скачать книгу бесплатно
– А нам?
– Нам достаточно послать в штаб параметры своего полёта и через минуту я получу новые экстраполированные координаты. Мне останется только проверить пеленг. На это уйдёт от силы пять минут. Ещё минута на подтверждение от флотского навигатора и мне передадут новые координаты прибытия. Весь процесс занимает не более получаса. При движении по известным нам системам и на это время не требуется. Даже если флот не долетит за один прыжок, он может совершить второй, небольшой. Для группы навигации головного крейсера класса «Александр Невский» работы минут на десять. Там такие зубры сидят, что расчёты делают в уме. Ты не поверишь, наш препод по навигации, в уме, решал задачи такого уровня минут за пятнадцать двадцать. Ну, так ему уже и лет было под крышу. Он иногда забывал, кому эту задачку сам задал, после выполнения расчётов. А ребят с курса навигации мы называли арифмометрами. Говорили, что их чем-то накалывают.
– Точно накалывают, нам на курсе фармацевтики рассказывали про влияние некоторых препаратов на активность мозговой деятельности. В частности упоминались и навигаторы. Правда профессор не указывал названия препарата и его формулу, но утверждал, что систематический приём подобного препарата приводит к многократному ускорению математических расчётов. Подобными препаратами обкалывают операторов систем огневого взаимодействия и строевых пилотов истребителей. У них развивается такая реакция, что они реагируют быстрее компьютеров. А спецназ тот вообще сидит на дикой смеси подобных препаратов.
– Да, только у них и выслуга идёт два за год. Сгорают быстрее. К сожалению это плата за мир в наших системах.
Сложив приготовленные бутерброды и кофеёк на поднос, я перенёс еду на столик. Сам сел напротив Кати. Мне было приятно смотреть на неё. Она была не похожа на других девушек. Для начала, я никогда ещё не видел её без скафандра. Максимум, что она снимала при мне это перчатки и ботинки. Вот и сейчас они стояли рядом. Фигура тоже странная, вроде бы анатомически все стандартно, но когда она двигалась в невесомости, у меня складывалось впечатление, что её руки и ноги имеют одинаковую длину и могут с одинаковой цепкостью удерживать тело в любой неудобной позе. Она двигалась как паук в своей ловчей сети, от этого мне становилось жутковато. Её странная до ушей улыбка. Ну не совсем до ушей, наверно в детстве её дразнили «буратиной». И нос был немного великоват.
В нашем обществе не было резкого деления на астроидян и землян. Однако ещё на втором курсе лектор обратил наше внимание на различия строения скелета. Потомственные астроидяне уже несли в своей популяции серьёзно мутировавшие гены. Больше половины из них уже с трудом могли находиться на поверхности планет с нормальными условиями. У них страдали глаза, кожа, скелет, суставы. Состав атмосферы был для них слишком насыщен вторичными аллергенами. Тем не менее, Катя мне нравилась, но я не мог понять свои чувства, толи мне интересна была она как человек, толи это нормальный интерес исследователя к новому наблюдаемому виду от которого он в восхищении.
– Нам долго лететь? – Спросил я, не зная как продолжить беседу.
– Минут тридцать, ПАША даст сигнал за пять минут до выхода в трехмер. А что?
– Катя, если моя просьба покажется тебе некорректной – не обижайся. Мне хотелось бы знать о тебе больше, как о человеке, о твоей жизни на «Циолковском».
– Зачем?
– Нам как минимум два года жить вместе. Сейчас есть время, мы впервые, с момента нашего знакомства, ничем не заняты, просто болтаем.
Катя встала от стола, прошлась по комнате, качая в руках кружку. Видимо я озадачил её своим вопросом. Она, молча ходила, я, молча сидел, ожидая ответа. Видимо приняв решение, она вернулась к столу.
– И что тебя интересует?
– Ну, хотя бы почему «Циолковский» находится в межзвёздном пространстве?
– Он летит к «Дежнёву». С его скоростью, когда он прибудет станция из пограничной станет просто станцией снабжения.
– А смысл? Почему ему было не оставаться на орбите Стрыя?
– По тому, что «Циолковский» это не просто первый межзвёздный корабль и наша легенда. Это огромный мегаполис с тысячей научных лабораторий, несколькими десятками высших учебных заведений. Там основан и успешно готовит кадры первый колониальный университет, высшая академия штаба флота. Ещё, он несёт первый, основной навигационный комплекс, с десяток оборонных предприятий. Британики готовы продать душу дьяволу, чтоб порыться в библиотеке «Циолковского» не говоря про уникальные образцы техники и вооружений. Когда меня отправили учиться на Стрый, для станции прибыла новая секция, на десять тысяч человек, он все время достраивается. На «Циолковском» постоянно проживает более миллиона человек местного населения и не менее полумиллиона студентов, учёных разного уровня, командированных.
