скачать книгу бесплатно
Поезд прибыл около двух часов ночи на 13 (26) марта. На вокзале было пусто, ни одного извозчика. Сдав спасенные вещи в камеру хранения, Грушевский пешком, без калош (они сгорели!) пошел к себе на Паньковскую. Ночью он не мог узнать киевские улицы и блуждал, пока наконец не попал домой…
Через два дня после приезда в Киев председатель Центральной Рады впервые пришел на свое новое рабочее место.
Еще до приезда Грушевского Центральная Рада переехала в здание Педагогического музея, чему поспособствовал Николай Порш (занявший, как мы помним, в тот же период должность комиссара собраний и помещений). Будущий парламент получил в здании одну комнату, которая впоследствии – когда Рада получила в свое распоряжение всё здание – стала кабинетом Грушевского, и темный коридор, в который выходили двери из комнат. Правда, для больших собраний через некоторое время получили разрешение пользоваться большим залом музея. Соседняя большая комната – будущий зал совещаний президиума Рады – была кабинетом помощника попечителя учебного округа. Еще несколько комнат занимали собственно музей и библиотека, а все помещения верхнего этажа были реквизированы для школы летчиков-наблюдателей – «дуже неприемного сусiда, пiд дуже пильним наблюденiем котрого чули ми себе весь час, – вспоминал Грушевский. – По сiнях i входах товклась якась офiцерня – чорт його зна крилось пiд ii мундирами, а траплялось часом i таке, що пiд час довiрочних нарад Центр[альноi] ради, в великий залi-аудiторii, вiдчинялось яке-небудь горiшне вiконце, i вiдти з’являлась голова котрого-небудь “наблюдателя”, або необережний шелест виявляв чие-небудь “наблюденiе”. На чолi школи стояв полковник Гаммер, перекладений для кращого вигляду на “Молотова”[9 - Немецкое слово «Hammer» переводится как «молот».], груба скотина, котрий попсував нам немало кровi i не хотiв уступитись навiть тодi <…>, коли саме вище военне начальство, у котрого Центральна рада зажадала опорожнения будинку, наказало школi переiхати кудись до Криму»
.
13 (26) марта на заседании Центральной Рады приняли решение повесить на здании Педагогического музея украинский национальный флаг
.
О своем первом приходе в Центральную Раду Грушевский вспоминал:
Першого ж дня Ф. І. Крижановський був у мене – офiцiально, як заступник голови Ц[ентральноi] ради, повiдомив, що Ц[ентральна] рада чекае мого прибуття як голови на свое засiдання в своiм новiм примiщенню в Педагогiчнiм музею, де паралельно, саме того дня, здаеться, розпочинае своi наради кооперативний з’iзд Киiвщини, на котрий мене теж запрошують. Я подякував i заповiв свiй прихiд на другий день, тому що здороживсь, та й не маю в чiм вийти пiсля свого пожару. Другого дня в передвечiрнiм часi, коли збиралася Ц[ентральна] рада, я пiшов з своею донькою, як особою обiзнаною з новими революцiйними порядками, на се бiльш нiж скромне зiбрання.
<…>
Коли я прибув на перше засiдання Ц[ентральноi] ради, в пам’ятний для мене день 14 березня (мартiвських iд, котрих наказано було боятись Цезаревi), перейшовши ефектну залу сього будинку, котру я бачив уперше, скромно роздягнувшись у «дедушки Бориса» – служителя учебного округа, я прийшов в бiльш нiж скромнi покоiки, заставленi простими лавками, з таким же простим столом посерединi, i застав там тодiшню раду
.
На первый взгляд, «першого ж дня» – это в день приезда Грушевского в Киев, то есть 13 (26) марта, и тогда второй день – это, как и сообщает автор, 14 (27) марта. Но здесь его необходимо поправить.
Иды в римском календаре – это день в середине месяца; в длинных месяцах, в том числе в марте, он приходился на 15?е число
. «Бойся мартовских ид», – якобы предупредил Цезаря знаменитый римский предсказатель Спуринн за несколько дней до их наступления. Идя в этот день в Сенат, Цезарь встретил Спуринна. «Вот видишь, мартовские иды пришли, а я жив», – пошутил Цезарь. «Пришли, но не прошли», – мрачно ответил прорицатель. Через несколько минут на заседании Сената заговорщики убили Цезаря. Было это 15 марта 44 года
.
