революция характеризуется отсутствием сильной политической власти, способной консолидировать осуществление системных преобразований. Именно слабость власти предопределяет резкое усиление в революционном обществе стихийности осуществления социально-экономических процессов, с одной стороны, и появление по этой причине некоторых закономерностей революционной трансформации – с другой.

Последний фактор критически важен. На самом деле именно кризис и следующий за ним распад государственной власти делают практически неизбежной трансформацию общества по революционному (а не реформаторскому) типу. Радикализм революционной трансформации набирает силу и приобретает стихийный характер тогда, когда власть оказывается не способна контролировать и направлять развитие событий[9 - К любой великой революции применима данная Франсуа Фюре характеристика Франции конца XVIII столетия: «В действительности революционный поток 1789–1794 гг. хотя и регулировался сменявшими друг друга у власти группами, на самом деле никогда не находился под контролем, поскольку состоял из противоположных интересов и представлений» (Фюре Ф. Постижение Французской революции. СПб.: ИНАПРЕСС, 1998. С. 132).]. Можно выделить две основные причины резкого ослабления государства накануне и в ходе революции.

Одна из них – глубокий финансовый кризис. Он возникает, когда власть по тем или иным причинам лишается традиционных источников поступлений в бюджет и (или) происходит резкое увеличение расходов бюджета. Первое может быть связано с изменениями социального характера, доходы начинают концентрироваться в новых секторах экономики, и налоговая система оказывается не способна адаптироваться к меняющимся условиям. Второе происходит при усилении внешних и внутренних факторов давления на существующий режим, при значительном увеличении расходов, являющихся в данную эпоху необходимыми атрибутами сильного государства. (Скажем, таким фактором выступает резкое возрастание военных расходов в форме или «удорожания войны», характерного для Европы XVII столетия, или качественно нового витка гонки вооружений в 1970-1980-х годах.)

Однако ослабляющий государство финансовый кризис еще не делает революцию неизбежной. Если власть оказывается способной с ним справиться, то дело, как правило, ограничивается реформами той или иной масштабности и глубины.

Другой причиной ослабления государства является фрагментация социальной структуры предреволюционного общества, в результате чего власть оказывается неспособной формировать и поддерживать устойчивые коалиции социальных сил в поддержку своего курса, и прежде всего курса, нацеленного на преодоление финансового кризиса (причем в данном случае неважно, курса реформистского или реакционного). Под воздействием новых экономических процессов (будь то начало экономического роста и первые шаги индустриализации либо резкое увеличение доступных финансовых ресурсов в силу внешнеэкономических факторов) в предреволюционных обществах происходит заметное усложнение социальной структуры, когда возникает размежевание внутри традиционных классов и групп интересов, и на традиционную структуру общества накладываются новые социальные явления и процессы.

Исторический анализ показывает, что превращение общества в «лоскутное одеяло» характерно для предреволюционной ситуации в любой стране. Государственная власть теряет ориентиры и опорные точки своей политики. То, что еще недавно приводило к укреплению режима, теперь ослабляет его. Любая попытка реформ и преобразований еще более усиливает недовольство большей части общества существующим режимом, поскольку в условиях фрагментации коалиция «против» обычно оказывается сильнее коалиции «за». Постепенно, но неуклонно разрушается консенсус относительно базовых ценностей и принципов развития данной страны. Теряя социальную опору, власть начинает метаться, еще более подрывая свой авторитет.

Словом, ослабление власти связано с отсутствием консенсуса по базовым ценностям, целям функционирования данного общества. Отсутствие консенсуса как раз и означает, что общество распадается на множество противоборствующих и одновременно пересекающихся группировок (социальных, территориальных, этнических), каждая со своими политическими и экономическими интересами, причем никакое правительство не способно предложить политический курс, который обеспечивал бы консолидацию и, соответственно, поддержку сколько-нибудь значимого большинства.

