скачать книгу бесплатно
– Девку в колодки… Конокрадка…
С тяжелым сердцем профессор почти четверть часа стоял на границе небольшой рощицы и вглядывался в расцвеченный огнями район, где Лантею поймали на краже, и разгоряченная толпа вела ее по улицам, осыпая проклятьями и тумаками. Как он и предупреждал девушку, за конокрадство полагалось отрубание рук. И утром приговор должны были исполнить. Если еще раньше Сыны не обыщут всю столицу и застенье и не найдут искомую ими чужачку в колодках.
В конце концов Ашарх отвернулся. Она ведь и сама говорила, что у каждого из них свой путь. Да, их дороги на одну ночь пересеклись странным образом, из-за чего жизни обоих разрушились. Но не следовало на этом зацикливаться. Теперь Лантея получит то, что заслужила, а профессор попробует поиграть в догонялки со смертью немного подольше.
Он одернул свой провонявший кафтан и решительно направился глубже в рощу, чтобы найти там какое-нибудь сухое место для сна. Пусть эта девушка со своими тайнами останется за его спиной.
Говорят, только в самые трудные моменты люди вспоминают о боге – в те моменты, когда они окончательно теряют веру в свои силы. Ашарх никогда не считал себя по-настоящему верующим человеком. Да, он ходил в храмы, читал молитвы, изучал священную книгу – Заветы Залмара. Однако почти никогда он искренне и открыто не обращался к богу в своих мыслях. Но, кажется, теперь стоило попробовать. Когда еще, как не в этот, самый отвратительный, день в его жизни?
Профессор привычно потянулся рукой к своему поясу, пытаясь нащупать маленький обережный мешочек, который он всегда носил с собой. Символ истинной веры – ни у одного залмарца во всей стране не было ничего дороже этой крошечной вещицы. Это последняя драгоценность Ашарха, которая у него осталась после побега из столицы.
Но обережи на месте не было.
– Лантея! Ах ты грязная воровка!
***
Всего в Италане было четверо ворот, каждые из которых назывались по соответствующим им сторонам света и вели к трактам, гибкими лентами убегавшим в соседние регионы. На ночь громоздкие прочные ворота обыкновенно запирали, и стража очень неохотно пропускала через них любых запоздалых путников. Нужно было обладать поистине весомой причиной или тяжелым кошельком, чтобы деревянные створки распахнулись после захода солнца. Обыкновенно странники, не успевшие попасть в столицу до заката, оставались на ночевку в предместьях, которые широким кольцом обхватывали молчаливую громаду Италана со всех сторон. Застенных районов было несколько, но все они славились лишь исключительной бедностью и грязью. Если внутри крепостных стен существовали определенные правила и распорядки, то предместья жили в большей степени по собственным законам, как отдельные поселения. И только караулы, состоявшие из городских стражников, еще имели здесь какую-то власть.
Сразу за Восточными воротами Италана находился Мельничный застенный район, в который и попали Ашарх с Лантеей, когда вышли из канализации. Десятки изб жались друг к другу, как замерзшие воробьи, а на нескольких ближайших холмах поскрипывали мукомольные мельницы. Массивные вытянутые лопасти деревянных башенок медленно и монотонно крутились, подгоняемые потоками ветра. По правую сторону от меленок начинались фруктовые сады, где яблочные и грушевые деревья сгибали свои тонкие станы под весом отяжелевших веток, усыпанных созревшими плодами.
В одном месте Мельничного района ряды домов немного расступались в стороны, открывая взору вытянутую рыночную площадь. Днем там кипела жизнь, но после захода солнца предместья совершенно вымирали. Посередине площади располагалось лобное место, где на постаменте для публичной порки был установлен позорный столб с ошейником и цепями, а рядом, на земле, стояли несколько крепких колодок. Ближе к домам были разбросаны пустые деревянные лотки торговцев, покосившиеся и прогнившие. Помимо прочего, на окраине площади находился двухэтажный постоялый двор для тех, кто не успел попасть в столицу до ночи, а совсем рядом стояла непримечательная караульня, где отдыхали стражники, ожидавшие своей смены.
