скачать книгу бесплатно
Эрдеме удовлетворенно покачал головой.
– Это обычная процедура, – уверил он. – Безопасность всего проекта требует внимательного отношения к деталям.
– Я понимаю, – добродушно улыбнулся Ян. – Ожидать чего-то иного было бы просто глупо.
– Значит, я имею дело с проницательным человеком. Это дорого стоит.
– Я стараюсь реалистично смотреть на вещи, – заверил Ян. – Меня трудно чем-либо удивить, но знаете… я все еще никак не могу понять, как в наш век высоких технологий, удается скрывать информацию о целом острове.
– Мистер Тишинский, – Эрдеме саркастически улыбнулся. – Кто вам сказал, что высокие технологии не поддаются контролю?
– А люди?
Неожиданно Эрдеме замялся. Он хотел ответить быстро, но какая-то мысль остановила его, превратив на время в молчаливую восковую фигуру, с живыми уставшими глазами.
– А что люди? – наконец после недолгого молчания, чуть тише заговорил Эрдеме. – Люди тоже. Вас же чем-то заинтересовало предложение мистера Рэтфорда? И пункт в контракте о неразглашение информации вы также читали, ведь так?
– Так, – согласился Ян.
– Но вы ведь пошли на это. Или вы хотите прославиться, предоставив сенсационный материал на суд общественного мнения?
– Я хоть и молод, но далеко не дурак, мистер Эрдеме, – спокойно отреагировал Ян. – Я знаю, кто такой мистер Рэтфорд, и я догадываюсь, каким могуществом обладает этот человек. Если этот проект все еще функционирует так, что об этом никому, ничего неизвестно, значит, о подобных «случайностях» подумали заранее. И все предусмотрели. Я не для того семь лет увлеченно работал, чтобы вот так, в один момент исчезнуть в небытие.
Эрдеме еще раз оглядел этого невысокого хорошо сложенного молодого человека, так будто обнаружил в нем что-то новое, приятно его поразившее.
– В очередной раз убеждаюсь, что у старика Рэтфорда прекрасная интуиция. Он, как никто другой умеет подбирать себе в команду толковых и грамотных людей, и вы мистер Тишинский, очередное тому подтверждение.
– Что ж, я буду стараться доказать это на деле, – твердо произнес Ян.
– О, не переживайте, – улыбнулся Эрдеме, – такая возможность обязательно представится. На острове много дел, а вот времени…
– Разве мы в чем-то ограничены? – осведомился Ян.
– Нет конечно. Но не хотелось бы затягивать этот процесс. Видите, я еще никуда не улетел, а мне уже хочется вернуться домой. Но что поделать, я слишком консервативен, и признаться ужасно не люблю все эти путешествия.
– Я вас понимаю, – согласился Ян, испытывая в целом схожие чувства. – Но все же, мы с вами одни. Где же в таком случае остальные участники группы?
– Мы заберем их несколько позже. К тому же они будут ждать нас в других местах. Странная логика, но схема посадки выглядит именно так. Уж не знаю кто…
Хлесткий поток ветра заставил Эрдеме замолчать, и резко повернуться в другую сторону.
На широкую площадку небоскреба, плавно, словно в незримой пустоте эфира, садился вертолет продолговатой формы. На фоне ярко голубого неба, он казался маленькой черной каплей, медленно стекающей с поверхности прозрачного стекла. Все ниже и ниже, не издавая шума, машина тянулась к темной платформе взлетной полосы, на которой белой краской были нарисованы посадочные круги. Наконец, слегка подпружинив упругими колесами, вертолет опустился на площадку.
– Новая модификация от компании «Global Industry», – пояснил Эрдеме. – Замечательная особенность этой модели в том, что она практически не издает шума. Это даст нам возможность незаметно прибыть на остров.
Схожих положительных эмоций, модель у Яна не вызывала. Она напомнила ему огромного ворона лоснящегося черной глянцевой краской, хищно смотревшего на мир двумя холодными, пустыми глазами.
