скачать книгу бесплатно
– Лихо ты его обставил, – с восхищением сказал Костас, – уж не думал, что у тебя столько талантов. Как ты все узнал еще до того, как он открыл рот?
– Покорнейше благодарю. Все очень просто. Ключи от архива хранятся у трех человек. У Вас, у топарха и у казначея. Соответственно, если он проник через двери, то у него были ключи, потому что на взломщика этот парень совсем не похож. Гавриил никогда не расстался бы с ключом, Вам он тоже нужен, остается только Паисий. А то, что он должен уничтожить эти бумаги я понял сразу, потому что у главного казначея нет больше выхода из сложившейся ситуации, кроме подмены документов. Ваше наблюдение относительно того что у Паисия есть сильный покровитель, было правильным. Именно поэтому в турме ни разу не было настоящей казначейской ревизии из столицы. Алексей делал с финансами что хотел и сам загнал себя в тупик чувством своей неуязвимости и безнаказанности.
– Нет, ну какая же сволочь. Я сам его выпотрошу.
– А вот этого не советую. Сейчас не нужно пороть горячку. Мы должны сыграть на чувстве непобедимости Алексея. Нужно убедить этого слабонервного парня сделать так, как выгодно нам и тогда мы прижмем к стенке вашего казначея.
– Пусть этот Аркадий попробует отказаться, я его по полу размажу. Говори, что ты предлагаешь?
– Мы позволим нашим друзьям полностью совершить задуманное, но внесем в него свои коррективы. Пускай этот нытик расскажет своему покровителю, что уничтожил бумаги. Тогда Паисий, как ни в чем не бывало, представит на отчет подложные документы, а Вы, уважаемый турмарх, обнародуете настоящие. Вот это будет скандал. Пускай тогда наш казначей попробует вырваться из западни.
– И нужно будет еще заставить этого слюнтяя дать показания против женоподобного Паисия.
– Совершенно верно.
– Ну, предоставь это мне. Прекрасная идея, Моше. Ты действительно гений.
– Я всего лишь скромный караим.
При этих словах они вернулись в соседнюю комнату.
– Эй ты пресмыкающееся, – крикнул Костас Аркадию, – слушай внимательно и запоминай, потому что от этого будет зависеть твоя никчемная жизнь. Сейчас мы отпустим тебя, и ты отправишься прямо к своему дружку. Скажешь ему, что все в порядке и документы ты уничтожил. Естественно о нашей приятной встрече ты не скажешь ни слова. Думаю, это понятно?
– Да понятно,– отвечал совсем поникший Аркадий.
– В нужное время я воспользуюсь твоей помощью в качестве свидетеля и когда я тебе прикажу, ты расскажешь о том как, когда и зачем тебя посылал сюда Паисий. И не забывай, что твоя жизнь зависит теперь от меня. Хоть одна неосторожность с твоей стороны повлечет ее окончание. Ты хорошо меня понял?
– Понял.
– Я тебя предупредил, а теперь проваливай прочь и не забудь, что в нужный день ты поведаешь всем об этой ночи, а пока забудь все.
– Как прикажете,– скулящим голосом ответил Орест.
С этими словами Костас поднял своей огромной рукой Аркадия с пола, протащил через все здание и сильным пинком вышвырнул вон из казначейства.
– Славный и сговорчивый этот парень, не так ли, – спросил у Михаила наблюдавший за всей этой расправой Моше?
– Да уж, сама любезность, – ответил Костас и они, оба засмеявшись, собрали все бумаги и удалились из казначейства.
Глава двенадцатая. Такое радостное утро
Утром Паисий ликовал. Как ловко он все придумал. Как все легко воплотилось в жизнь. Казалось, сама богиня Фортуна ему благоволила.
Когда ночью к нему пришел Аркадий и сообщил, что он уничтожил злосчастные бумаги, то радость ослепила главного казначея и он даже не заметил растрепанного и взволнованного вида своего непутевого сообщника. Не обратил внимания, что того до сих пор трясет от пережитого и не услышал, что Аркадий запинается на каждом слове. Ему было на это уже наплевать. Он торжествовал, он был триумфатором, никто не мог сравниться с ним в хитрости и ловкости. Ах, как же замечательно он все провернул. Поэтому рано утром Алексей Паисий приказал принести ему самый дорогой свой костюм из фиолетового бархата и, надев его, широко улыбаясь, направился в казначейство.
