скачать книгу бесплатно
Он ухмыляется и похлопывает по карманам шортов:
– Сотен семь.
– Ничего себе! И на что ты их копишь?
– Хочу набрать две тысячи.
Идя по променаду в сторону Оушен-авеню, мы обсуждаем компьютерные игры, колесо обозрения, фейерверки и Венис, а затем начинаем спорить, где отец поставил машину. Чейз доказывает, что мы припарковались не к северу от шоссе, как я полагала, а к югу, в районе бульвара Пико и Третьей улицы. В конце концов я признаю его правоту. Значит, нам идти еще целый километр и надо торопиться. Отец не любит, когда его заставляют ждать.
Через десять минут мы наконец находим «лексус». Папочка стоит возле машины со свирепым выражением лица.
– Хорошо, что додумалась найти брата, – сердито говорит он, делая ударение на последнем слове.
Джейми и Чейз теперь не Джейми и Чейз, а всегда «братья». Нам с Джейми это не нравится, а Чейзу все равно.
Я сохраняю спокойствие, хотя меня раздражает его тон. Элла сидит впереди с прижатым к уху телефоном.
– Деловой разговор? – поворачиваюсь я к отцу.
– Угу.
Он наклоняется и громко стучит костяшками по стеклу. Элла от испуга чуть не роняет телефон, но отец только показывает ей на нас с Чейзом. Элла кивает, прощается и выключает телефон. Только после этого отец разрешает нам сесть в машину.
Мы с Чейзом устраиваемся сзади и пристегиваем ремни. Отец садится за руль, скользнув по мне тяжелым взглядом.
– Ты не хочешь остаться подольше? – спрашивает Элла, поворачиваясь ко мне.
Уже почти десять часов. На вечеринку я однозначно не пойду, так что здесь еще делать?
– Нет, – односложно отвечаю я. Не буду же я ей рассказывать, как тупо провела вечер.
– А ты, дружище? – Отец кивает Чейзу в заднее зеркало. – Кажется, мама Грега обещала забрать вас всех попозже?
Чейз, оторвавшись от телефона, исподлобья смотрит на меня. Я напрягаю мозг и импровизирую:
– У него голова разболелась, и я предложила ему ехать с нами. – И заботливо спрашиваю у брата: – Тебе уже лучше?
– Да, – Чейз ожесточенно трет лоб, – это, наверное, от чертова колеса. Уже прошло. А давайте заедем за гамбургерами! Пожалуйста, пап! Есть хочу, умираю.
Элла закатывает глаза, а отец говорит:
– Я подумаю.
Они больше не обращают на нас внимания. Я сжимаю руку в кулак и ставлю на сиденье. Чейз стучит своим кулаком по моему, и мы улыбаемся друг другу. Знай отец, что вытворяют дружки Чейза, он запретил бы ему с ними водиться, хотя Чейз не по возрасту рассудителен.
Мы останавливаемся в Wendy’s на бульваре Линкольна, отец с Чейзом заказывают по гамбургеру, а я – большую порцию ванильного «Фрости». Всю оставшуюся дорогу я ем мороженое, пялюсь в темное окно и слушаю разговор отца с мачехой о музыке восьмидесятых. Потом они начинают спорить, вернется ли Джейми к двенадцати, как обещал. Отец пророчит, что он опоздает минимум на час.
Пробки рассосались, и мы доезжаем до авеню Дидре за десять минут. Отец ставит автомобиль рядом с «ренджровером» Эллы. Я выхожу из машины, как только он глушит двигатель, и направляюсь ко входу, когда меня окликает Элла:
– Иден, не поможешь мне выгрузить из багажника продукты?
Я никогда не отказываюсь помочь Элле и поворачиваю к ее машине. Она находит ключи и открывает багажник – совершенно пустой. Похоже, ранний склероз, думаю я и вопросительно поднимаю брови. Никогда не видела у нее таких перепуганных глаз. Дождавшись, пока мужчины зайдут в дом, она тихо произносит, пристально глядя на меня:
– Тайлер звонил.
Я невольно делаю шаг назад. Это имя для меня – острый нож. Я его не произношу. И не хочу слышать – слишком больно. Я дышу невпопад и начинаю дрожать. Она говорила с Тайлером. Он звонит ей каждую неделю. Элла ждет его звонков, хотя никому о них не рассказывает. А сейчас зачем-то сказала. Она судорожно сглатывает и опасливо смотрит на дом. Отец запретил всем произносить его имя, и это единственное, в чем я с ним согласна. Тем не менее Элла продолжает:
– Просил пожелать тебе счастливого Четвертого июля.