– Пойдемте, это за нами! – Эрдеме одернул Яна, и оба посеменили в сторону мрачного проводника, продолжавшего перелопачивать воздух тяжелыми, металлическими лопастями.
Безбрежная лазурная гладь океана, казалось, поглотила в своей пучине все сущее, и новым потопом залило землю. Где-то внизу, по гладкому зеркалу воды, скользила продолговатая тень, похожая на гигантскую стрекозу, все дальше и дальше убегая от блеклых огней цивилизации, обреченных исчезнуть в наступающих сумерках.
Гипнотический бег воды, был полон таинственного очарования, и навивал дурман странных видений, полных еще не изжитого временем романтизма. Глядя в прозрачное стекло иллюминатора, Ян представлял себе, как тихую гладь воды, рассекают темно-коричневые борта каравеллы, как под ослепительно белыми, косыми парусами суетится команда загорелых, жилистых матросов, а на капитанском мостике, в поисках долгожданной земли, высится фигура просоленного водами семи морей, капитана. Он статен, белозуб, полон решимости; возможно, это Васко да Гама или Колумб, да или чем черт не шутит, капитан Черная Борода – ведь это образ, а ему дозволено быть в стороне от реальности. Быть может так же страстно они желали увидеть сушу, как желал этого Ян. Наверное, теперь он не хотел ничего более чем разглядеть в далеком, тускнеющем горизонте серую кромку таинственного острова. Всматриваясь, он искал его за каждым новым километром, за каждым всплеском воды – но лишь все дальше бежала тягучая гладь океана, и все тише казался шепот далеких мыслей.
Наконец, отяжелевшее небо, будто устав ждать, налилось темной синевой, и, мрачнея, опустилось на воду, погрузив мир в полночную пустошь.
Ян тяжело вздохнул, и нехотя перевел взгляд на салон вертолета в сумрачном свете небольших тусклых светильников. На мягких, обитых черной кожей креслах сидели члены экспедиции, в каждом из которых проглядывала тень старика Рэтфорда. Беззаботные, окунувшиеся в мир привычной атмосферы, лица их были отдаленно беспристрастны, и даже наверно холодны – во всем дополняя антураж этого странного безмолвного покоя, разлившегося по просторному салону вертолета. Их было немного, всего пять человек, о каждом из которых Эрдеме любезно предоставил короткую справку.
Первый, американец Бэнджамин Легли, врач по профессии, и энтомолог по призванию. Тучный малый в широких цветастых шортах и мешковатой майке, занимал угол роскошного салона, и не думая ни о чем, наслаждался музыкой, льющейся из круглых глянцевых наушников. На вид ему было не более двадцати пяти лет, хотя на самом деле жизненный путь его уже давно перевалил за третий десяток.
Рядом сидел австралиец Билл Хэйси, личность совсем не примечательная, что удивительным образом отобразилось даже на его внешности. Серый, приземистый человек, единственной особенностью которого была его речь, изобилующая коверканными до неузнаваемости словами, которые он зачастую произносил в спешке.
От первых двух существенно отличался итальянец Энрико Томмази. Свойственная всем южным народам эмоциональность, была, несомненно, главной чертой этого невысокого, черноволосого человека, с легкими морщинами вокруг рта, осевшими будто бы от частого веселого смеха. Томмази, и в самом деле, с трудом переносил воцарившуюся тишину, и всячески пытался ее нарушить.
Но среди всех, выделялся Гарри Рэднол. Могучая фигура ирландца в тропическом армейском костюме, казалось, нависает над всеми участниками этой необычной экспедиции, подобно Везувию над беззащитными Помпеями. Хмурое лицо, словно вытесанное из белого холодного мрамора, не выражало никаких эмоций, и всю дорогу пребывало в состояние летаргического сна, не уходящего даже тогда, когда героические усилия Томмази все-таки заканчивались успехом. Серыми, мутными глазами Рэднол смотрел куда-то вдаль, и было совершенно очевидно, что все, кто находился вокруг, ему одинаково безразличны.