– Как по мне было бы логично все это разместить на Алтае.
– И дать возможность Британикам грохнуть это все?
– Разве наше противостояние достигло состояния войны.
– А как ты думаешь, почему нас на борту двое?
Последний вопрос Кати ввёл меня в ступор. За своими мелочными проблемами я не предал значения такому факту. Ведь действительно, это был даже не половинный экипаж, а всего два человека и два ИИ. Нет, пять ИИ, три спало в недрах ангара. Правда, это были узкоспециализированные боевые машины, заточенные только на убийство, с ними не поговоришь как с ПАШей и ЛАРИСой.
– Настолько все серьёзно?
– Скорее это просто проверка на выдержку, но кто их знает, может быть и война. До сих пор они не решались напасть в открытую. Им хватило двух боевых столкновений, при Персефоне и в системе Посейдона. О последнем столкновении ты должен знать.
– Конечно, наш флот тогда разбил группировку в три раза превышающую нашу. Причём из двенадцати бортов у них было два крейсера класса Нимиц, это почти как Невский.
– И все это именно благодаря вашей станции охранения и тем отважным экипажам эсминцев. И конечно, благодаря учёным с «Циолковского», что смогли создать новый тип гиперпривода.
– Я вот только не пойму, зачем строят такие огромные крейсера. Ведь это отличная мишень.
– Не без того, что мишень, но главный калибр Невского это снаряд весом в пятьдесят тонн. Представляешь, что будет с «Садко», если в него ляпнет такая болванка на скорости в сто тысяч километров в секунду? Да его просто разорвёт как при взрывной разгерметизации. С другой стороны крейсера такого класса не больше чем страшилки. Их применяют очень редко. Они больше служат огромными, мобильными станциями ремонта и снабжения их эскадры. Также это штаб управления всем соединением. Плюс ко всему на них базируется до шести десятков полков москитного флота. Истребители с крейсеров первого ранга лишают крупные суда противника внешних сенсоров, облегчая своим носителям маневрирование и прицеливание. Те бьют, получая точное, до метра, целеуказание. Крейсера класса «Александр Невский» больше хранители мира, чем наступательное оружие. Они эффективны только в системах имеющих разветвлённую сеть сенсоров, которые мы и летим инспектировать.
– Получается, прибыв в систему, они получаю данные от системы сенсоров, и практически сразу могут открыть прицельный огонь по врагу.
– Поэтому они не особо эффективны при захвате систем. Слишком большие и неуклюжие. Появись такой борт в системе Стрыя, «Садко» нашпигует того снарядами, как кондитер булку изюмом, до того как те сообразят, где они и откуда идёт обстрел. Собственно это и произошло на Посейдоне. Станция «Ариэль» сосредоточила свой огонь на больших крейсерах, а эсминцы атаковали суда сопровождения, совершив микропрыжок на траверс группы. Когда прибыла ударная группа флота, то им оставалось только поискать выживших и помочь местным службам пособирать металлолом.
До недавнего времени все эти нюансы с противостоянием меня особо не волновали. Мы жили спокойно, а по новостям много не говорили о пограничных стычках, так вскользь отмечался факт события и то, что наш флот вовремя пресёк очередную провокацию Британики. О ситуации на Посейдоне так бы ничего и не сказали бы населению, если бы не яркие взрывы двух крейсеров на ночном небе и несколько залетевших в атмосферу шальных снарядов выпущенных атакующей группой. К сожалению, перехватить снаряд рельсовой пушки, да ещё шальной, не представляется возможным.
Ещё я заметил, что Катя технично съехала с основной темы вопроса, углубившись в описание боевого применения кораблей космофлота. Я уже хотел открыть рот для нового вопроса, но Катя жестом прервала меня, показывая на часы. Через секунду щёлкнул динамик интеркома.
– Время до выхода в трёхмерное пространство минус пять минут. – Раздался голос ПАШи.
77138 год от прибытия, межзвёздное пространство, борт Малого совета, Гилар-Бра
Выйдя из зала заседания Малого совета, я присел на кушетку в приёмной. Секретарь спокойно занимавшийся своими делами прервал их.
– Вас проводить? Предложить напитки? Вы себя нормально чувствуете?
– Нормально, насколько это возможно. Я арестован?
– Нет, по крайней мере, я не имею подобных инструкций.
– Мне нужно подумать. Проводите.
******
Минут через пять я остался один в отдельном помещении. Каюта была небольшой, но уютной. Собственно, что нужно человеку для отдыха? На самом деле не так много. Панель сервисного обслуживания ничем не отличалась от привычной мне. Кухонный автомат был тут же. Организовав себе большую кружку тонизирующего напитка, я прилёг на постель.
