скачать книгу бесплатно
Твой образ тонко выколот,
на левой стороне,
глазами любопытными,
ты смотришь в сердце мне.
Шагами неприметными,
проникла в лёгкий сон,
тебя заводит грубый мой,
и сладострастный стон.
Тебе – в новинку всё,
в моих глубинах сна,
седые дни осенние,
и ласточка-весна.
Виденье любопытное,
ты не беги – постой!
заветную калиточку,
к сокровищам открой.
За ней, в кипящей лаве,
мой дремлющий дракон,
мечтающий о даме,
проникшей в его сон.
Тебе здесь всё позволено,
ты будешь здесь звездой,
и все грехи отмолены,
дракон здесь – котик твой.
Фата
А ты гуляешь по ночам,
по Млечному Пути,
звездой мелькнёшь то тут,
то там, тебя и не найти.
Сверну-ка я в бараний рог,
весь этот звёздный хлам,
и кину шёлковым ковром,
к твоим босым ногам.
И ты увидишь, как велик,
тот, кто тобой пленён,
сквозь тернии и напрямик,
и вспышкой озарён.
Предстанет миг во всей красе —
тебе несдобровать!
придётся в свадебной фате,
пространство целовать.
Скупердяйка
Ох, ты, память! скупердяйка и экономка,
то глядишь безмолвно, то смеёшься громко.
И проси тебя – не допросишься,
за завесой вся – купоросишься.
А без спросу – слюнявишь в лобзаниях,
на горе с барахлом да под знаменем.
И зачем опять раскопала,
вглубь зарытые нарративы?
разложила по всем углам,
безнадёжные перспективы?
По каким играешь правилам,
на какие целишься ставки?
в решете лазеечку пробуравила,
да цепляешься из-под лавки.
Не нужны образцы да намёки,
экземпляры большой коллекции,
все отмеренные вышли сроки,
приберут теперь без протекции.
Мы теперь в новый свет помазаны,
и бесполезно – куда? чего?
всё на месте всем будет сказано.
Кошки-мышки
В урну – папки, файлы – в топку,
мети декабрьская метла,
теперь иные заготовки,
старьё пусть выгорит дотла.
Халат и тапки, сигара – в зубы,
предновогодний расслабон,
геймплей, стратегии, зарубы,
питейный квест и марафон.
Год если кот, то кто же мышка?
пусть будет ею антрекот,
и ананас – трещи сберкнижка!
тебе несказанно везёт.
Дереза
О, какую сегодня видел!
марсианка – ни дать, ни взять,
Мопассан, тот, который Ги де,
вряд ли взялся бы описать.
Губы в блёстках, в ноздре колечко,
тут и там синева тату,
мелкий шаг и худые плечи,
под восточную красоту.
Слева набок кинута чёлка,
в синий глаз залетел алмаз,
и лущить, и фисташки щёлкать,
да не просто, а – напоказ!
И одна, и в пустой кафешке,
вся в экзотике и в чудесах,
оказался дремучий леший,
с дерезой на одних весах.
Зацепила суровое сердце,
крякнул бодро седой монах,
заказал себе водки с перцем,
а экзотике – лимонад.
Отвали, вселенная
Всё вокруг разыгралось в капризах,
навалился незваный кошмар,
и живущий в уме робкий призрак,
и дрожащий от страсти комар.
Ни гордыни, ни раболепства,
ни признания полной Луне,
за какое же непотребство,
от вселенной обструкция мне?
Жил тихонько, не суетился,
в голове, в основном, не вовне,
даже в мыслях окоротился,
и о судном не маялся дне.
Всё раскладывал амфибрахий,
как пасьянс на игральном столе,
и вот на тебе – липкие страхи,
принесла пустота в подоле.
Смотрит тьма немигающим глазом,
и зудит кровожадно комар,
и накрылись стихи медным тазом,
посреди вдохновенья, в разгар.
Ведь почти окунулся в нирвану,
позабыв о ярме колеса,
вдруг откуда-то из-под ванной,
чёрно-бурая вышла лиса.
И уставилась жёлтым глазом,
смотрит, смотрит – не говорит,
и становится ясно сразу,
по тебе её глазик горит.
Постояла и тихо исчезла,
не вильнула хотя бы хвостом,
значит всё для мня бесполезно,
в этом мире и, кажется, в том.
Тут мой внутренний ступор лопнул,
до чего мужика довели?!
и кричу я как уличный гопник:
эй, вселенная – отвали!
Краски девяностых
О, где вы, краски девяностых!
где ваш потёртый рваный шик,
горохи, клетки и полоски,
и худосочный к ним мужик.
Эстетика субтильного мажора,
в раю подземных гаражей,
загробный скрип фонящего прибора,
пустынный трепет белых миражей.
Как было сделано! Как отковалось!
и не допрыгнуть новым временам,
весь ныне «пост» – такая жалость,
припавшая к оставленным следам!
Цветной фонтан из музыки и света,
под белокурый стёб поводырей,
и гроздья пёстрого расцвета,
в калейдоскопах модных галерей.
Ящерица
Ты похожа на ящерицу,
на Хозяйку Медной Горы,
на твоей малахитовой коже,
золотые пылают костры.
Словно омут, глаза твои узкие,
кто сказал тебе, что ты – русская?!
На персидском ковре,
вся в изгибах и пластике,
а в глазах золотистых —
– красно-чёрные свастики.
Трепещу мотыльком, вожделею,
взгляд ищу, нахожу – цепенею!
Словно сотни влюблённых рептилий,
языками двойными обвили,
и несут в земноводное царство,
для забав, для потех, для дикарства!
