скачать книгу бесплатно
И все трое исчезли за дверью.
Глава 2
Погрузившись в угрюмое молчание, прерываемое лишь на то, чтобы пригрозить нагонявшему ее автомобиль «Эскалэйду» с Марти и Эдди, которые развлекались тем, чтобы подъехать к девушке вплотную и глупо помахать рукой… точнее, махал один придурочный, с зарослями сорняков на голове, пустившими свои корни, судя по всему, глубоко в мозг и тем самым хорошенько повредив его, а второй, человек-феникс, только виновато разводил руками и что-то выговаривал веселому братишке, который с блаженной улыбкой разглядывал машущий ему женский кулак и ловил на себе молнии от взгляда Оливии. Девушка злилась, но внутри нее что-то как будто отпускало после той ситуации в бильярдной… Будто эта наивная и простая улыбка Марти помогала ей преодолеть неприязнь к себе, которая болталась на границе с абсолютным самопрезрением и ненавистью к своим действиям, к своим дурацким, стильным брючкам, на которых проявились пятна крови Уорта, будто насмешливая, горькая проекция пятен грязи на ее душе, к своим рукам и словам и той жизненной, веселой, как помойка на пустыре, ситуации, из которой она, дочка могущественного мафиозного босса и его единственная наследница, никогда не выберется.
По плану, следующим пунктом, который посреди ночи обозначил ей деловой Эйден в телефонную трубку, была проверка финансового отчета по казино за прошедший месяц. Зная, что отец и Брайан уехали на какую-то важную сходку, Лив решила заняться напряженным глазением на колонки цифр и болезненным для неподготовленных извилин финансовым анализом в тайном убежище отца – в клубе «Иль чьело стелато».
Охрана беспрепятственно пропустила ее в кабинет с таким знакомым уже дубовым столом, чопорными, с намеком на роскошь, диванами из натуральной крокодиловой кожи и прочими неизменными вещами, которые так сильно впитали в себя железный дух Эйдена Мартинеса, что Лив иногда ожидала, что настольная лампа или ежедневник ее папочки откроют жесткие, как сталь, глаза и, прочистив горло, со всей дури громыхнут на нее характерным для Эйдена низким и повелительным тембром.
Лив прошла за дубовый стол, плюхнувшись с разгона в удобное кожаное кресло и в который раз с раздражением посмотрев на свой «наряд деловой и серьезной женщины», окроплённый неподдающимися никакой здоровой характеристике свежими пятнами крови. Послав Марти на поиски шоколадного чиз-кейка, Лив вздохнула и окунулась в бездну цифр, сравнивая колонки с предыдущими показателями и отчаянно пытаясь не уснуть, в чем ей сильно помогало принесенное лакомство и разговоры, перемежающиеся с хохотом Марти, за дверью.
Плавая между финансовыми показателями и реальностью, Лив вдруг заметила кое-что из ряда вон выходящее, кое-что, что своими многочисленными нулями даже в колонку с трудом помещалось, и то – при уменьшенном втрое размере шрифта…
– Ну, Джонни, дубина, готовься к виселице! – воскликнула в сердцах Лив, гневно набирая номер своего единственного и горячо любимого мужа. Жуя чиз-кейк и нетерпеливо слушая длинные гудки, девушка яростно смотрела на вызывающую, мягко говоря, сомнение статью расходов в отчете и сочиняла всевозможные пункты назначения, куда «благотворительный фонд имени Джонни О-Коннела» может пойти вместе с тем физическим или юридическим лицом, которому ее муж так щедро разрешил отмыть свои денежки. Вроде бы, он должен быть на переговорах с поставщиками элитного алкоголя для сети умопомрачительно дорогих ресторанов «Колизей», предназначенных для тех денежных мешков, у которых немолодая, холщовая ткань успела достаточно сильно прохудиться. Эти рестораны когда-то принадлежали отцу Джонни, боссу другой мафиозной семьи Оливеру О-Коннелу, а после свадьбы Лив и Джонни им посчастливилось перейти в руки к его беспечному и веселому красавчику-сыну, умеющего, однако, иногда убедительно изображать серьезность и жесткость.
Наконец, долгожданный голос Джонни сменил противные гудки, и Лив, не смотря на гнев, ощутила десятикратные теплые вспышки внутри себя при звуках такого горячего, чертовски обаятельного и бесконечно любимого тембра.