Подумать было о чем. Что же я узнал? Да собственно ничего нового. Но вот что делать с этим знанием я так, до сих пор, не понимал. Не скажу, что паранойя отступила. Она просто стала тягучей и далёкой как боль притупленная анальгетиком.
Чтоб перебить крутящиеся по кругу мысли я связался с доком. Корабль, доставивший меня, проходил послеполётный осмотр, команда отдыхала. Командир борта сообщил, что все нормально, экипаж здоров и через два часа, как только техники окончат свои работы, они будут готовы отбыть в любом направлении.
Как только я прилёг, в дверь вежливо постучали. Странно. Тем не менее, я встал и открыл дверь. На пороге стоял один из членов Малого Совета.
– Меня зовут Симани Бра, позволите вас потревожить?
– Мои размышления и так идут по кругу, так что вы совершенно не помешаете, прервав их бесполезный бег. – Сказал я, жестом приглашая Гранда-Бра
Симани Бра улыбнулся и проскользнул мимо меня в каюту. Я на секунду затупил, наблюдая его перемещения. Он именно скользил по покрытию, а не шагал. Его ноги не были видны под длинным серым балахоном его плаща, но так люди не ходят. Подойдя к столу, он сложился у стула, изобразив сидящую позу. Да, он именно сложился, а не сел. Закрыв дверь, я присел напротив.
– Вижу, вы не до конца понимаете, что такое Хо-Ша.
– Боюсь, мне не особо хочется, до конца, это понимать.
– Но именно желание понимать привело вас на наш корабль. Это как-то непоследовательно для Гранда-Бра.
– Я всего лишь человек.
– Это укол? Жаль. Аберани Бра предупреждал меня, что ваша реакция будет такой.
– Мы настолько предсказуемы для Хо-Ша?
– Вы наверно забыли, что я тоже был человеком и прекрасно помню своё появление на этом корабле. Также я помню свои чувства, когда мне объяснили, что такое члены Малого совета.
– И как вы это пережили?
– Практически также как и вы. Первым моим желанием было разнести корабль на атомы. Однако, позже я понял, что только так можно управлять социумом.
– Люди на столько глупы, что не могут управлять собой сами?
– Зачем так грубо. Вы же изучали физику. Там есть такое понятие, что любая организованная структура неизменно стремится к хаосу. Только внешнее воздействие удерживает систему от сваливания к нему. Чем выше степень упорядоченности системы, тем более значимым требуется внешнее воздействие. По сути, этот закон определяет, почему не возможен вечный двигатель. Это в полной мере относится и к человеческому социуму. Чем сложнее и многочисленнее сообщество, тем сложнее им управлять и тем значимей должно быть на него воздействие. Все дело не в Хо-Ша, а вашем ущемлённом чувстве собственной важности и величия человеческого существа. Согласитесь, что только понимание того, что вами управляют непонятные твари из другой галактики, сама по себе невыносима. С другой стороны вы прекрасно понимаете, что уничтожив членов Малого совета, вы не добьётесь ожидаемого результата.
– Это точно. Наверняка у вас есть «резервная копия».
– Есть, конечно. Да и не только в этом дело. Дело в том, что Хо-Ша значительно больше.
– И я не смогу их всех обнаружить?
– Отчего, можете. Прекратите пить «лётный чай» и чаще выходите в космос за пределы защитного поля крейсера. Вы станете Хо-Ша и сразу узнаете всех их до единого.
– Но став одним из вас я перестану быть самим собой.
– Вы не перестанете быть собой Гилар. Вы просто станете членом другой семьи. Вам откроется другой мир. В нем не будет того к чему вы привыкли, но он по своему красив и многогранен. Мы никогда не врём друг другу, как нервные клетки в вашем мозге не могут соврать. И вы не сможете убить ни одного Хо-Ша.
– Убивая его, я буду убивать себя?
– Практически так оно и будет.
– Именно поэтому вам нужны Ци-Ша и Ра-Ша, так как смерть любого из вас вами воспринимается как своя?
– Не совсем так, но близко к этому. Все зависит от того сколько Хо-Ша находятся между нами. Боль, как и все в этом мире подчиняется, тем же уравнениям для упорядоченных систем.
– Постойте, до меня вдруг дошло. Получается, вы пережили все миллиарды смертей ваших сородичей, когда их уничтожали?
– Всех, и люди знали об этом. Они убивали Хо-Ша медленно, мучительно, чтоб все оставшиеся в живых почувствовали это во всей красе. У меня есть воспоминания об этом. Хотите, могу вам их транслировать, используя разъем вашего рекулара.
