скачать книгу бесплатно
– Это не гимнастика, – улюк был удивлен невежеством гостя, – Это же боевое искусство, которому обучают лишь знатных в Илакии.
– Боевое искусство? – на этот раз токс не сумел сдержать усмешки, – Где интересно проходят такие войны?
– Это мы кажемся тебе такими смешными? – юная улючка оторвалась от занятий, и по тону ее было заметно, что усмешка токса показалась обидной.
– Прости, если чем-то обидел тебя, – токс поднялся, миролюбиво разводя открытые руки, – В моем смехе не было злобы или иронии. Только удивление. Я никогда раньше не видел такого…. такого…. такой борьбы.
– Это наша национальная борьба. Ей много поколений. Она почти столь же древня, как и народ улюков населяющий Илакию, – девушка примирительно улыбнулась.
– Очень интересный вид борьбы, – токс сейчас не был искренен и старец в отличие от девушки почувствовал в его словах фальшь.
– Не хочет ли наш гость немного размять кости? – старик жестом руки приглашал принять участие в тренировке.
– Нет, спасибо, я не знаю правил и лучше посмотрю, – токс представил себя борющимся с ветхим и легким старцем и судорожно начал придумывать оправдания отказу.
– Это не страшно. Это же боевое искусство. А для боя нет правил, – старый улюк добро улыбался, – Попробуй и ты, возможно, откроешь для себя что-то новое.
– Я немного иначе представляю себе бой. Не думаю, что мне стоит…. – токс замолк, натолкнувшись на насмешливый взгляд юной улючки, – Что?
– Ничего, – она весело огляделась по сторонам, – Похоже, ты просто боишься что не сможешь быть самим собой без секиры или меча.
– Не говори так, девочка, – старик посерьезнел, – Настоящий воин не бывает лишь с мечом. Воин – это понимание себя таковым, это сила духа и доблести. А он настоящий воин, которому не ведом страх и сомнения в своих силах. Мы все видели это и иных подтверждений не нужно. Извинись.
– Прости, мне просто очень хочется, что бы ты попробовал, – девушка стала похожа на маленькую нашкодившую девчонку.
– Хорошо, – токс понял, что это игра, а игру нельзя воспринимать слишком серьезно, так же как и нельзя бояться показаться в игре смешным, – Я попробую.
Уже выходя на свободный участок палубы, туда, где ждал его старец, токс вновь почувствовал себя глупо. Он смотрел сверху вниз на этого высушенного временем старика, чувствовал тяжесть и мощь своих налитых дикой силой мускулов и не мог даже представить, как будет сейчас бороться. Остановившись и чувствуя на себе взгляды всей команды, а главное юной улючки, он не мог заставить себя начать действовать.
– Не волнуйся, а не рассыплюсь, – старик все так же спокойно и добро улыбался, – Просто нападай, как ты это делал в портовой таверне.
Решившись, токс шагнул вперед, выбрасывая кулак. Он не бил, а лишь имитировал, откровенно давая старому улюку шанс. Старец не предпринял никаких действий, лишь посторонившись от руки токса.
– Если ты не приложишь силу, я тоже не смогу ничего сделать, – улюк покачал головой, – Наши предки создавали эту систему для противодействия нападающим. Противодействия адекватного. Но если ты не будешь действительно нападать, самым логичным будет и не защищаться.
