За флажки

скачать книгу бесплатно


–– Разумеется… Что–нибудь ещё?

–– У вас можно позавтракать? – Спросил Андрей и сунул руку в карман, нащупывая смятые купюры и, сомневаясь, хватит ли денег, чтобы позволить себе хотя бы скромный завтрак.

Девушка чуть скривила пухлые ярко крашенные губки и молча указала ему на стол в углу. Он сел, а она спросила:

–– Что желаете?

– Какой–нибудь салат и стакан минеральной.

–– Могу рекомендовать салат «Бриз» с крабами и сёмгой… Есть «оливье», – добавила она, заметив нерешительность клиента.

–– Лучше «оливье», пожалуй, – ответил Андрей и украдкой взглянул на свой «валютный» запас, когда официантка ушла выполнять заказ.

Денег, к счастью, хватило, но чувство голода не исчезло, когда он встал из–за стола и вышел на улицу.

Когда Макаров снова пришёл в кафе, небольшой зал был полон людей. Здесь обедали сотрудники многочисленных фирм, чьи офисы располагались в домах по соседству. Войдя, Андрей окинул взглядом обстановку и, не обнаружив ничего настораживающего, сразу же прошёл к бару. У стойки, за которой ловко орудовал шейкером молодой бармен, сидел лишь один посетитель, видимо из тех, кто не был обременён необходимостью добывать хлеб насущный, работая в какой–нибудь «конторе» или магазине. Бросив быстрый взгляд на мужчину, допивающего уже не первый бокал коктейля, Андрей присел на высокий вращающийся стул подальше от него и выжидательно посмотрел на бармена. Тот его заметил, кивнул и, наполнив бокал клиента очередной порцией, подошёл к нему.

–– Что будете пить?

–– Вы – Стас? – Спросил Андрей негромко.

–– Допустим, – ответил парень, окинув его нагловато–самоуверенным взглядом. – И что?

–– Я от Глеба, – ещё тише произнёс Андрей.

–– Ну…

Андрей с опаской покосился на мужчину у противоположного конца стойки, который с невозмутимым видом потягивал через соломинку коктейль и, казалось, совершенно не интересовался их разговором. Бармен понял его и, коротким кивком головы указал на дверь справа от стойки. Макаров не заставил себя долго ждать и прошёл в подсобку, а следом за ним и бармен, прикрывший дверь.

–– Говори, что надо, только быстро, – сказал Стас.

–– Паспорт, – ответил Андрей. – Глеб сказал, что ты можешь помочь.

– Допустим. А когда ты с Глебом виделся?

–– Недавно.

–– Да ну? И где же?

–– Это имеет значение?

–– Имеет, еще, как имеет. Так, где и когда?

–– Я сидел с ним в СИЗО, в одной камере. И было это три дня тому назад.

–– Тебя что, освободили?

–– А вот это уж точно не имеет отношения к делу.

–– Ладно… Таксу знаешь?

Андрей кивнул головой, но всё же решил уточнить.

–– Глеб сказал – три штуки.

–– Это для Глеба. Я его знаю. А тебя, мужик, впервые вижу. Так что, пятерик, и половина вперёд.

–– Да ты что, Стас?! У меня нет столько… сейчас. Глеб сказал…

–– Глеб, Глеб!.. Глеб – авторитетный товарищ, но ему париться ох, как долго. Так что, поручиться за тебя не сможет. А вдруг ты – мусор?

–– Я что, похож на мента?

–– Ты похож на чмо, – с нагловатой ухмылкой ответил Стас.

Андрей напрягся, едва сдерживая нахлынувшую злость, и скулы его побелели. Видимо, это заметил и бармен. Стас понял, что перегнул палку, и уже более вежливо сказал:

–– Ладно, извини. Раз ты кореш Глеба, сделаю ксиву за четыре штуки. Это справедливо. Давай аванс.

–– У меня сейчас нет денег. Возьмешь натурой?

–– В каком смысле?