Придя туда самым первым, он тихонько прошел в архив и также тихо и незаметно достал поддельные бумаги из своей сумки и положил их на место украденных. А после этого, как ни в чем не бывало, направился в свой кабинет и занялся привычными делами.
Не менее радостным было и утро в доме Михаила Костаса. Он проснулся в прекрасном расположении духа, который стимулировался стопкой документов, лежавших в ящике его стола, так ловко добытых им вчера у Аркадия Ореста. Наконец, у него появился отличный шанс окончательно добиться победы над своим врагом, и он не желал более оттягивать этот радостный момент. Быстро позавтракав и надев свою форму, он направился в замок.
Михаил Костас был не силен в интригах и закулисных играх, он был отличным военным и предпочитал битву в чистом поле, а не партизанскую войну из-за угла, в которую его заставлял все эти годы играть главный казначей. Прирожденный лидер и смелый воин Костас был очень горяч и нетерпелив, и его помощнику Моше стоило не малых усилий прошлой ночью уговорить его не выкладывать все карты сразу, а попытаться сыграть с Паисием в игру по его правилам. И хоть бой предстоял на поле противника, теперь у Костаса на руках были очень сильные козыри. Поэтому перед тем как зайти к княжичу, турмарх собрал все терпение, которое у него только было, чтобы не выпалить все имеющиеся у него сведения.
Но, когда Михаил прибыл в замок, Александр и все остальные участники вчерашней охоты, сморенные вечерней трапезой, еще спокойно спали в своих кроватях и грозный комендант не решился прервать их сладкий утренний сон. Это время обратилось для него в настоящую муку. Михаил не мог усидеть на месте. В ожидании пробуждения княжича он рыскал по крепости взад и вперед, то и дело, устраивая нагоняй своим подчиненным за ту или иную оплошность. Наконец часы пробили десять часов, и обитатели замка начали проявлять первую утреннюю активность. Когда Александр открыл глаза, первым перед ним предстал не брадобрей, или горничная, а именно комендант. Так как в замке было много гостей и комнат на всех не хватало, Дмитрий спал в комнате Александра и тоже проснулся от громкого голоса Михаила Костаса.
– Доброе утро, мой княжич, – начал он, – как Вам спалось?
– Спасибо, превосходно, – потягиваясь, ответил Александр, – что-нибудь случилось?
– Нет-нет, я просто зашел поинтересоваться, когда будет долгожданный совет турмы? Ведь планировалось провести его еще вчера?
– Я думаю, что нет необходимости спешить с советом. Ведь если нет ничего особенно важного, его можно провести и позже, тем более что у меня сейчас гостит брат.
– Конечно-конечно, но я осмелюсь напомнить, что Вы поручали всем чиновникам нашей турмы в недельный срок подготовить документы о работе проделанной за минувший год. Так вот, эта неделя вчера уже закончилась.
– Я помню это, но мне кажется, что если мы перенесем его на пару дней, ничего не случится.
– Дело в том, что по Фуне могут поползти слухи, что молодой княжич больше предпочитает охоты и забавы, чем управление его собственной турмой. А у местных жителей уже сложилось представление, что Вы настоящий архонт и достойный правитель, – слегка прибавив тон, и сделав ударение на последнее словосочетание, добавил турмарх. Костас рисковал навлечь на себя обиду и гнев Александра, но сознательно шел на этот риск, так как пытался, во что бы то ни стало, добиться проведения совета турмы в кратчайшие сроки, пусть даже если для этого понадобиться задеть княжича за живое.
Александр выпрямился в кровати, и широко раскрыв глаза, ответил:
– Что ж, в этом есть доля истины, возможно Михаил Вы правы. Забавы, забавами, но обязанности, прежде всего. Тогда, пошлите гонцов всем членам совета, сегодня вечером я жду их в зале заседаний казначейства с бумагами о проделанной за год работе, – и при этих словах Александр встал с кровати и начал одеваться к завтраку.
С довольной улыбкой Костас отправился во двор крепости. Помимо того, что нужно было подготовить совет турмы, ему нужно было заняться и собственными приготовлениями. Поэтому сев на своего коня он направился к дому торговца мылом, в котором жил его друг и союзник, опытный Моше Гирш.
– Моше, Моше, все идет по плану, – радостно вскрикнул он, входя в комнату караима, – сегодня я наконец-то прижму эту гадину к стенке, на вечер назначен совет.