– Цепной пес мистера Рэтфорда, – уличив подходящий момент, шепнул Яну на ухо Маттиас.
О том, что этот грозный потомок викингов, – Ян почему-то отнес этого крепкого, сурового на вид ирландца к отпрыскам буйных норманнов, скорее в силу интуиции и крепких исторических предрассудков – не имеет даже отдаленного отношения к науке, было понятно при первом взгляде на этого широкоплечего здоровяка. С такими лицами, в самых низкопробных американских боевиках, играли главных злодеев. А Гарри Рэднолу, для этого не надо было даже играть, он и так прекрасно подходил для этой роли.
– Настоящий берсеркер, – подытожив недолгие размышления, прошептал Ян.
Матиас вяло качнул головой. О себе он рассказал уже достаточно, и беглое знакомство можно было считать оконченным.
«Что ж, – подумал Ян, – лечу в неизвестном направлении, на затерянный в океане остров, в компании едва знакомых мне людей. Отличное начало… каким же будет конец?».
Недолгие мысли, поглотив прежние переживания, начали таять, по телу растеклась вязкая дремота, и исчезающий монотонный гул вертолета сопроводил сознание в глубокий беспробудный сон.
Легкий толчок в плечо выдернул Яна из мира глубоких сновидений, и вновь вернул его к реальности, в тихий опустевший салон вертолета. В распахнутой настежь двери чернела ночь, пустая и мрачная, и тихо шелестел теплый ветер.
– Добро пожаловать! – раздался рядом знакомый голос.
Ян повернул голову и увидел возле себя Маттиаса, смотрящего на него с известной долей любопытства.
– Мы прилетели? – тихо поинтересовался он.
– Ждал тебя, что бы сообщить эту новость. Собирайся, ребята уже в пути.
Улыбнувшись, Маттиас встал с кресла, накинул на плечи брезентовый рюкзак оливкового цвета, и не говоря больше ни слова прошмыгнул к выходу; там и скрылся, спрыгнув с платформы.
Остатки сна улетучились сами собой. Ян резко вскочил на ноги, рукой нащупал нашпигованную доверху вещевую сумку, и щурясь выскочил на улицу, в пустую загадочную тьму.
Тяжелая сумка, чуть было не опрокинула его в сторону, а неуклюжий прыжок с вертолета был озарен еще и предательским лязгом, источником которого стали широкие карманы его камуфляжных брюк.
– Тсссс, – прошипел Маттиас, приставив палец к губам, – столько мелочи на острове ни к чему.
Ян неловко улыбнулся. Таинственный остров при первом же знакомстве, норовил сбить его с ног, и это как вполне могло сдаться, могло быть дурной приметой.
Часть 3
Ночное небо в россыпи ярких звезд, тусклый лунный свет и сплошной лес впереди – вот, что встречало на этом крохотном клочке суши, затерянном в безграничном пространстве воды.
Безнадежно далекий остров, круживший голову всевозможными мыслями, и даже кажется являвшийся к нему во сне, представал безжизненным, мрачным пространством, очерченным полуразмытыми тенями подступающей, густой чащи.
– Ян не отставай! – слегка прикрикнул Эрдеме, и, поправив болтавшийся за спиной рюкзак, потянулся куда-то в глубину ночи, упавшего, кажется, на весь мир разом.
Ян среагировал мгновенно. Пробудившиеся инстинкты толкнули его вперед, тяжелая поклажа, будто послушно прилипла к телу, а вокруг воцарился таинственный и, несомненно, опасный мир дикой природы. В качестве ориентира он выбрал брезентовый рюкзак Эрдеме, на тыльной стороне которого красовалась веселая рожица «Пакмана». Возможно, при других обстоятельствах, этот факт позабавил бы Яна, но теперь ему было совершенно не до смеха. Маленькая желтая физиономия на глянцевом фоне, улыбалась во всю ширь своего пустого рта, и круглыми глазами пристально смотрела на Яна. Она прыгала в гуще серых зарослей, болталась в стороны, и бежала вниз, все дальше и дальше от безопасного салона вертолета. В определенный момент, оглянувшись назад, Ян понял, что вертолет исчез окончательно, но желтая физиономия мелькавшая впереди вовсе не спешила оставаться, напротив, словно издеваясь, она пустилась вниз, по узкому серпантину каменистой гряды, глухо шаркая набитыми в рюкзаке вещами.