–– В смысле вещами. У меня есть ноутбук, цифровые камеры, ДВД–плеер…

–– Зачем мне лишние хлопоты? Толкай сам и неси бабки.

–– Да не могу я светиться на толкучке. Понимаешь?

–– Ну, это твои проблемы.

–– Тогда возьми, как залог. Всё новое. Один ноутбук стоит две с половиной…

–– Покажи.

Андрей раскрыл пакет и показал вещи.

–– Лады, возьму. За всё – две штуки, или решай проблему сам.

–– Хорошо, я согласен.

–– Тогда неси фотки. Ксива будет готова дня через три. Всё, бывай. Мне работать нужно.

С высоты шестнадцатиэтажного дома ночной город выглядел впечатляюще. Море огней разливалось почти до самого горизонта, теряющегося за тёмными коробками домов и заводских корпусов. Андрей стоял у самого парапета, держась рукой за стальной леер ограждения, и никак не мог решиться на отчаянный последний шаг переступить его и начать спуск по тросу. Он не боялся высоты, но пятьдесят метров, что отделяли его от земли, всё же заставляли задуматься, стоит ли игра свеч. Ещё раз, проверив надёжность узлов, Андрей надел страховочную петлю на пояс и перелез через ограждение.

Самым трудным оказалось начало спуска. Когда под ногами не стало опоры, и он повис на тросе, упираясь коленями о шершавую бетонную стену дома, неприятные мурашки пробежали по его спине. Однако трос надёжно держал, и Андрей, глубоко вздохнув, перехватил его ногами, защемив в страховочный «замок». Ему предстояло опуститься на два этажа, и этот путь в несколько метров занял около минуты. Наконец, он достиг ограждения лоджии и мягко спрыгнул на неё, но не спешил освобождаться от троса. Хотя окна квартиры были темны, Андрей не исключал любой неожиданности и потому, присев на корточки, долго вглядывался сквозь стёкла, пытаясь уловить признаки постороннего присутствия и отыскать датчики и провода сигнализации. Но нет, квартира Сорокина и в самом деле давно пустовала и не была оснащена защитной сигнализацией, что было вполне понятно, поскольку Игорь не жил в ней постоянно уже давно.

Открыть балконную дверь не представляло проблемы, и уже через минуту Андрей вошёл в комнату, с желчной иронией прошептав:

–– Талант домушника пропадает…

Первым делом он обошёл всю квартиру и осмотрел комнаты, не зажигая света. Квартира была знакома ему. Когда–то давно он два или три раза бывал здесь у Игоря, заходя по каким–то делам. Все три комнаты располагались в ряд вдоль длинного коридора, заканчивающегося кухней и «удобствами». Заглянув в спальню, Андрей изумлённо присвистнул. В темноте комната казалась намного больше, чем должна была бы быть на самом деле. Этот эффект создавали зеркала, сплошь покрывающие две стены и даже потолок. Посреди комнаты стояла огромная кровать. Для обиталища холостяка она была роскошным излишеством. Видимо, Игорь обзавёлся ею не так давно, равно как и переоборудовал всю спальню, превратив комнату в настоящий «сексодром».

– Надо же! Не знал, что Игорёк свил гнёздышко для любовных утех. Должно быть, на это ложе он укладывал не одну девицу. Ай, да Казанова!..

Андрей задёрнул шторы и включил свет. Теперь можно было не опасаться, что это привлечёт чьё–то внимание, ведь хозяин квартиры всё же посещал её время от времени, и, даже если соседи и заметят признаки присутствия в ней людей, то, наверняка, не станут интересоваться личностью визитёров.

И всё же, терять бдительности и совершать ошибки он не мог. Вспомнив обо всё ещё висящем тросе, Андрей вышел в коридор, поискал запасные ключи в тумбочке под зеркалом и, открыв дверь, поспешил наверх. Вскоре он вернулся в квартиру с мотком в руках, бросил его на тумбочку, закрыл дверь на защёлку «английского» замка и продолжил знакомство со своей новой обителью.