Лантею заковали в колодки защитники правопорядка. Уставшие после ночного обхода, они даже не стали о чем-то ее спрашивать, а лишь скорее замкнули замок и поспешили под крышу караульни, чтобы погреть промокшую обувь у теплого очага. А вот жители предместий все не могли успокоиться: рабочий жеребец в этих землях стоил дорого, и оттого конокрадов ненавидели всей душой. Несколько десятков человек еще около получаса пробыли на площади, громко обсуждая все увиденное и попеременно то сыпля проклятьями на голову конокрадки, то швыряясь в нее грязью и смачно харкая в лицо. Кто-то даже демонстративно помочился на столб, поддерживающий колодки. Лантея стояла в очень неудобном положении, из-за чего ее шея и запястья затекли практически сразу же. Она скрылась от чрезмерного людского внимания за пеленой волос, но многие настырные бабы специально дергали девушку за пряди, чтобы удостовериться, что их проклятья и брань доходили до адресата. Однако через какое-то время крестьянам это надоело: Лантея никому не отвечала, стоически сдерживала слезы и стоны, когда в нее тыкали пальцами или пинали, поэтому люди понемногу стали расходиться по избам. В конце концов, им еще предстояло утром насладиться страданиями преступницы. А пока они могли с чистой совестью отправиться домой, рассказывать своим малым детям, какое завтра их ждало представление.
В какой-то момент Лантея просто подняла глаза и поняла, что на площади больше никого не было. В ближайших избах уже погас свет, и на предместья вновь опустилась тишина. До рассвета оставалось буквально несколько часов, но вряд ли девушке удалось бы поспать в таком полусогнутом положении, хотя ее колени дрожали от страха и подгибались от усталости. Она позволила себе наконец в отчаянии закусить все еще опухшую губу и протяжно исступленно застонать. Слезы сами потекли из ее глаз, и от их соли все маленькие царапины на лице защипало.
Впервые в жизни она совершенно не представляла себе, что делать. Каждый раз, искренне надеясь на волю случая, защиту своей богини или же нечасто подводившую ее интуицию, Лантея преодолевала большинство трудностей, встречавшихся на ее жизненном пути. Но, начиная с недавнего времени, неудачи преследовали ее во всем. И каждая задумка или действие оборачивалось грандиозным провалом. Только в этот раз у нее уже не было никаких надежд на спасение. Она стояла босая, избитая и измазанная грязью у позорного столба, смердевшего мочой. Без оружия, без возможности сотворить магическое заклинание, неспособная ни у кого попросить помощи, девушка не верила, что до утра случится хоть какое-нибудь чудо.
Как только взойдет солнце, то все эти отвратительные мстительные люди вернутся на площадь и продолжат издеваться над ней. Они будут бросаться в нее яйцами и гнилыми овощами, а потом придет палач и ей отрубят руки. И пока она будет захлебываться истошным криком, залмарцы с наслаждением будут наблюдать, как девушка в ужасе смотрит на свои культи.
Между ближайшими к Лантее домами промелькнула чья-то неясная тень. Чужачка сразу же насторожилась. Похоже, еще не все жители этих проклятых предместий пришли, чтобы поиздеваться над неудавшейся конокрадкой. Тень появилась снова, но теперь она увеличилась в размерах – к лобному месту явно целенаправленно кто-то шел. Тихие шаги отскакивали эхом от стен, а вскоре Лантея смогла различить, что идущий был мужчиной в распахнутом кафтане. Как только человек оказался достаточно близко, девушка чуть не задохнулась от волнения. Это был профессор, несший на плече какую-то тяжелую кладь. Лицо его было сосредоточенным и серьезным, и шагал Аш точно к колодкам, где стояла преступница.
