скачать книгу бесплатно
– Ты можешь питаться мечом, глупое дитя? Он может укрыть тебя от дождя или согреть тебе ноги в снегопад?
Она открыла рот, чтобы ответить, но тут они услышали крики. Кричали неподалеку. Кто-то пробежал мимо дома, задыхаясь от визга. Таура первой вскочила на ноги и распахнула дверь, чтобы выглянуть в дождливую ночь, в то время как Джелин с Дардой завопили:
– Закрой дверь и запри ее!
Как будто их ничему не научили те люди, что сгорели заживо, когда пираты подожгли деревню.
– Они идут! – крикнул кто-то. – Идут с пляжа, с моря! Они идут!
Брат Тауры подошел к ней сзади, нырнул под ее руку и выглянул на улицу.
– Они идут! – повторил он с глупым одобрением.
Мгновение спустя раздались свистки. Два свистка, снова и снова.
– Яйца Эла, закрой же чертову дверь! – рявкнул Джелин.
У него в руках был обнаженный меч, который он осуждал секунду назад. При виде меча и валяющихся на полу красивых ножен ярость Тауры вспыхнула белым пламенем. Она оттолкнула брата, схватилась за край двери и захлопнула ее перед его лицом. Мгновение спустя пожалела, что не взяла плащ, но не стоило возвращаться и портить столь дерзкий уход.
Шел дождь, не сильный, но ровный и настойчивый. Люди выходили из домов и вглядывались в ночь. Некоторые похватали свое жалкое оружие – дубинки, рыбные ножи и остроги. Рабочие инструменты, не предназначавшиеся для битвы и защиты, – вот и все, что у них было. Протяжный крик поднялся и затих в ночи.
Большинство людей стояли в дверях, но некоторые, смелые или отчаявшиеся, вышли под дождь. Разрозненной группой они шагали по темным улицам туда, откуда прозвучали свистки. Один человек нес лампу. В ее свете Таура видела разрушенные дома – сгоревшие дотла, скелеты из обугленных балок. Увидела мертвую собаку, так и оставшуюся лежать на улице. Возможно, ее хозяин погиб. Некоторые дома уцелели, из-под закрытых ставен струился свет. Таура ненавидела запах вымоченных дождем пепелищ. Предметы, которые схватили и бросили пираты, валялись на улице, почерневшие и мокрые. Крик не повторился, но тишина была еще страшнее.
Мужчина высоко поднял лампу, и в ее неверном свете Таура увидела направлявшиеся к ним фигуры. Один из мужчин внезапно вскрикнул:
– Хатильда! Ты жива! – И побежал к женщине.
Та не ответила на его приветствие, а резко остановилась и уставилась на руины дома. Таура и остальные медленно приблизились. Мужчина стоял рядом с Хатильдой, на его лице читалось недоумение. Волосы женщины висели спутанными прядями, мокрая одежда облепила тело.
– Они сожгли твой дом, – мягко сказал ей мужчина. – Мне так жаль, Хатильда.
Женщина молча отвернулась. Соседний дом уцелел во время нападения. Она направилась к нему, подергала дверь, потом забарабанила в нее. Дверь медленно открыла пожилая женщина.
– Хатильда! Ты жива! – воскликнула она. На ее лице начала расцветать робкая улыбка.
Однако перекованная женщина молча оттолкнула старуху и вошла в дом. Хозяйка поковыляла за ней. Изнутри раздался недовольный крик:
– Пожалуйста, не ешь это! Это все, что осталось для моего внука!
Не успела Таура удивиться, как увидела бегущую к ним женщину. Та взвизгнула от ужаса, минуя две медлительные фигуры, потом заметила сбившихся в кучку людей и всхлипнула:
– Помогите! Помогите! Он меня изнасиловал! Мой собственный брат изнасиловал меня!
– О, Дели! – воскликнул какой-то мужчина и скинул плащ, чтобы женщина прикрыла разорванную одежду. Она взяла плащ, но отпрянула от его прикосновения.
– Рофф? Это ты? – спросил человек с лампой, когда из темноты вышел высокий мужчина и зашагал к ним. Мужчина был без рубашки и обуви, его кожа покраснела от холода. Не отвечая, он резко толкнул какого-то юношу, и тот упал на колени. Мужчина сорвал плащ с его плеч, едва не придушив беднягу. Накинул плащ на себя, злобно оглядел собравшихся, повернулся к дому и направился к нему.
