скачать книгу бесплатно
Кажется, он немного расслабился, и теперь по его лицу снова блуждает та самая чуть насмешливая, но оттого не менее обворожительная улыбка.
– Все, что необходимо знать мужчине о своей будущей жене, – лукаво усмехается он.
– Ты не заигрывайся, а, – осаживаю его я. И тут же тоже возвращаю ему шутку: – Даешь только бедной девушке ложные надежды.
На мгновение он зависает, а я прыскаю со смеху.
– Шучу, – успокаиваю его я. – Ты не объект моих матримониальных планов.
– Кстати, почему? – поглядывает так, как будто ему и впрямь интересно.
– Ты, очевидно, бабник, Герман, – кривлю губы я. – Такой мужик у меня уже был, больше не надо.
– Я никогда не изменял своим женщинам, – серьезно говорит он.
– Ты их просто бросал, когда надоедали, – снова внутри вскипает ненужная обида, что ж за люди такие, эти мужики. – Но да, верно, так честнее.
– Скажи, ты… любишь своего мужа? – не в тему спрашивает Ядов, вмиг швыряя меня этим вопросом на порог той комнатушки.
За мгновение, как я туда вошла, а была уверена, что люблю Артура. Единственный мужчина в моей жизни, герой, который выдернул меня из нищеты, постоянных разборок с родственниками, косых взглядов сокурсников. Естественно, потом тоже смотрели. Ничего себе, Янка Шмелева, подрабатывающая по разным забегаловкам, носящая какие-то обноски, бах, и выходит замуж за главного редактора «Блейза». Этакая история Золушки в реалиях журналистики и периодических изданий.
Никто и никогда не делал для меня столько, сколько сделал Артур. Конечно, я его любила. Боготворила почти. И старалась тоже отдать ему и «Блейзу» всю себя. Но, видимо, мало.
– Я не буду отвечать на этот вопрос, – дрогнувшим голосом говорю я.
– Хочешь, и ты спроси у меня что-то личное, – пожимает плечами Ядов. – Нам стоит попробовать доверять друг другу.
– Хорошо, – фыркаю я. – Почему у тебя вот это с лицом? Что произошло?
Он бросает на меня холодный взгляд.
– Я не буду отвечать на этот вопрос, – сухо говорит он.
– Вот видишь, как легко «доверять» друг другу, – ядовито цежу я.
– Твой вопрос подразумевает гораздо больше доверия, чем мой, – недовольно кривится он.
– С чего ты так считаешь? – возмущенно гляжу на него. – С чего ты решил, что твои тайны гораздо важнее моих эмоций?
– Это совершенно несопоставимо, – безапелляционно произносит Ядов.
– Я теперь понимаю, почему ты до сих пор не женат, – закатываю глаза я.
Мы въезжаем во двор большого, выполненного в лаконичном стиле, дома.
– А я теперь понимаю… – начинает он и осекается.
Сердце мерзко сжимается.
– Продолжай, чего ты, – поднимаю брови. – Понимаешь, почему он не изменил?
– Я не это хотел сказать, – он тормозит, и я уже его не слушаю.
Не могу с ним находиться в одном тесном пространстве. Выскакиваю из машины просто для того, чтобы оказаться как можно дальше.
– Яна, стой, – он окликает меня, но у меня уже нет сил его слушать. Все. Наговорил и так достаточно. Не это он хотел сказать, ага.
Я отхожу от машины подальше, обхватываю себя руками. Что я тут делаю? У черта на куличках, с этим… Вот оно мне надо? К тому же, что, если он обманет и не поможет с разводом? Вот я буду локти кусать. Что за приступ человеколюбия на меня нашел, когда я согласилась на это без договора?
– Я не хотел тебя обижать, – подходит ко мне сзади, не касается, но стоит слишком близко.
– Герман, пойдем спать, – устало говорю, хотя не уверена, что смогу уснуть в его доме.
– Пойдем, – он проскальзывает пальцами по моей руке вниз и сжимает мою ладонь, тянет меня в дом, и я уставшая, выгоревшая эмоционально бреду следом уже не сопротивляясь.
Глава 7. Янка
Ядов вдруг решил поиграть в джентльмена: показал мне отдельную комнату, сопроводил до ванной и чуть ли не поклонился перед уходом, чем разозлил меня еще больше. Я как истинная женщина вдруг почувствовала жгучее разочарование, что он так быстро сдался. Конечно, я собиралась отшить его в очередной раз – мне проблемы не нужны, но, вообще-то, мог бы и еще раз хоть немного показать мне, что я тоже желанная женщина. Особенно после того, что он сказал. Козел.
Отчаянно тру плечо и руку, стараясь отмыть зеленку. Вот дура все же. Что за дикая любовь к Ядову, что она прям настолько поехала, чтобы зеленкой обливаться?
Опять думаю, что он абсолютная сволочь, что не попробовал приставать опять. Потом думаю, что я ему тоже наговорила так-то. Вдруг обиделся? Да ну, бред какой-то. Затем думаю, что он чересчур много о себе возомнил, а следом, что я, похоже, абсолютно не интересую мужчин.