Ян едва представил себе эту горную страну, эту затуманенную ночным сумраком землю, как тут же над головой у него расплылся мрачным куполом густой и дикий лес. Совсем тусклый, полуночный мир, посеребренный светом луны, растаял и превратился в блеклые тени; расплылся в глубине далекий шум живого дыхания, и слипшаяся череда бесконечных деревьев, будто сбросив вековое окоченение, потянули к Яну свои кривые длинные ветки, силясь схватить его за оттопыренные пологи легкой куртки. Вся его одежда: темная майка с коротким рукавом, армейские штаны из плотной ткани и хлопковая куртка пропитались влагой, которую казалось можно выжать рукой из охлажденного сырого воздуха.
Впрочем, весь этот дискомфорт, к которому просто следовало привыкнуть, не досаждал Яну так же сильно, как единственная и всеобъемлющая вещь, целиком овладевшая его мыслями. Он не понимал, – хотя настрой его товарищей внушал определенный оптимизм, – как можно было с такой неоправданной легкостью вторгнуться в совершенно чужой и притом скрытый покрывалом непроглядного мрака лес, и так вольно поступаться, с кажущимися незыблемыми, законами его существования. Этот темный край наверняка любил тишину, и терпеть не мог всякого, кто был ему чужим. Ян это чувствовал, хотя и определенно все это могло быть навеяно всего лишь глупыми переживаниями. Но как же тогда туземцы? Неужели они не рыскают по лесу в поисках пищи? Или дикари ночью спят? Ян задумался. Теперь можно было корить себя только за то, что он не попытался изучить все, что касается жизни первобытных племен в нормальных человеческих условиях, с книгой в руках, ну или на худой конец просмотром каких-нибудь документальных фильмов. Впрочем, все ли дикари ведут себя одинаково? Ян в очередной раз обругал про себя Маттиаса. Эта лиса с должностью профессора, всячески уходила от ответов, и вот теперь Яну повсюду чудились дикие племена туземцев. Их свирепые лица, выжженные на солнце и высушенные ветром, мерещились за каждым кустом, за каждым поворотом слышалось легкое колыхание их страшных ожерелий из человеческих зубов. Итог подобной встречи выглядел предсказуемым и даже несколько насмешливым над его постыдной судьбой офисного клерка.
«Но нет, – твердо решил Ян, – лететь на край земли, чтобы быть съеденным последними дикарями человечества, это уж слишком скверно даже для моей персоны. Нет, мистер Рэтфорд, вы обязательно выполните свою часть сделки… а я выполню свою!».
Твердо решив не умирать на острове, Ян стиснул зубы, и нарочно попытался сосредоточиться на деле. Аппаратуру и все необходимое, указанное в присланной службой безопасности компании директиве, он взял с собой, не забыв, кажется ничего. Его вещи проверяли, и не раз, но все же ему удалось прихватить с собой кое-что для личного досуга. Теперь дело виделось за малым – дойти до базы. Что она собой представляла Ян, конечно же, не знал, но видел ее где-то в лесу, окруженной, – какая нелепость, – стеной, и смотровыми вышками. В общем, в его сознание она была плотно отгорожена от окружающего ее мира хаоса, и по внешнему виду, скорее напоминала тюрьму. Он снова вернулся мыслями к этому далекому дому ночных скитальцев, попытался определить направление их движения, и даже не заметил, как узкая тропинка скрылась в чернеющей пасти огромного скального массива.