– Это не твой дом, Рофф! – крикнул ему вслед человек с лампой, пока остальные помогали потрясенному парню встать на ноги. Они сбились в еще более тесную кучку, словно овцы, окруженные волками.
Рофф не остановился. Подергал дверь, обнаружил, что она заперта. Отошел на два шага, с ревом кинулся на дверь и пнул ее. Она распахнулась. Изнутри раздались сердитые возгласы и крик. Таура с открытым ртом смотрела, как Рофф входит в дом.
– Рофф? – произнес мужской голос, а секунду спустя звуки драки разорвали ночную тишину. Несколько человек двинулись к дому. Навстречу им кинулась женщина с маленьким ребенком.
– Помогите, помогите! Он убивает моего мужа! – кричала она.
Двое мужчин вбежали в дом, а Таура замерла на темной улице.
– Вот что он имел в виду, – тихо сообщила она самой себе.
Он был прав. Она думала, человек короля спятил, но он был прав.
На улицу выкатились Хатильда и старуха. Они сцепились в яростной схватке. Маленький ребенок стоял в дверном проеме и рыдал от ужаса. Кто-то кинулся разнимать женщин, другие занялись Роффом. Стоя среди кричащих и дерущихся людей, Таура осмотрела улицу и при свете распахнутых дверей увидела новых перекованных. Местные жители открывали двери, выглядывали и вновь прятались. Страх и надежда бушевали в душе Тауры; здесь ли отец? Но его не было.
Парень, чей плащ забрал Рофф, вскочил на спину обидчику, когда мужчины выволокли того из дома, обхватил руками его шею и заорал:
– Я хочу назад мой плащ!
Один мужчина попытался оттащить его, в то время как еще трое с трудом удерживали Роффа.
– Рофф! Сдавайся, Рофф! – кричал кто-то. – Позволь нам помочь тебе! Рофф! Прекрати сопротивляться!
Но он не прекратил и, в то время как противники старались только сдержать его, сам он бил в полную силу, готовый как прогнать их, так и убить. Таура заметила момент, когда мужчины перестали сдерживаться. Рофф оказался на земле, погребенный под телами. Один мужчина умолял его сдаться, но другие осыпали Роффа проклятиями, били и пинали его. Однако Рофф не сдавался. Жестокий удар по голове решил дело, и Таура вскрикнула, увидев, как дернулась голова Роффа, коснувшись ухом шеи. Внезапно он обмяк. Еще двое мужчин пнули его, после чего все молча отступили от тела, словно провинившиеся собаки.
На улице человек, первым поприветствовавший Хатильду, удерживал ее сзади, прижимая руки к телу. Старуха сидела на земле, плача и причитая. Хатильда запрокидывала голову, бешено щелкая зубами и пиная голыми пятками ноги мужчины. Внезапно Тауру озарило. Пираты намеренно выпустили их замерзшими, голодными и жестокими, чтобы у них сразу были причины напасть на семьи и соседей. Не потому ли они сожгли только половину деревни? Чтобы выжившие испытали на себе ярость своих близких?
Но времени на размышления не было.
– Святая Эда! – крикнул кто-то в отдалении, а друг Роффа воскликнул: – Вы его убили! Рофф! Рофф! Он мертв! Мертв!
– Хатильда! Прекрати! Прекрати!
Но Рофф лежал на земле, вывалив язык из окровавленного рта, а Хатильда продолжала молча огрызаться, вырываться и пинаться. И в это мгновение ошеломляющего шума Таура услышала крики, удары, вопли и яростный рев с другой стороны деревни. Кто-то отчаянно дул в свисток, снова и снова. Их люди вернулись перекованными, как и предупреждал посланник короля Шрюда. Но теперь Таура понимала, что это значит. Они действительно возьмут все, что им захочется или понадобится. И кого-то вроде Роффа остановит лишь смерть.
Жители деревни убьют ее отца. Внезапно Таура это осознала. Ее отец был сильным и упрямым человеком, самым сильным, кого она встречала. Он не остановится, пока не получит желаемое. Единственный способ не дать ему получить это – убить его.
Папа.
Где он может быть? Куда он пойдет? Свистки, крики и вопли неслись со всех сторон. Перекованные возвращались, и эта ночь была ужасней той, когда явились пираты, которые поджигали, грабили и насиловали. То нападение потрясло деревню. Но тогда они знали, что их люди вернутся. Их страхи и надежды, павшие и воскресшие. А теперь, когда деревня только-только начала возвращаться к жизни, только принялась отстраивать дома и вытаскивать лодки на берег для ремонта, пираты ударили снова. Используя в качестве оружия их собственных близких. Используя в качестве оружия ее отца.
