скачать книгу бесплатно
Он не видел того, как гость внимательно посмотрел на измученное лицо женщины, заглянул ей в глаза, как бы вводя её в состояние транса и внушая ей что-то хорошее, и она успокоилась. Потом он легко, словно пушинку, поднял стокилограммовое тело Беллы и аккуратно перенёс его на кожаный диван в парадной зале.
– У меня мало времени, поэтому перейдём сразу к делу, – начал таинственный человек, когда пришёл Герман, – попрошу вашего совместного внимания. Дело в том, что интересующие вас люди находятся в плену некоей силы, которая требует за них определённый выкуп.
– Выкуп? – переспросила Белла.
– Да, именно так, – подтвердил человек, – в размере трёх миллионов за обеих. Соответственно – по полтора миллиона за каждую. Сумма для вас – не критичная, насколько я знаю, поэтому попрошу поторопиться с ответом, не тратя лишнего времени на обдумывание.
– Да я с вами знаете что сделаю? – пришёл в бешенство Герман.
– Очень не советую вести себя агрессивно, – спокойно ответил человек в чёрном.
– У меня целый арсенал охотничьего оружия в сейфе. Я тебя пристрелю прямо сейчас или же в заложники возьму за попытку наживы на чужом горе, – пригрозил странному человеку Герман, незаметно для себя перейдя на ты.
– Уверяю вас, вы не сможете этого сделать, – невозмутимо произнёс загадочный человек, смотря Герману прямо в глаза и как бы фиксируя его неподвижность в пространстве, – этим вы только навредите пленницам, а они ждут освобождения. Прошу, подумайте и сообщите мне своё решение, – добавил он и удалился из комнаты, оставив Беллу с Германом наедине.
Через несколько минут человек в чёрном снова вошёл к ним и настойчиво напомнил:
– Итак, ваш ответ?
Белла, запинаясь, начала говорить:
– Мы решили заплатить за одну – за девочку, за Милу. Она – наша внучка, самая главная радость и надежда в жизни.
– Но вы же понимаете, что вторая пленница в таком случае уже никогда не сможет вернуться обратно.
– Да, конечно, – виновато оправдывалась Белла, – но у нас столько разных расходов, а время трудное, надо отложить на обучение Миле, да и мало ли ещё на что. И притом, – добавила она, – Глафира всегда была несчастна, её жизнь не приносила ей радости, так что, может быть, всё это и к лучшему, – подытожила она.
– Хорошо, – ответил чёрный человек, – ваш ответ принят, заплатите за одну.
Герман достал из шкафа необходимую сумму и отдал незнакомцу.
– Когда мы её увидим? – спросила Белла.
– Скоро, – коротко ответил визитёр. – Проводите меня.
Гулко хлопнула дверь. Незнакомец вышел в подъездный холл. Он дунул на пачку денег, которую только что получил. Бумага вспыхнула ярким огнём, мгновенно превратившись в пепел. После этого человек в чёрном костюме сразу исчез, испарился, как будто его никогда и не было.
8
– Удивляет, что вы жжёте деньги, – задумчиво сказала Глафира.
– В этом есть определённый смысл, – заметила Сущность.
– Да, вероятно, есть.
– Это же не просто бумажки. Это – показатель количества силы, затраченной на создание материального эквивалента данного объёма денежных знаков. Уничтожая в огне полученную только что сумму, можно извлечь энергию, равную каждодневным усилиям, например, трёх рабочих, которые они прилагают в течение года по земному времени, для того чтобы произвести товары или услуги стоимостью в полтора миллиона.
На астральном и ментальном планах расчёты производятся энергиями. Ваши деньги не представляют никакой ценности. Так что сжигание – это своеобразная конвертация, или преобразование бесполезного нам предмета в приемлемую расчётную единицу. Но мы немного отвлеклись. Подведём итоги, – произнесла Сущность. – Такой результат был ожидаем?
– Вне всякого сомнения, – подтвердила Глафира.
