скачать книгу бесплатно
– Бога увидеть и доказать невозможно, если у самого человека не произойдёт встреча с ним, – прозвучал во мне прекрасный голос Петра. – Если же она произойдёт, тогда разуверить человека, что Бога нет, будет уже никому невозможно. Ты попросил его о встрече, и он отозвался, и всё, что теперь происходит – по воле его и в руке его. Не бойся теперь ничего, что с тобой будет происходить. Поверь ему и доверь своё время и саму свою жизнь. И это будет самое прекрасное капиталовложение. Возможно, твоя жизнь будет и трудной, но она будет рядом с тем, кто тебя всегда любил и кого, как я вижу, ищешь ты.
Я смущённо слушал его и молчал, всё ещё удивлённый этому свету и его словам. Меня любит какое-то неизвестное сверхъестественное существо? Это было странно и сказочно, нереально и… невозможно. Я хотел ответить, что я вообще-то никого не искал, я просто хотел избавиться от бессмысленности жизни и пустоты. Как будто услышав мои мысли, Пётр произнёс:
– Я сейчас попрошу моего Отца дать тебе свою любовь, чтобы ты ощутил её и запомнил, взял с собой в жизнь, чтобы, когда тебя обступит тьма, а это может случиться, ты всегда помнил об этой встрече. Желаешь ли ты сейчас принять его любовь?
Как это странно прозвучало… Я не знал, что за его словами стоит, какие дальше от Петра могут последовать действия. Что это за любовь, ощутить которую мне он предложил? В какой-то момент мне показалось, что он имеет ввиду что-то из психотропных средств… или даже интим. Не то, что я сильно этого испугался, но, если это сейчас произойдёт, моему разочарованию не будет предела. Я просто встану и уйду. Я сильно расстроился, и хотел выдернуть свои ладони из его рук, но сдержался, и мои руки задрожали. Мне стало страшно. Но я снова вспомнил свой вчерашний зарок поступать вопреки страху, вспомнил и своё первое впечатление о Петре: какую-то невероятную чистоту и правду в глубине его взгляда. В сильном напряжении, преодолевая неимоверное сопротивление в себе, взволнованно прошептал:
– Да…
И тут… я почувствовал, что какой-то огонь зажёгся в моём сердце. Он всё разгорался и разгорался, и вдруг меня накрыло блаженное тепло, которое, наполнив сердце, разлилось по всему телу. Я вскрикнул. Стало так легко, как будто тело стало невесомым. Очень интенсивно и очень приятно запахло какими-то цветами, вдалеке я услышал незнакомую музыку, которая приближалась всё ближе. Звучали какие-то нежные инструменты, которых я не никогда слышал и не мог распознать их. В мелодию вплёлся один голос, как будто человеческий, а как будто бы и нет, за ним другой, потом третий, и вот уже целый хор голосов звучал во мне, и от этого пения хотелось встать во весь рост, гордо распрямить плечи! Как же это было невероятно красиво!
– Что это… Пётр? – только и мог выдохнуть я.
– Это? – прозрачно зазвучал во мне голос Петра. – Это есть слабый отблеск того, что ожидает человека там, куда нас зовёт Бог, где пребывает Он сам. Запомни это тепло, это блаженство, этот свет. Прошу тебя, Андрей, запомни!
– Простите… Кто вы такие? – вдруг раздался вне меня чужой голос.
Я открыл глаза и со стоном выпал из пространства блаженства, да так, что даже повалился навзничь. Я пока ещё ничего не видел, ещё во мне звучали, утихая, восхитительная мелодия и голоса, угасал свет.
Пётр смотрел куда-то мимо меня на дверь и медленно вставал.
– Мы… – медленно начал он. – Мы ехали по магнестрали, но нас застала ночь… Мы остановились здесь на ночёвку и сейчас уже уходим.
Я обернулся. За моей спиной стоял мужик с огромным топором и со следами употребления алкоголя на лице. На нём были штаны с оттянутыми коленками и рубашка в крупную клетку с закатанными по локоть рукавами, распахнутая на волосатой груди. Он с недоброй гримасой на лице усмехнулся и сказал:
– Я так и понял, когда увидел ваш замаскированный магнекар.
– Простите, это ваш дом? – миролюбиво спросил Пётр.
Мужик опустил топор и опёрся на топорище.