Чаща леса исчезла, и уступила место серому своду длинной, похожей на глубокий туннель, пещеры. Ян огляделся по сторонам, и увидел где-то в глубине тусклый свет, слабым сиянием озаряющий неровные покрытые кавернами стены. Впереди уже мелькали плавающие в свете тени – они скользили вглубь, скрываясь за косым узким поворотом. Медлить было не желательно, и Ян послушно двинулся вперед, все еще пытаясь угадать, где были спрятаны размытые черты той сумрачной границы, что разделяла между собой покров ночного леса и массив каменной твердыни, теперь целиком накрывшей их.
Эхо его шагов, слившись с другими, зазвучало отрывисто и глухо, скрывая тень размышлений и домыслов, которыми приходилось дополнять свои немногочисленные знания. Сейчас, в глубине пещеры, он двигался вперед, все более и более погружаясь в неизвестность. Что за ней вспыхнет, и что откроется, когда оборвется этот узкий, с горловину, проем? Впрочем, вопросы жгли его разум недолго: все, что маячило неизведанными далями, довольно быстро исчезло, когда Ян едва не на натолкнулся на Эрдеме, решившего вдруг остановиться.
– Пришли! – объяснил Маттиас, и тут же задрал голову кверху.
Ян бросил взгляд за спину Эрдеме, но ничего кроме сплошной каменной стены, преградившей путь экспедиции, он не увидел. Странная атмосфера их появления на острове начинала приобретать черты глупой шутки, над которой совсем не хотелось смеяться. Что это, опрометчивость, оплошность? Или что-то другое? Впрочем дать волю своим чувствам Ян не успел: в глухой тишине скального тоннеля отчетливо раздался тихий шум электрических механизмов, и стена, – сплошная скальная порода, – послушно потянулась в сторону, оголяя залитое ярким светом пространство широкого помещения.
«Ну, конечно же! – догадался Ян. – Стена из черного камня, всего лишь декорация. На самом же деле, это ворота, похоже, что из стали, только умело оформленные под внешний антураж».
В самом деле, створка ворот была настолько неотличима от стен пещеры, что взглядом уловить эту разницу можно было, лишь внимательно всмотревшись в детали. Это было настолько необычно и совершенно неожиданно, что в душе Яна промелькнула давно забытое ощущение чуда – естество, к несчастью, столь редкое в жизни взрослого человека.
– Добро пожаловать! – с гордостью протянул Маттиас, расправив узкие плечи. Хитро щурясь, он сделал знак рукой в сторону открывшейся широкой полости. – Наш дом и место работы на ближайшие две недели, – не без гордости пояснил он.
Ян отрешенно махнул головой. Его воображение, разбуженное этим удивительным сооружением, рисовало трудную и кропотливую работу неизвестных строителей. Казалось, хоть это и было трудно утверждать, что всю эту громадную галерею проложили именно люди. И если это и в самом деле было именно так, то трудовой подвиг этих неизвестных проходчиков заслуживал только лишь восхищение.
Эрдеме, с чувством заметного превосходства следивший за тем, как Ян восхищенно разглядывает открывшийся, огромный зал, по-дружески похлопал его по плечу.
– Жаль, но мы не можем долго находиться в этом тоннеле. Правила безопасности, – он пожал плечами, будто сожалел об этом, – ничего не поделаешь. Пойдем, лучше я проведу для тебя экскурсию.
Размашистой походкой Эрдеме двинулся к высокому проему, в котором ярко разливался желтый электрический свет. Намек был более чем понятен, и Ян, стараясь не медлить, поспешил следом. Перешагнув через нижнюю балку ворот, отделявшей тело тоннеля от технического помещения базы, Ян тут же и остановился, почувствовав какой-то удивительный наплыв мощи – будто к его маленькой фигуре потянулись тысячи, миллионы тонн плотного вещества, и лишь в последнюю минуту застыли над головой, позволив насладиться этим удивительным могуществом природы. Затаив дыхание, он разглядывал это огромное, куполовидное помещение, раскинувшееся шатром внутри величественной твердыни, вычленял в нем каждую деталь, и восхищался глубиной сложного комплекса. Высокий зал был плотно заставлен столами, компьютерами, рядами телекоммуникационных стоек и многочисленной аппаратурой, за которой едва проглядывались полости галерей, веером разбегавшиеся в разные стороны. На стенах висели коробки пластиковых динамиков, плазменные экраны горели ярким глянцем цветных изображений, а по стенам белыми жилами тянулись в разные стороны провода. Все было вперемешку и так хаотично, что казалось, будто над установкой всего технического материала поработал ураган, локально бушевавший исключительно в этом месте.
