скачать книгу бесплатно
– Щели, это окна сенсоров?
– Да. Вот есть комплекс Янус, так у него обзор на полную сферу. Без слепых пятен. Но он применяется очень редко и только специально подготовленными операторами. В свое время целый полк укомплектовали ПБК Янус-сфера, в качестве эксперимента. Из трехсот человек осталось условно нормальных только четырнадцать. Больше двухсот свихнулись в хлам, даже терапия Роя не помогла. Их пришлось из милосердия уничтожить. Остальные вроде подлечились, но навсегда уволены по инвалидности.
– Что, так сильно глушило?
– Конечно. Я из тех четырнадцати. Два года провел в психушке, теперь условно годен. Вот у чистильщиков работаю, в ассенизации, правда, только рядовым. Боюсь срыва.
Ну и третий нужный режим – «ремонт». По этой команде, система диагностирует и показывает повреждения. Ремонт происходит автоматически. Но иногда нужно временно прекратить ремонтные работы, так как энергия на ремонт берется с накопителей защиты, и интенсивность защитного поля падает. С легкими повреждениями выйти из-под огня можно, а вот без защиты, можно и не дойти. И помни, если повреждений будет больше 98%, можешь умереть безвозвратно.
– Это типа убили во сне, и умер в постели.
– Не совсем. Ты сейчас в ПБК, и в нем все твое сознание, тебя нет нигде больше. Единственный шанс выжить, при критических повреждениях, это крикнуть «Эвакуация». По этой команде ПБК передаст твое сознание на матрицу коробки нашего шатла. Вот в этом случае все зависит от нашей общей «жопы», от Сима. Успеет скопировать тебя на кристалл нейромодуля – выживешь. А может быть блокирован исходящий сигнал и тогда просто привет и до свидания. Поверь сынок, это не больно. В ПБК нет болевых сенсоров, так просто понимаешь, что 99,9% повреждений и лежишь куском обугленного метала, главное чтобы нейроматрицу не повредили или реактор не «пыхнул». Я лично видел цифру 99% даже не страшно. Правда после этого в полной темноте крыша немного едет. Вот Сим тебе, как-нибудь расскажет. У него лучше язык подвешен.
– Кстати, а почему у него такой позывной?
– А панцирь у него очень похож на задницу имперца. Вот они его так и прозвали, ну а мы уже просто поддерживаем. В ассенизации, мы все либо обломки имперского флота, либо контрабанда. Сим тоже, как и я, обломок. Панцирь у него ломаный, как раз пополам. Он у нас единственный натурал, без ПБК обходится.
– Почему? Наверно все время в коробке сидит?
– Да нет, просто у его расы проблемы с анабиозом, чтобы перейти в ПБК, основное тело, так сказать природой даденное, погружают в анабиоз. Вот с этим у них и проблема, очень сложный для их расы процесс и сильно болезненный, особенно выход из анабиоза. Поэтому ему легче в натуре бегать, но ты еще попробуй, пробей его панцирь.
– Но что-то же его поломало?
– Парень это что-то от ПБК тонкую пластинку оставит. Ладно, при случае расскажу.
– 2-9, я подумал, получается Сим не человек?
– Не понял, как не человек? А кто тогда?
– Ну, я имел ввиду, то есть такие внешне как техники, только выше ростом.
– А ты про это. Ну, как часовщики, только имперцы выглядят, их подвид пространственники, да и еще пара-тройка рас. Лучше сказать, часовщики похожи на имперцев. Правда, есть еще несколько рас очень похожих на имперцев, те даже за своих их считают, но есть и такие, что сильно внешностью отличаются.
– Имперцы, значит у них большая империя, и единственная, раз их так называют?
– Что единственная, то да. Хоть и не самая большая, но самая агрессивная. Остальные больше союзы устраивают. Имперцы единственная раса, имеющая вассалов. И нос свой длинный суют во все щели как когиры. Надоели всем, но приходится с этим мириться.
– А когиры – это часовщики? Наши техники?
– Да, когиры это их самоназвание. Будем в кубрике, на отдыхе, справочник посмотришь.
– Два-девять, какой кубрик, мой сон закончится, и я проснусь. Я уже говорил, мне это все снится.
– Дурак ты, Артём, 2-8 теперь твой номер, а позывной «звездочет». Отсюда уже никто никогда не возвращается. Меня, кстати, Юрасом зови, пора брат знакомиться.
– Не понял? Как это не возвращается?
– Судя по тому, что ты рассказываешь, будто спишь где-то, тебя продали ловцы сознаний. Чем-то ты им приглянулся. Короче, скорей всего Корпус Ассенизаторов выкупил тебя, как контрабанду. Они единственные могут себе это позволить.
– Это почему?