– Теперь я должен спросить и твоё мнение насчёт дальнейшей участи этой молодой человеческой особи, так как ты принимала непосредственное участие в её спасении. Без твоего вмешательства в ход событий она давно бы оказалась вне физического тела. Итак, ты, может быть, желаешь, чтобы она пошла с тобой, как верный товарищ и собеседник? Ведь вы дополняете друг друга и нашли общий язык. В этом случае полученные деньги материализуют и вернут обратно, причём в увеличенном размере, в качестве платы за неоправданные ожидания. Или всё же отдать её в семью, в которой она родилась?
– Милку надо вернуть обратно к родственникам, – не задумываясь ответила Глафира, – а я буду всегда вспоминать её как последнее своё земное впечатление.
– Будь по-твоему, – согласилась Сущность и щёлкнула пальцами. Колба, в которой спала Милка, мгновенно пропала.
Сущность молча показала Глафире на свой стеклянный экран, приглашая посмотреть на воссоединение семьи. В нём она увидела смеющуюся Милку, которую высоко подкидывал Герман, Беллу, кружащую рядом, молодых родителей Милки – сына Беллы и его жену, которым было немногим за двадцать, а ещё соседей, друзей и дальних родственников. Все они весело и счастливо что-то обсуждали, каждый старался прикоснуться к Милке, потрогать её, как бы убеждаясь, что это действительно она, их неповторимая и горячо любимая Милка. Глафира заворожённо смотрела на эту идиллию, фиксируя в своей памяти последние ощущения.
9
– Теперь надо узнать и про твои личные просьбы, – заметила Сущность.
– Мне бы желательно получить какой-нибудь документ о том, что я больше не обязана возвращаться к цепи перерождений в физическом теле и моя работа в этом качестве закончена.
– Хорошо, – согласилась Сущность и протянула Глафире мерцающий голубым светом предмет, – возьми этот браслет и зафиксируй на левом запястье. Он будет показывать каждому, что ты неприкасаема для воплощений, то есть, другими словами, имеешь вечную бронь – открепление от службы в плотном мире. Он также сможет защитить тебя от нападения тёмных или нейтральных сил, если таковое случится. Сама ты пока ещё не справишься.
– Спасибо, – растрогалась Глафира.
– Может быть, пойдёшь работать к нам? – вдруг спросила Сущность.
– Нет, позволь, откажусь, – не задумываясь ответила Глафира.
– Почему?
– Я не хочу писать Судьбы: разрешать родиться и лишать земной жизни, наделять редкой красотой или уродовать физическими недостатками, посылать несметные богатства или отнимать заработанное тяжёлым трудом. Я уже не люблю людей, но и не ненавижу их. И мне не интересно воспитывать их души через потери и лишения.
– А чем займёшься?
– Думаю, если получится, то чем-нибудь созидательным.
– Рассчитываешь найти себе любимое дело?
– Да, конечно. Так я пойду? – уточнила Глафира.
– Иди, – разрешила Сущность, – но слишком долго не загуливайся. Каждое разумное существо проявляется и прогрессирует в проецировании на кого-либо, иначе не бывает. Поэтому нужно общество себе подобных – более или менее, исходя из возможностей и обстоятельств.
– Я знаю, – кивнула Глафира.
– Всё-то ты знаешь, о чём ни скажи. Главное – не затеряйся в околоземных просторах – они ещё слишком велики для твоего разума, – напомнила Сущность. – Бесчисленное количество образований, разумных субстанций и индивидов заселяют их, и не всегда они добры или предрасположены к общению.
– Я решила: если пропаду, значит, так лучше.
– Нет, совсем не пропадёшь, обязательно найдут, бесхозной не оставят, так как слишком много времени и энергии потрачено на твоё взращивание и формирование в течение сотен воплощений. Вопрос в другом – найти могут не те, кого бы ты выбрала самостоятельно.
– Я всё же попробую рискнуть, – твёрдо парировала Глафира.
– Похвально, но тогда – прощай, – изрекла Сущность и исчезла.
– И ты прощай, – еле слышно ответила Глафира в пустоту.