– Лив? Что стряслось? Я, вообще-то, немножко занят… – влиятельно и серьезно проговорил он, что могло навести только на мысль о том, что рядом с ним действительно сидел кто-то, на кого необходимо было произвести благоприятное впечатление, но Лив все равно уловила то самое, что заставляло ее таять от любой его фразы. То самое энергетическое тепло, которое было адресовано только ей и принадлежало только ей…
– Джонни!!! – громыхнула Лив, получив в ответ эхо, отлетевшее от стен пустого помещения и вернувшееся к письменному столу, заставив ее поморщиться: надо же – заорала, прямо как папаша! Нужно срочно вычеркнуть из расписания встреч с ним пару дней, пока у нее не выросла щетина и не возникла непреодолимая тяга подымить дорогими, но от этого не менее вонючими, сигаретами… – Какого черта ты опять используешь мое казино в качестве дома для пожертвований нищим и безруким, а может, еще и безмозглым инвалидам???
Джонни весело вздохнул.
– Судя по всему, ты добралась до отчета…
– И до тебя доберусь, идиотина! Какие еще три миллиона на переделку освещения в главном зале??? Только если ты и твой новый дружок, которых ты ухитряешься подцеплять чуть ли не каждый день, уж не знаю, на какой выставке пожизненных неудачников, не собираетесь украсить весь потолок люстрами из платины, инкрустированными огромными бриллиантами, я клянусь, я прибью и тебя, и этого чертового пройдоху вашими же тремя миллионами, снятыми с карточки в ближайшем банкомате!!! Ты вообще в своем уме??? Мое казино тебе что, сортир для отмывания чьих-то грязных бабок??? – кричала Лив в трубку, пылая гневом и ощущая, как горят ее щеки.
Джонни рассмеялся.
– Неужели из-за какого-то, как ты выразилась, «пройдохи» и пожизненного неудачника ты уже готова стать вдовой в столь юном возрасте? Между прочим, этот пройдоха… Лив, давай обсудим этот вопрос позже? Я на совещании.
Лив вдруг услышала на заднем фоне у Джонни какой-то шум и томный женский голос отчетливо проговорил:
– Джонни, закажем шампанское? Я предпочитаю «брют» …
Услышав это, Лив вздрогнула от громкого щелчка внутри ее головы: так ее бешеный гнев переключается на не менее бешеную ревность. Она ощутила пульсацию по всему организму, кровь побежала по ее венам, спеша и спотыкаясь в каждом органе ее тела, а сердце яростно взвыло… Чертов Джонни!!! Любитель заигрываний и мечта всех женщин на земле!!! Угораздило же ее полюбить именно такого мужчину, которого вечно приходится выцарапывать из чьих-нибудь цепких, наманикюренных ноготков…
Как в тумане Лив услышала обходительный, с игривыми нотками, но достаточно деловитый ответ ее мужа:
– Конечно, Летиция. Все, что пожелаешь. – и затем, ближе к уху Лив:
– Лив, я освобожусь через час, встретимся и поговорим…
«Лив». Ревность, которая маршировала в глазах девушки на пару с желтыми кругами, угодливо подсунула ее мозгу мысль, что Джонни нарочно не называет ее привычным «Оливка» рядом с этой Летицией… Значит… значит… он… она… они…
– Джонни. – прошипела Лив, еле сдерживая связки от бешенного крика. – Что еще за Летиция??? Что ты делаешь с шампанским и какой-то там чертовой Летицией, а самое главное – где??? Отвечай немедленно, или я из тебя подушечку для иголок сделаю!!! Живо, Джонни, адрес!!! – уже гневно крикнула она, все-таки не удержавшись, а Джонни тепло рассмеялся:
– Лив, у меня переговоры, я же говорил тебе сегодня о них, помнишь? Не кипятись, через час я освобожусь, приеду к тебе и отвечу на все, интересующие тебя вопросы, идет? – он говорил тепло и спокойно, и Лив еще больше взбесилась, резко подскочив на ноги и полетев к двери, за которой, по обыкновению, должны были торчать Эдди и Марти, на ходу проклокотав в трубку:
– Джонни, идиот, если ты не скажешь, где ты, через час можешь приходить закованным в рыцарские доспехи, потому что то, что я собираюсь с тобой сделать, без брони ты вряд ли переживешь!
