скачать книгу бесплатно
Конец времен
Оля Маркович
Постапокалиптическая сказка.Мир закончился с Мороком. То, что земля не отторгла, живет по инерции. Много сотен лет ничто не рождается и не умирает. Оставшиеся люди сторонятся друг друга. Им хорошо известно к чему приводит человеческое общение.Земной шар вращается в космосе, позабытый Создателем, словно поставленный на паузу.Но однажды неумираемая Мириада находит в зарослях необычное дитя.
Конец времен
Оля Маркович
Корректор Валентина Корионова
Иллюстратор Оля Маркович
© Оля Маркович, 2023
© Оля Маркович, иллюстрации, 2023
ISBN 978-5-0059-1111-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Посвящается Генри и Эми
Конец Времен
Теплый и влажный туман стелился по земле, крался котом на бархатных лапах, не касаясь травы. В воздухе пахло свинцом. Может, и не пахло, а ощущалось во рту металлическим привкусом. Оставшиеся люди жили вечно. Дар, проклятие или сбой в заведенном порядке вещей.
Мириада выросла в крохотной деревушке и давно забыла лица матери и отца, но не забыла тот другой воздух, без привкуса. Все, с кем она жила, умерли, а новые перестали рождаться. Таких, как она, было не много, но и не мало. Неумираемые сторонились друг друга, помня, что ничего хорошего из людского общения не случается. Они разбрелись по земле пилигримами и зажили в удалении друг от друга. Беззлобные и бесстрастные, неумираемые любили все живое чистой любовью. Может, потому земля не отторгала их.
Мириада не знала своего реального возраста, сбилась со счета. Кому нужны цифры, если не меняешься, а дни отличаются только выводимыми на ткацком станке узорами. Стройная, загорелая от вечного пребывания на воздухе, она увлекалась созданием материй и носила расписные наряды. Ткала она из волокон растений, овечьей шерсти и из нитей тутового шелкопряда.
А еще Мириада дружила со львом. Она называла его просто – лев, и он тоже был неумираемым. Как и растения, и рыбы, и насекомые, населяющие землю. Планета покрылась лианами, деревьями, травами и пальмами, полностью поглотив останки цивилизации. Планета стала Эдемом, тем райским садом, из которого Бог изгнал первых людей. Все вернулось на круги своя. Земной шар вращался в космосе, позабытый Создателем, словно поставленный на паузу.
В мире не осталось книг, одни песни и легенды, но передавать их стало некому. Мириада пела льву, почесывая его за ухом. Лев не хотел съесть ее или кого-то еще из плоти и крови. Нет он не стал вегетарианцем. Он не ел ничего. Мир и правда замер. Люди и животные питались праной, пили воду и ели фрукты, потому что те вкусны, а не из необходимости. Съеденные плоды вызревали заново, в том же месте. Ни больше, ни меньше. Овечья шерсть срезанная для пряжи, отрастала, а шелкопряды не переставали производить нити.
Мириада не знала, почему именно она стала неумираемой. В пяти-шести километрах от нее жила еще одна неумираемая – Эльза. Они изредка встречались. Завидев друг друга издали, девушки кивали головами в знак солидарности и расходились в разные стороны. Дружить с животными безопаснее, они не замышляют плохого.
Однажды Мириада увидела на земле палку, похожую на рогатку, и вспомнила, что до Конца Времен такая была у ее брата. Тот любил гонять птиц, целясь в ветки под пернатыми. Мириада нагнулась, покрутила находку в руках и взяла с собой. Она скучала по брату, хотя в прошлом они часто ссорились, не находя общего языка.
Засыпая на мягкой траве, обнимая лапы льва, она прижимала рогатину к груди, и ей снился Матия. Он целился в ветки, на которых сидели птицы, натягивал рогатку, прищуривал глаз и выпускал меткую шишку или камушек. Птицы вспархивали с веток, а он хохотал. Раньше Мириада ругалась за такое озорство, а теперь рассмеялась вместе с ним до того заливисто, что проснулась от собственного смеха.
Ночь была темной и звездной. Лев дремал рядом. Мириада посмотрела в глубокую высь и подумала: вот бы Матия жил с ней! Теперь бы они не ссорились, как тогда. Хотя, как известно, человеческое общение ни к чему хорошему не приводит. Возможно, Матия мог бы жить в пяти километрах от нее и иногда гулять с нею, или хотя бы кивать издали, как это делали они с Эльзой при встрече друг с другом.
Мириаде нравилась древняя песня-сказание про храброго человека, победившего морок. Когда Мириада пела ее, она представляла брата. Вот и теперь девушка запела, тихо-тихо, так, чтобы не разбудить льва:
Когда минуло много зим,
Ночей, и дней, и ливней,
Пришел в мир Новый Человек,
Задумчивый и сильный.
Он смог направить вспять века,
Он смог сменить столетья,
Была крепка его рука,
Не опускалась плетью.
Он на крылах небес парил,
Обозревая земли,
Он мира и добра хотел,
Моим словам ты внемли!
Был духом он своим силен,
Был честен и прекрасен,
Возобновил он ход времен.