Где он может быть?
Она знала. Он пойдет домой.
Таура пронеслась по темным улицам. Дважды ей пришлось уворачиваться от перекованных. Она распознала их в тусклом свете, лившемся из закрытых окон. Они шагали неуклюже и закостенело, словно дивясь тому, что им вернули прежнюю жизнь. Она пробежала мимо Дженда Гриноука, который стоял на коленях и рыдал:
– А ребенок? Где наш ребенок?
Глядя на него, Таура невольно замедлила шаг. Жена Дженда Сэлэл стояла посреди улицы, с ее одежды капала морская вода, и у нее на руках не было младенца, которого она забрала на Красный корабль. Она смотрела на обугленные останки своего дома.
– Я замерзла и хочу есть, – резко сказала она. – Ребенок все время плакал. От него не было никакого проку.
Ее голос был равнодушным, в нем не слышалось ни сожаления, ни злости. Она констатировала факт. Стоявший на коленях Дженд покачнулся, и, обхватив себя руками, она зашагала прочь от него, по направлению к освещенному дому. Таура знала, что будет дальше.
Однако вышедшая из дома женщина держала дубинку.
– Запри дверь! – крикнула она через плечо. – Не открывай никому, кроме меня!
Женщина не стала ждать, пока Сэлэл попытается войти, а зашагала к ней, замахиваясь дубинкой. Сэлэл не отступила, а, издав нечеловеческий яростный вопль, ринулась на женщину, вскинув скрюченные руки.
– НЕТ! – крикнул Дженд, вскочил и кинулся на помощь жене.
Внезапно Таура поняла, что их ждет. Одни встанут на сторону своих близких, перекованных или нет, а другие будут защищать свое жилище любой ценой. Дженд получил жестокий удар в живот и скрючился на земле, но Сэлэл продолжала драться, невзирая на выбитую, перекошенную челюсть. Женщина с дубинкой нечленораздельно вопила, мало отличаясь от своей перекованной противницы. Мужчины, сражавшиеся с Роффом, стояли и орали друг на друга. Таура промчалась мимо, подстегиваемая ужасом и страхом. Она не хотела видеть очередную смерть.
«Стой за свою семью», – говорил ей отец. Она хорошо запомнила тот день. Кто-то обругал Джефа, который бежал по улице, зачарованный стаей перелетных гусей.
«Привяжи своего придурка к крыльцу!» – крикнул им погонщик. Ему пришлось резко затормозить, и скользкий свежий улов едва не выпал из телеги. Отец стащил возницу с облучка и побил прямо на улице. Как бы он ни обращался со своим глупым сыном дома, на людях он его защищал. Мать повторила те же слова, когда отец явился домой с окровавленными костяшками и подбитым глазом. «Мы всегда стоим за свою кровь», – сказала она Тауре. Тогда Таура поверила ее словам. Быть может, сегодня мать вспомнит, кому должна хранить верность.
Таура запыхалась. Теперь она скорее плелась, а не бежала, однако ее мысли неслись далеко впереди. Она вполне может вернуться к прежней жизни. Отыщет отца, и тот ее узнает. Она предупредит его, защитит от местных, которые не поймут. Пусть даже он никогда больше не проявит добрых чувств ни к кому из них, он все равно будет папой, и ее семья воссоединится. Она предпочтет спать на холодной земле со своей семьей, чем на полу у огня в доме Джелина.
Таура миновала дом Джелина и продолжила путь, мимо наполовину сгоревших зданий, удаляясь от струившегося из окон тусклого света. Эта часть деревни вымерла; здесь воняло горелым деревом и обугленной плотью. Она всю жизнь прожила на одном месте, но среди этого разрушения не сразу сообразила, какие руины были их домом. Слабый лунный свет сочился с небес и призрачно блестел на мокром дереве и камне. Таура пробиралась по незнакомой территории, где никогда прежде не бывала. Все, что она знала, исчезло.
Она едва не врезалась в своего отца. Он стоял неподвижно, глядя на то место, где был их дом. Таура отпрянула и замерла. Он медленно повернулся к ней, лунный свет на мгновение отразился в его глазах. Потом его лицо снова погрузилось в темноту. Он ничего не сказал.
– Папа? – спросила она.
Он не ответил.
Слова хлынули из нее потоком.
– Они сожгли дом. Мы видели, как тебя забрали. Твоя голова была в крови. Мама велела мне бежать и прятаться. Она искала Джефа. Я спряталась высоко в старой иве, что выходит на гавань. Они увезли тебя на корабль. Что они с тобой сделали? Тебе сделали больно?