– Нет. Это дом моих соседей. Они уехали в полис и бросили дом. Тошно, говорят, тут жить, скукотища. Я за домом присматриваю, чтобы не разворовали. Вдруг вернутся? Итак, какого лешего вы сюда заявились?
Я переглянулся с Петром. Он отвернулся и ушёл в себя. Пошёл разговаривать с Богом, решил я… и этим предоставил возможность действовать мне?
– Да мы просто к друзьям едем, – сказал я, стараясь, чтобы после пережитого потрясения голос мой звучал беззаботно. – У меня отпуск, а вчера был День рождения. Да-да, мы путешествуем.
Вдруг Пётр вернулся «из себя». Он вскинул голову и сделал шаг к человеку. Тот отступил и приподнял топор.
– Вы ведь кого-то ждёте? – неожиданно спросил Пётр.
Мужик, казалось, обомлел.
– В каком смысле?
– Ваша жена кого-то ждёт. И давно ждёт.
Руки у мужика задрожали. Он смотрел на Петра в полном ошеломлении, открывая беззвучно рот, как рыба.
– Вы?.. – только и смог проговорить он.
– Покажите её, – странно сказал Пётр.
Топор с громким стуком упал рядом на пол, мужик повалился на колени. Только что весь из себя такой грозный, он теперь трепетал и что-то тихо бормотал. Я прислушался.
– Простите… простите меня… я не верил ей… Даже когда она вчера вечером вдруг заплакала и опять начала своё, я даже… я даже накричал на неё, обозвал полоумной… Я ведь тоже ждал, но я устал ждать, а она – нет, она – сильная. Почему же вы так долго?
– Я раньше не мог, – ласково сказал Пётр, – было много препятствий на пути, но я здесь. Пойдёмте скорее, не будем медлить!
Пётр помог мужчине встать, и они вышли. Я ошарашено поднялся на ноги и, как в бреду, поплёлся за ними.
Пройдя покосившуюся хозяйственную постройку, мы завернули за неё и увидели весьма крепкий кирпичный дом с красивыми арочными окнами. Но приглядевшись, я заметил, что стёкла в некоторых окнах выбиты.
– Это произошло накануне вашего приезда, – сказал мужик, указывая на битое стекло. – Неужели вы поможете?
Пётр остановился и строго посмотрел на него.
– Бог бессилен без вашей веры, – тихо сказал он.
– Я буду, буду верить! – воскликнул мужик. – Не слушайте, пожалуйста, меня! Простите! Просто мы думали, что вы – старец, а вы такой молодой.
Пётр испытующе посмотрел на него и сказал:
– Увы, мой друг. Время старцев безвозвратно кануло в лету. Но дух дышит, где хочет: когда умножилась тьма, умножилась и благодать.
Мужик оторопело посмотрел на него и кивнул, я же совсем не понял, что такое ему Пётр сказал.
Мы вошли в дом. Нас встретила испуганная взволнованная женщина. Она теребила дрожащими руками край домашней накидки. Пётр как-то по-старинному поклонился ей и огляделся.
Мы стояли в большой прихожей без мебели, если не считать прибитую к стене вешалку для одежды. Дом выглядел так, как будто он спился вместе со своими хозяевами. Помещение неубранное, унылое и запущенное, неяркая люстра освещала грязно-желтым светом кучи наваленных вещей. Пыльное окно почти не пропускало света. Из прихожей в другие помещения вели двери, одна из которых почему-то была заперта на засов.
Мужик подбежал к женщине, обнял её за плечи и сказал:
– Это он! Он приехал! Прости меня, дорогая, прости!
Женщина заплакала в голос, как завыла. Пётр быстро подошёл, обнял их обоих и только что-то хотел сказать, как послышался удар в дверь. Я вздрогнул. Потом ещё один удар, ещё… Били в дверь изнутри комнаты, которая была заперта на засов. Женщина с ужасом вжалась в Петра.
– Рассказывайте, что произошло, – сказал Пётр.
Удары продолжались, они становились всё чаще, и я каждый раз вздрагивал от них. Женщина стала говорить.