– А им все пофиг, они вассалы имперцев. А если это не затрагивает владения империи или не является зоной их интересов, чистильщики до беспредела доходят. А воевать с ними себе дороже. И еще один фактор. Они лучшие чистильщики планет. Что заказали, то и сделают. Ты кстати, скажи спасибо, что попал в боевое подразделение, а не к проборщикам. Они как розы весной цветут постоянно.
– Это как?
– Ну, сам посуди. Проборщики работают, в «натуре», с агрессивной микро- и макро-флорой, а также с агрессивной фауной. Вот мы работаем в ПБК Орел-8, хоть конструкция и устаревшая, но модель до сих пор в производстве, а почему? А потому, что даже часовщики не смогли сделать лучше. У новых моделей конечно и компьютер покруче, и сенсоры чувствительнее, а что толку. В реальном бою больше восьмерки не надо, а все примамбасы только конденсатор садят. А проборщики в «натуре» по проборам ходят. И заражаются постоянно. У них через день красная био-тревога да карантин. То из ушей мох растет, то сопли до пола, то распухают. Ох, насмотрелся я на них. С утра друг дружке, то антибиотики, то прививки, то вакцины в задницу шпилят. Я как-то решил денег подрубить. Нарубил блин, почти все растратил, пока свое тело вылечил.
– Все, прилетели. Видишь, лампочка над входом зеленая горит. Давай на выход и влево отходи, «танки» подождем. Обосраться по-настоящему у тебя, конечно, не получится, но сам смотри в оба, а я за твоей телеметрией пригляжу. Мои приказы выполнять быстро и четко, а то грохнут на первой высадке.
Я двинулся к выходу, как только открылась дверь. Странно было, вроде в теле робота, простите ПБК, а колени подкашивались от страха. Если Юрас сказал правду, то это получается, что я в этом мире навсегда?! Пипец, во поспал на даче. И проснулся неизвестно где. Голова кругом, имперцы, часовщики, чистильщики, ловцы сознаний, проборщики и ПБК. Нет, надеюсь это все кошмарный сон. Нет, конечно, это кошмарный сон. Я в этом уверен.
Таким образом, убедив себя, я успокоился и уже более твердой походкой вышел из шатла. Передо мной лежал город апокалипсиса, явно постядерного периода. Обломанные коробки зданий, кучи мусора, следы ядерных ожогов на стенах, сплавленные груды камня и дорога в «зону», как в «Сталкере» Стругацких.
Как только мы высадились, шатл взревел двигателями рванув в небо, при этом нас немного качнуло от выхлопа. Наш отряд поделился на группы, и мы двинулись к точке проникновения в туннели.
*****
От первого боя я четко помню только его начало и конец. Вся середина сплошное месиво из образов, даже позитронный боевой компьютер не мог дать последовательную картинку.
Следуя генеральному плану, мы высадились на окраине крупного города и, пройдя от пятисот до тысячи метров, должны были обнаружить вход в катакомбы. Которые, собственно и должны были зачистить.
Пройдя метров двести, боковым зрением я заметил тревожную отметку, то есть на экране появился красный курсор, указывая в сторону цели. Повернувшись, я увидел завораживающее зрелище. Вы видели летящую и горящую газовую конфорку. Она была такая красивая, но что-то мне мешало ее рассматривать, какое-то мерцающее все быстрее красноватое сияние. Эта розочка как бы выворачивалась мне на встречу и стекала лучами назад. Я стоял столбом посреди дороги и удивленно рассматривал объект.
– Мудак, 2-8, слушай мою команду, разворот влево 90 градусов и три прыжка прямо, выполнять. Немедленно!!! Одновременно с криком 2-9 на забрале появилось сообщение: «вероятность уничтожения 100%»
Толи его истошный крик, то ли матюги остальных членов группы, наконец, вывели меня из ступора, я резко прыгнул, поворачиваясь влево уже в воздухе. Потом еще два раза и провалился в удачно подвернувшуюся канаву, как-то на автомате выкрикнув: «Внешние сенсоры выключить».
Мир погас, внутренние сенсоры передали замысловатую кривую сейсмического сотрясения, и сразу же вспыхнуло табло диагностики:
––
Реактор – норма.
Опорно-Двиг. Сис. – восстановление 30 сек.
Система активной защиты – норма.
Система пассивной защиты – норма.
Центральный блок управления – перегрев 1%.
Система целеуказания – норма.
Система внешних сенсоров – восстановление 60 сек.
Система вооружений – норма.
Общее время восстановления 58 сек.
Общие повреждения комплекса 0,3 %
Показать по системам?
––
Это сообщение меня весьма порадовало. Я запросил ПБК о возможности движения и почувствовал зеленый. Странно я впервые почувствовал цвет. Чудны бывают сны. Включив внешние сенсоры, обнаружил себя погребенным под кучей мусора и сразу же прорезался в эфире голос 2-9.