Я закипаю от злости. Какая горькая ирония! Три года назад на Четвертое июля мы с Тайлером смотрели салют из коридора школы в Калвер-сити. Тогда все и началось. Там я поняла, что испытываю к сводному брату какие-то неправильные чувства. В тот вечер нас чуть не задержали за незаконное проникновение. В прошлом году на Четвертое июля мы с Тайлером не смотрели фейерверки. Мы сидели у него квартире в Нью-Йорке, одни, в темноте. В окна стучал дождь, Тайлер цитировал Библию, рисовал на моем теле и говорил, что я – его единственная любовь. Те праздники были не похожи на сегодняшний. Пожелать мне счастливого Четвертого июля – злая насмешка. Я не видела его целый год. Он уехал и оставил меня одну, когда был мне очень нужен. Мы больше не вместе. Как он смеет желать мне счастливого праздника, если его нет со мной?
Еще немного, и я сорвусь. Элла ждет ответа. Я захлопываю багажник и говорю:
– Скажи своему Тайлеру, что оно не было счастливым.
Разворачиваюсь и бегу к себе в комнату.
Глава 2
В начале первого ночи, когда я почти засыпаю, звонит Рейчел. Я раздраженно тру глаза и тянусь к телефону. В трубке слышны музыка и крики.
– Кажется, я знаю, зачем ты звонишь, – говорю я. – Тебя нужно отвезти домой?
– Не меня, – отвечает подруга на удивление трезвым голосом, – а твоего брата.
– Джейми?
Этого я не ожидала. Резко принимаю сидячее положение и нашариваю на тумбочке ключи от машины.
– Да, Ти-Джей просит забрать его отсюда. Он играет с ножами на кухне, а до этого его стошнило.
– Как он вообще там оказался?
– Его пригласил младший брат Ти-Джея. Тут куча малолеток, я чувствую себя древней старухой.
Кто-то кричит, чтобы она заткнулась – видно, те самые малолетки, – Рейчел беззлобно отругивается и снова обращается ко мне:
– Кстати, и меня заберешь, здесь настоящий дурдом.
– Буду через пять минут.
Я со вздохом сползаю с кровати, включаю свет и натягиваю худи прямо поверх пижамы. В доме тихо. Отец с Эллой ушли на праздничное барбекю к родителям Рейчел, через дорогу. Представляю эту картину: папаши и мамаши среднего возраста пьют пиво и коктейли под дурацкую музыку, от которой тащились в нашем возрасте. Я рада, что их нет и можно спокойно уехать за Рейчел и Джейми. Чейза будить не стоит, пусть спит. Перед уходом догадываюсь захватить на заднем дворе ведро. Не хочется, чтобы сводный братишка заблевал мне весь салон. Закрываю дверь и совершаю бросок к машине. В доме Рейчел горит свет, сквозь закрытые жалюзи гостиной видны движущиеся тени. Я бросаю ведро на пассажирское сиденье и выезжаю.
Дорога почти пуста, и я действительно доезжаю до квартиры Ти-Джея на Оушен-авеню за пять минут. Пирс уже закрыт, там тихо, в отличие от дома Ти-Джея, возле которого столько машин, что припарковаться негде. «БМВ» Джейми тоже здесь. Остановившись прямо посреди дороги, пишу Рейчел, что я уже на месте, и Джейми – чтобы эта пьянь срочно выходила.
Квартира на втором этаже – единственная, где горит яркий свет, через французские окна в пол видно, что там полно народу. Похоже, Ти-Джей переоценил возможности своего жилища и позвал слишком много гостей. Джейк сейчас небось охмуряет какую-нибудь бедную девчонку, благоразумный Дин следит, чтобы никто не наделал глупостей, Меган с Джаредом тоже развлекаются, как могут.
Вскоре появляются Рейчел с Джейми. Я вижу через стеклянную дверь, как они выпадают из лифта. Моей подруге приходится буквально тащить Джейми, и я бросаюсь ей на помощь.
– Надеюсь, завтра у тебя будет адское похмелье, – говорю я брату, помогая ему принять стоячее положение. Он такой пьяный, что с трудом переставляет ноги, и все-таки умудряется ответить:
– А я надеюсь, что ты попадешь в ад.
Я привыкла к его презрению. Рейчел только хмурится. Мы с трудом запихиваем юного алкоголика на заднее сиденье. Я пытаюсь пристегнуть ремень, но Джейми отталкивает меня, я сдаюсь и захлопываю дверцу.
– Нет, он точно тебя ненавидит, – бормочет Рейчел.
Ее конский хвост растрепался, а бандана обмотана вокруг руки, но она трезва как стеклышко.
– Пусть, завтра утром будет радоваться, что его забрала я, а не родители. Наказали бы до конца дней!
Мы с Рейчел одновременно запрыгиваем в машину с разных сторон, она удивленно поднимает брови, заметив ведро, и со смехом передает его назад. Джейми принимает груз, недовольно ворча. Мы выезжаем на дорогу, оставив позади вечеринку с ее пьяным угаром.