Слабость государства проявляется в ряде характеристик, типичных для любых революций, в какую бы эпоху они не совершались. Среди наиболее универсальных проявлений слабости государственной власти можно выделить следующие:

– постоянные колебания экономического курса. Революционная власть находится под давлением с различных сторон, и, чтобы выжить, ей нужно беспрестанно маневрировать между разными силами и группами интересов;

– возникновение множественности центров власти, конкурирующих между собой за доминирование в обществе. «Двоевластие» – термин, вошедший в отечественную политическую лексику на фоне опыта Февральской революции 1917 года, на самом деле является характерной чертой любой великой революции. Центров власти может быть и несколько. Предельным, хотя и не единственным, типом конкуренции центров власти считается гражданская война;

– отсутствие сложившихся политических институтов, поскольку старые вскоре после начала революции оказываются разрушенными, а новые еще только предстоит создать. В результате функции политических посредников могут выполнять разнообразные стихийно возникающие организации и институты;

– соответственно, отсутствие сколько-нибудь понятных и устоявшихся правил игры. Процедуры принятия решений властью не являются жестко установленными. Принятые решения далеко не всегда исполняются, а даже когда исполняются, трактуются весьма субъективно. Высказывание Робеспьера о том, что конституцией революции является соотношение социальных сил, оказывается актуальным в любых революционных катаклизмах.

Как показал еще в 1930-х годах Крейн Бринтон, основываясь на опыте Великой французской революции и российской революции 1917 года, революционный процесс проходит через ряд фаз, общих для всех великих революций. С учетом накопленного к настоящему времени опыта можно говорить о наличии четырех фаз революции[10 - Brinton C. The Anatomy of Revolution. Revised and Expanded Edition. N. Y.: Vintage Books, 1965.].

Первая – это «розовый период», когда тотальное неприятие старого режима приводит к единству самых разнородных сил, свергающих старый режим. Это период великих иллюзий и ожидания близкого всеобщего счастья. Первое революционное правительство видит всеобщую поддержку и потому верит в свои исключительные возможности, в наличие у него потенциала решить многовековые проблемы, неподвластные антинародному режиму прошлого. Это приводит к ряду политических недоразумений и тяжелых экономических ошибок.

Вскоре выясняется, что единство заключалось только в отрицании старого, тогда как новая повестка видится разным социальным силам по-разному. Начинается вторая фаза – поляризация и нарастание системного кризиса, прежде всего политического и экономического. Социальная база режима быстро размывается, правительство пытается удержаться посередине и от этого все быстрее теряет поддержку.

На третьей фазе коллапс ранней революционной власти приводит к власти радикальную партию, которая уничтожает остатки старых политических и хозяйственных институтов. Революция проходит «точку невозврата».

Однако власть радикалов не может держаться долго. По мере укрепления завоеваний революции ослабевают и основы радикальной власти. Она выполнила свою работу и постепенно теряет социальную поддержку. Приходит время четвертой фазы, которую на основе французского опыта принято называть термидорианской. К власти приходит странная коалиция умеренных от старого режима и умеренных из радикалов, при которых происходит постепенная консолидация власти и постреволюционный режим обретает устойчивые черты. Наличие общих черт революции в значительной мере объясняется стихийным, никем не контролируемым характером ее развертывания. Это же становится причиной и общих экономических черт, присущих великим революциям.

Глава 3

Революционный экономический кризис: общая формула и национальная специфика

СЛАБОСТЬ государственной власти оказывает непосредственное и разнообразное влияние на состояние экономики революционной страны. В общем виде это становится причиной возникновения и развития «революционного экономического кризиса» – устойчивого кризисного состояния экономики, сохраняющегося на протяжении примерно пятнадцати лет и являющегося естественным следствием продолжительного политического кризиса (кризиса власти). Это кризис, сопровождающий глубокую трансформацию общественной системы и находящийся с этой трансформацией в органической двусторонней взаимосвязи. С одной стороны, логика развития революции, как правило, подталкивает к принятию неэффективных экономических решений, обусловленных в конечном счете самим фактом слабости государственной власти. Множественность социальных группировок, противоположность их политических и экономических интересов, их возможность непосредственно влиять на власть лишь усиливают неустойчивость проводимого курса, становящуюся самостоятельным фактором экономического кризиса. С другой стороны, сам экономический кризис выступает естественным механизмом постоянного воспроизводства кризиса политического. Ни одно правительство не оказывается способным сформировать опирающийся на консенсус экономико-политический курс и соответственно обеспечить консолидацию большинства общественных сил страны. Это не может не дискредитировать власть в глазах общественного мнения и быстро приводит к тому, что она лишается поддержки (моральной и политической). Выход из революционного экономического кризиса оказывается особой и весьма сложной политической проблемой.