И морок, что опасен,
Им впредь повержен, побежден,
Им изгнан он с планеты.
Прекрасный Новый Человек,
Приди скорее! Где ты?
Лев открыл один глаз. Мириада пела уже во весь голос. Животное притянуло ее к себе большой пушистой лапой. Мириада улыбнулась и уснула. Она, как никто другой, верила, что Новый Человек из преданий появится на земле, на которой много сотен лет не всходило ни одно новое зернышко.
Новый Человек
В один из дней, в точности такой же, как и прочие, Мириада нашла Нового Человека. Он спал в крупном листе, сдобренном росой. Он был похож на нее, такие же руки, ноги и голова, но все крохотное. Мириада подумала, что никогда не была счастливее. Только когда-то давно, когда родился Матия. Но тогда меньше. Тогда она боялась, что с младшим братом придется делиться сладостями, а она этого не очень-то хотела. С Новым Человеком она была готова поделиться всем на свете! Так она была ему рада!
– Я назову тебя Кирр! – шепнула она крохотке.
Новый Человек улыбнулся, и Мириада поняла, что ему понравилось имя. Не называть же его и вправду «Новый Человек», это неудобно и странно. И потом он не совсем человек, а какой-то другой вид крохотных людей, а это значит, не надо отселять его на пять километров. Он совсем маленький. Ничего плохого он ей не сделает, а она ему и подавно.
Кирр выпивал на завтрак целую каплю росы и устремлялся изучать окружающий мир. Он был очень любопытен и ловок. Мириада давала ему полную свободу, хотя и тревожилась за него. Она не знала, смертен Кирр или, как и все на земле, неумираем. Но он рос и менялся довольно быстро, что говорило о его иной природе. Кожу Кирр имел светло-розовую, почти прозрачную, и открытое солнце опаляло ее. Потому малыш старался двигаться под тенистыми растениями и под укрывистыми кронами деревьев. Девушка подарила ему рогатину, похожую на ту, что была у брата Матии. Кирр не использовал ее по назначению, он воткнул палку в землю и украшал цветными нитями, оставшимися от пряжи. Больше всего он любил, чтобы Мириада пела ему песнь о Новом Человеке! Он располагался у нее на коленях или на лапах у льва, преисполненный гордости. Слушал, слушал и слушал.
– Почему ты не общаешься ни с кем из неумираемых? – спросил однажды Кирр Мириаду.
– Общение людей друг с другом привело мир к Концу Времен, – ответила она.
– Но теперь новые времена! – вскричал Кирр взволнованно. – Нам надо объединяться, строить города, новые цивилизации!
– Каждая цивилизация обречена на гибель, – ответила Мириада грустно.
– Не верю! Не верю! Мы сможем!
– Сначала сможем, а потом придет морок.
– Что за морок? – спросил Кирр растерянно.
– Я позже расскажу тебе, Кирр. Не сейчас.
И сколько Кирр ни просил Мириаду рассказать ему о мороке, она не соглашалась.
Брат
Кирр освоился на земле, изучил каждый цветок, каждое окружающее растение. Он часто и много бегал по усеянной травами земле, держась в тени, чтобы не опалить светлую кожу. Кирр собирал гербарий и запоминал названия. Наутро в тех местах, где он срывал свои экспонаты, появлялись новые, точно такие же, такого же размера и цвета. Мириада рассказывала Кирру все, что знала сама, а он не уставал осыпать ее вопросами.
– Я бы хотел посадить много яблоневых деревьев у низины, в которой мы живем.
– Нет, Кирр, новое мы посадить не можем. Мы можем пользоваться деревьями, что уже растут кругом. Тут много яблонь и пальм. Так богата плодами земля не была никогда. Ничего не рождается и не умирает на нашей планете с Конца Времен.
– Но я же родился, – возразил Кирр.
– И то верно, – Мириада задумалась и поправила изящной рукой струящиеся по плечам волосы. Она сидела за станком и монотонно ткала новое полотно. – Может быть, теперь что-то меняется, – произнесла она себе под нос.
В один из дней, когда Кирр залез в глухой и дикий лес, туда, где корневища деревьев выступали из земли, как осьминожьи щупальца, он нашел среди них себе подобного малыша. Крохотка лежал на темной и рыхлой земле и вскидывал вверх ручки и ножки.
– Я назову тебя Нилом, брат, – сказал Кирр уверенно и взвалил найденыша на спину. Тот обхватил его за шею и прижался крепко-крепко.
С тех пор они стали неразлучными.
Мириада приняла Нила и стала заботиться об обоих братьях. Нил всегда находился на солнце. Кожу он имел яркую, цвета арахисового масла. И над самым лбом у него красовался светлый вихор, похожий на кудрявую стружку только что спиленного дерева. Кирру нравилось обучать брата тому, что он знал сам.
Вместе они любили играть у колодца и наслаждаться ключевой водой.
– Ты не боишься упасть в колодец? – спрашивал Нил Кирра. Брат, перегнувшись через край, опускал в скважину звонко бьющееся по стенкам ведерко. – Он такой темный и глубокий!