Я схватился за кружку и изрядно отхлебнул, смочив пересохшее горло. Не скажу, что меня ужаснуло осознание человеческой жестокости. В своей жизни я видел разное, но с другой стороны, существа, пережившие такой геноцид должны быть не просто жестокими правителями, я наверно бы стал демоном мщения. Хотя, они ведь строили «флот возмездия». С другой стороны даже прямая трансляция может быть чем угодно. Наверно только став, таким как они, я узнаю это наверняка, только будет ли у меня возможность опять быть человеком. Симани вежливо молчал, наблюдая мой мыслительный процесс.
– Простите, я не предложил вам напитка. – Спохватился я.
– Не волнуйтесь этому Гилар. Так что, вас подключить?
– Не стоит Симани Бра.
– Вы принимаете мои слова на веру?
– А Чара Бра?
– Она не стала полноценным Хо-Ша. Её трансформация была прервана, нарушена, обращена вспять. Если она прибудет на наш корабль, мы попытаемся понять, что с ней произошло.
– Мне доставить её?
– Только если она сама этого захочет. Это единичный случай. Так сказать несистемный. Он интересен как сам факт произошедшего, но никто не будет это повторять.
– Как знать? Разве вы не хотели бы вновь стать человеком?
– Это невозможно Гилар.
Симани явно перестал себя контролировать. Его тело осунулось, на лице проступили дыры, в которых были видны шевелящиеся чёрные нити. Явно мой вопрос заставил его потерять контроль. Это продолжалось недолго, секунд тридцать. Симани сфокусировал на мне взгляд и камуфляж мгновенно восстановился. Он встал, почти как человек.
– Засиделся я у вас Гилар. Пойду.
Поднявшись из-за стола, я двинулся к двери. Вдруг меня нечто подхватило, развернув в воздухе. Я висел между полом и потолком оплетенный множеством чёрных тонких щупалец исходящих от Симани Бра. Он приблизил ко мне своё лицо, оно двигалось независимо от его щупалец. Это было жутко.
– Гилар. Я не могу вам предложить большего, чем вы сейчас имеете, выше вас только Малый совет, но очень сомневаюсь, что вы к этому готовы. Я просто хочу сказать, что если вы придумаете, как обернуть трансформацию вспять, то вы станете самым почитаемым членом общества Хо-Ша. И поверьте, это не мой душевный порыв, это сокровенная мечта всех Хо-Ша. Мечта вновь ощущать ветер, дождь, снег, солнце, землю как люди.
1536 год от п.п. (прибытия пришельцев), планета Закира, командир сопротивления Ги Ка Цур
Очнулся я в одиночной камере. Она была чистой и стерильной как больничная палата. Осматриваясь, повернул голову. Жёсткий ёршик бритых волос на голове цеплялся за подушку, и это было неприятно. Я встал, прошёлся по камере. Три шага в ширину, четыре в длину. На столике у кровати стояла кружка. Что ж травить меня им никакого смысла. В кружке оказался приятный на вкус компот. Ладно. Я снял рубашку, потом штаны. Там где были раны, кожа зажила и радовала глаз своим цветом. Интересно, зачем меня оставили в живых, да ещё подлечили. По всему моему пониманию в этом не было никакого смысла. Хотя, кто их, этих уродов, знает, что они задумали. Наличие простыней и прочной решётки на окне оставляли мне шанс покончить с собой в любое удобное время. Побродив немного по камере, я решил, что физические упражнения в моем положении самое осмысленно проведение времени.
*****
Дней десять усердно упражнялся. На удивление меня кормили регулярно и очень сытно. Мышцы окрепли и я уже подумывал, а не свернуть ли очередному лофару шею. Это было конечно рискованно и чревато последствиями, тем не менее, очень хотелось. Останавливало меня только то, что мне было все же интересно, зачем меня откармливают.
Все эти дни меня никто не беспокоил. Еду просовывали в прорезь под дверью.
Временами я вспоминал свою жизнь. Мне было, что вспомнить. За свои не полные тридцать лет, пятнадцать я сражался. Да, мы сражались. Мы сумели сохранить часть промышленности, но все меньше людей оставалось в городах. Часть умирала от голода, часть на производстве в подземных городах. Остальные гибли в сражениях с лофарами, защищая наши поля. Мы, конечно, могли и не сражаться. Возможно, нас осталось бы больше. Но разве мы могли склонить голову и жить как скот, который просто и не трудоёмко перерабатывают в бессловесных животных. Нет, мы не могли не сражаться, но чего мы достигали и какими жертвами? Честно сказать достижения были скромными. Нас всегда гибло больше чем лофаров. Они были быстрее нас, сильнее, крепче. Таких, как я были единицы, кто так долго продолжал борьбу. Видимо моя удача закончилась. От этого было грустно.