– Прекрасно-прекрасно, – сказал Моше, потирая свои сухенькие ручки. – Но нужно подстраховаться. Вы должны быть уверены, что этот мужеложец Аркадий все сделает правильно.
– Ему некуда деваться. Если он пойдет на попятную, я придушу его собственными руками.
– Но все же, зайдите к нему перед советом и убедитесь, что он не выкинет сюрприза.
– Да, Моше, я так и сделаю. Еще я хочу, чтобы ты тоже там присутствовал, перед залом есть небольшая прихожая для посетителей, и ты сможешь там разместиться и слышать все, что будет происходить на совете. Ты сможешь выступить свидетелем, если этот мерзавец Орест не будет сговорчив.
– Как пожелаете турмарх, но Вы же знаете, как в нашем княжестве относятся к мнению караимов.
– Ничего, в совете теперь заседает Дмитрий, сын твоего покровителя, а уж он-то догадается поддержать нас.
– Да будет так, – сказал Моше Михаилу, который уже выходил из комнаты.
Следующий свой визит Костас планировал совершить Аркадию Оресту. Но тут он столкнулся с небольшими затруднениями, потому что нужно было поговорить с тем с глазу на глаз, а Орест целый день трудился в казначействе под зорким глазом Алексея Паисия. Поэтому Михаил написал небольшую записку, в которой сообщал, что через полчаса будет ждать Аркадия в кабачке «Гусыня», в котором сам был завсегдатаем. Записку он передал стражнику казначейства, а тот в свою очередь незаметно отдал ее Аркадию.
Через тридцать минут Аркадий пришел в небольшой, но уютный кабачок, где в специально отведенной комнате, его с бокалом сухого вина ждал Костас.
– Проходи, – сказал турмарх входящему в комнату казначею, – выпить хочешь?
– Нет, благодарю Вас, – отвечал Орест, – я отпросился ненадолго, сказав, что мне нужно к больной матушке.
– Что ж ты не думал о ней, когда вчера ночью крал бумаги из казначейства? – с издевкой спросил Михаил. – Ну да не об этом речь. Сегодня твоим мужеложским мучениям придет конец. А может это никакие не мучения для тебя, а? Ну да мне на это наплевать. Вечером будет совет турмы. На нем я намерен предъявить те бумаги, которые ты вчера выкрал из архива.
– Ну, а что Вы хотите от меня? Я же Вам их уже отдал.
– Не перебивай нытик, ты мне их не отдал, я их у тебя забрал. Так вот, – продолжил он, – ты вместе с Моше будешь сидеть в прихожей у дверей залы совета, и если мне понадобятся твои показания, то ты появишься и расскажешь всем как обстояло дело. Доложишь, что Паисий заставил тебя выкрасть бумаги, под угрозой расправы и спокойно удалишься.
– Но он, же не простит мне предательства и обязательно отомстит,– начал хныкать Орест.
– Думаю, что после этого совета он уже никому не отмстит, а отправится на виселицу. И главное, если ты склеишь дурака, или выкинешь какой-то другой фокус, на виселицу отправишься ты, как главный исполнитель преступного заговора с похищением документов, но я сумею сделать так, что до виселицы ты просто не дотянешь. Я тебе ясно говорю?
– Да турмарх, – скуля, ответил Аркадий.
– Ну и славно. Если сделаешь все правильно, я помогу тебе выпутаться из этого дерьма, в которое тебя втянул твой любовничек, но без фокусов, а то, – и турмарх громко стукнул по столу своим огромным кулаком. От одного вида этого кулака внутри у Аркадия все сжалось и он, учтиво кланяясь, вышел из комнаты, а довольный Костас допил вино и направился домой готовиться к вечернему совету.
Глава тринадцатая. Долгожданный совет
Совет турмы был назначен на шесть часов вечера. На него, помимо основных участников, в качестве гостя Александр и Дмитрий решили позвать и гостившего у них Тихона. Его присутствие позволило бы без усилий передать в столицу информацию о том, что дела у княжича идут хорошо, и он со своей ссылкой справляется отлично, как и полагается наследнику княжьего престола. Поэтому за обедом они пригласили Тихона присутствовать на совете, и тот не стал возражать.
А согласился он быть на совете не из-за любви к подобным собраниям, напротив – он их не переносил, но вспоминая слова отца: «Миром владеет тот, кто владеет знанием», решил посетить совет и потом дословно передать все происходившее там отцу, чтобы выслужится перед ним.