Он не шевелился. Потом тряхнул головой, словно отгоняя надоедливого комара, и зашагал мимо Тауры в сторону тускло освещенной уцелевшей части деревни. Помедлив, Таура поспешила за ним.
– Папа, другие знают, что тебя забрали. Приезжал человек короля. Он велел нам защищаться от перекованных. Убивать их, если придется.
Отец продолжал шагать.
– Ты перекованный, папа? С тобой что-нибудь сделали?
Он продолжал шагать.
– Папа, ты меня узнаешь?
Его шаги замедлились.
– Ты Таура. И ты слишком много болтаешь. – И он пошел дальше.
Она едва сдержалась, чтобы не пуститься в пляс от радости. Он узнал ее. Он всегда подшучивал над ней, дразнил за то, что она слишком много болтает! Его голос был равнодушным, но он замерз и промок, оголодал и утомился. И он узнал ее. Обхватив себя руками, она побежала за ним.
– Папа, ты должен меня выслушать. Я видела, как они убивают других похищенных. Нам нужно быть осторожными. И тебе нужно оружие. Тебе нужен твой меч.
Он сделал еще пять шагов. Затем сказал:
– Мне нужен мой меч.
– Он в доме Джелина. Мы с мамой и Джефом живем там, спим у них на полу. Мама отдала ему твой меч, чтобы он позволил нам остаться. Он сказал, меч может потребоваться ему, чтобы защитить жену и ребенка.
В боку у нее кололо от бега, и хотя она обхватила себя руками, холод пробирал до костей. Во рту пересохло. Но это не имело значения. Когда папа окажется под крышей и с мечом, он будет в безопасности. Они все будут в безопасности.
Ее отец свернул к первому освещенному дому.
– Нет! Не туда! Они попытаются тебя убить. Сначала мы должны вернуть твой меч. Потом ты можешь согреться и поесть. Или выпить чего-то горячего.
Если подумать, еды, скорее всего, не осталось. Но найдется чай и, быть может, кусочек хлеба. Лучше чем ничего, сказала она себе. Отец продолжал шагать, и она обогнала его.
– Следуй за мной! – велела она.
Пронзительный, но далекий вопль вспорол ночь. Таура не обратила на него внимания, как не обращала внимания на сердитые крики, раздававшиеся то тут, то там. Не сбавляя хода, она торопливо зашагала задом наперед, проверяя, что отец следует за ней. Он упорно шел.
Они достигли обиталища Джелина. Таура подбежала к двери и подергала ее. Заперто. Тогда она заколотила по двери кулаками, крича:
– Впустите меня! Откройте!
Изнутри донесся голос матери:
– Святая Эда, это она! Она вернулась! Пожалуйста, Джелин, впусти ее!
Тишина. Потом Таура услышала, как поднимают засов. Она схватилась за ручку и распахнула дверь в тот момент, когда сзади подошел отец.
– Мама, я нашла папу! Я привела его домой! – крикнула Таура.
Мать стояла в дверном проеме. Она посмотрела на Тауру, потом на мужа. В ее глазах вспыхнула отчаянная надежда.
– Бэрк? – спросила она дрогнувшим голосом.
– Папа! – В голосе Джефа звучали сомнение и страх.
Джелин оттолкнул их обоих. В руке он держал обнаженный отцовский меч. Он поднял его и нацелил на отца.
– Назад, – сказал он низким, жестоким голосом. Его взгляд метнулся к Тауре. – Тупая сучка. Заходи внутрь и спрячься за мной.
– Нет! – Причина была не в том, что он назвал ее сучкой. А в том, как он недрогнувшей рукой нацелил меч на ее отца. Джелин не собирался дать ему ни шанса. – Впусти нас! Впусти папу, дай ему обогреться и накорми его. Это все, что ему нужно. Это все, что нужно любому перекованному, и если мы дадим им это, у них не будет повода причинять нам вред. – Глаза Джелина остались ледяными, и Таура ощутила отчаяние. – Мама, скажи ему впустить нас. Мы можем снова стать семьей!
Слова сыпались у нее изо рта. Она сделала шаг, не прикрывая собой отца, но становясь ближе к нему, чтобы показать Джелину: сначала придется убить ее. Она не была перекованной. У него не было оправданий убивать ее.
Отец заговорил:
– Это мой меч. – На последнем слове в его голосе прозвучал гнев.
