скачать книгу бесплатно
«Как же так, Ира?!».
Так началась новая тетрадь. Я подняла глаза и огляделась. Никого. Только тишина и полумрак гостиной.
Зося обращается ко мне?!
Спать перехотелось.
«Как же так, Ира?! Я тебе пишу, как твой текст читается со стороны, а ты только больше соплей туда пускаешь! Хватит обнажать душу, дурёха! Ей-богу, вылетишь за три дня до финала!
Хотя, какая мне разница. Да и ей. Марафон свою функцию выполнил. Он познакомил нас.
Вчера опять про планы говорили. Мечтательница, эта Ирка! И за себя, и за меня… Но, черт возьми, приятно такое читать! Как мне не хватает, чтобы Катерина мечтала вместе со мной, строила со мной планы. Как тогда, до свадьбы.
Но у нее кабинет. Ей некогда. «Давай пиши, если уж взялся всерьез» и пр.
Опять же вчера она мне гной пускала, мол, работаешь-работаешь, а когда заплатят?
Копейки с Ридеро ее не устраивают. Давай, говорит, оплачивай квитанции хотя бы. Ну не делается так! Как ей объяснишь?
Ир, как бы ты объяснила?
Вот я закрываю проект и в следующем квартале заплатят, да?
Ты-то знаешь?
А она: «Требуй, скажи, что у тебя трое детей. Проси. Они тебе должны…».
Будто мне заняться больше нечем!
Я вон не знаю, где мне время найти на новый роман, а она хочет, чтобы я бессмысленную переписку вел.
Ирка, это уже ты виноватая! Еще первую книгу не отредачил, а тут идея накрыла!
«Запиши, идею да запиши».
А мне теперь не остановиться.
Дроздова-то чего-то на письма не отвечает…
Поскорее бы первое сентября…».
Вот оно как! Значит теперь дневник имени меня?
Я закрыла и снова открыла тетрадь, будто первый раз ее вижу. На обложке венецианские гондолы ? ничего особенного. Но приятно, будто держу книгу со своим именем на корешке. Нет, я не чувствовала себя виноватой. Я гордилась ? быть виновницей! Это я подтолкнула его ко второму роману! Я виноватая! Я!
29 августа
«У меня опять много начатого, слишком много.
Но творчество ? это вычитание и надо что-то «hangon» ? что-то подвесить.
Я ассоциировал себя с детской литературой, но всегда сбивался на тексты для мамочек.
Так, как делают асы современной детской книжки, я не смогу. Много картинок, мало текста, простенькие квесты ? Журнал «Мурзилка». Они все выросли на нём.
Да, маленькие объемы, клепать можно быстро: много интерактива и цветовые пятна. Видел я, как дети реагируют на эти эпилептические истории.
Не хочу так даже пробовать.
Детские книги – это серьезно. Это серьезнее, чем взрослая литература. А сейчас даже Алису Кэрролла умудрились сократить и опошлить перекошенными иллюстрациями.
У меня есть чудесные идеи, уже начатые и почти законченные есть, но hangon!
А вообще мне ближе что-то поржать.
«Гнутые острые гвозди юмора»
Просто: «гнутые гвозди», а?
Как вся моя жизнь. Может, немного детектив, немного лавстори.
А еще, хорошо бы писать учебники.
Наверное, даже прибыльно».
Дальше читать было невозможно. Какие-то дурацкие расчеты, обрывки мыслей крупными кривыми буквами, цифры, не связанные между собой, перечисление тем, как я поняла через слово. И все это на пять перечеркнутых страниц с кратким пояснением в конце:
«Болел.
Потом пил.
Потом снова болел.
Наверное, не судьба мне учебники писать».
3 сентября
«Я календарь переверну…» ? естественно! Вся лента горит рябинами и календариками. Как же мы все банальны, творцы, ёпрст!
Даже трех дней не удержался в режиме.
Голова не отключилась вовремя. С бодунища это сделать особенно тяжко. Испортил свидание ? это, во-первых.
А, во-вторых, сегодня с дурным настроением встал, с тяжелым таким, недоспатым.
Со сна, как с говна, говорят ? вот! Оно!
Обычно в такие дни я долго туплю, а потом еще заваливаюсь досыпать. И опять себя ненавижу.
Хочется пива. Но Настене обещал, что не буду.
Честно, Дочь! Не буду!».
5 сентября
«Я конечно жуткий тормоз! У меня все условия для творчества, а я только сейчас, во втором часу, переполз на балкон, поближе к своему роману.
Сентябрь в этом году теплый.
Да, я уже написал полторы тысячи знаков, кое-кому ответил, отрапортовал о конкурсе, отвел младших в сад, сходил в магазин. Но на любимой лоджии я только сейчас! Почему? Зря, что ли, столик колотил? Даже кофе пил на кухне, придурок!
Ладно! Нафиг самоедство!
Удача, дай за хвостик подержаться!
Иришка, ты не против?».
? Нет, не против, конечно. Только вот, кто бы мне что на балконе сколотил?! Ящик, типа столик, от прошлых хозяев вот-вот рухнет.