Поэтому в районе половины шестого эта троица, одетая в парадную одежду, оседлала коней, и тронулась в сторону городского казначейства.
Ехали они не спеша и делились своими впечатлениями от недавней охоты.
– И все-таки, напрасно сегодня мы не отправились поохотиться на косулю. Я всем своим внутренним чутьем чувствую, что без добычи мы бы не вернулись, – сказал Тихон.
– Да полно тебе, Тихон, какая охота? Мы проснулись сегодня только к обеду, а твой оглушительный утренний храп разогнал всех косуль в окрестностях замка, – ответил Дмитрий и оглушительно захохотал.
– Это потому, что я не думал, что мы с утра пойдем на охоту, а вот если бы мы с вечера договорились, то рано утром я сидел бы в седле, – обиженно ответил Тихон.
– Да, точно, только вот рано утром, какого дня? – опять насмешливо спросил Дмитрий и вновь разразился смехом.
– Ну, полно вам, – останавливая их спор, сказал Александр, – ничего страшного, брат мой. Сегодня мы должны провести наш совет, а завтра с утра отправимся охотиться на косуль. Потерпи немного.
При этих словах они подъехали к казначейству. Двое уже не дремлющих, а наоборот бдительных стражников подбежали к ним, чтобы принять лошадей, а молодые аристократы спрыгнули с них и направились в здание.
Когда они вошли в зал для заседаний, то обнаружили что все члены совета уже в сборе и заняли свои места. В момент, когда появился княжич, они почтительно встали и поклонились. Александр занял свое центральное место за столом, Дмитрий, как и положено логофету – справа от него, а Тихону, как представителю фамилии Гаврасов, отвели заранее приготовленный стул слева от архонта.
– Я приветствую всех присутствующих и благодарен вам за то, что вы так быстро собрались на совет, – сказал Александр, усаживаясь на стул, – итак, что у нас сегодня на повестке дня?
– С Вашего позволения, – сказал Дмитрий, вставая со своего места, – основным поводом для проведения собрания было Ваше распоряжение о составлении членами совета документов о работе за предыдущий год.
– Совершенно верно, – поддержал молодого логофета топарх Гавриил Домнин, – я надеюсь, все приготовили необходимые бумаги, и нам не придется краснеть перед архонтом?
В этот момент по залу пронесся небольшой гул, который подтверждал то, что все составили отчеты и готовы их сдать в любой момент.
– Ну, вот и отлично, – продолжил Дмитрий и начал собирать все документы у присутствующих. Быстро обойдя их и собрав стопку бумаг, он поднес их к княжичу.
– Благодарю, – сказал Александр, принимая их, – я намерен изучить эти документы и побыстрее разобраться со всеми делами турмы. Если ни у кого больше вопросов нет, я предлагаю закончить наш совет, – при этих словах все члены совета одобрительно закивали головами, но в этот момент, неожиданно для всех со своего места поднялся турмарх Михаил Костас.
– При всем уважении к вам, достопочтенные члены совета, я не могу согласиться с решением закончить этот совет и, если Его Высочество архонт даст мне возможность высказаться, я объясню почему.
– Конечно, говорите, турмарх, – ответил удивленный Александр.
– Так вот, в то время когда все мы добросовестно работали на благо турмы и всего княжества в целом, среди нас завелся человек, который работал исключительно ради себя в ущерб интересов нашего края. Его целями были только собственное обогащение и удовлетворение властных амбиций. Он все время дурачил нас, пользуясь тем, что мы абсолютно не разбираемся в его специфической работе и в тайне потешался над нами. Но мы с вами – полбеды, этот человек тайно смеялся над нашим архонтом и над княжеской фамилией, причем, все это сходило ему с рук абсолютно безнаказанно. Даже сейчас, когда княжич приехал в свой наследственный феод, этот человек издевается над нами, подсовывая вместо реального отчета о состоянии дел фальшивую бумаженцию. Он, не стесняясь, плюет нам в лицо. Но и он не так неуязвим, как думает. Мы с вами, уважаемые члены совета, должны вывести на чистую воду этого волка в овечьей шкуре.
– Да о ком же Вы говорите, турмарх? – уже не выдерживая, спросил топарх Домнин.