– Я ничего не боюсь, Нил, – отвечал Кирр гордо.
– Совсем-совсем ничего?
– Есть кое-что, но Мириада об этом молчит.
Морок человеческий
Мириада ощущала необъяснимое волнение. Мир сдвинулся с мертвой точки. На земле подрастали два новых малыша. Сколько сотен лет жила она одинаковые дни, различимые только цветами нитей и узорами материй. Ребята любили друг друга, заботились друг о друге и много мечтали. В один из вечеров, который отличился не только цветом нового полотна, а еще и разговором, мальчики спросили:
– Мириада, расскажи о мороке? – задал Кирр любимый вопрос, единственный, на который Мириада не отвечала.
– Расскажи-расскажи! – подхватил Нил.
Лев спал, свернувшись клубком, как кот, а малыши расположились у его крупных лап. Мириада сомневалась, говорить или нет. Она взяла полотно, сплетенное из тончайших нитей тутового шелкопряда и принялась вращать из стороны в сторону. Прозрачное и невесомое, то колыхалось от легкого дуновения ветра и походило на мокрый шелк и тело медузы. Малыши следили за движениями ткани, как завороженные. А Мириада запела:
Сказать о мороке нельзя,
Невольно призовешь!
Где были верные друзья:
Идет столетний дождь.
Тот дождь смывает города
И ядом травит дни.
Сказать о мороке нельзя,
Остались мы одни.
Тот, кто остался, – одинок.
Удача или рок?
А морок прочих уволок
И на века умолк.
Сказать о мороке нельзя.
Откуда он и что?
Но то, что он для всех урок,
Известно, вот и все!
Мириада танцевала с полупрозрачным полотном, как весталка. Она никогда не пела песню о мороке во весь голос. Она боялась этой песни. Ее сочинили последние люди, доживающие свой век, перед самым Концом Времен. Бабушка пела ее на ушко Мириаде, когда никого из ее семьи уже не осталось.
– Что такое морок? Это столетний дождь? – спросил Кирр взволнованно.
– Не совсем так, точнее, не только это. Я бы сказала, что столетний дождь – это следствие морока.
– А что тогда? – не понимал Кирр.
– Этот морок – морок человеческий. Это не что-то внешнее, это то, что приходит изнутри и дает тебе ощущение превосходства. Превосходства над видами и травами, над другими людьми и цивилизациями, над силами природы и даже космоса. А столетний дождь, сели, землетрясения и вулканы, вытекающие лавой, – это следствие, – Мириада пожала плечами.
– Так морок – это землетрясения, это вулканы? – вновь спросил Кирр. Он не понимал, что хочет сказать Мириада.
– Наверное, вы еще малы, чтобы говорить о мороке. Давайте-ка быстро спать!
Лев подтащил малышей к себе мощной лапой и накрыл их аккуратно и бережно. Кирр и Нил обнялись.
– Я боюсь морока, – зашептал Нил, тяжело дыша брату на ухо. Кирру показалось, что у того жар.
– Не бойся, братец, если морок придет, я спасу тебя. Я буду защищать тебя всегда и везде, верь мне, – ответил Кирр и еще сильнее прижал к себе малыша.
Обоим в ту ночь снилось полотно, что вращала Мириада. Оно, липкое и тягучее, ожило и начало подползать к ним, передвигаясь как сухопутная медуза. Оно разрасталось и стелилось по земле, погребая под вязкой массой траву и цветы. Все, что оно накрывало, черенело и увядало. Мальчишки вздрагивали во сне и обнимали друг друга.
Три зернышка
Когда малыши окрепли и немного подросли, Мириада сшила им песочные комбинезончики из сотканной ею ткани. Кирру была необходима одежда, чтобы его светлая кожа меньше страдала от солнечных лучей. Вскоре Нил захотел такой же, чтобы ни в чем не уступать брату.
– А кому принадлежат земли, на которых мы живем? – спросил Кирр у Мириады. Они гуляли у реки. Безмятежно перестукивались камыши у самого берега: тук-тук-тики-тук. Вдалеке все трое увидели Эльзу. Она по обыкновению кивнула Мириаде. С удивлением и, кажется, неодобрением глянула на ее маленьких спутников и скрылась в залеске.
– Никому и всем, – ответила Мириада.
– Как это – никому и всем? Вот тут ходим мы и никогда не ходим дальше, а вон там ходит та, другая, которая только что показалась у леса. Значит, та часть земли ее, а эта твоя? – Кирр хотел разобраться.
– Хм, наверное. Мы никогда ничего не делили и не очерчивали границ. Каждый зажил там, где захотел, – задумавшись, ответила Мириада.
– Ну а если, а если ты захочешь пользоваться той частью реки, что течет в ее стороне?
– Зачем мне та часть реки?
– Ну а если?
– Я пойду туда и спрошу ее, можно ли мне набрать воды.
– Но зачем спрашивать, если все общее? Если вы ничего не делили? – в глазах у Кирра блестели озорные огоньки.
– Потому что так повелось.
– Когда что-то ничье, в нем не навести порядок, – сказал Кирр строго.