Она выглянула за дверь и многозначительно посмотрела на Эдди, затем указала на свой телефон и одними губами шепнула: «Проследи звонок». Эдди кивнул и, достав свой сотовый, развел бурную деятельность, бомбардируя звонками каких-то бедняг.
Тем временем, Лив, летающая на крыльях жгучей ревности, услышала строгий, приобретший жесткие, беспрекословные интонации ответ Джонни:
– Все это очень мило, Лив, и я бы с удовольствием узнал, что еще ты думаешь обо мне в эту секунду, но мне, к сожалению, пора. Не хочешь встречаться через час – увидимся вечером. Пока.
Короткие гудки.
Лив сжала зубы и кинула телефон на стол. Вцепившись руками в свои длинные, пышные волосы, она попыталась успокоиться. Это всего лишь переговоры. Только переговоры. Джонни ни с кем не заигрывает, никого не обольщает, он договаривается о поставках алкоголя с… Лив вдруг неожиданно припомнила, что сегодня утром, притворившись реактивным двигателем и разгоняя воздух по квартире в попытках собраться и позавтракать за двенадцать с половиной минут, Джонни мимоходом беспечно протрещал, что будет встречаться с каким-то там… Дорианом Валентайном, владельцем чего-то там… Лив не помнила. Но это уже не важно. Важно то, что Дориан Валентайн никак не мог говорить томным, призывным, а главное – женским голосом с кошачьими интонациями животного в весенне-обостренный период и покачивать бокалом прохладного «брюта» в руке…
– Чертов Джонни!!! И откуда вообще выкатилась эта любительница золотых пузырьков с явной аллергией на сахар и нездоровым интересом к чужим зеленоглазым красавчикам с дуплом в голове??? Я из него фарш накручу!!! – погрозила кулаком в воздух Лив и в этот момент услышала позади себя:
– Что, мисс Оливия, опять ревнуете бедного мистера О-Коннела? С кем он на этот раз?
Лив обернулась и увидела блаженного Марти, с милой, но глуповатой улыбкой следящего за ней, подперев своим широким плечом дверной проем. Он знал о том, что Оливия разрушительно и импульсивно, неистово и страстно ревнует своего чертовски обаятельного и неотвратимо притягивающего женщин муженька, ревнует… Ко всем на свете.
– Если она старая и страшная, с бородавкой на носу и культяпкой вместо левой ноги, я прощу ему все и не буду мешать пить дальше свою кислятину и наслаждаться романтическим обществом друг друга. – воодушевленно пофантазировала Лив, даже весело усмехнувшись от удовольствия, мечтая, чтобы хотя бы эта ее мысль воплотилась в прекрасную реальность.
Марти рассмеялся и добродушно пожал плечами. В кабинет вошел Эдди и с самым официальным видом сообщил:
– Мисс Оливия, мистер Джонни О-Коннел сейчас в ресторане «Колизей» на Хай-Уоллей-стрит.
– Отлично! Поехали! – обрадовалась девушка.
В ресторане они были уже через десять минут бешеной гонки, включая езду на красный свет и пару вылетов на встречную полосу движения. Администратор, милая девушка лет двадцати, тепло поприветствовала Лив, натянув дежурную улыбку: она прекрасно знала, кто такая эта рассерженная, миниатюрная блондинка, и с интересом покосилась на ее, необычного цвета, сопровождающих.
– Где мой муж? – вежливо, но с нажимом спросила Лив, сложив руки на груди. Девушка немного испуганно потупила взгляд:
– Простите, миссис Мартинес, у него важная встреча, он просил не беспокоить…
Лив слегка наклонила голову, испепеляюще глянув на нее.
– Веди. Немедленно. Не бойся, он тебя не накажет.
Девушка недоверчиво улыбнулась, но со вздохом подчинилась: с различного рода мафиозными дочками было опасно пререкаться, особенно для здоровья… О характере жены владельца «Колизея» наслышан был весь персонал. Жаль, что он выбрал ее, и какая муха его укусила? А такой деловой и эффектный молодой мужчина, красивый, сильный, обаятельный… Такие мысли крутились вихрем в голове администратора, пока она вела Лив и ее неформатную охрану к закрытой кабинке, где и находился хозяин заведения собственной персоной.