Токс еще раз окинул взглядом притихшую в ожидании команду, расслабленно стоящего с мудрой улыбкой старца и остановил свой взгляд на юной улючке. Она все так же усмехалась, не озвучивая своей насмешки. Но шкодливые искорки в ее глазах говорили лучше всяких слов. И тогда токс ударил. Он не начал бой, превращаясь в хищного зверя, но ударил почти по настоящему, понимая, что если старик не успеет травм не избежать. Но старик успел. Токс изумленно почувствовал, как проваливается в тягучее движение старца, увлекаемый его мягким, но плотным захватом. Его собственный удар, неуловимо скорректированный улюком, потащил своей энергией и само тело, не найдя точки приложения. Направление движения изменилось, позволяя силе тяжести взять верх и огромный токс, беспомощно мелькнув ногами в воздухе, всем своим весом грохнулся о палубный настил. Пару мгновений он позволил себе полежать, глядя в ясное небо с легкими клочками редких облачков и пытаясь понять череду с ним произошедшего. Затем легко, словно сам состоял из клочков облака, взлетел на ноги, вставая уже в близкую к боевой стойку. Вокруг все молчали, зачаровано наблюдая. Даже насмешка в глазах девушки сменилась детским восторгом от интересной игры. Во второй раз токс ударил коротко, не готовясь и не выдавая цели ни взглядом, ни жестом. Старый улюк, словно бесплотный дух, бросился навстречу удару, за миг уходя в сторону и дальше, почти за спину токсу. При этом он вновь поймал кисть нападающего в мягкие тиски своих ладоней, закручиваясь при этом всем телом по направлению удара. И как ни крепко стоял огромный воин на ногах, он вновь потерял равновесие. Только на этот раз почти побежал вокруг старца, пытаясь найти точку опоры и остановиться. Старик словно в танце сделал пару мелких шажков, уходя от токса и уводя, разворачивая его за собой. Длинное и плавное завершающее движение заставило токса спланировать на палубу, гулко приложившись к доскам грудью. Теперь начищенные доски палубы были перед самыми его глазами. Он, больше не разлеживаясь, вновь вскочил на ноги. Но теперь уже в его движениях проснулся тот страшный зверь, что владел воином в горячке боя. Старик поднял руки, все так же улыбаясь и глядя токсу в глаза.
– Прости, друг, но теперь уже я не смогу продолжать, – он уважительно поклонился одной головой, – Ты проснулся и готов к бою. Я же к бою не готов. Я лишь старый учитель, но не воин.
– Не готов? – токс удивленно вскинул брови, – Мне показалось….
– Нет. Уже второй раз мне было тяжело, – улюк подошел и положил сухие ладони на бугрящиеся мускулами плечи, – Я не рассчитал своих сил и с трудом справился. А ты, я чувствую, только сейчас приготовился действовать по настоящему. Мы разные. Я человек, который рассказывает, как охотится на диких зверей, но никогда не покидавший класса. Ты охотник, легко справляющийся с ними без науки, ни разу не побывавший на уроке. Тебя научила жизнь и война. Прости нас за это неуважение к твоим возможностям.
– Полно. Какое неуважение, – токс осторожно положил одну рука на худое плечо старца, – Я действительно открыл для себя новое. Новое и непонятное. И я прошу тебя, уважаемый, обучить меня своему искусству. Если, конечно, принципы твои разрешают это сделать.
– Я с удовольствием постараюсь сделать это. Тем более, что лучшего ученика было бы сложно желать, – старик жестом подозвал девушку, – Мы оба постараемся научить тебя этому искусству насколько это позволит малое время коим мы владеем. Я уверен, что, опираясь на твой опыт и силу, система единоборства наших предков получит новые грани. А теперь, мне кажется, пришло время хотя бы назвать друг другу свои имена.
– Да, уважаемый, – токс видел, что насмешка в глазах девушки сменилась уважительным удивлением, и не мог понять, чем это заслужил, – Меня зовут Саган. Я рожден в Токсимере и вся жизнь моя прошла под его славными знаменами.
– Я много слышал об этом великом и гордом государстве токсов, государстве, которое выстроилось на тех же землях, где народ токсов родился на свет.
– Да. Именно поэтому название наше созвучно названию нашего племени.
– А меня зовут Рэмондо. Я рожден был в светлой Илакии, но почти всю жизнь свою мыкался по разным странам и народам. Я надеюсь, что могу назвать себя учителем, хотя не все мои деяния были достойны этого имени, – как только тренировка закончилась, старец еще больше сгорбился и поблек, став больше похожим на ученого колдуна или звездочета, – А это свет всей моей жизни и надежда Илакии, юная и прекрасная Тось. Именно за ней я на старости лет устремился в это путешествие, оторвавшись от мудрых книг. Она та, кому предначертано вернуть святыню в пределы плачущей от тяжелой утраты Илакии. И тебя я узнал, тоже. Но не спрашивай как. Просто ты такой же избранный и обласканный судьбой будущий король.