Наконец, существует еще одна особенность, способствующая ослаблению власти и усилению экономического кризиса, сопровождающего революции. Это ошибки раннего революционного правительства – того самого, которое приходит к власти на волне всеобщего единства и энтузиазма. Новая власть видит широчайшую народную поддержку и поэтому искренне верит в наличие у нее огромных возможностей, недоступных «старому режиму». Питаясь этими иллюзиями, раннее революционное правительство, как правило, совершает крупные экономические ошибки – принимает меры, мало сообразующиеся с человеческой природой, экономической логикой и здравым смыслом. Ошибки, которые имеют фатальный характер для судьбы этого правительства и во многом предопределяют дальнейший ход революции.

3.1. Фазы экономического кризиса революции

Анализ экономической практики великих революций прошлого позволяет сформулировать своего рода общую модель революционного экономического цикла. Как всякое обобщение, эта модель несет в себе, несомненно, некоторое упрощение реального развития событий, оказывается беднее реальной жизни. Однако при всей условности, она позволяет более четко сформулировать наиболее важные характеристики и закономерности экономических процессов революции, которые при ином подходе будут скрыты за множеством частностей, специфических черт и деталей.

В экономическом цикле революций можно выделить следующие фазы.

Предварительная фаза – движение к революции. Для нее характерен достаточно быстрый экономический рост (на протяжении 30–50 лет), отличительной чертой которого является существенная неравномерность изменения экономического положения сложившихся социально-политических классов и групп. Этот рост дестабилизирует баланс социально-политических сил и делает ситуацию исключительно уязвимой к разного рода негативным внешним воздействиям – экономическим и политическим кризисам, реформам, войнам.

Первая фаза – резкое ухудшение ситуации и начало революции. Приход к власти правительства умеренных. Наиболее яркими характеристиками этой фазы являются финансовый кризис той или иной степени остроты, а также ухудшение материального положения значительных слоев населения. Последнее возможно по разным причинам – из-за плохих урожаев и угрозы голода, дезорганизации хозяйственной жизни в условиях военного времени и т. п. В ряде случаев может идти речь и о начале спада производства в отдельных отраслях национальной экономики (аграрных применительно к ранним революциям и промышленных для революций ХХ века).

Вторая фаза – некоторое улучшение экономической ситуации. Социальная стабилизация, связанная с политическим (надежды на популярное правительство) и экономическим факторами. Улучшается как финансовая ситуация, так и производственная динамика. Временные позитивные хозяйственные сдвиги на ранней стадии функционирования правительства умеренных характерны практически для всех революций. Исключение составляет только Россия 1917 года, уже третий год участвовавшая в мировой войне.

Третья фаза – резкое усиление кризиса и связанное с этим обострение социально-политической борьбы. Почти полная потеря контроля за экономическими и финансовыми процессами. Сжимается производство, продолжается падение уровня жизни, угроза голода и холода (применительно к северным странам и регионам) становится как никогда реальной. Практически всегда это связано с радикализацией политического режима.

Четвертая фаза – продолжающееся ухудшение экономической ситуации в условиях радикального политического режима. Спад производства достигает своей нижней точки, инфляция сохраняется на высоком уровне. Однако эта стадия имеет ряд важных особенностей.

Во-первых, в ряде случаев приход радикалов к власти может вызвать улучшение ситуации в отдельных сферах хозяйственной жизни. Жесткий мобилизационный режим способен на непродолжительное время обеспечить стабилизацию, скажем, в финансовой области или в некоторых секторах производства, организовать и поддерживать чрезвычайный режим снабжения населения базовыми продуктами питания. Словом, решать отдельные экономические проблемы, что позволяет говорить о кратковременном повышательном тренде, за которым следует возобновление полномасштабного кризиса.

Во-вторых, ухудшение экономической ситуации в условиях радикального режима не носит обвального характера. Глубина хозяйственного спада уже приближается к своему максимуму, а решительность и активность правительства позволяет если не смягчать, то по крайней мере тормозить усиление негативных трендов. Однако кризис развивается, и именно на его фоне происходит падение радикального режима.

Пятая фаза – новый виток экономического кризиса после падения радикального режима. Чаще всего на этой стадии происходит резкое ухудшение условий жизни значительной части населения (вплоть до массового голода), а также обострение кризиса государственных доходов, переходящее в затяжной бюджетный кризис.