Ванная у Германа примечательная. Зеркало от пола до потолка полностью закрывает всю стену, даже заходит в душевую. Ну нарцисс же, а. Любуется на себя в душе. Больной вообще. Несмотря на эти мысли и сама замираю, разглядываю себя в этом зеркале.
Косметику я уже смыла с горем пополам, но без специальных средств чернота все еще осталась в межресничке, отчего голубые глаза все еще не выглядят слишком блекло. Светлые волосы мокрыми плетями прилипают к плечам и спине, стали чуть темнее от воды. Зеленку, кстати, почти не видать, так я ее хорошо вымыла… Фигура неплохая вроде бы. За собой слежу и вообще. И лицом не такая уж и уродка. Что же ему надо было?
– Что во мне не так? – вслух, перекрикивая шум воды, спрашиваю я, сухо, без слез всхлипываю.
– Ты прекрасна, – слышу и резко оборачиваюсь.
Сердце предательски совершает ликующий кульбит, а я едва сдерживаю вздох облегчения.
– Что ты тут делаешь? – спрашиваю, даже не пытаюсь прикрыться. А смысл? Уверена, он и так уже рассмотрел все, что хотел.
– Смотрю на тебя.
Его белая рубашка расстегнута, выпущена из брюк, рукава закатаны. Проскальзываю взглядом по его идеальному прессу, по накачанной груди, по вздутым венам на кистях, обвивающим предплечья до локтя.
– Герман, это нарушение личного… – не успеваю договорить, как он делает стремительный шаг ко мне. Нависает надо мной, позволяя струнам воды стекать по его волосам и плечам, промачивать насквозь рубашку, которая, намокнув, облепляет каждую его мышцу.
– Замолчи, – низко и хрипло говорит, глядя на меня потемневшими глазами. Черный зрачок почти поглотил серую радужку, превратился в бездну, в которую я падаю, и даже не пытаюсь остановить это падение.
– Это ничего не будет значить, – выдыхаю я. – Просто…
– Секс, – чуть склоняет голову, делает еще шаг, заставляя меня отступить, упереться лопатками в мокрый кафель.
Дыхание сбивается от его близости, хотя он еще даже не дотронулся до меня. Я больше не могу сдерживаться – касаюсь пальцами его шеи, кажется, слышу под подушечками его такой же бешеный, как и у меня, пульс. Он перехватывает мое запястье почти сразу же, вздергивает мою руку над головой, почти больно ударяя ее в стену. От этой грубости кровь только сильнее приливает вниз живота, все внутри начинает пульсировать и дрожать.
Герман проделывает то же и со второй моей рукой, толкается в меня бедрами, и я животом чувствую его напрягшийся в брюках член.
– Хочу… – целует меня в уголок губ, прикусывает мою нижнюю губу, заставляя шумно выдохнуть ему в рот, прогнуться и еще плотнее прижаться к нему. – Тебя…
Его голос врывается в сознание, затуманивает его еще больше. Я тянусь к нему, как загулявшая кошка, хочу поцеловать, хочу в нем забыться. Касаюсь его губ, и он сразу же врывается в мой рот языком, целует жадно, так как меня уже давно не целовал Артур. Гоню мысли о нем прочь, хочу раствориться в этом моменте.
– Ты очень красивая, – словно сквозь толщу воды слышу голос Германа.
Он покрывает поцелуями мое лицо, шею, втягивает в рот кожу, прикусывает ее, оставляя следы, присваивая.
Мне так хочется до него дотронуться, но он все еще удерживает мои руки, не дает стать еще ближе.
– Герман… – стону я, когда его губы спускаются к моей груди.
Он прижимает мои руки к моим бокам, не давая пошевелиться, всасывает мой сосок, прикусывает его и с моих губ срывается бесстыдный стон. Ядов отпускает мою руку, сжимает мою грудь, оттягивает второй сосок, проскальзывает ладонью по моему животу и накрывает лобок.
– Боже, – выдыхаю, когда его палец проскальзывает между моих складочек, а кончик его пальца совсем немного входит в меня.
– Хочу, чтобы ты стонала мое имя, – его поцелуи такие жаркие и порочные, движения внутри меня такие горячие. Он толкается в меня бедрами в пульсовом ритме, давая почувствовать его желание и почти сойти с ума от своего.
– Пожалуйста, – выстанываю я.
Его большой палец кружит вокруг моего клитора, потирает его, разнося под кожей электрические разряды, и я вцепляюсь в ткань его рубашки.
– Что «пожалуйста»? – в его голосе слышится усмешка, но меня не задевает то, что он хочет, чтобы я просила. Меня это заводит.
– Хочу тебя, – зарываюсь пальцами в его мокрые волосы, чуть тяну, заставляя посмотреть на себя. – Возьми меня. Сейчас.
– Яна, – он прикрывает глаза, вдруг став почти беззащитным, распахивает их и сметает меня очередным поцелуем. Сжимает мою попку, поднимает, заставляя обвить ногами свой торс.
