скачать книгу бесплатно
Убила бы!… в субботу у меня тренировка, придётся собираться впопыхах, а я даже не спросила во что мне одеться?
И несмотря на то, что я должна не понравиться его отцу, подарок, наверное, нужно… нельзя же в гости с пустыми руками. Или можно?.. как-то мне совесть не позволяет…
Глава четвёртая
Из-за травмы тренер отпустила меня пораньше с тренировки.
– Береги колено, – велела она и свистнула в свисток, чтобы другие продолжали.
– Спасибо, – искренне поблагодарила и поспешила в раздевалку.
Нога практически перестала болеть, но Светлана Юрьевна права, чем меньше я её нагружаю, тем лучше.
Немцова сегодня вела себя тихо, и я очень надеюсь, что она не выкинет что-нибудь перед отборочными.
Дима ждал на выходе из спорткомплекса. Прижал меня к себе и поцеловал в щёку.
– А ты чего? – удивилась я.
– Ну… у тебя телефон разрядился, а я хотел предупредить, что мне нужно съездить в торговый центр, – взлохматив волосы, пояснил он. – Не против? Ты же едешь сегодня на ужин с Ольшанским…
– И чья это вина? – спросила скептически. – Ладно, поезжай, мне ещё нужно собраться.
Дима чмокнул меня в висок и проводил на остановку.
«А зачем ему в ТРЦ?» – подумала запоздало.
Зайдя в квартиру, неприязненно поморщилась.
«Поверить не могу, что он снова курил в кухне, пока меня не было…»
Быстро сняла обувь и прошла, чтобы распахнуть окно и впустить свежий воздух. А как сняла верхнюю одежду, сразу начала убираться. Не люблю пыль. И грязную посуду, которая стоит в раковине…
Заглянула в холодильник и поняла, что на ужин ничего нет. И приготовить не из чего. Пусто.
Устало потёрла переносицу и пошла собираться. Ладно, попрошу Ольшанского после ужина закинуть меня в магазин. Не надорвётся.
К пяти я была полностью готова. Чёрное платье, как мне казалось, не выглядит вульгарно, но и не слишком официально. Капроновые колготки, чёрные классические туфли… на всякий случай накинула на плечи кардиган, мельком глянула на себя в зеркало, поправила распущенные волосы, вязла сумку, пакет с подарком и вышла.
Ольшанский подъехал к парадной через минуту, не дав мне замёрзнуть. Всё-таки, несмотря на довольно тёплую весну, ветер ещё холодный.
Мажор выскочил из машины, задвигая на лоб очки и обречённо застонал.
– Меньшикова… что на тебе надето?! – кажется, он ни на шутку зол.
– Ты идиот? Не видишь?! – раздражаясь, воскликнула в ответ.
Ольшанский вцепился в свои волосы и глухо зарычал.
– Откуда у тебя вообще платье и туфли? Замуж за меня захотела, дура?
– За языком следи, – процедила в ответ, грозя пальцем. – Я всегда так одеваюсь, если случай того требует. И поверь, засранец… это не единственное моё платье. Сам катись к своему отцу! – ударила его сумкой и поспешила обратно к дверям парадной.
– Ладно, стой, – Ольшанский ухватил меня за руку. – Я сам не предупредил, но и не думал, что у тебя есть платья. Моя вина, признаю, – примирительно поднял руки, пробежавшись по моей фигуре беглым взглядом. – А теперь иди и переоденься. Иначе всё это не имеет смысла. И смой косметику…
Вскинула средний палец и отправилась обратно домой. Придурок… знала бы, не тратила время…
Плюнуть и пойти в бутсах и футбольной форме? Пусть катится к чёрту, оденусь как обычно. Тёмно-синие джинсы, которые, как ни посмотри, а ноги обтягивали, и белый худи с рисунком Сильвестра и Твитти. Переложила вещи из сумки в рюкзак, взяла многострадальный подарок и вышла.
Ольшанский курил возле парадной, засунув одну руку в карман, и смотрел на детскую площадку.