– Что ты говоришь, уважаемый, – токс с опаской посмотрел старику в глаза, решив, что тот вдруг рехнулся, но взгляд старца был чист и светел.
– Ничего. Просто грежу наяву, – улюк повернулся прочь, – Время трапезы. А я проголодался.
* * *
Встреча была назначена на полдень. Стараясь быть пунктуальными Реззер и Ли точно в срок оказались в огромном давящем своей роскошью зале ресторана «Дьюк оф Йорк». Словно приведение буквально из неоткуда рядом возник подтянутый и безупречно одетый администратор.
– Доброго дня, господа! Могу ли я быть вам полезен? Господа изволят отобедать у нас?
– Нас ждет здесь Брайан Ашер, – Ли, в отличие от Реззера нисколько не была смущена этой обстановкой роскоши.
– Да, господин Ашер ждет вас, – администратор, услужливо поклонившись, сделал приглашающий жест рукой, – Прошу вас, господа. Сюда, пожалуйста.
Через минуту они оказались у уютно стоящего в отгороженной от остального зала нише столика. Навстречу поднялся молодой человек с холеной внешностью избалованного богача.
– Здравствуй, Брайан, – Ли первая подала голос, не заставляя Ашера долго ждать, – Это тот самый боец, о котором я тебе рассказывала. Знакомьтесь. Дан Реззер. Брайан Ашер. Мне хочется надеяться, что вы принесете друг другу много-много пользы.
– Присаживайтесь, – молодой человек едва заметно кивнул администратору и тотчас, как по мановению на столе возникли еще два комплекта приборов и блюда с холодными закусками, – Я взял на себя смелость заказать блюда и для вас. Надеюсь, вы простите мне, если я не попал в ваши вкусовые пристрастия. Впрочем, ошибиться я мог только с вами, господин Реззер.
– Спасибо, – Дан чувствуя себя не в своей тарелке, променял бы сейчас эту роскошь на честный и простой разговор в кафетерии или «Мак Дональдсе».
– Ну что ж, перейдем сразу к делу? – Ашер, дождался, когда исчезнет разливающий белое полусухое вино официант и, подхватив бокал, втянул носом аромат дорогого вина, – Ли, верно, говорила вам, что на моем счету есть пара весьма ярких звезд в различных видах боевых единоборств. Поэтому не буду рассказывать свою биографию. Лучше сразу поговорим о вас. Я очень доверяю глазу детки Ли, и раз она советует, значит из вас действительно выйдет толк. К тому же мы друзья с ней, а друзьям помогать надо, во что бы то ни стало. Как не помочь, когда девочка просит. Поэтому давай сразу оговорим условия. Что скажешь?
– Я готов, – Реззеру почему-то было неприятно то, как Брайан говорил о Ли, но и ничего действительно обидного сказано не было.
– Отлично. Требования и условия у меня совершенно стандартные и даже по просьбе друзей я от них не отхожу, – молодой импресарио сделал глоток вина и немного помолчал, прислушиваясь к ощущениям, – У тебя будет, если можно так выразиться, испытательный срок длинной в три боя. Готовится в период этого испытательного срока будешь так, как ты это делал раньше. Я не хочу, что бы изменение распорядка или системы тренировок сказалось на твоих первых результатах. Единственное послабление – у тебя будет весь зал в твоем распоряжении и вспомогательная команда к твоим услугам. Несколько разноуровневых спарринг партнеров, массажист, тренер-советник. Выбирать противника на эти три боя для тебя буду я сам. За каждый бой будешь получать только по тридцать тысяч империалов. На большее пока не рассчитывай. Этими боями ты должен показать все, на что ты способен. Только эти три боя определят наше совместное с тобой будущее. Поэтому именно после третьего боя мы сядем за стол еще раз и пересмотрим условия. После этого ты будешь получать столько, сколько заслуживаешь, как бы дорого ты не стоил.