Зачем он вернулся? Этот вопрос настойчиво бился в висках Лантеи несколько мгновений. Хочет ли просто поиздеваться над тем, что он оказался прав, или же рассчитывает помочь ей? Они слишком мало общались, чтобы девушка точно понимала мотивы профессора и могла надеяться на какую-то помощь или снисхождение, но в тоже время он не казался ей злонравным.
– И снова здравствуй, профессор. Какая сегодня дивная ночь, не правда ли?
– Смотрю, ты сделала все возможное, чтобы вновь оказаться в оковах, – мрачно отозвался Ашарх, но из-за своего неудобного положения Лантея не могла полноценно разглядеть выражение его лица.
– Ты пришел помочь или ткнуть меня носом в собственное дерьмо? – отбросив в сторону все любезности, напрямую спросила девушка.
Профессор поправил на плече ремень тяжелой сумки, которую от нес, и завел руки за спину. Вид его стал менторским, но Аш лишь молча стал прогуливаться напротив плененной преступницы.
– Ты кое-что стащила у меня, Лантея. И я пришел забрать это.
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Да неужели? – спросил мужчина, замерев на месте, а в его голосе послышалось откровенное издевательство. – Ну, извини тогда! Я, видимо, ошибся.
Профессор демонстративно развернулся и неторопливым шагом направился обратно к переулку, из которого и появился минутой ранее. Чужачка так заскрипела зубами, что они лишь чудом не раскрошились в пыль. Несколько мгновений она наблюдала за гордо выпрямленной удалявшейся спиной, а после все же призналась:
– Ладно! Это была я. Я и правда забрала у тебя этот обережный мешочек, пока ты купался.
Ашарх сразу же остановился и развернулся. На лице его играла пакостная улыбка, которая бывает только у котов, по самые усы выпачканных в украденной со стола сметане.
– Чудесно. Я рад, что ты ступила на путь исправления. Говорят, даже самых матерых преступников можно спасти, если они вовремя признают свои грехи.
– Что я тебе такого сделала, профессор, что ты меня так сильно невзлюбил?
– Даже не знаю… – задумчиво прошептал Аш и посмотрел куда-то в сторону караульни. – Возможно, именно из-за тебя я лишился своей работы, сбережений и места под солнцем в этом городе?
– Глупости. Ты и сам знаешь, что потерял все эти «блага» только по своей вине – тебе не стоило начинать знакомство со мной с доноса, – вспылила Лантея и сплюнула себе под ноги.
– Наши взгляды на эту встречу несколько разнятся. Но сейчас разговор не об этом… Где моя обережь?
– Быть может, она осталась в моих сумках, которые лежат в конюшне? Признаться, не помню, куда я ее бросила, – протянула девушка и скрыла лицо за пеленой грязных волос.
– Кажется, все произошедшее тебя ничему не научило…
– Почему?
– Почему? Давай я объясню тебе еще раз, Лантея, – заговорил профессор, подойдя гораздо ближе. – Ты не в том положении, чтобы пытаться сейчас обмануть меня или провести. Если ты хочешь выйти из предместий с целыми руками, то будь так добра, отвечай честно.
– Думаешь, я вру тебе?
– Думаю, что ты очень глупа, потому что отказываешься пойти навстречу твоему последнему шансу на спасение. Мы уже проходили этот этап в казематах.
Ашарх скинул с плеча на землю тяжелую походную сумку Лантеи, которую он забрал из конюшен. Из ворота выглядывали голенища испачканных сапог и плащ – профессор ничего не забыл.
– Ты забрал мои вещи?.. Как любезно с твоей стороны!
– Вот только обережи там, к сожалению, не оказалось. Иначе меня бы здесь не было. Где она?
– Поверить не могу, что ты вернулся сюда только из-за этого крошечного мешочка. Да что в нем такого особенного, из-за чего все залмарцы кипятком ссут? – немного злобно пробормотала девушка, пытаясь покрутить шеей, но та давно уже одеревенела.
– В нем мой последний шанс выжить в этой стране. Видишь ли, если мне чудом удастся сбежать от погони Сынов, не умереть с голоду, скрываясь в лесах и заброшенных деревнях, то вернуться к обществу я смогу лишь при наличии обережи, – тяжело вздохнул профессор. – Без этого мешочка меня затыкают вилами крестьяне в любом селе, куда я попробую податься.