– Так лучше, господин упрямая задница? – остановилась рядом, качнувшись на пятках. – Ты вообще счастлив должен быть, что я согласилась, а не условия выдвигать.
– Я счастлив, – выкинул окурок в урну и достал из кармана спрей-освежитель для рта. Вот ведь мажор!.. пару раз брызнул в рот и протянул мне.
– От меня не пахнет, – фальшиво улыбнулась и направилась к машине. Ненавижу эти шикарные дорогущие вещи, опять буду чувствовать себя неуютно.
Ольшанский догнал и распахнул для меня дверь, галантно поклонившись.
– Тебе это не поможет, – заметила флегматично и села в салон, пахнущий кожей и ненавязчивым ароматизатором.
Провела ладонью по бежевой панели приборов и удивлённо вскинула бровь. Ни пылинки. Кажется, мажор хорошо ухаживает за своей тачкой.
– Раз в неделю отвожу её в автосалон на чистку салона и мойку, – пояснил он, садясь за руль. – Впечатлена?
– Не особо, – буркнула, отворачиваясь к окну. – Богатенький сынок…
– Зависть – плохое чувство, – цокнул языком и завёл двигатель.
Машина издала приятный урчащий звук и плавно тронулась с места.
– Можешь поспать пока, – предложил мажор, мельком взглянув на меня. – Устала, наверное, после тренировки…
– Что-то ты слишком добренький, – насторожилась я, откидывая спинку кресла. –Лучше скажи сразу, что задумал.
Ольшанский хмыкнул.
– Ты ко мне предвзята. Как колено?
– Ты и это знаешь? – слегка удивилась, прикрывая ладонью зевок. – Можно подумать, тебе есть дело до моей травмы.
Он не ответил, а я погрузилась в сон, и никакого дискомфорта совсем не испытала. Разве можно его испытать в такой тачке, в которой всё для людей?..
– Меньшикова… – ласковый шёпотом просочился в уши, пробуждая.
Резко распахнула глаза и дёрнулась, обнаружив лицо Ольшанского слишком близко от моего.
– Ты чего? Совсем? – произнесла сипло и кашлянула.
– Проверял, живая или нет, – усмехнулся он, отстранившись. – Приехали.
Выпрямилась и огляделась.
– Ого… который из особняков твой?
– Не мой, а отца, – произнёс Ольшанский и ткнул пальцем в белокаменный «дворец» за кирпичной стеной.
– Да ладно? Думала, здесь Рапунцель живёт, – отозвалась скептически.
– Вот и скажи это моему отцу, – хмыкнул он и отстегнул ремень.
Закатила глаза и тоже отстегнулась.
– Ладно, давай проговорим. Как мы познакомились, сколько встречаемся, планы на будущее, как я должна себя вести?
Ольшанский заинтересованно склонил голову.
– Знаешь, если бы я раньше увидел тебя в платье… – и протянул ко мне руку, по которой тут же получил.
– Грабли убрал, – произнесла серьёзно. – Я на твои провокации не поведусь. У нас есть одна попытка, чтобы разочаровать твоего родителя, напрягись.
Ольшанский откинулся на спинку кресла и задумчиво постучал пальцами по подбородку.
– Да веди себя как обычно. Будь прямолинейна, не стесняйся в выражениях, можешь двинуть ему по ноге, как мне в прошлый раз.
– Ты заслужил, – притворно скалясь, процедила.
– Вот, зафиксируй это выражение, – усмехнулся он и вышел из машины.
Гад!..
Глава пятая
Не думала, что всё настолько серьёзно, но, когда на нас нацелилась камера видеонаблюдения, а голос в динамике спросил, кто мы и по какому делу, поняла, как крупно влипла. Не просто влипла, а провалилась в дерь… гм… в коричневую жижу по самую макушку.
– Я домой… – прошептала испуганно, а ноги сами повернули в обратную сторону.
– Поздно, – Ольшанский поймал меня за руку.
… калитка пикнула электронным замком, отрезая пути отступления.