* * *
Ночь выдалась темной и душной. Челтон никак не мог заснуть, несколько раз выходя из своего блока и всматриваясь в темное невидимое небо. Лагерь жил своей жизнью – стрекотали неведомые насекомые, во тьме наверху раздавались звуки ночной охоты каких-то летающих зверьков на насекомых или других зверьков. Менялись часовые, справедливо считая, что никакая система сигнализации не задержит знающего профессионала и никакой нарушитель не укроется от бдительного часового. Сержант вдруг вспомнил, как много лет назад он, еще совсем свежеиспеченный сержант спецназа с отделением пехотинцев обеспечивал развертку государственной экспедиции Имперского Научно-исследовательского Института Разработки Недр. Планета была населена жизнью в разных проявлениях, хоть и совсем не гостеприимна. Тогда тоже выдалась душная темная ночь. Последняя ночь существования и исследовательской группы и большей части его бойцов. Челтон тряхнул головой, отгоняя мрачные воспоминания. Мимо темной горой протопал Гризли, сменившийся со службы часового.
– Эй, Гриз, ты так топаешь, что бы чужаков разогнать? – сержант ухмыльнулся, заметив, как огорчился замечанию солдат, старающийся не отставать от других в ловкости, – Шучу, расслабься. Идешь спать?
– Так точно, сэр, – пехотинец вздохнул с облегчением, – Пожрать-то ведь сейчас ничего не удастся.
– Иди уже. Завтра пожрешь, – Челтон тихо рассмеялся, вспомнив, как однажды на спор с кем-то из команды транспортирующего группу корабля, Гризли съел, запивая теплым компотом несколько десятков бутербродов. Съел бы и больше, но летуны не нашли из чего их еще бы сделать. При всем своем постоянном голоде Гризли не был толстым. Он был огромным, но не толстым.
Пехотинец не успел сделать от сержанта и трех шагов, как на коммуникаторе Челтона мигнула лампочка сработавшей сигнализации.
– Гриз, сработка на внешнем контуре, – сержант быстро набрал коды еще пары пехотинцев, срочно вызывая их к себе, – Кто часовым сейчас?
– Тутор, – Гризли моментально преобразовался из неповоротливого топающего увальня в огромного опасного бойца.
– Хорошо. Я вызвал Гоблина и Ирландца. Сейчас…. Опа, – на коммуникаторе Челтона полыхнуло рубиновой строкой сообщение о нарушении второго внешнего контура, – А гости-то приближаются.
Из тьмы словно чертик из табакерки выпрыгнул долговязый Тутор. Сержант послал его в оружейку за небоевым оружием. От жилых блоков подскочили еще двое вызванных пехотинцев. Тутор вернулся притащив «Спайдеры» и «Слайт винды». Монитор сканера, входящего в экипировку часового четко показывал три двигающиеся к лагерю цели. По жесту сержанта все активировали приборы ночного видения.
– Тутор, остаешься на часах, как и был. Ирландец и Гриз обходите левее. Гоблин – правее. Я иду по центру. На контакт без команды не идти. Двинули.
Тьма ночи поглотила их, двигающихся словно призраки, видящие все в этой кромешной тьме. Двигались быстро, давно изучив в пределах лагеря каждую кочку. Гоблин первым стукнул по гарнитуре связи – «Вижу». Залегли. Еще через минуту Челтон и сам увидел медленно идущих диверсантов. Они явно не были на прогулке – шли крадучись с вынутыми наизготовку короткими мечами.
– Берем живыми, – едва слышно шепнул сержант в микрофон.
Пехотинцы начали быстро сближаться, готовясь к стремительному и неожиданному захвату. Но неожиданно их заметили. Это было невозможно на таком расстоянии в такой темноте, но это было так. Третий, самый дальний от крадущихся солдат коротко и гортанно крикнув метнул короткий дротик, который едва не попал в сержанта.
– Вперед! – не скрываясь уже, скомандовал Челтон.