– Артём, тебя кто по-пьяни делал? Что ты вылупился на плазму? Нашел время! Это как раз то, что ПБК в молекулы разносит. Надеюсь, ты, идя к дороге, не сильно высовываешься? Как ты вообще?
– Да нормально, только привалило, но уже выбрался. Время до полного восстановления 15 сек.
– Интересно, как это твои сенсоры выдержали?
– Очень просто, я их выключил.
– Да, прав был Норт, с вами воевать себе дороже. А может вы потерянная колония имперцев?
– Юр, честно говоря, даже думать не хочу. Это мой сон и точка.
– Группа Гамма, вы целы? Откуда плазма прилетела? – Прозвучал голос Норта.
– Все пучком, первый. Минимальные повреждения. Все уже восстановились. Откуда плюха прилетела, не поняли. Траектория была по директиве, на нас, да и заметили, когда снижаться начала. Но походу с площади, по курсу.
– А говорили, что тут все зачищено. Как всегда третья рота напортачила. – Прорезался в эфире 2-0.
– Типа, да, – ответил Норт, – не расслабляемся, могут еще подарки быть. Термиты всякие и плазменные мины. 2-8, как штаны?
– Типа, сухие.
– Ну, ты смотри, не порть мне статистику, у меня всегда все возвращаются, правда, не всегда в ПБК, но все. Ты меня понял? Издохнешь – пожалеешь.
– Парни, – Норт продолжил инструктаж, – либо мутанты наползли за ночь, либо третья рота плохо зачистила. Так что наша задача меняется пока на зачистку. Вместе с мутантами могут появиться АПБК. Плазма такой мощности могла прилететь только с него. Группе Гамма особое внимание, может еще одна плюха прилететь.
– Принято. – Хором ответили несколько голосов.
Мы перегруппировались и шли не по дороге, а через завалы, чтобы не маячить на виду. Теперь я шел первым, проверяя проходы на предмет мин, прочности тропы и крепости сводов. 2-0 проталкивался вслед за мной, походу подсказывая куда заглянуть, как и на что может быть похожа мина. Точно так же по правой стороне двигались 2-9 и 2-1.
Метров через пятьдесят я вышел к почти уцелевшей стене. Это было последнее, более-менее серьезное укрытие на ближайшие двести-триста метров. Внутренние перекрытия здания плотненько обвалились внутрь, и я, почти не проваливаясь, встав в полный рост, посмотрел на стену. Она была вся в мелких дырочках, и создавалось впечатление, что видишь карту галактики. Этот эффект усиливало солнце подсвечивая стену с обратной стороны. Но романтика быстро испарилась, когда внизу у стены я увидел два подбитых ПБК. Подойдя ближе, обнаружил на них метки третьей роты. Судя по всему, это были «остатки» вчерашнего боя. Один лежал весь какой-то разбитый в хлам, ни одна верхняя панель не сидела на своем месте. Все детали были в мелкую дырочку, и выглядел он как дуршлаг. Складывалось впечатление, что кто-то тренировался забивать и вынимать гвозди, причем с редким фанатизмом. Второй остов был целее, внешне, но вместо головы было оплавленное отверстие. Заглянув внутрь, я увидел корку спекшегося шлака и все.
– Лайт. – Обратился я к 2-0 (мы познакомились пока пробирались завалами). – Ты посмотри, как их разобрали! Первого просто расковыряли. У него что, защита отказала?
– Да ничего особенного. Тот, который в дырочку – попал под сосредоточенный огонь не менее пятидесяти стволов, а то и поболее, судя по количеству повреждений. Сюда его явно второй притащил, но перебрал с активной защитой. Просто подключил ее напрямую к реактору, а тот пыхнул слегка. Так бывает. Реактор крепкий, часовщики делали, можно перегревать до тысячи трёхсот градусов, но надо и меру знать. Он не знал. Либо блок управления был пробит либо же хакнули его на такой случай. Вон посмотри на стену. Красиво пыхнул, на десять метров камень оплавился.
Осмотрев стену, я действительно увидел ровную проплавленную полосу.
– Душевно пыхнуло. – Согласился я.
В это время я увидел, как из стены, с треском вылетел кирпич. Пока камень летел, Лайт крикнул «ЛОЖИСЬ» и тут НАЧАЛОСЬ.