Распахнув чистую, с золотыми узорами на матовом, непрозрачном стекле дверцу, администратор вытаращила наполненные благоговейным ужасом глаза на Джонни, удивленно и немного сердито сверкнувшего на нее взглядом зеленых глаз.
– Прошу прощения, мистер О-Коннел… Я… я сказала, что вы заняты, но…
Джонни перевел взгляд с администратора на стоящую позади нее Лив, внимательно и с открытым, мощным вызовом разглядывающую его партнера по переговорам, за спиной которой возвышались две мощные фигуры в черных костюмах с разноцветными головами. Насмешливо и обреченно вздохнув, он спокойно посмотрел на девушку-администратора и проговорил:
– Все в порядке, Бет. Ее даже солнечный удар во время землетрясения не остановил бы. Можешь идти.
Девушка зарделась, украдкой взглянув в его горячие зеленые глаза, и удалилась, мысленно уничтожая Оливию самыми страшными способами, о которых только знала.
Лив с триумфальной улыбкой и злорадным сиянием в глазах посмотрела на Джонни, чуть приподняв брови. На самом деле ей удавалось тщательно скрывать такое знакомое ей, радостное чувство восторга, тепла и трепетной любви, которое всецело поглощало роль холодной и язвительной тигрицы и замещало ее на неистовое желание прильнуть к нему, окунуться в такую обожаемую ею ауру тепла, исходившую от него, ощутить себя в его крепких объятиях и целоваться с ним, пока не наступит поздняя ночь… Она не удержалась и бросила жадный взгляд на его губы… в прочем, через секунду опомнившись. Джонни же, вопреки всему, заметил его, и в его ясных, и таких очаровательных и игривых зеленых глазах вспыхнул горячий огонек.
Он выглядел прекрасно в модном, черном пиджаке с засученными до локтей рукавами, темно-синей футболке, привлекающей женский взгляд к его крепкому, мускулистому телу, черных брюках и дорогих туфлях. Но Лив не замечала его небрежного, обольстительного стиля, она и утром видела, в какую одежду он одевался. Каждой клеточкой своего тела она чувствовала и впитывала, впитывала этот его шар раскаленной энергии, шар тепла и обаяния, мужества, силы, страсти, что так мощно притягивал ее.
И к ее огромному раздражению, сияние темноволосого, зеленоглазого красавчика с невероятной, сражающей наповал, искрометной улыбкой, демонстрирующей очаровательные ямочки, замечала не только она.
За столом, на диванчике напротив, в уверенной и довольно красноречивой позе сидела женщина. Лив отклеила свои большие аквамариновые глаза от созерцания чертового, сводящего ее сердце и мозг с ума, мужа и посмотрела на эту видную дамочку. Она тоже была блондинкой, с прямыми (в отличие от кудрявой и вечно непослушной гривы до талии у Лив), зачесанными назад и заколотыми по бокам двумя заколками из явно не дешевого и явно не полудрагоценного металла волосами, идеальным, будто для съемок голливудского блокбастера, гримом, то есть макияжем, умело скрывающим на ее немного вытянутом, но, при не очень внимательном рассмотрении, все же не отталкивающем лице мелкие морщины, которые имеют обыкновение возникать у женщин, переступивших сорокалетний порог, а так же подчеркнувшим крупные серые глаза на фоне тонкого, длинного носа и пухлых, малиновых губ.
За пару секунд испещрения этой особы недобрым взглядом, Лив успела заметить, что она довольно худая и достаточно высокая: ее длинные ноги, обутые в лакированные полусапожки, не помещались под столом, а потому были сложены, одна нога на другую, около него. Женщина была одета в темно-фиолетовое плотное платье с пышной юбкой из дорогой ткани, поверх которого был накинут вязаный, малиновый кардиган. Ее взгляд – взгляд хищной птицы, заметившей очередную жертву, открыто блуждал по лицу Джонни и его фигуре, светясь изнутри триумфом и игривым флиртом.
Лив холодно и красиво улыбалась, откинув свои длинные, роскошные волосы за спину, но в голове ее ярко светилась картинка, как она опрокидывает стол со всей посудой прямо на эту дамочку, затем использует вилку, чтобы нанизать на зубчики оба ее глазных яблока и, в довершении прекрасного, мстительного образа, ломает ей все пальчики на руках, один за другим, один за другим… Может быть, тогда Джонни перестанет смотреть на нее, как на клубничный десерт…
– Оливка. Ну и что ты здесь делаешь? – со скрытой, самодовольной усмешкой проговорил Джонни, окидывая девушку огненным взглядом.