Во дворе нас встретил телохранитель и по гарнитуре на ухе что-то кому-то доложил. По нам прошлись ручным металлодетектором и отпустили. И если Ольшанский забавлялся происходящим, подмигивая мне, то я вспомнила предков до седьмого колена, моля их о помощи.
Никогда не была трусихой, но тут такое чувство, что на приём к президенту пришла. В кедах и худи…
«Я убью тебя, Ольшанский…» – метал молнии мой яростный взгляд. Надеюсь этот гад воспламенится.
– Ярослав Владимирович, – на пороге нас встречала домработница в униформе. Приятная женщина лет сорока на вид. С идеально убранными в пучок волосами, опрятными руками, которые покоились на белом переднике. – Прошу сюда.
Я прошла в указанном направлении и стала снимать кеды, но Ольшанский покачал головой.
– Рюкзак вешай.
– А-а… – растерянно протянула.
– На приёме не положено снимать обувь, – снисходительно пояснил он и, словно несмышлёную малышку, щёлкнул меня по носу.
Сверкающий глянцем и позолотой вестибюль, язык не поворачивается назвать прихожей. Он плавно перетекал в гостиную, а гостиная выводила на веранду, за панорамными окнами цвела вишня…
Под ногами сверкал кафель, и я не сразу наткнулась взглядом на длинный прозрачный и уже накрытый стол.
Мужчина, не очень похожий на Ольшанского, сидел во главе, чинно расправив плечи, и, когда мы подошли, поднялся, приветствуя.
– Владимир Олегович, – насмешливо протянул Яр, наверное, так подсказывая мне имя отца. Идиот… мог раньше сказать. Кто так вообще к ужину готовится?
– Владимир Олегович, спасибо за приглашение, – потупилась в ответ и протянула свой скромный подарок.
– О, благодарю, – сдержанно произнёс он, отставляя пакет в сторону, и жестом пригласил нас за стол.
Если я не умру от волнения, это будет чудо…
Я думала, это будет скромный семейный ужин… как же я ошибалась!.. Помимо домработницы был повар, который не только готовил все эти ресторанные блюда, но и лично выносил их на серебряном подносе.
– К чему помпезность, папа? – насмешливо протянул Ярослав, раскладывая на коленях салфетку. Я последовала его примеру, больше желая провалиться сквозь этот нереально, я уверена, дорогой стул. Надеюсь, он не из золота сделан.
– Ну как же… – мэр города взял приборы и эстетично начал есть, будто он король, а мы у него на приёме, – Ужин с будущей невесткой должен быть особенным. Разве нет?
Чувство, что надо мной издеваются. Или проверяют. Тяжело вздохнула и отложила салфетку. Устроила локти на столе, как удобно, и начала есть.
К чёрту всё! Я не собираюсь портить себе аппетит бессмысленными манерами, когда толком даже не пообедала.
– Вкусно? – будто бы иронично поинтересовался Владимир Олегович.
– Вполне, – ровно отозвалась я. – Хотя я понятия не имею, что это за блюдо. Не моллюски, уже хорошо.
Ярослав удовлетворённо хмыкнул и откинулся на спинку стула. Думаю, по его мнению, всё идёт по плану.
– А чем занимается твоя семья, Маргарита? – разрезая кусок красной рыбы в сливочной соусе, поинтересовался мэр.
– Они инженеры, – произнесла, подняв на него взгляд. Какой реакции ожидал этот мужчина? Думал, начну смущаться и врать? И не собиралась. Я горжусь тем, кто мои родители.
– Я навёл справки… – издалека начал он. – Образование в Исследовательском научном университете весьма дорогое и по твоей программе обучения нет бюджетных мест. Чем же вы платите за учёбу?
«Натурой…» – язвительно отозвался внутренний голос, но я лишь хладнокровно улыбнулась.
– Сбережениями. Родители заранее откладывали средства, хотя точно не могли быть уверены, куда я поступлю.
– Ты хорошо учишься, – заметил этот, вызывающий у меня подозрения, мужчина.