– Моя дочка… Она очень хорошая девочка… Она меня очень любила, и отца… Окончила школу и поехала в столицу поступать в университет. Поступила и хорошо училась, но она такая доверчивая… Появился у неё друг, пригласил на вечеринку, и после неё она стала вот такой! – Женщина заплакала, и муж погладил её по спине. – Мы не знаем, может это – наркотики, может быть, и нет. Дело в том, что она участвовала в каком-то обряде в блоке общежития. Я молилась долго… дни и ночи, и вдруг Господь во сне ответил, что услышал мою молитву и пошлёт помощь через своего человека… Я сразу поняла, что это вы, и послала мужа… Я поняла это по той радости, которую испытало моё сердце, когда увидела дымок рядом с заброшенным домом!
Удары стали частыми, мне стало казаться, что вот-вот – и дверь не выдержит.
– Как её зовут? – спросил Пётр.
– Мария, – хором ответили мать и отец, – но…
– Выпустите её, – властно сказал Пётр.
Отец приблизился к двери и с большим усилием отодвинул засов. Дверь от следующего удара распахнулась, мужик еле успел увернуться и прижаться к стене.
В дверном проёме стояла поразительной красоты девушка в приличном полисном, но откровенно-смелом костюме. Ухоженная причёска растрепалась, некоторые пряди светло-русых волос упали на лицо.
– Твари… – вдруг мужским низким голосом сказала она. – Мерзопакостные уроды. Подлые быдла деревенские. Хвосты собачьи.
Она стояла на пороге комнаты и всё извергала и извергала ругательства, причём такие изощрённые, что я чувствовал, как кровь приливает к лицу. Потом девушка вдруг замолчала, подошла к зеркалу, ловким движением поправила причёску и костюм. Мужчина и женщина стояли возле стены, вжавшись друг в друга, женщина всхлипывала. Девушка обернулась, посмотрела на нас злыми блестящими глазами и рассмеялась звонким смехом… девичьим. Потом смех резко оборвался. Она большими шагами подошла к Петру, непрерывно глядя ему в глаза, и толкнула к стене, затем мягко обхватила руками его шею, обвила ногой и прижалась щекой к его щеке. Я дёрнулся, чтобы отогнать её, но она резко повернулась ко мне и плюнула в лицо. Я, подавляя рвотные позывы, в шоке утёрся рукавом. Но Пётр невозмутимо стоял, спокойно опустив руки, и не сводил глаз с её лица.
– Я знаю тебя, – сказало это существо, которое я не рискнул бы теперь назвать девушкой. – Мне постоянно угрожали тобой, и я привык. Я перестал бояться.
Она стала самозабвенно тереться своей щекой о его щёку с каким-то остервенелым удовольствием: глаза её закатывались и затуманивались влагой. Пётр внимательно смотрел на неё в упор и молчал. Я же перепугался и сильно растерялся, но мне ничего не оставалось, как следовать его примеру.
– Собственно, кто ты такой? – продолжало существо, приблизив губы к уху Петра. – Кем ты себя возомнил? Воином? Благодетелем? Избавителем? Может быть, даже самим спасителем? Ты считаешь себя милосердным? Но ведь лжива-то милость твоя!
Она повернула к нему лицо и дальше говорила, как будто пытаясь вложить свои слова прямо ему в губы.
– Лжива твоя милость, – повторила она, – ибо она не ко всем. Ты делишь людей на тех, кто твой друг и кто твой враг. К одним ты милостив, к другим беспощаден. Но, пожалуйста… – её голос вдруг стал женским и кокетливым, – пожалуйста, можно я буду тебе другом?
Она спрыгнула с него, схватила за руку и потянула к себе в комнату.
– Пожалуйста, – заглядывая ему в глаза и извиваясь телом, повторяла она, – пожалуйста, я ведь не хочу умирать от рук твоих… убийца!
При последних словах Пётр с силой выдернул руку и отступил от неё.
– Я не буду тебя убивать, – твёрдо, но мягко сказал он. – Но так, как есть, я не оставлю.
Она злобно скривилась, глянула в сторону отца, который отшатнулся от её взгляда.
– Какая страшная трагедия! – хрипло произнёсла она. – Во всех завтрашних новостях! Двое неизвестных ворвались в дом и убили всю семью… топором!
При этих словах, она бросилась к отцу, схватилась за топор, который тот всё ещё держал в руке. Мужик пытался оказать сопротивление, но существо с невероятной силой вырвало топор из его рук. Женщина завизжала. Существо обернулось к Петру:
– Нет. Ты – убийца!