Пехотинцы бросились к диверсантам, которые, выставив мечи, начали медленно отступать. Гризли и Ирландец применили «Спайдеры», упаковав парочку с мечами в сеть-путанку. Эти четырехзарядные одноразовые сетевые пушки были эффективны лишь на близком расстоянии. Они выплевывали сверхтонкую сеть, мгновенно оплетающая жертву. И чем сильнее барахталась жертва, пытаясь высвободиться, тем сильнее сжималась сеть. Гоблин метнулся за третьим. Однако этот третий так стремительно удалялся, что шансов нагнать его не было никаких. Гоблин, упав на колено, начал расстреливать из «Слайт винд» одну ампулу за другой. Детище концерна «Эр Армс» – пневматический многозарядный автоматический пистолет «Слайт Винд», стрелял иглами-капсулами со сложным седативным средством, действующим на все входящие в Империю расы. Но, не смотря на то, что пехотинец готов был поклясться, что хоть однажды попал в цель, стремительный диверсант, не замедляя бега, растаял во тьме не досягаемой ужу приборам ночного видения. Двое попавшихся в сети «Спайдера» пытались вырваться, но лишь окончательно затянули свои путы, потеряв всякую возможность двигаться. Их потащили в лагерь, стараясь не задевать за каменистую почву. Каким-то образом уловив беспокойство или услышав шум, на улице появился кто-то из ученых, сразу же поднявший шум среди всей научной братии. Возбужденные исследователи с интересом осматривали пленников. Те походили на прямоходящих львов, как и виденные совсем недавно всадники, охраняющие караван. О дальнейшем сне никто больше не заикался, поэтому ученые предложили немедленно начать исследования с привлечением устройства лингвоинтеллекта. Этот сложный аппарат был уникальнейшей разработкой имперских ученых. Он позволял, не имея никаких иных исходных данных кроме живого носителя неизвестного языка, анализируя его речь, движения и эмоции строить структуру языка и довольно быстро создавать простейший словарь для перевода.
– Ну что ж, – Челтон не чувствовал никакого восторга, лишь тревогу, – Нам пока нечего делать тут. Поэтому мы можем, как минимум выспаться. Тем более один из них сумел сбежать и возможно более серьезное продолжение следует. Капрал, выставьте у пленных дополнительного часового и разгоните остальных наших бездельников по койкам. Наше время еще не пришло.
* * *
Саган больше не позволял себе заводиться и отдаваться ощущению боя. Он относился к тренировкам как к гимнастике – сложной, странной, возможно полезной, но гимнастике. Токс резко выдохнул, смягчая удар о палубу и вновь, как многократно уже за последние дни, увидел перед самым своим носом доски палубы.
– Но, во имя Подмастерьев Великого Мастера, что я опять не так сделал? – Саган стукнул кулаком по доскам пола, стукнул не в сердцах, а лишь собираясь и концентрируясь.
– Не переживай, воин, – улыбка старца была как обычно доброй и спокойной, – Многое из того, что познаешь ты, сейчас с первого взгляда расходится с тем, чему учился ты долгие годы. Ты учился держать удар и силой переламывать силу. А теперь тебе нужно стать податливым и мягким как зыбучие пески. Ты должен почувствовать противника, его напряжение, его силу, и поддаться, словно гибкий молодой куст под порывом ветра. И многое еще, чему так противится сейчас твое тренированное тело и твой разум опытного бойца.
– А ты действительно уверен, что мне не понадобятся годы для того, что бы освоить то, о чем ты говоришь? – токс поднялся, вновь готовый к тренировке и даже не запыхавшийся за то немалое уже время, что провели они сегодня в учебном бою.
– Чтобы сравниться именно в этом искусстве, допустим с благородным воином и великим королем Илакии, тебе не достанет и оставшейся жизни, – старик вновь удивился выносливости, чувствуя, что сам он уже давно выжат как виноградина на винодельне, – Но это искусство не может заменить того опыта, что имеешь ты. Войны ведут не на кулаках. И встреть ты меня, старого или кого-то другого из благородного рода правителей Илакии на поле боя с мечом в руках, у нас, наверное, не было бы ни единого шанса.
– Я не настолько глуп, уважаемый Рэмондо, что бы считать, что твое искусство заменит мне и добрый меч, и тугой лук, – токс шевельнул мускулами, словно ощутил вдруг тяжесть верного меча, – Но, так же часто я оказывался в ситуации, когда уже не было ни доброго меча, ни острого кинжала, ни хотя бы тяжелого кастета с шипами. И тогда оставалось только то, с чем я родился – кулак, клыки да когти. Великий Мастер дал мне силы – я могу кулаком убить ана. Но, владея твоим мастерством, я сумел бы много больше.