Лив пожала плечами и плюхнулась рядом с ним, также, как и Летиция, закинув ногу на ногу. Невозмутимо заглянув в его тарелку, туда, где виднелись жалкие останки некогда вкусного салата, из которого сумели сохранить себе жизнь только помидорки черри (она знала, что Джонни их терпеть не может), Лив непринужденно схватила его вилку и с самым счастливым видом сунула один из отвергнутых мужем помидоров себе в рот, весело проговорив:
– О, это вышло случайно, Джонни: мы с ребятами ехали мимо… И мне вдруг ужасно захотелось поздороваться лично с Дорианом Валентайном… – Лив перевела жесткий, пренебрежительный взгляд на Летицию, которая спокойненько потягивала из бокала шампанское и с большим, однако очень заметно снисходительным, интересом и каким-то агрессивным, хорошо скрытым напором соперницы изучала девушку с ног до головы. – Кстати, ты случайно не знаешь, где он? – язвительно спросила Лив у Джонни, не сводя при этом грозного взгляда с его, так называемой, партнерши.
Джонни не удержался и улыбнулся, мимолетом обжигающе посмотрев на Лив.
– Он не смог приехать. Ты ради этого пришла? Мне казалось, у тебя сегодня много дел. – намекнул он и посмотрел на Эдди и Марти, зависших у входа в кабинку. Лив, конечно, поняла намек, но уходить ей очень сильно не хотелось… Особенно после того, как она лично убедилась в намерениях Летиции очаровать и присвоить себе ее Джонни.
– День только начался. – мило улыбнулась Лив, сверкнув на Джонни злым взглядом. – Ты вроде что-то там говорил о совещании и важной дребедени, которую необходимо было обсудить в столь интимной обстановке? Ну так продолжай, мы не будем тебе мешать.
Лив снова подцепила помидорку и с самым сияющим и довольным видом отправила ее в рот, глядя на Летицию в упор. Та вдруг усмехнулась и, посмотрев на Джонни, проговорила неожиданно низким, чуть хрипловатым голосом:
– Джонни, дорогой… Это она? Та самая крошка Оливия Мартинес?
Лив удивленно посмотрела на Джонни и захохотала:
– Ничего себе! Моя популярность в этом городе скоро вынудит меня передвигаться по улицам только ночью и только короткими перебежками, чтобы фанаты не разорвали мое, и без того не очень большое, тело на сувениры и мясной гербарий… Второй раз за сегодня слышу в свой адрес неопределенное «это она». – в ту же минуту, резко посерьезнев, она перевела гневный взгляд на Летицию и угрожающе проговорила:
– Предупреждаю, еще раз услышу слово «дорогой» по отношению к моему мужу в твоем исполнении – и твои шикарные заколочки будут торчать из твоих ноздрей, создавая препятствие к поглощению десертов, выдуванию горячительных напитков и вообще к любым действиям, в которых могут быть хоть как-то замешаны губы…
Джонни дернул Лив за локоть, едва сохраняя свою физиономию кирпично-серьезной и удерживаясь от оглушительного хохота только мечтой о положительном окончании этой деловой встречи, и возмущенно проговорил:
– Оливка, прекрати немедленно! Ты в своем уме? Если тебе лень вести машину, то я сейчас же закажу тебе такси!
Летиция же, не сдерживаясь, холодно и надменно рассмеялась:
– Уже боюсь, крошка! А ты действительно похожа на своего отца. По крайней мере, толстокожий характер кое-кого из семейства носороговых тебе явно достался по наследству. А это кто такие? – вдруг с любопытством спросила она, глядя на улыбающегося ей широченной улыбкой и яростно подмигивающего Марти и угрюмо изучающего начищенную до блеска напольную плитку Эдди с выражением апокалипсиса на лице.
Лив чуть гневно прищурилась.
– Это – моя охрана. Зеленый и красный.
– Да? – удивленно спросила Летиция. – И почему они такие?
Лив пожала плечами.
– Ошибка природы… Необычная, но красноречивая мутация гена в соответствии с некоторыми выдающимися чертами характеров… Откуда мне знать? Зеленый мне все разрешает, поэтому он – зеленый, а красный страдает излишней осторожностью и вечно лезет с запретами и предостережениями, поэтому он – красный.