И замахнулось на отца топором.
– Посмотри на меня! – громко сказал Пётр.
По существу пробежала крупная дрожь. Оно со страхом обернулось.
– Слушай меня, – властно сказал Пётр, – потому что через меня, немощного и не сильного человека, тебе повелевает Сильный. Именем Его я заклинаю тебя, дух нечистый и скверный, оставь то, что не твоё, и выйди вон, и не возвратись, и не входи в то, что тебе не принадлежит.
Существо тяжело дышало, силясь поднять топор, но он стал будто невыносимо тяжёлым… Оно ссутулилось и исподлобья глянуло на Петра. Он же подошёл вплотную и тихо сказал:
– Именем Иисуса Христа! Выйди вон!
Девушка тут же рухнула навзничь, топор с грохотом упал на пол. Пётр медленно присел рядом на корточки, бережно приподнял ей голову и ласково погладил по волосам. Мать девушки приглушённо рыдала. Прошло какое-то время. Девушка открыла глаза и посмотрела на Петра, силясь что-то сказать. Наконец она собралась с силами и со слезами тихо прошептала:
– Где мама?..
Мать с плачем бросилась к ней, встала рядом на колени. Отец утирал слёзы. Девушка порывистым движением вдруг припала к ногам Петра и, спрятав лицо в ладонях, вдруг заговорила:
– Спасибо… спасибо! Как же я страдала каждую минуту, каждый миг был невыносим! Этой пытки невозможно выдержать, и я бы умерла, если бы могла, но я не могла!
– Всё позади, – поспешно сказал Пётр. – Бог исцелил тебя, ты же больше не греши. Живи теперь с благодарностью к спасшему тебя, ведь ты освобождена не для того, чтобы жить, как прежде, только для себя, но для той новой жизни, в которой тебе откроется вся её красота, откроется твоё призвание.
Девушка подняла голову и посмотрела на него измученными глазами:
– У меня есть призвание? Какое же у меня призвание?
Пётр низко наклонился и поцеловал её в лоб.
– Это тебе откроет сам Бог, когда ты будешь читать святое писание. Задай вопрос ему.
Девушка улыбнулась. Пётр повернулся к родителям и сказал:
– Дорогие, дайте скорее ей поесть!
Мать закивала, вскочила на ноги и быстро кинулась на кухню.
Отец же по стене осел на пол. Он по-мужски беззвучно плакал.
Я немного пришёл в себя. Мне как-то неловко было за девушку, лежащую у ног Петра прямо на полу. Я всё ещё с опаской подошёл, взял её на руки и отнёс в комнату, положил на широкую кровать. Вместе со мной в комнату зашёл и отец.
– Слышь… – неуверенно начал он, – нам нужно поговорить…
В этот момент вошла мать девушки. Она держала в руках поднос, на котором стояли тарелки с какой-то едой. Мужчина глазами указал мне на дверь. Мы вышли из комнаты, затем из дома, и медленно пошли по утоптанной дорожке среди высокой пожухлой травы. Отец шёл впереди, я немного сзади. Он молчал, и я ничего не говорил.
– Меня зовут Олег Фёдорович, можно просто Олег, – со вздохом сказал он, повернувшись ко мне.
– Андрей, – представился я.
– Вы путешествуете вместе… – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказал Олег. – Кто он? Он – святой?
Я озадаченно помолчал, ведь я и сам бы хотел знать, кто такой Пётр. И что значит «святой».
– Ничего не могу сказать, Олег, – грустно сказал я. – Я сам-то его знаю чуть больше суток. Он попал в беду, я ему помог и вот теперь еду с ним. Я представлял его слабым, а он очень сильный… но сила его в другом. Я сам, как и вы, с самого первого момента встречи с ним нахожусь в пространстве чуда, которое началось и не заканчивается. И не знаю, что теперь ещё увижу.
Олег остановился и повернулся ко мне.
– В какую беду он попал?
Я помялся, не зная, что из всего произошедшего мне можно рассказать.
– Его кто-то преследует, – осторожно сказал я. – Кто-то, у кого есть доступ к службам безопасности мегаполиса. Он может задействовать полицию.
Олег кивнул, как будто я сказал ему то, что он хотел услышать.