– Твои у моих? – спрашивает Рейчел.
– Ага. – Я поглядываю в зеркало на Джейми. Он разлегся сзади, голова свисает в стоящее на полу ведро. – Они еще там, вся толпа.
– Придется заходить через черный ход. Надоели вопросы родительских друзей, чем я занимаюсь.
– А чем ты занимаешься? – ухмыляюсь я.
– Выпустите меня! – возмущается Джейми и тянется к двери. Дергает ручку, с трудом принимает сидячее положение и, поняв, что заперт, стучит кулаком в окно: – Мне противно находиться в этой машине!
– Твоя проблема, – спокойно отвечаю я, не отвлекаясь от дороги.
– Рейчел, – Джейми хватает ее за плечо, – соседка, я тебя сто лет знаю, выпусти меня из этой машины, будь добра!
– Не смей меня хватать! – разворачивается к нему Рейчел.
– Ты должна мне помочь!
– Чем тебе помочь?
– Я не хочу находиться рядом с этой извращенкой! – Он тычет в меня пальцем, как в прокаженную, и презрительно щурит налитые кровью глаза.
– Ничего, переживешь.
Я крепче сжимаю руль и давлю на газ. Рейчел в курсе, что мы на ножах. Она оборачивается и бросает на Джейми тяжелый взгляд:
– Советую заткнуться. Ты пьян и ведешь себя как подонок.
– Я пьяный подонок? Ха-ха три раза.
На его лице появляется кривая ухмылка. Он презрительно сжимает мое плечо.
– Стоит ей выкурить косячок, и она в меня тоже влюбится.
Я стряхиваю руку и толкаю его локтем в грудь. Машина виляет, и я снова хватаю руль обеими руками.
– Чего ты от меня хочешь?
– Иден, он просто пьян, – успокаивает меня Рейчел и кладет руку на руль.
Я думаю о своем. Дело не в сегодняшнем дне. Прошел уже год, а Джейми так и не принял правду. Боюсь, он возненавидел меня и Тайлера на всю жизнь.
– Нет, серьезно, объясни.
Джейми тяжело сглатывает и медленно выплевывает слова:
– Ты. Мне. Омерзительна.
Я молчу. Хочется вышвырнуть его из машины. К глазам подступают слезы. Я знаю, что он действительно считает меня гадкой, мерзкой извращенкой, просто до сих пор ему не предоставлялось случая сказать это мне в лицо.
– Я не знаю, чего ты от меня хочешь, – спокойно говорю я. – Между мной и… Тайлером ничего нет. Все в прошлом. Пожалуйста, Джейми, не надо меня ненавидеть.
Парень падает на сиденье, хватает ведро и блюет. Рейчел взвизгивает, зажимает рот рукой и наклоняется вперед, чтобы находиться как можно дальше от Джейми. Я морщу нос и открываю все окна.
– И он еще говорит, что ты омерзительна, – бормочет Рейчел.
Всю оставшуюся дорогу сзади раздаются рвотные позывы, стоны и ругань. К счастью, это всего пара минут, и мы с Рейчел проводим их в молчании.
Как назло, отец с Эллой подходят к калитке в ту самую минуту, когда я останавливаюсь. Заметив мою машину, они тормозят на лужайке перед домом, и отец становится в вызывающую позу.
– Вот дерьмо, – в пятый раз повторяю я. Закрываю окна и глушу двигатель.
Элла щурится, пытаясь разглядеть, кто со мной в машине. Ее пьяный сыночек.
– Ну все, он труп, – замечает Рейчел.
– Да, ему конец.
Набрав в грудь побольше воздуха, я открываю дверь, и мы с Рейчел одновременно выходим из машины.
– Рейчел, по-моему, тебя родители обыскались, – строго говорит мой папаша, кивая в сторону ее дома. Там горит свет и движутся тени.
– Спасибо, мистер Манро, я уже иду, – отвечает она невинным голосом, в котором угадывается легкий сарказм.
Отцу за сорок, волосы у него начинают седеть. Он не помнит, как был подростком, и не улавливает иронии, поэтому лишь натянуто улыбается и ждет ее ухода. Рейчел разворачивается и идет к своему дому, однако успевает шепнуть, проходя мимо:
– Быстрей бы отсюда уехать!
В воздухе повисает молчание. Я не хочу заговаривать первой. Джейми валяется в машине, Элла щурится, а отец, проводив взглядом Рейчел, переключается на меня:
– Где, черт возьми, ты была?
Он не только старый козел, а еще и дурак. По выражению его лица понятно, что я в свои девятнадцать не могу уйти из дома после полуночи с добрыми намерениями. Стараясь не закатывать глаза, я обхожу машину, показываю нижнюю часть своего гардероба и замечаю:
– Как видишь, я в пижаме.