Шестая фаза – постепенная стабилизация и выход на плавную, эволюционную траекторию экономического развития. Разумеется, здесь далеко не все происходит гладко. Благосостояние значительных слоев населения еще долго остается на весьма низком уровне, бюджетный кризис становится долгосрочным фактором функционирования хозяйственной системы. Однако стабилизируется денежная ситуация, происходит постепенное оздоровление финансов, начинает расти производство. Хотя выход на дореволюционный уровень хозяйственного развития происходит по прошествии длительного времени и не по всем параметрам одновременно.

Анализ будет неполным и неточным, если оставить без внимания существующие в мировой экономической истории (и особенно в истории ХХ века) примеры длительного функционирования экономики в условиях кризиса, во многом аналогичного революционному, но разворачивающемуся в других экономико-политических обстоятельствах. Развитие кризиса аналогичного типа происходит в условиях слабого государства, в котором отсутствует устраивающий ключевые социально-экономические группы (прежде всего элиту) механизм выработки взаимоприемлемых решений, а политическая власть оказывается неспособной добиваться последовательной реализации своих целей. Здесь возможны по крайней мере два варианта развития событий, которые кратко будут охарактеризованы ниже.

Один – попадание страны в состояние перманентного экономического кризиса (то есть валютно-финансовой нестабильности, бюджетного кризиса, стагнации или спада производства) в результате предпринимаемых усилий проведения масштабных социально-экономических преобразований. По опыту последних ста лет нетрудно заметить, что подобное развитие событий, если исключить случаи войн и длительных вооруженных противостояний (например, ближневосточного), как правило, связано с глубокими политическими изменениями, сопровождаемыми попытками решительного и быстрого преодоления стоящих перед страной социально-экономических проблем. То есть в ситуациях, близких к революционным или на самом деле являющихся «революциями сверху». Именно таков характер наиболее значительных политических преобразований в Латинской Америке – например, в Бразилии (революция 1930 года и правление Жетулио Варгаса), в Аргентине (в результате переворота-революции 1930 года и позднее при правлении Хуана Перона, 1946–1955), в Чили (победа Народного фронта в 1971 году). Во всех этих случаях новые правительства, приходя к власти на волне глубокого экономического и политического кризиса, оказывались перед необходимостью не просто проведения реформ, но быстрой демонстрации их положительных результатов[11 - Последнее происходит вследствие или недостаточной легитимности режима, или его недостаточной политической устойчивости. Примером первого может служить Бразилия, второго – Чили.].

Начинающиеся здесь преобразования являются достаточно глубокими, чтобы претендовать на эпитет «революционные», причем их популистский характер и логика их реализации также оказываются весьма близкими к деятельности «раннего революционного правительства». Схожи и последствия – на первом этапе преобразования дают позитивные социально-экономические эффекты (растут зарплата и занятость, хотя и исчерпываются золотовалютные ресурсы), однако через непродолжительный период позитивные тренды сменяются острым экономическим кризисом[12 - См.: The Macroeconomics of Populism in Latin America / R. Dorn busch, S. Edvards (eds.). Chicago; L.: The University of Chicago Press, 1991. P. 11–12.]. В дальнейшем события развиваются по двум возможным сценариям.

Или побеждает контрреволюция (во всяком случае, режим, являющийся «контрреволюционным» по отношению к революционерам предыдущего, популистского правительства), которая восстанавливает политический порядок, ужесточает механизм осуществления политической власти и на этой основе проводит более осторожные реформы, которые действительно назрели и которые по-своему, в другой политической и идеологической системе координат, пыталось решить свергнутое правительство. Таков сценарий событий в Чили. И, собственно говоря, в своих существенных моментах он мало чем отличается от оборванных революций типа германской 1848 года или российской 1905 года.

Или первоначально возникший режим вырождается в военную диктатуру, отбрасывает задачи реформирования системы, сам останавливает или сворачивает реформы и в дальнейшем функционировании ориентируется лишь на свое политическое (и физическое) выживание. Нерешенность задач, вызвавших первоначальный переворот, неготовность властей решать эти задачи делают состояния кризиса перманентным, а жесткость политического режима или (и) поддержка его извне (например, по геополитическим соображениям) обусловливают длительное его существование, несмотря на остроту возникающих проблем. Последний вариант мало чем отличается и от предельного случая длительного сохранения в стране неэффективного диктаторского режима, достаточно сильного для того, чтобы не допускать серьезных экономико-политических изменений, но достаточно слабого для осуществления более или менее последовательных шагов по выходу экономики из кризиса[13 - Развитие событий в таких случаях детерминируется соотношением сил групп интересов и их возможностью влиять на правительство. В современной литературе по политической экономии эта ситуация характеризуется как проблема «слабого диктатора». В соответствующих работах подробно анализируются механизмы, на протяжении длительного времени препятствующие решению задач макроэкономической стабилизации и достижения социально-экономической устойчивости в той или иной стране (см. подробнее: Alesina A. Political Models of Macroeconomic Policy and Fiscal Reform. Washington D. C.: The World Bank, 1992).]. Понятно, что все это уже не имеет никакого отношения к экономическому кризису (и циклу) революций.