Киевский губернский кооперативный съезд открылся в здании Педагогического музея 14 (27) марта, в 5 часов вечера
. Наконец, протоколы Центральной Рады свидетельствуют: на заседании 13 (26) марта, под председaтельством Крыжановского, было решено назначить следующее заседание на 15 (28) марта, на 8 часов вечера
.
Итак, Крыжановский, очевидно, посетил Грушевского не в первый, а во второй день после его возвращения в Киев, 14 (27) марта. На следующий день, в мартовские иды, 15 (28) марта, вечером Грушевский пришел в Центральную Раду. Под горячие приветствия собравшихся он занял место председателя
.
В президиум Центральной Рады вошли: заместитель председателя – Владимир Науменко (который, однако, появился на заседании один раз и больше в работе Рады не участвовал
), товарищ председателя – Дмитрий Антонович, писарь – Сергей Веселовский, казначей – Владимир Коваль. Было создано девять комиссий: 1) финансовая (председaтель – Коваль), 2) правовая (Ткаченко), 3) школьная (Стешенко), 4) агитационная (Веселовский), 5) редакционная (Стешенко), 6) по печатным делам (Скрипник), 7) манифестационная (Антонович), 8) информационное бюро (Шульгин), 9) пресс-бюро (Вус)
. Было принято решение созвать на 6–8 (19–21) апреля в Киеве общеукраинский конгресс, который бы избрал постоянных членов Центральной Рады
.
19 марта (1 апреля) вышел в свет первый номер новой газеты «Вiсти з Украiнськоi Центральноi Ради». На заседании 20 марта (2 апреля) было решено послать делегацию в Петроград, к Временному правительству, с тем, чтобы она вернулась в Киев до общеукраинского конгресса; на следующий день постановили, что делегация должна отправиться 25 марта (7 апреля)
. Делегация в столицу действительно отправилась, но значительно позже – в мае, когда Рада чувствовала себя гораздо сильнее.
Праздник Свободы
После солдатских митингов 6 (19) и 7 (20) марта Исполнительный комитет издал воззвание, в котором, в частности, говорилось:
Праздновать долго нам нельзя. Настоящий праздник – впереди, когда тучи рассеются и наступят светлые дни мира и мирного труда.
Граждане, мы зовем вас, всю свою энергию тотчас же направить не на манифестации, а на восстановление нарушенного равновесия в жизни родины. Во имя ее, во имя нашего славного будущего мы призываем вас, каждого, вернуться к повседневному труду, вернуться с удесятеренной энергией, чтобы наверстать потерянное <…>
Однако желание праздновать пока преобладало. Весна революции, и в символическом смысле, и в буквальном, продолжалась.
Праздник Свободы, или праздник Революции, был первоначально назначен на 10 (23)марта
. Затем планы поменялись, и празднование состоялось 16 (29) марта. Соответствующее решение было принято Исполнительным комитетом Совета объединенных общественных организаций по согласованию с Советами рабочих и солдатских депутатов
. Накануне был опубликован «Порядок манифестации 16 марта, праздника российской революции». Основная колонна шла по маршруту: Шулявка – Бибиковский бульвар – Бессарабка – Крещатик, к думе. Движение начиналось в 7:30 утра от завода Гретера, с оркестром. Всего было семь крупных групп (Шулявка, Лукьяновка, Вокзал, Подол, Нижне-Владимирская, Печерск, Демиевка); каждая следующая группа в определенной точке должна была ждать прохождения предыдущей, после чего выходить на основной маршрут. Был подробно расписан порядок прохождения отдельных подгрупп – к примеру: «Члены профессионального союза металлистов собираются к 9 ч. на углу Тарасовской и подходят [по] Караваевской[10 - Современное название – улица Льва Толстого.] до угла Владимирской и шествуют за 5 группой и союзом портных». Одной из таких подгрупп стала украинская: «Украинские организации собираются к Владимирскому собору к 9 часам и присоединяются к шествию вслед за 3-й вокзальной группой».