– Это центр управления, – любезно пояснил Маттиас, – мозги всего проекта. – Эй, Чарльз! – громко крикнул он, и над грудой аппаратуры, складированной в дальнем углу помещения, показалась темноволосая голова молодого человека, лениво потирающего большие заспанные глаза. – Смена прибыла, – гаркнул Маттиас, – давайте собирайтесь, вертолет долго ждать не будет!
Отвесив быстрое приветствие, Чарльз скрылся в одном из коридоров, но тут же, вскоре появился снова, нашпигованный тяжелой ручной кладью, и в сопровождении двух своих товарищей. О чем-то переговариваясь, они прошли к выходу, и чуть погодя скрылись за раздвижной створкой двери, пожелав на прощание всем удачной работы.
– Странный малый, – протянул Эрдеме, сопроводив Чарльза долгим и полным раздумий взглядом. – Ну да ладно! И так, твое рабочее место, – он ткнул пальцем в сторону, где пару минут назад выглядывала физиономия Чарльза. – Аппаратура и весь этот хлам – твое! – «обрадовал» Эрдеме. – Думаю, ты уже встречался с подобной техникой – разберешься! Там же на столе, если покопаешься, найдешь технические журналы и инструкции, в них все подробно описано. Ну, если возникнут вопросы, – судя по интонации Эрдеме, возникнуть они никак не могли, – обращайся. А теперь дальше!
Ян только успел охватить взглядом представившуюся ему работу, как Эрдеме тут же увлек его вперед. Так же, почти бегом, пришлось ознакомиться с внутренним устройством базы: побывать в столовой, – небольшом помещении, в котором пахло свежим кофе и принесенным не весть откуда букетом душистой сирени, – в комнате отдыха, и худо-бедно вникнуть в запутанную систему галерей, соединенных меж собой тонкими линиями переходов.
– Лабиринты какие-то, – наконец буркнул Ян, подытожив недолгое путешествие вполне естественной мыслью.
Они стояли перед небольшой дверью обитой деревом, – кажется последней в этом длинном, узком коридоре, – в полумраке тусклых осветительных ламп, развешанных на шероховатом потолке, и оба стремились видимо к одному, поскорее закончить затянувшийся день.
– Привыкнешь, – уверил Маттиас, и, протянув руку, вручил ключ, с пластиковой биркой «№25», хотя никакого номера на двери, выкрашенной в нейтральный белый цвет, не было.
– Это твоя комната, – скупо пояснил он. – Осваивайся. Да и не забудь, у нас ранний завтрак. В семь утра нужно быть уже в столовой.
– Я не опоздаю, – уверил Ян, хотя по чести сказать, он уже и не помнил, в какой части галерей эта самая столовая находилась.
– Если вдруг запутаешься, найди на стене план пожарной эвакуации. По нему без проблем доберешься в любую точку Центра Управления. Ладно, до завтра, – торопливо бросил Маттиас и тут же поспешил раствориться в изгибах длинного извилистого коридора.