– Тебе не кажется, что если ты меня освободишь, то нам обоим гораздо приятнее будет продолжать этот несомненно интересный диалог?
– У меня есть определенные подозрения на этот счет, знаешь ли. Например, я уверен, что эти прочные и жесткие деревянные колодки магическим образом стимулируют тебя говорить правду.
– Ты ошибаешься.
– Да неужели? Давай проверим.
Ашарх присел на корточки и принялся искать что-то в сумке Лантеи. Через несколько секунд он достал ножны с отравленным кинжалом и продемонстрировал их преступнице.
– Хочешь отравить меня моим же ядом? – горько усмехнулась девушка. – Не ожидала от тебя такого хладнокровия, профессор.
– Я не способен перерезать кому-то глотку или вонзить нож в сердце, знаешь ли. Но, помнится, ты утверждала, будто даже малая царапина этим кинжалом способна отправить человека на тот свет, – протянул профессор и поднялся на ноги. – Одну царапину нанести я сумею.
– Не думаю. Ты не убийца. Такой тяжелый груз твоя совесть просто не осилит.
– Рискнешь проверить, верна ли твоя догадка? – поинтересовался Аш и подошел вплотную к пленнице. – Бежать тебе некуда.
– За что ты так со мной?..
– Я просто хочу, чтобы ты осознала, как остро мне не хватает моей обережи, которую ты столь бессовестным образом украла.
Вывернув шею, чтобы лучше видеть собеседника, Лантея некоторое время с бессильной злобой изучала лицо угрожавшего ей мужчины, пытаясь понять, блефует он или же нет.
– Как же ты меня раздражаешь, профессор… Да забирай и подавись! Она за поясом.
– Не кричи так громко. Ты же не хочешь, чтобы в караульне проснулась стража.
Ашарх сразу же бросил кинжал обратно в сумку и обошел столб с колодками. За тонким кожаным пояском девушки и правда был спрятан маленький мешочек из черного бархата, который мужчина достал и с улыбкой повязал себе на ремень.
Торжественно потирая руки, Аш вновь встал перед собеседницей:
– Что ж!.. Думаю, теперь мы можем говорить о возникшем между нами доверии, тебе так не кажется? Я вернул тебе твои вещи, а ты так любезно согласилась отдать мне обережь. И все остались довольны!
– Какой толк мне от моей сумки, если я все еще в колодках? – злилась Лантея, и это хорошо было слышно по ее шипящему акценту, который становился заметнее и сильнее.
– Допустим, я мог бы избавить тебя от этого приспособления…
– Профессор! Не тяни! Говори сразу, что тебе еще от меня нужно, чтобы ты просто открыл эти проклятые колодки?!
– Лишь ответы на вопросы.
– На какие еще вопросы?
Девушка сосредоточенно сжимала и разжимала одеревеневшие пальцы на руках, пытаясь вернуть кистям чувствительность.
– Которые я задам. Например, кто ты такая и откуда пришла?
– Об этом не может быть и речи, – категорично заявила чужачка.
– Ты абсолютно в этом уверена?
– Да.
– Как пожелаешь… Знаешь, я слышал, что многие преступники умирают от потери крови после отрубания рук. Сходят с помоста и падают без чувств прямо толпе под ноги. И там уже народ не позволяет калеке подняться больше. Надеюсь, что тебе будет не очень больно завтра… Ну, а я вернул то, за чем сюда приходил. Так что, удачи!
Профессор уверенно развернулся, повторяя свой действенный маневр, но не успел он отойти от преступницы и на пару шагов, как Лантея уже нетерпеливо его окликнула.
– Паскуда!.. Постой! Аш! Вернись!
Мужчина остановился и повернул голову в сторону девушки:
– Что такое?