Практически вся повседневная деятельность в городе в день манифестации должна была прекратиться. Все торговые заведения, кроме столовых, ресторанов и аптек, должны были закрыться не позже 10 часов утра. Все спектакли и концерты в этот день отменялись, а помещения театров и кинематографов предоставлялись для проведения собраний и митингов. До окончания шествия прекращалось движение трамвая. Должны были продолжать работу только предприятия непрерывного режима (электростанция, водопровод и т. п.)
.
В день праздника киевские окраины проснулись в 6 часов утра. Погода была прекрасная – ясный, теплый день
. «Зашевелился трудовой народ и вереницами, точно в пасхальную ночь, потянулся к фабрикам, заводам и мастерским на торжественный праздник, зная, что отныне там ждет его освобождение от векового рабства», – с явным пафосом рассказывал газетный корреспондент. Колонны двигались по заранее расписанному плану, и порядок был практически образцовым. Примечательно, что организаторы заметно недооценили численность украинских участников праздника. Украинцы собрались у Владимирского собора не в 9, а в 8 часов утра, после чего прошли с желто-голубыми флагами и с пением «Ще не вмерла Украiна» на Софийскую площадь к памятнику Богдану Хмельницкому. «Огромные толпы народа, солдаты, участники манифестации рабочие восторженными криками “Слава” приветствовали шествие украинцев на всем пути», – говорилось в репортаже. У памятника состоялся большой митинг. После этого украинская манифестация прошла обратно по Владимирской к Бибиковскому бульвару и только тогда, согласно плану, присоединились к общему шествию.
Уже в девять часов утра Думская площадь[11 - Современное название – Майдан (Независимости).] была переполнена. В начале десятого на думском балконе появились губернский комиссар Суковкин, генерал Ходорович, члены Исполнительного комитета и представители обоих советов. Раздалось громовое «Ура». Оркестр военной музыки грянул «Марсельезу». На Крещатике показались красные флаги – шла первая колонна манифестантов-рабочих.
В колонне в тот день были не только красные и желто-голубые флаги, но и черные. «Марсельеза» и революционные песни время от времени сменялись звуками «Вечной памяти» и похоронных маршей: чествовали павших за свободу…
Манифестация на углу Владимирской улицы и Бибиковского бульвара. Март 1917
Манифестация на Владимирской улице. Март 1917
Манифестация на Софийской площади. Март 1917
Манифестация на Бессарабской площади. Март 1917
Манифестация на Крещатике. Март 1917
Манифестация на Думской площади. Март 1917
Шествие перед думой продолжалось с 9? часов утра до 6? часов вечера. По оценке газетного репортера, в нем приняло участие около 200 тысяч человек
. В Киеве тогда было около полумиллиона жителей; следовательно – если верить газете – почти всё трудоспособное население было в тот день в праздничных колоннах. При этом не было ни одного несчастного случая; каретам скорой помощи, большое количество которых было мобилизовано и стояло наготове, не пришлось работать
.
Манифестация 16 (29) марта. Думская площадь
Манифестация 16 (29) марта. Думская площадь и памятник Столыпину, подготовленный к демонтажу
Манифестация 16 (29) марта. Крещатик, вид на Думскую площадь
Манифестация 16 (29) марта. Александровская улица, вид на Царскую площадь
В эти же дни на той же Думской площади произошло еще одно первое в своем роде для Киева событие – снятие памятника.
Памятник премьер-министру Российской империи Петру Столыпину, убитому в Киеве в сентябре 1911 года, был открыт во вторую годовщину его смерти; благодаря пожертвованиям было собрано более 200 тысяч рублей, чего с избытком хватило для постройки
. На пьедестале стояла фигура Столыпина в полный рост, по бокам пьедестала – аллегорические фигуры Мощи (русский витязь) и Скорби (русская женщина). На передней стороне пьедестала была надпись «Петру Аркадьевичу Столыпину – русские люди», с правой стороны, над фигурой витязя – «Вам нужны великие потрясения – нам нужна великая Россия». Имперский премьер-министр в сознании многих был олицетворением старого режима.
В преддверии праздника Исполнительный комитет Совета объединенных общественных организаций постановил снести памятник Столыпину. По первоначальному плану, фигура должна была быть снята, а пьедестал памятника – оставлен. Работы должны были быть произведены ночью.