Тяжелая, на металлических петлях, дверь на удивление довольно легко отошла в сторону, и небольшая комнатка, окрашенная в тускло-каштановый цвет, тут же обступила Яна со всех сторон. Небогатая интерьером (из которого присутствовали только неказистый, вещевой шкаф, столик и кровать, аккуратно застеленная шерстяным пледом), она напоминала аскетичное жилище его юности, в шумном университетском общежитии. Для полноты ощущений не хватало только его соседа, Эндрю Салема, невероятно длинного бретонца, с огненно рыжими волосами, собранными в жидкую косичку. Впрочем, довольно аскетичный быт, хоть и довольно нелепо, скрашивала внушительная картина, занимавшая добрую половину одной из невысоких стен. Сосновый лес, расписанный с невероятным вниманием к деталям, словно бы и сейчас был полон звуков и игривого сопения маленьких медвежат, резвящихся на поваленном стволе старой сосны. Никакая фотография не в силах была бы дать такую же четкость, такое же участие, как эта репродукция. Она оживила в памяти какие-то давно ушедшие воспоминания, столь же смутные, как и название самой картины. Видимо он встречался с ней когда-то, но вспомнить где и когда не мог. Попытался переключиться на художника, но и его имя все так же плавало в темноте забытых впечатлений, наполнивших его когда-то. «Наверное, какой-то русский» – отчего-то решил Ян. Тяжелая сумка, висевшая у него за спиной, скользнула вниз, и едва добравшись до мягкой пружинистой кровати, под недолгий перебор знакомых ему мастеров кисти, Ян снова обрушился в сон, из благостных оков которого, он был вырван всего несколько часов назад.
Наступающий, новый день, как и предупреждал Маттиас, начался с общей трапезы в столовой. За длинным раскидным столом на тонких жестяных ножках, собрались все члены группы, кроме одного – Рэднола. Тон беседе, как всегда задавал итальянец. Его шумный поток слов, сдобренный многочисленными воспоминаниями из собственной жизни, – которых казалось у него было штук семь, – лишь изредка прерывался короткими, рубленными фразами остальных участников застолья. Ян слушал с интересом. Этот невысокий черноволосый итальянец, с вытянутым орлиным носом и серыми глазами, безусловно, умел и любил быть в центре внимания. Ян же предпочитал молчать. По крайне мере пока. Он еще только присматривался, наблюдал и старался привыкнуть к новой для него атмосфере. Наконец Энрико добрался и до него.
– Ну что ж Ян, – с торжественной улыбкой протянул итальянец, – тебя можно поздравить.
– С чем? – не чувствуя подвоха удивился Ян.
– Ну как же, – поспешил разъяснить Энрико, – ты теперь являешься полноправным членом всей нашей интербригады. Все по чести – от каждой нации по представителю!
– По-моему это прекрасно, – отозвался Ян.
– Да, и мы умеем решать вопросы дипломатически.
– По-иному и не получается, – усмехнулся Маттиас.
– Именно, – прогремел Энрико, – да здравствует демократия! – и тут же тихо спросил: – Но принцип профессиональной иерархии непоколебим?
– Как и всегда! – перемешивая ложкой горячий кофе, подтвердил Маттиас.
– Значит у нас подлинная демократия, – вздохнул с видимым облегчением Энрико.
Он ненадолго смолк, поглаживая заросший щетиной подбородок, и тут же продолжил:
– Все-таки Ян нам повезло быть вместе. Мы люди своего времени, заметь – перед тобой итальянец, всю жизнь проживший в Англии, американец, большую часть времени проводящий в нескончаемых поездках по миру, ну и наконец, турок с немецким паспортом. Неплохо, да?
Ян улыбнулся.
– Ну… компания мне по душе. А в паспорта я заглядывать не собираюсь.
– Верно, все верно, – застрекотал итальянец. – Я бы тоже не стал смотреть в эти документы. Это глупый официоз. А какие на них лица – вы заметили? Когда я открываю свой паспорт, на меня начинает таращиться какая-то физиономия, с выхолощенным лицом из какого-нибудь билдборда. Кто этот человек?! Я и не знаю.
– Это ты Энрике загнул, – подхватил кто-то, – нужно быть к себе снисходительней.
– Нет-нет, серьезно. И главное она – эта физиономия, всегда хитро так улыбается, будто знает, каким я буду лет этак через десять.
– Видимо, – весело захихикал Легли, – таким же, как с утра после прошлогодней рождественской вечеринки.
В небольшом помещении столовой раздался всеобщий смех.
– Это все треклятый бурбон, – улыбаясь, развел руками Энрико, – он явно был лишним.