– Я говорю о подлом и лживом человеке, который за счет казны турмы сам обогатился до небывалых размеров, который слишком долгое время дурачил нас – это главный казначей Алексей Паисий, – сказал Костас, повернувшись к Алексею и указав в его сторону пальцем.
При этих словах итак уже красный Паисий побагровел, от злости он скрипел зубами и даже не смог сразу отпарировать. Поэтому первым тишину развеял всегда сочувствующий казначею Гавриил Домнин:
– Ну, это уже слишком, Михаил. Мы знаем, что у Вас с Алексеем имеются недомолвки, но это же не повод так безосновательно публично его обвинять. Это переходит всякие границы.
– Это все ложь, ложь, – наконец придя в себя, завопил Паисий, – Ваша Светлость, я всегда верой и правдой служил Вашему отцу и Вам. Несмотря на это, мне приходилось терпеть необоснованные нападки турмарха, но теперь он обвинил меня в нечистоплотности публично и я прошу, нет, я даже требую, чтобы Михаил Костас взял свои слова назад и немедленно извинился передо мной.
– И не подумаю, – перебил его Костас, – я прошу Его Светлость, княжича Александра Гавраса, взять в руки отчет казначея Паисия (при этих словах Дмитрий перешарил бумаги и выбрал из них те, которые дал ему казначей) – и сравнить их вот с этим, – и при этом он ловким и эффектным движением вынул из сумки стопку бумаг и бросил их на стол. Это были те самые документы, которые он накануне ночью забрал у Аркадия Ореста.
– Что это?– удивленно спросил судья Константин Кирик.
– А это документы, отображающие истинное финансовое положение дел в турме.
Дмитрий быстро взял эти бумаги и протянул их княжичу, который в свою очередь начал внимательно изучать их и сравнивать цифры в разных документах. Цифры не сходились, и разница в некоторых из них отличалась в разы. С первых строк увидев несоответствие, Александр поднял на Алексея Паисия вопросительный взгляд и протянул часть бумаг любопытствующим Кирику и Домнину.
– Что Вы можете сказать нам по этому поводу, Алексей? – слегка хмурясь, спросил княжич у казначея.
– Я ничего не знаю по этому поводу. Приготовленный мною отчет абсолютно соответствует данным указанным в бумагах, которые находятся в архиве, а откуда взялись эти бумаги я понятия не имею. Мало того, мне кажется, что, имея желание поставить мое честное имя под угрозу, турмарх Костас мог и подделать эти документы, – и при этих словах он рукой отодвинул от себя передаваемые ему бумаги.
– Дело в том, уважаемые члены совета, – громко заревел Костас, – что вина Алексея Паисия не только в том, что он проворовался, но и в том, что он умышленно выкрал оригиналы документов и заменил их вот этими подделками, – добавил он, указывая на бумаги, лежащие около княжича.
– А как Вы можете это подтвердить, – спросил судья Кирик? – Ведь обвинение такого масштаба должно строиться не только на предположениях.
– Вот именно, – согласился Гавриил Домнин.
– Я это прекрасно понимаю и именно поэтому, на сегодняшний совет пригласил исполнителя всего этого коварного заговора, – и, повысив тон, произнес, – Аркадия Ореста.
В этот момент открылась дверь, и в нее вошел Аркадий. При его появлении багровое лицо Алексея Паисия, до этого державшего себя в руках, побелело, а левая рука задрожала.
– Я прошу Вас, Аркадий, – сказал Костас, метнув в сторону вошедшего быстрый и грозный взгляд, – расскажите нам о том, что Вы делали прошлой ночью в здании казначейства?
– Что значит ночью? Ночью казначейство закрыто, как он мог оказаться там, – изумленно спросил Гавриил Домнин.
– «Этот старый идиот испортит все дело», – подумал Костас, но вслух сухо произнес, – Давайте выслушаем свидетеля.
– Да, это будет правильно, – спокойно произнес княжич, – Рассказывайте, Аркадий.
Для того, чтобы не встретиться с глазами Алексея Паисия, Аркадий опустил свой взор на пол и начал рассказывать. Его предварительно натаскал Моше и поэтому Орест пытался говорить складно:
– Вчера днем силой и угрозами главный казначей Фуны Алексей Паисий заставил меня ночью проникнуть в здание казначейства и тайно вынести из архива документы, касающиеся взимания податей с купцов за проезд по территории турмы.
– А как же Вы собирались проникнуть в здание? Вы что не знали, что оно охраняется? – спросил Константин Кирик.