Наш странный диалог с Зосей становился похожим на общение брата и сестры, встретившихся в отцовском доме после долгой разлуки. Вроде родной, но такой незнакомый человек. ? Что же там происходило в твоей жизни, пока ты мне рассказывал про счастливую семью и любимую жену? ? вздохнула я.
6 сентября
«Какие планы?!
Как я могу планировать, когда не отрабатываю и половины запланированного?
У меня уже голова пухнет от вечной пертурбации планов этих!
Что я, инженер какой? Менеджер? На кой мне планы?!»
8 сентября
«Наверное, к счастью, идет дождь, холодно и ветер. Питер!
Не надо выходить и можно писать. А после интервью с Чеширко хочется писать просто и с удовольствием, от сердца.
Кстати, дедлайн выкладки главы опять профукал, но теперь думаю: и хрен с ней! Всему свое время. Спешить не стоит.
Чеширко, дождь ? все успокаивает…
Хороший мужик! Я бы с ним выпил за успех домового.
От Дроздовой так и нет ответа. Зато от издательства пришло ТЗ на второй проект. Я думал, так не делается. У меня еще первый в работе. И опять про то же.
Когда людям надоест читать и писать про успешный успех? Они же все, как штамповки, что первая, что вторая, блин, блогерши.
Вот Чеширко бы, наверное, не стал писать эту ахинею. А не отказаться ли и мне…
Ира, как думаешь?».
? Как я думаю… Помню я! Помню, как убеждала, как радовалась, что отказал им. Я ж не знала, что у тебя в семье с деньгами не густо. Я думала, сам работает, плюс ? успешный писатель, все дела… Ком подкатил к горлу. Стало еще обиднее, что не знала, не держала за руку. Что не помогла отбросить лишнее.
Что там мои рассказы? Нон-фикшн на двадцать страниц, да сборничек на пятьдесят листов? Я была нужна ему! Зося по-прежнему будто сидел рядом. Я закрыла глаза и сжала тетрадь, которую когда-то держал в руках он. Захотелось прочесть молитву, но я не знаю молитв. Да и Зося был ярым противником религиозных поверий. Тоска о нашей дружбе, о нашей неполной, кособокой дружбе больно сжимала сердце.
– Зосенька, как же так?! Столько таланта! Ты столько мог, ? я уткнулась в подушку, чтобы заглушить рвущийся из глубины вой.
Когда проснулась было уже светло. Или еще светло. Белые ночи в Питере искажают ощущение времени, особенно, если вы не фанат времени и не вешаете в каждом помещении часы. Все же утро. Тронула экран смартфона ? начало четвертого ? действительно утро.
Глаза отекли, и легче было их снова закрыть, чем таращиться в телефон. Физически ощущала рисунок подушки на щеке. Кажется, все десять часов сна я не меняла положения. На душе еще не рассеялось светлое, теплое послевкусие сна. А что снилось ? вспомнить не могла. Может, снился бабушкин дом? Маленькой я мечтала завести большую семью и жить с бабушкой у нее в деревне. Чтобы муж, как в русских былинах ? богатырь с бородой, чтобы дети по лавкам и кошка на пороге. Бабушка внукам пирогов печет.
А потом я увидела возле подушки три тетрадки и все вспомнила.
«Как же так, Зося…». Остатки сна улетучились. Отнесла дневники на балкон, освещенный зарницей, и пошла за кофе.
11 сентября
«Вот это заход! Вот это я молодец! Не-е-ет, такого у меня еще не было! Все, когда прочтут, так и ахнут, скажут, Зося ? бог литературы!
Еще час до полудня, а я уже выдал дневную норму. Вот, что значит поток!
Еще успею поредактировать первую рукопись.
Кстати, Дроздова пропала. На письма и звонки не отвечает. Сдохла что ли? Не поеду же я за ней в Москву!
Очень жду ее воскрешения. Думаю, первая книга и 50% второй рукописи ее обрадуют. А она меня обрадует авансиком!»
Не буду сегодня плакать. Нет смысла.
22 сентября
«Теряю мысли. Закопался в тетради и учебники, а под рукой, бывает, не найти бумажечки для внезапных встреч с провидением».
Не плакать! Не буду.
23 сентября
«Я не понимаю эту женщину! Как получилось, что мы вместе? А ведь раньше она во мне души не чаяла, в рот смотрела.
А сейчас хочется шмякнуть ее по гладко причесанной макушке, чтобы хоть немного льда из ее глаз высыпалось.
Как она не понимает, что я все это ? для нее, для детей! Мне ведь ничего не нужно! Ни-вот-столечко!
Целыми днями над рукописью бьюсь, а она:
«Когда проект сдаешь?», «Когда заплатят?», «Другие вон уже три книги написали. За себя, и за того парня», «Не умеешь, не берись», «Лучше бы глаза не мозолил, опять в охрану шел. Там бы и писал. Зачем уволился?».
А когда сказал, что отказался от проекта ? вот это визг!