– Как дела, малышка? – вдруг шепнул Летиции «зеленый», и она холодно усмехнулась, испепелив его презрительным серым взглядом.
Джонни закатил глаза и снова посмотрел на Лив. Девушка встретилась с ним взглядом и поняла, что наряду с игривым весельем в его зеленых глазах потихоньку начинает расти недовольство и гнев. В ее мозгу неожиданно проснулся здравый смысл, который услужливо подсказал, что она действительно может сорвать ему сделку… Лив опустила глаза, ощутив, как ее сердце пронзил стыд. Летиция, тем временем, снова переключилась на нее:
– Я много слышала о тебе, Оливия. Ты… – она вдруг замерла, удивленно и неприязненно вылупив серые глазищи на ее брюки. – Это что, кровь?!?
Лив спокойно и даже весело проследила за ее взглядом и тоже посмотрела на эти ненавистные пятна крови Уорта на ее брючине… Ей до ужаса захотелось проклясть себя и свою жизнь, провалившись с этого мягкого диванчика прямо в ад… Но на лице отражалась лишь беспечная улыбка… Джонни тоже вопросительно посмотрел на нее, хотя в его зеленых глазах значилось больше понимания, чем в гляделках Летиции. Лив усмехнулась:
– Это?? Ах, да… Я оказывала первую помощь пострадавшему… псу. Беднягу сбили машиной и бросили умирать у обочины… Кто-то же должен был осмотреть раны и сделать несчастному непрямой массаж сердца! Люди в наше время – просто воплощение бездушной жестокости… – язвительно, без единой запинки выдала душещипательное вранье девушка, для наглядности театрально покачав головой.
– Э-э-э… Мисс Оливия, я чего-то не понял… – вдруг задумчиво подал голос из дверного проема господин сама Обаятельность, перестав, наконец, моргать глазом в сторону Летиции в припадке нервного тика, и почесав свои изумрудные сосулины. – Это вы сейчас Уорта, что ли, псом назвали?.. Так вы же сами ему обломок кия в руку…
– Заткнись, тупица! – прошипел Эдди, одарив братишку грозным взглядом и тычком в ребра.
Лив закатила глаза и, раздражаясь со скоростью света на себя за то, что выбрала в свои провожатые великовозрастного ребенка, прошипела:
– Еще слово, огурец, – и завтра ты будешь дефилировать с потрясающим, изящным, подобранным под цвет волос, канцелярским зажимом на губах!! Придурок.
Джонни и Летиция переглянулись и дружно расхохотались.
– Джонни, дорогой… – Летиция сделала особый упор на этом слове, с наслаждением глядя на реакцию Лив, которая резанула ее гневным, уничтожающим все живое, взглядом. – Эта девочка – просто прелесть! Этакая дикая смесь отвратительного, испорченного характера тринадцатилетней девчонки и довольно-таки, хоть и с большой натяжкой, но вполне презентабельного вида взрослой женщины! Зачем ты женился на ней?
Лив от такой наглости чуть не захлебнулась ядом. В ее голове суетливо забегали огненно-красные строчки, наполненные яростными угрозами и крепкими словечками, но посвятить окружающих в ход своих мыслей она не успела. Джонни встал и, подхватив ее под локоть, легко направил к выходу, игриво улыбнувшись Летиции:
– У нее богатое приданое. И к тому же, ты бы только знала, как божественно пахнет ее шампунь! – Джонни подмигнул Лив, которая обиженно и возмущенно пилила его взглядом. – Извини, Лети, я сейчас вернусь, только провожу Оливку до машины.
Летиция благосклонно кивнула, послав ему нежный взгляд, а его жене – вызывающий и дерзкий. Лив тоже в долгу не осталась, правда, на ответное уничтожение глазами ей было выделено не более секунды: Джонни нетерпеливо вытащил ее из кабинки и повел к выходу из ресторана.
– Глупышка Лив, ты зачем приехала?!? – возмущенно прошептал ей на ухо Джонни, пока они двигались по залу к парадной двери. Лив чувствовала, что он злится на нее за ее ревнивое и ужасно идиотское появление, но все-таки не настолько, чтобы не среагировать на ее нежный взгляд и игривую улыбку. Секунду поглядев в ее глаза, Джонни с улыбкой вздохнул, и его рука нежно переместилась от локтя Лив к ее ладони. Ощутив его горячую, сильную ладонь, девушка чуть сжала пальцы, чувствуя, как резко в ней поднимается горячая волна откуда-то из глубин ее сердца, заставив ее щеки слегка порозоветь.