Запасов продовольствия Игорь, видимо, не держал. Оно и понятно: приглашая даму на свидание, всегда можно купить угощение в ближайшем магазине. Обследовав кухню, Андрей нашёл лишь немного шоколадных конфет и початую банку кофе. Хотя его и мучил голод, он всё же решил сначала принять ванну и побриться. От многодневных скитаний он изрядно оброс жёсткой щетиной, а кожа, покрытая солью и грязью, давно зудела и требовала хорошей помывки. В ванной комнате Андрей нашёл всё необходимое. Сорокин оказался предусмотрительным любовником и позаботился о том, чтобы у его пассий не возникло недовольства или раздражения от невозможности воспользоваться любимым шампунем или гелем перед тем, как прыгнуть к нему в постель. На полочках стояли десятки флаконов и баночек с кремом, а в шкафу лежали стопки свежих полотенец. Его взгляд скользнул по названиям этого парфюмерного изобилия, и он почему–то подумал, что многие женщины слишком подвержены рекламе, выбирая, в принципе, две–три наиболее раскрученные марки. Такими же шампунями и гелями пользовалась и Ирина.

Довольно хмыкнув, Андрей быстро разделся, открыл краны и, сменив лезвие в станке, принялся наносить обильный слой пены на свою физиономию. С таким удовольствием он никогда не брился. Когда щёки и подбородок приобрели идеально гладкий вид, Андрей придирчиво осмотрел себя в зеркало, ободряюще подмигнул сам себе, и полез в ванную, наполненную горячей водой и пеной.

Почти час он провёл в блаженном расслабленном состоянии, наслаждаясь приятным теплом и тонким ароматом, наполнившим комнату. Потом он долго драил себя губкой, пока не почувствовал, что смыл с тела всю грязь и пот, и завершил свой туалет прохладным душем. Наконец, докрасна растеревшись махровым полотенцем, Андрей открыл крышку корзины для белья, чтобы бросить туда использованное полотнище, и вдруг заметил лежащие внутри женские трусики. Что–то заставило его задержать внимание на этом пикантном предмете.

Точно такие же носила Ирина!

Он мог поклясться в этом, поскольку сам выбирал и покупал ей в подарок французский гарнитур в одном их бутиков Парижа во время деловой последней поездки. Андрей обладал прекрасной зрительной памятью. Этот тонкий кружевной узор полупрозрачной ткани и сам фасон трусиков в точности соответствовали его подарку. Вероятность того, что и какая–то подружка Игоря носила бельё именно этой знаменитой марки, стоимостью в пару сотен евро, была ничтожно мала. В душу Андрея закралось неприятное смутное подозрение. Ещё раз, взглянув на флаконы, он растерянно пробормотал:

–– Не может быть… Просто совпадение…

Но в такие совпадения поверить было трудно, даже если очень стараться уговорить себя в этом. Ему сразу же вспомнилась запись на кассете автоответчика и те слова, предназначенные Ирине, сказанные Сорокиным фамильярно–интимным тоном. Так порядочные деловые компаньоны не разговаривают с жёнами друзей.

–– Вот оно что… – Прошептал Андрей, потрясённый внезапной догадкой. – У них роман…

Трясущимися от волнения руками он принялся натягивать на себя брюки. Молнию, как назло, заело. Кусая губы, Андрей яростно дёрнул «собачку», едва не испортив замок, и босиком устремился в спальню.

В груди клокотала огненная лава эмоций, захлестнувших его в тот момент. Жгучая обида, ревность и ярость обманутого супруга толкали Андрея на вульгарный обыск этого алькова любовников, заглушая слабый протест совести. Где–то в глубине души ещё теплилась надежда, что его подозрения не найдут новых доказательств измены, что все эти многозначительные улики – не более, чем просто нелепое совпадение, но… очень скоро он убедился, насколько коварны и отвратительны бывают самые невинные и нежные существа.