Я помню, что к нам прибежали Мзусер с Юрасом. Все в пыли, копоти и в свежих вмятинах на кирасах. Потом, более двух часов мы отстреливали толпу прущих на нас мутантов. Потом нас обошли, и мы держали уже круговую оборону. 2-0 и 2-1 стояли в центре и изображали из себя минометы, накрывая навесным огнем наступавших. Мы с Юрасом отстреливали самых быстрых, что успевали проскочить между плазменными разрывами. Юрас кричал по общей связи, что у нас кончается боезапас и срочно нужна воздушная поддержка. Ему возражали, мол, противник слишком близко. А Юрас кричал, что пусть птицы валят прямо по нашим маякам. И наконец, прилетели «птицы». Штурмовики валили боекомплект, принимая целеуказания от наших маяков. Надо отдать им должное, ни один снаряд не прилетел в наш закуток. Разве осколки залетали, звонко рикошетя от оплавленных стен и нашей брони.
А потом была тишина, и мы услышали голос Сима.
– Парни, сидите по своим щелям, птицы завели коробку, ща всех приголубим. Ваша жопа летит вам на встречу. – В эфире послышались редкие смешки.
Я лежал на куче щебня и не мог понять, почему находясь в теле ПБК, у меня ломит все тело, звенит в голове от близких разрывов, и я практически ничего не соображаю.
– Юрас, а почему я так устал, будто эшелон угля руками перетаскал. Я ведь в ПБК, а здесь нет ни мышц, ни нервов, мне совершенно не хочется пить, хотя нет, водки хочу грамм триста-пятьсот.
– Мозг твой все помнит.
– Так мозга то и нет.
– Ну не мозг, а разум. Мыведь не мозгом ощущаем, но разумом.
– Так сказал Конфуций. – Пошутил я.
– Конфуций? – Переспросил Юрас. – Не знаю такого дятла, но знаю, что на войне для солдата главное не победа. Победа для генералов. Солдату тоже приятно быть победителем, но на войне главное для солдата – выжить. А чтобы выжить, надо бояться, но когда боишься – страх сковывает, и тогда умираешь. Вот и приходится бояться, но не сильно, чтобы сквозь страх прикрывать своих. Страх тоже терять нельзя, тогда тоже труп, причем еще быстрее, чем когда боишься. Вот от этого мозг и устает. Веришь, был бы в «натуре», обсеренивался бы каждый раз, как из челнока выхожу. И так вот уже двести лет подряд.
– Главное, что все живы. – Сказал Лайт.– Эй, Сим. – Вызвал он коробку. – Тут две консервы от третьей роты остались. Будешь забирать?
– А что? Консервы совсем протухшие или еще ничего?
– Один разве на запчасти, а второй с факелом.
– А ну их, хотя постой, из третьей оставили?
– Точно третья.
– Тогда специально починю и на смену поставлю. Забираю, повесь на них мертвячка.
Нас вдруг накрыла тень. Я резко вскинул винтовку и тут же опустил. Над нами завис наш шатл.
Поднимали нас в кабину тем же голубоватым лучом, который поддерживал при посадке. Офигительное ощущение парения. Сначала я не понял, что происходит, а потом увидел Лайта, также парящего в луче силового поля. Я включил все сенсоры на максимум. Ощущение было, будто возносишься на небеса, как души умерших в бою.
Чевой-то я??? Я ведь жив!!!!! Но классно, то как!!!!!
На базу прилетели как-то быстро, я постоянно проваливался в дрему. Потом, помню, как толкал тележку с двумя консервами из третьей роты. У нас консервов в этот раз не было. Сим осмотрел их и сказал, что пойдут на органы, починить такое он не берется. Я смотрел на него и думал «да это же черепашка-нинзя». Ну конечно это сон, разве бывают прямоходящие черепахи? Потом я опять провалился в забытье, потом Сим всучил мне тележку и что-то рисовал на планшетке, воткнутой разъемом в меня, потом сказал «ИДИ» и я пошел.
Я вломился в какое-то помещение, полное копошащихся часовщиков, кому-то передал тележку с останками ПБК. Потом один из техников потащил меня за руку к какой-то лежанке и уложил на нее. Я лег и провалился во тьму. Было ли это сном, не знаю.
*****
Утро было странным. Артём проснулся от тарахтения кота. «А ну, да. Я вчера дверь не закрывал, вот кот и пришел ночью погреться». Он посмотрел на кота. Кот был здоровый, мордастый, пушистый и ухоженный. Котяра открыл глаза уставившись на Артёма. Гляделки продолжались секунд тридцать. Артём погладил кота, кот зажмурился и затарахтел еще сильнее, ну прямо трактор.
– Что, сволочь, пригрелся? – Спросил кота Артём. Кот на секунду приоткрыл глаза и положил голову на лапы. – Дружище, я понимаю, что тебе классно, но мне надо отлить, ты не против?
Кот посмотрел на Артёма, будто понимая человеческую речь. Встал, потянулся, широко разинув пасть демонстрируя набор отличных клыков, и легко, будто и не спал вовсе, соскочил с кровати выйдя вон.