– Ты должен был встретиться с каким-то там Дорианом Валентайном! А вместо этого жуешь салат с помидорами в приватной кабинке на пару с чертовой… Летицией! – возмущенно прошептала она, любуясь его красивым профилем и наслаждаясь внутренним огнем, который он незамедлительно пробуждал в ней. – И мне не понравилось ее мяуканье в трубке, когда мы говорили!
Джонни ухмыльнулся и огненным взглядом посмотрел на Лив. Его зеленые глаза весело искрились, нежно оглядывая ее лицо.
– Чтобы ты знала: это Летиция Валентайн, дочка «какого-то там» Дориана Валентайна, который сегодня просто не смог встретиться со мной из-за своих неотложных проблем, но зато прислал ее, чтобы мы обговорили условия нашего сотрудничества… Глупая, милая, ревнивая Оливка! – горячо шепнул он ей в волосы, сжав в ответ ее руку и подарив стремительно сдающей позиции от его близости девушке огненный, сияющий и очень ласковый взгляд.
Они вышли на залитую солнцем улицу и развернулись лицом друг к другу, продолжая держаться за руки и передавать друг другу свои нежные чувства через бесконечный в своей страсти зрительный контакт, который медленно, но целеустремленно сносил обоим крышу.
– Сам ты идиот, Джонни! – вспыльчиво проговорила Лив, не ощущая внутри уже ни малейшей песчинки гнева, пребывая на просторном берегу огромного, теплого, нежного сияния его зеленых глаз. – Тебе что, вороны глаза выклевали??? Не делай вид, будто не замечаешь, что она с тобой заигрывает!
– Ну и что. – невозмутимо улыбнулся Джонни и, пока Лив не начала громко и возмущенно кричать, притянул ее к себе и, обняв за талию одной рукой, обжигая до костей ее кожу под рубашкой, и нежно проведя другой рукой по ее щеке, наклонился к ее лицу так близко, что она с трепетом ощутила его горячее дыхание и тонкий морской аромат его одеколона и могла разглядеть черные крапинки на радужках его с каждой секундой все больше завораживающих зеленых глаз, тихо проговорил:
– Ты же сама только что сказала – это она заигрывает со мной, а не я с ней. Я понимаю, тебе тяжело меня не ревновать, я же, все-таки, обалденный красавец, но…
Лив прыснула и шутливо пихнула его в плечо, однако, не вырываясь из объятий и не прерывая чудесного зрительного контакта, продолжая с невероятным наслаждением и счастьем пялиться в его обжигающие зеленые глаза, жадно переместившиеся на ее губы и мгновенно потемнев, заставив девушку снова взорваться вулканической вспышкой из недр ее живота и поскорее прижаться к его горячему, сильному телу, чтобы немного успокоить тот огненный шар, который грозил в ближайшие минуты скинуть ее с тормозов. Она нежно положила голову ему на грудь и слушала такой родной и самый восхитительный в мире стук его сердца, чувствуя, как его руки нежно поглаживают ее спину и просто растекаясь в его теплом сиянии, с каждой минутой становящимся все горячее… На каком-то инстинктивном желании Лив запустила руки под его футболку и провела горячими ладонями по его пояснице, но не поднимая головы, потому что если Джонни ее поцелует, то дальнейшие попытки завершить все намеченные на сегодня дела закончатся полным провалом… Услышав, как его сердце пустилось вскачь, а дыхание сделалось тяжелее, Лив почувствовала, как Джонни только крепче и более требовательно сжал ее своими ладонями, запустив одну руку ей в волосы и со вздохом, взволнованно прошептав:
– Оли-и-ивка… Ты что делаешь? Знаешь же, что я не могу прямо сейчас уехать с тобой! Это ты так жестоко мстишь мне за Летицию?
Лив триумфально улыбнулась, раскрасневшись от собственного пылающего факела, в который превратилось ее переполненное от счастья, бешеное сердце, умирая от обжигающей ауры ее мужа, и посмотрела в его требовательные, сверкающие желанием, глаза.