В большом шкафу с зеркальными дверцами он не нашёл никаких вещей, которые могли бы принадлежать Ирине. Видимо, те кружевные трусики она забыла случайно. Присев на край кровати, Андрей в растерянности осмотрелся, пытаясь понять, где ещё он может найти хоть что–то, подтверждающее и без того очевидную и банальную ситуацию.

На стене спальни висел огромный плазменный «Филипс», под которым на изящной подставке в стиле «техно» размещался целый комплекс аудио–видеоаппаратуры. Андрей машинально потыкал пальцами в кнопки, и экран ожил. Каково же было его удивление, когда он увидел на нём самого себя, сидящим на краю кровати. Ракурс, правда, был довольно необычным. Он не сразу сообразил, что видит видеоизображение в реальном времени. Лишь встав и приблизившись к комплексу, Андрей понял всё.

–– Ай, да сукин сын! Здорово обставился, сволочь!

Отыскать портативные видеокамеры, расставленные по периметру комнаты и тщательно отрегулированные по направлению и фокусу, но тщательно замаскированные элементами интерьера, не составило труда. Их оказалось целых четыре, и каждая фиксировала во всех деталях то, что происходило на огромном ложе. Сами же записи Игорь особо не прятал. Они лежали здесь же, на нижней полке. Андрей брезгливо взял первую попавшуюся, сунул в гнездо и включил воспроизведение.

Он смог выдержать не больше пяти минут смонтированной видеозаписи. То, что предстало перед его глазами, казалось ему немыслимым, невероятно циничным и омерзительным. Выключив аппаратуру, Андрей обхватил голову руками и застонал от невыносимой душевной боли. Несмотря на все сложности семейной жизни, он любил Ирину и никогда, даже теоретически, не думал о том, что она может изменить ему. И вот теперь настало страшное прозрение. Она не просто изменяла ему, но ещё и позволяла себе издеваться над ним, бесстыдно отдаваясь своему любовнику с ненасытностью похотливой кошки.

–– Мразь! – Бросил он в потухший экран, адресуя ругательство обоим. Ярость оскорблённого достоинства была настолько огромной, что Андрей просто не находил слов, чтобы выразить всю полноту своего презрения к этой парочке предателей. Лишь спустя минуту дар речи снова вернулся к нему, и он с угрюмой желчностью произнёс: – Будьте вы прокляты!.. Должно быть, рады, что Эля погибла, а меня засадят в тюрягу. Ну, ничего, ещё не вечер…

Вскочив с кровати, Андрей собрал свои вещи, быстро оделся и поспешил на выход. Он не мог оставаться здесь ни минуты. Уж лучше провести ещё одну ночь на улице, чем в этом уютном гнёздышке развратников!

Глава 6

Лежать на больничной койке нелегко любому, кто волей судьбы попадает на неё, но вдвойне тяжко переносить вынужденное безделье и почти полную неподвижность людям энергичным и занятым важным делом. Именно таким человеком был и Валерий Липатов – старший следователь городской прокуратуры.

Крепкий организм Валерия быстро восстанавливался после травм, и он уже мог самостоятельно вставать с кровати, чтобы выйти в туалет или добраться до окна палаты и украдкой покурить в открытую форточку, размышляя над незаконченным делом Макарова. Правда, сотрясение мозга всё ещё давало о себе знать противным головокружением и тошнотой, мучившей его после каждой выкуренной сигареты, да и умственные нагрузки заканчивались сильной тупой болью, бьющей по затылку и вискам тяжёлыми молотками. И всё же он не мог не думать о своём подследственном и главном подозреваемом, находящемся сейчас в бегах. После случившейся нелепой автокатастрофы, когда Макаров по существу спас жизни не только самого Липатова, но и двум его товарищам, он уже не мог не испытывать к этому человеку сочувствия и симпатии. В который раз Валерий задавал себе вопрос, что заставило Макарова пуститься в это рискованное и бесперспективное предприятие, и с каждым разом, прокручивая все мыслимые и немыслимые мотивы такого поступка, убеждался в том, что далеко не всё в этом деле об убийстве Эллы Сорокиной однозначно и бесспорно.