Придерживает меня одной рукой и расстегивает брюки, я чувствую, как в мою текущую щелочку утыкается горячая головка. Дрожу от нетерпения, когда он водит ею по моим половым губкам, задевает клитор. Хочу почувствовать его в себе…
– Герман Евстафьевич, – слышится от двери.
Мы оба замираем, тяжело дыша и глядя друг на друга.
– Что? – наконец отзывается он.
– Вы должны это увидеть, – я гляжу сквозь запотевшее стекло, вижу смутный силуэт у входа в ванную.
– Я занят, – раздраженно рявкает Ядов.
– Это срочно, – неловко говорит мужчина. – Вышло интервью. О вашей первой жене.
Я вижу, как Герман меняется в лице, медленно опускает меня на кафельный пол, закрывая собой.
– Я сейчас буду, – отзывается он.
– Ты был женат? – в голове мутно от всего произошедшего, и от новости о том, что он был женат. Как он сумел это скрыть ото всех? – Где она сейчас?
– Пропала, – он не глядит на меня, быстро поправляет одежду. – Мне нужно идти, Ян.
Не дожидаясь моего ответа, он выходит сначала из душевой, а потом и из ванной, оставляя меня в полном одиночестве и непонимании. Что происходит? Во что я ввязалась?
Глава 8. Янка
Быстро заворачиваюсь в махровый халат и выхожу из ванной комнаты. Тревога накатывает волной, и я не знаю, куда себя деть. Надо вызвать такси и свалить отсюда поскорее. Ага, такси вызвать, а ты адрес знаешь? Досадливо морщусь и тут же хватаю телефон. Геолокацию посмотреть и все, не девятнадцатый век на дворе же.
Трубка начинает вибрировать сразу же, когда оказывается у меня в руках: либо к кого-то чутье невероятное, либо мне пытаются дозвониться не в первый раз.
Номер незнакомый, поэтому беру с опаской – вдруг это Артур?
– Вы уже видели новости, Яна? – без труда узнаю голос Раисы Федоровны.
– Еще нет, – немного опешив, говорю я. – Откуда у вас мой номер телефона?
– Не задавайте глупых вопросов, милочка, – фыркает она. – Вы что, президент, чтобы вам невозможно было дозвониться?
– Нет, конечно, но… Ай, ладно, – отмахиваюсь я. – Почему вы звоните мне, а не Герману? – а вот этот вопрос кажется мне резонным.
– Потому что Герман, по своему обыкновению, откажется говорить. Он уверен, что я желаю ему зла, но это не так, конечно же. Мальчики, сами понимаете. Они не всегда логичны.
– А вы не желаете ему зла? – я не верю ни Герману, ни его бабушке.
– Яна, у меня нет детей, они все ушли в мир иной раньше меня. И Герман – единственный мой внук. Неужели вы считаете, что я настолько бесчеловечна?
– Я ничего не считаю, – холодно отвечаю я. – Давайте к делу. О чем именно вы хотите поговорить настолько, что отыскали мой номер?
– О первом браке Германа, – она делает многозначительную паузу и мне становится не по себе. – Я не хочу, чтобы это как-то повлияло на ваши отношения.
– Почему это должно повлиять на наши отношения? – делаю вид, что я знаю, о чем она говорит, в надежде получить хоть какую-то информацию. Хотя зачем тебе информация, Яна? Беги куда глаза глядят от этой семейки и не оборачивайся!
– Сейчас будут лить слишком много грязи, – ее голос смягчается, мне впервые кажется, что, похоже, она действительно переживает за внука. – Не слушайте. Герман ни в чем не виноват. Он жертва.
– Жертва чего? – журналистская работа накладывает отпечаток и учит цепляться к словам.
– Я считаю, жертва этой женщины. Она все делала, чтобы Герман… – Раиса Федоровна осекается. – Просто я прошу вас, Яна, не верьте всему, что говорят. Герман – хороший мальчик, хоть и с непростым характером. Но он уж точно не убийца.
– Не убийца?! – не удержавшись, восклицаю я. Так. Срочно включать скорость четыреста и рвать отсюда когти! Пусть сами разбираются, кто тут убийца, а кто нет. У меня проблем в жизни мало, что ли?
– Скажи ей, что ты занята, – оборачиваюсь резко и вижу Ядова у двери. Как долго он слушает?
Страх поднимается к горлу. А что, если он все-таки…
– До свидания, – коротко бросаю в трубку и отключаюсь, не слушая, что еще там говорит его бабушка. Говорю Герману сухо: – Мне пора домой.
– Яна… – он закусывает губу, смотрит на меня исподлобья. Уже успел переодеться, тоже в рубашку и тоже в белую, но попроще. И вместо брюк местами потертые, явно домашние джинсы.
– Герман, я не хочу в этом всем участвовать, – выпаливаю я. – Разбирайся со своими проблемами сам. Мне ни к чему все эти… Короче, я домой.