Последние соображения побуждают нас сделать еще один вывод общего характера: рассмотренные характеристики и тенденции «революционного экономического цикла» не являются критериальными чертами революции. Существование подобных трендов в других обстоятельствах и исторических эпохах никак не может свидетельствовать в пользу вывода о наличии или вызревании революционных процессов. Справедливо обратное – глубокие, революционные изменения, если они происходят в данной стране, сопровождаются в общем схожими экономическими трендами.

3.2. Основные элементы экономического кризиса революции: общее и особенное

Исторический опыт позволяет выделить ряд общих черт, характерных для революционного экономического кризиса. Практически все возникающие здесь проблемы в полной мере проявились уже в периоды английской революции середины XVII века и французской конца XVIII века. В последующем в разных странах и при разных обстоятельствах (в России, Мексике, Китае, Иране и т. п.) закономерности революционных экономик продемонстрировали устойчивость принципиальных черт.

Рост трансакционных издержек. В основе экономических проблем, характерных для революции, находится политический кризис и вызываемый им рост трансакционных издержек. Можно выделить ряд факторов, снижающих стимулы предпринимательской деятельности и ограничивающих возможности экономических агентов оценивать перспективы принимаемых ими решений. Во-первых, это связано с неясностью перспектив нового экономического и политического порядка, что становится особенно заметным при перераспределении собственности, когда новые собственники не могут оценить надежность сделанных ими приобретений. Во-вторых, уже в начале революции происходит слом институциональной структуры общества, то есть правил игры, по которым привыкли действовать экономические агенты (особенно это касается коренной трансформации отношений собственности). Наконец, в-третьих, неспособность слабого государства обеспечить исполнение законов и контрактов приводит к тому, что предприниматели должны идти на дополнительные затраты для подтверждения надежности сделок. Все эти проблемы обостряются во время гражданских войн, сопровождавших все великие революции прошлого. В результате предприятия «склонны избирать краткосрочную стратегию», а «самыми выгодными занятиями становятся торговля, перераспределение или операции на черном рынке»[14 - Норт Д. Институты, институциональные изменения и функционирование экономики. М.: Начала, 1997. С. 92.]. Причем торгово-посредническая деятельность хотя и оказывается несравненно эффективнее производственной, все равно несет значительный ущерб от нестабильности правил игры.

Рост трансакционных издержек стал важнейшим фактором ухудшения экономической ситуации уже в годы английской революции, когда революционные процессы протекали относительно сглаженно, а надежность прав собственности обеспечивалась в большей мере, чем в последующих революциях. Еще сильнее проблема трансакционных издержек влияла на развитие событий во всех последующих революциях.

Бюджетный кризис революции. Центральным пунктом революционного экономического кризиса является бюджетный кризис, который остается актуальным на протяжении всего периода революции. В условиях революции финансовый кризис выступает прежде всего как кризис государственного бюджета, то есть как неспособность государства финансировать свои расходы традиционными и легитимными способами. Практически все революции начинались с кризиса государственных финансов, который в дальнейшем практически неизбежно приводил к разрушению финансовой системы страны. Финансовый кризис выступал важнейшим фактором падения «старого режима», а также в значительной мере предопределял политические конфликты и последовательное падение правительств по ходу развития революции.

Исторический опыт свидетельствует о существовании двух возможных вариантов возникновения и развития финансового кризиса революции.