В те годы сотрудником популярной киевской газеты «Последние новости» был поэт, писатель-сатирик Яков Давыдов, более известный под псевдонимом Яков Ядов. Он автор слов известной песни «Бублички»
, а по мнению некоторых исследователей, также и легендарной «Мурки»
. В «Последних новостях» в 1917–1918 годах каждые несколько дней появлялись его стихи, в основном «на злобу дня», под рубрикой «Конфетти». В номере от 15 (28) марта за подписью Ядова была напечатана
Баллада
На площади Думской, где тени
Цепями сливаются лент,
Уставясь в кафе Семадени,
Огромный стоит монумент.
Поставлен во имя идеи,
Превыше иной каланчи,
Чтоб надолго знали плебеи
Девиз: «Покорись и молчи».
И плакался дождик осенний,
И ветер вокруг завывал,
Но доблестный «враг потрясений»
Незыблемо, твердо стоял.
Стоял он солидный, угрюмый,
Не чуткий к народной молве,
Казалось, великие думы
Рождались в его голове.
Он думал: – В народном доверьи
Опоры не мог я найти.
Ее я нашел в жандармерьи,
В «охранке» мои все пути.
Не смея в политику вникнуть,
Молчала бессильно печать.
Мой лозунг: – «Не смейте и пикнуть»,
Девиз мой: «Тащить, не пущать».
Не страшны мне были препоны,
Достаточно был я силен.
А если мешали законы,
Я делал «нажим на закон».
Хоть валики в старой шарманке
Порою чувствительно врут,
Я верил безмерно охранке,
Но там отыскался мой Брут.
Но первое марта настало,
Неслыханный блещет презент,
И слышно, сошел с пьедестала
В безлунную ночь монумент.
Шагая по площади быстро,
Ногами гранит волновал.
И звал он премьера-министра,
И с ним Протопопова[12 - Александр Протопопов – последний министр внутренних дел Российской империи. Арестован 28 февраля (13 марта) 1917 года, расстрелян в октябре 1918 года.] звал.
Но нету его прозелитов,
Молва торжествуя гласит,
Что там, где сидит Щегловитов[13 - Иван Щегловитов – последний председатель Государственного Совета Российской империи. Арестован во время Февральской революции, расстрелян в сентябре 1918 года.],
И сам Протопопов сидит.
И слышится голос народа:
– «Долой мракобесье и тьму,
Да здравствует Русь и Свобода!»…
И все непонятно ему.
И слезы сей голос навеял,
И стало ему тяжело:
– Ужели все то, что я сеял, —
Такие плоды принесло?
Волнуются радостью степи,
Ликует могучая ширь;
Порвались народные цепи,
И вздрогнул в тоске богатырь.
И снова под думские своды
Угрюмо пошел великан.
Светало, и солнце Свободы
Уже прогоняло туман
.
Образ памятника, ночью сошедшего с пьедестала, конечно, отсылает к «Медному всаднику»; а через почти полвека после Ядова в песне Александра Галича «Ночной дозор» во главе процессии по ночным улицам пойдет памятник Сталину – «бронзовый генералиссимус»…
«Уставясь в кафе Семадени…» Памятник Столыпину на Думской площади, вид с балкона здания думы. Март 1917
Но в реальности Столыпин покинул пьедестал не ночью. Накануне демонстрации вокруг памятника соорудили леса, а над самой фигурой установили блок. Снять фигуру не успели, но сдвинули с места – и теперь, чтобы она не упала, пришлось обмотать ее цепями. Создавалось впечатление, будто премьер-министр повешен. «Все мы так радостно шли праздновать свободу и увидели зрелище насилия, поругание над памятником, воздвигнутым на добровольные пожертвования народа», – писала в консервативном «Киевлянине» некая читательница, так и подписавшаяся: «Одна из жертвовательниц на памятник Столыпину»
.
Памятник Столыпину на фоне здания думы. Март 1917
Снятие памятника Столыпину. 17 (30) марта 1917
Сняли памятник днем 17 (30) марта. В половине четвертого дня канаты, прикрепленные к фигуре, пришли в движение, фигура повисла в воздухе, после чего с грохотом свалилась к подножию памятника, под громовое «ура» собравшейся на площади огромной толпы
. Фигуру подняли с земли, уложили на грузовой автомобиль и увезли на завод «Арсенал», где впоследствии переплавили.