– Наверное, ты прав… – с трудом сглотнув комок в горле, призналась Лантея, которой эти слова дались с большим трудом, – я действительно нахожусь сейчас в отвратительном положении. И мне нужна помощь… Я признаю это. Поэтому я готова ответить на некоторые твои вопросы.
– И даже не соврешь мне? – спросил Ашарх, медленно возвращаясь обратно к колодкам.
– Не совру. Лишь не проси меня рассказывать все… Есть вещи, о которых я предпочту умолчать. Лучше лишиться рук или жизни, чем выдать их чужаку, – шептала девушка, а в ее глазах стояли злые слезы.
Профессор неожиданно почувствовал прилив благородства и величественно кивнул. Ему было нужно, чтобы Лантея уже хотя бы просто согласилась поговорить с ним о своем происхождении, а добиваться от нее каких-то государственных тайн или чего-то похожего он не собирался. По крайней мере пока что.
– Хорошо. У нас есть еще время до того, как сюда придет патруль.
Аш неожиданно приблизился к девушке и заправил грязные пряди ее волос за уши, в одном из которых висели три непримечательные серьги в виде колец.
– Зачем ты это сделал? – спросила чужачка, настороженно наблюдая за его движениями.
– Чтобы лучше видеть, когда ты начнешь мне врать. Итак, откуда ты пришла?
Лантея минуту молча изучала собеседника, словно оценивая его, как товар для последующей продажи, а потом все же нехотя призналась.
– Из пустынь, что лежат за Мавларским хребтом.
Ашарх удивленно вскинул брови:
– Что?.. Из пустынь Асвен?
Насколько он знал, эта безжизненная песчаная территория на южном краю материка никому не принадлежала. Пустыни от Залмар-Афи отделял лишь огромный Мавларский хребет, откормленным полозом растянувшийся вдоль всех человеческих земель: от холодного Глубинного моря и до самой восточной границы с империей Ис. Многие века не только люди, но и ифриты пытались присоединить к своим территориям эти жаркие земли, но каждый раз пустыни Асвен вынуждали любых захватчиков и первооткрывателей поворачивать обратно – ужасный климат, почти полное отсутствие рек и беспощадные зыбучие пески не благоприятствовали постройке поселений. В конце концов пустыни оставили в покое, лишь изредка самоуверенные имперцы еще продолжали поиски мифической расы пустынных жителей, кочевников, у которых они надеялись выведать секрет управления песком, а после подчинить этот народ и сделать их рабами: ведь ифритская богиня Азума требовала от своих детей положить к ее ногам весь мир в благодарность за огненную силу, которой она одарила их в начале веков. Однако в жарком краю водились лишь откормленные ящерицы и летали перекати-поле. Крошечных оазисов, разбросанных по всем территориям пустынь, было недостаточно даже для небольших поселений.
– Это бессмыслица. В пустынях нет никаких стран и народов. Это раскаленные барханы песка, где никому не удастся выжить. Признай, ты просто издеваешься надо мной?
– Я совершенно серьезна.
– Да скорее Залмар пробудится, чем я тебе поверю!.. Я ведь говорил тебе, что известны лишь легенды о пустынных кочевниках и джиннах, но это просто сказки, так как доказательств почти нет. Одни предположения.
– А если это не сказки? Если пустынный народ действительно существует? И ты был прав в своих догадках?
– Ты хочешь сказать, что ты одна из них? Дитя пустынь?
– Верно. Хетай-ра.
– Хетай-ра? – переспросил Ашарх и нахмурил брови. Странное слово было ему незнакомо.
– Это название моего народа.
– Ничего подобного никогда не слышал… Как я могу быть уверенным, что ты мне сейчас не врешь?
– Никак, – ответила девушка и недовольно сжала губы в тонкую линию, – но я не вру… Давным-давно мой народ принял решение изолировать себя от всего остального мира, чтобы обезопасить нашу цивилизацию. И с тех самых пор мы успешно скрываемся в бескрайних пустынях уже многие тысячелетия. За эти века о нашем народе все забыли. Чего мы и добивались.
– Но там невозможно выжить!