Один связан с резким возрастанием финансовых потребностей существующей власти и ограничением источников финансирования госрасходов. Типичный пример такого рода развития событий дает Англия начала 1640-х годов, когда обострение внутренних конфликтов потребовало существенного возрастания государственных доходов, что оказалось невозможным в сложившихся политических обстоятельствах (имеется в виду претензия короны на беспарламентное правление и особенно произвольное введение налогов). Финансовый кризис, как поначалу представляется, имеет краткосрочный характер, однако возможности решения его оказываются ограниченными из-за ограниченности авторитета (легитимности) политического режима. Для решения финансовых проблем правительство ищет новые формы легитимации, пытается опереться на дополнительные источники властного авторитета, что только приводит к размыванию власти, возникновению и упрочению конкурирующих друг с другом центров власти. Полицентризм власти способствует усугублению экономических проблем и началу длительного финансового и экономического кризиса.

Другой вариант связан с постепенным врастанием «старого режима» в финансовый кризис, который уже до начала революции приобретает устойчивый, затяжной характер. Кризис, связанный с неэффективностью существующей политической и хозяйственной системы, приводит к кризису власти, которая, как и в первом случае, пытается найти и задействовать новые источники легитимности, но они оказываются самостоятельными и конкурирующими центрами власти. Далее события развиваются по первому сценарию. Типичным примером подобной динамики является революционная Франция конца XVIII столетия.

Финансовый кризис как кризис государственных доходов приводит к резкому и еще большему ослаблению политической власти. Причем не только «старого режима», но и возникающих новых революционных правительств – от умеренных до радикальных (последовательно сменяющих друг друга на протяжении революции). Революционное правительство – это всегда правительство бедное, для которого поиск денег для своего существования играет первостепенную роль.

Потеря финансовой базы связана, как правило, с двумя факторами. С одной стороны, с резким сужением возможностей государства собирать налоги. Кризис власти, ее делегитимизация рано или поздно (обычно довольно быстро) подрывает способность правительства собирать налоги. «Отказ платить налоги является устойчивой характеристикой революционного периода»[15 - Aftalion F. The French Revolution: An Economic Interpretation. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 51.]. Такое развитие событий может получить идеологическое и даже «научное освящение» – например, декларация об отмене налогов в 1789 году во Франции опиралась на учение физиократов (земля как единственный источник богатства)[16 - Широкое признание существовавшей предельно несправедливой налоговой системы обернулось уже в первые месяцы Великой французской революции потерей контроля со стороны центрального правительства за поступлением налогов в казну. В этой ситуации властям ничего не оставалось, как официально закрепить ликвидацию налогов в качестве инструмента «старого режима». Хотя такое решение соответствовало теоретическим взглядам воспитанных на идеях физиократов вождей Национального собрания, по существу шаг этот был вынужденным и в полной мере отражал слабость режима. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что власти среди прочих налогов были вынуждены отказаться от попыток собрать единственный признаваемый физиократами справедливым налог – земельный.], а разрушение государственных финансов России 1918–1920 годов интерпретировалось как результат естественного процесса «отмирания денег». Однако какими бы ни были декларируемые мотивы, существо самого факта остается постоянным и сводится к принципиальной неспособности революционной власти получить от населения деньги[17 - Известно, что в бюджетах революционных правительств упомянутых великих революций налоговые поступления составляли мизерную долю, колеблясь от 2 до 15 % общей суммы доходов. (См.: Далин С. А. Инфляция в эпохи социальных революций. М.: Наука, 1983. С. 56; Harris S. E. The Assignats. Cambridge, Mass.: Harvard University press, 1930. P. 51.)]. И тем более деньги в количестве, достаточном для ее (власти) укрепления.

С другой стороны, революционные потрясения неизбежно ведут к значительным структурным сдвигам в экономике. Происходят изменения в структуре спроса, за этим следуют изменения в занятости. Все это сказывается на общей экономической ситуации в стране, причем в краткосрочном плане влияние это является негативным, поскольку в этих условиях разрушаются традиционные источники доходов государства. Старых источников доходов уже нет, новые еще не возникли. Еще более ослабевает власть, еще более обостряется социально-политическая борьба.

Находясь в условиях жестокого кризиса, революционная власть в первую очередь озабочена проблемами своего выживания (а для многих деятелей революции речь идет о выживании в буквальном, физическом смысле слова) и при благоприятном развитии событий упрочения. Отсутствие сложившихся механизмов и рычагов управления, сколько-нибудь устойчивой политической структуры и сложившейся системы органов власти по вертикали обусловливает необходимость постоянно изыскивать нетрадиционные способы упрочения своего положения, источники средств для победы над внутренними и внешними врагами.