О них
Часть первая
1
Анне Семёновне исполнилось сорок пять. Настал тот переломный возраст, когда оптимистично настроенные люди вокруг начинают понемножку подбадривать тебя, уверяя, что всё ещё впереди.
Что же до Анны Семёновны, то, несмотря на годы, она продолжала отличаться какой-то изысканной, редко встречающейся в современном мире, – благородной «тургеневской» красотой, для обладания и взращивания которой требовались не только исходные физические данные, делающие девушку яркой и особенной уже в ранней юности, но и тонкая душевная составляющая, помогающая сохранению этой исключительной природной привлекательности.
И именно такие внутренние качества Анны Семёновны, как доброта, недюжинный ум, сильный, но незлобливый характер, со временем улучшили, отшлифовали качество её изначальной, «молодой» красоты и сделали её внешность ещё более интересной, в каком-то смысле даже – уникальной.
Анна Семёновна, к своим сорока пяти, обладала практически идеальной фигурой, так редко встречающейся в этом возрасте у женщин «из народа». Черты её лица со светлой, наверное, даже слишком бледной, почти прозрачной кожей, были немного крупноватыми, но, в то же время, – выразительными и женственными. Полные чувственные губы и большие светло-зелёные глаза также являлись неоспоримым плюсом её внешности.
Завершающим и главным акцентом яркой внешности Анны являлась огромная копна огненно-рыжих волос, свободно ниспадающих ей на плечи.
Надо отметить, что Анна Семёновна всегда выглядела намного моложе своих лет. Причём не только благодаря своему хрупкому телосложению: почему-то ошибочно считается, что скромный вес всегда «списывает» годы. Наоборот, в большинстве случаев, он добавляет человеку и возраста, и морщин.
Что же до Анны Семёновны, то, глядя на неё сейчас, можно было подумать, что лет пятнадцать назад она выпила какую-то волшебную таблетку «от старости» и с тех пор совершенно перестала видоизменяться внешне.
Анна, конечно же, знала эти свои особенности. В основном, по реакции врачей, у которых ей приходилось иногда бывать: посмотрев в медицинскую карту Анны, доктора обычно переспрашивали, правильно ли там указан её возраст. Получив утвердительный ответ, некоторые из них более пристально и досконально начинали разглядывать свою пациентку. Анна же в таких случаях делала вид, что не замечает столь повышенного интереса к своей персоне.
Что касалось родственников или друзей Анны Семёновны, то все они знали Анну давно, поэтому привыкли к ней и не акцентировали внимания на её удивительной внешности.
Несмотря на такие достойные бонусы судьбы, Анна Семёновна насчёт себя почему-то точно знала, что жизнь её уже прошла – бесповоротно и бездарно: «Да и была ли она, жизнь, такой, какой её принято считать -счастливой, наполненной смыслом? У неё-то уж точно – нет! Были, скорее, недолгие промежутки спокойствия, которые можно вспоминать без волнения и страха. Но это, пожалуй, и всё».
Анна Семёновна никогда не относилась к убеждённым или «оголтелым», как она их в шутку называла, жизнелюбам. Наоборот, с самого детства Анне казалось, что она попала не в то место или не в то время, где могла бы быть счастлива. Но исправить этого она не умела. Поэтому ей пришлось смириться с обстоятельствами и терпеть, терпеть, терпеть, искренне удивляясь тому, как люди в большинстве своём радуются всему вокруг и жадно хотят жить. Анна же была уверена в том, что жизнь – это какая-то глупая и жестокая игра, а она даже не очень понимает правила этой странной, неинтересной и опасной игры.
Ничего исключительно особенного, на первый взгляд, в жизни Анны не замечалось. Она родилась в провинциальном городе, в обыкновенной семье, где имелись в наличии: мать и отец, дедушка и бабушка. Семья Анны была далеко не бедной, в первую очередь потому, что все её члены отличались трудолюбием и бережливостью. Но очень больших материальных излишеств там тоже, вроде бы, не наблюдалось: «всё как у всех», может быть, – немного лучше.