– Ты совершенно прав. Настоящий воин, такой как ты, объединяет в себе лучшее от разных стилей, сплетая все это в свою уникальную систему боя – систему, создаваемую им всю жизнь, – старик устало опустился на расстеленную на палубе циновку, – Поэтому тебе не нужно учиться этому искусству. Тебе нужно лишь понять суть его. Почувствовать то течение сил в каждом из нас, те законы движения, которыми можно управлять, превращая могучих воинов в неуклюжих младенцев. И тогда ты сможешь создать свое, данное свыше лишь тебе и неотразимое в твоих руках.
– Я хочу это понять, учитель, – слова старика улюка бередили и без того великое желание токса понять.
– Не волнуйся. Мы все успеем. Только не сразу, не сегодня, – старик улыбнулся на этот раз устало, – Я не уставал так уже много лет, с тех пор как был молодым.
– Хорошо, уважаемый, мы продолжим когда ты вновь будешь готов, – токс присел рядом со старцем, – Расскажи мне о своей любимой Илакии.
– Хм. Рассказ этот может занять годы, – старик мечтательно прикрыл глаза, – Это благословенная земля, обласканная богами и судьбой. Ее бескрайние просторы вмещают в себя все – дикие леса и бескрайние долины, могучие горные хребты и золото коварных пустынь, огромные города, где звучит многоголосье всех языков мира, красивейшие храмы и святые места. Но именно так ты мог бы описать свой родной Токсимер, не так ли?
– Да, Рэмондо, именно так, если только хватило бы красноречия, я и постарался бы описать Токсимер.
– Илакию надо видеть, что бы полюбить ее. Я очень надеюсь, что все мы дойдем до своих целей, проделав часть пути вместе, расставшись и встретившись позже вновь, – улюк стряхнул с себя воспоминания, – Я надеюсь, что ты побываешь в Илакии и поймешь что я не лукавил. И тебе будут там рады всегда, ведь ты однажды уже спас нас.
– Зачем считаться? – токс усмехнулся, подумав, что неизвестно что было бы в том бою, не прозвучи средь шума ненавистное имя, – К тому же это ты сначала спас меня. Хотя…. Я, надеюсь, все же помог вам в той таверне. Правда, теперь, узнав тебя получше, я уже сомневаюсь, что тебе нужна была моя помощь.
– Нужна была, – старик кивнул, – Вспомни, что я говорил про настоящий бой. Я учитель, а не воин. А там были воины. И противостоять им должен был такой же воин.
– Ты рассказывал про Храм Солнца. Скажи, уважаемый, мне все кажется, что тут есть и что-то личное для тебя. Что-то что я не понял или ты не рассказал, – Саган внимательно смотрел на старца и заметил, как тень мрачных воспоминаний набежала на его лицо, – Что у тебя связано с Храмом Солнца?
Улюк как-то сразу сник, окончательно сдавшись усталости и тяжелым думам. Он с трудом поднялся с циновки, еще более сгорбленный и высохший чем обычно.
– Прости, Саган, я слишком устал что бы продолжать разговор. Силы совсем покинули меня. Я должен немного отдохнуть в тиши и уединении своей каюты. Мы поговорим обо всем потом…. Когда-нибудь мы обо всем поговорим.
* * *
Кабан под дружное ржание и свист дружков помочился на капот стоящего у обочины гравитолета. Было бы, конечно намного веселее, если бы хозяин был внутри машины, но и так получилось прикольно. Они брели по полутемным улица забытого богом района Сатри города Сант Гадлена, которые были их родным домом. Этот район представлял собой что-то среднее между трущобами, в которых обитали самые низшие слои общества Сант Гадлена, и промзоной, в которой эти отбросы работали. По крайней мере жилые кварталы были обильно перемешаны со складами, пустырями, нагромождением заводов и каких-то заброшенных зданий совершенно непонятного назначения. Друзей было четверо – Кабан, Морок, Топ и Пузо. Конечно, это не настоящие их имена. Кто же из родителей назвал бы так новорожденных гурян. Ведь все четверо представляли собой именно расу гурян. Эти клички, под которыми их многие в этих районах знали, они придумали себе сами, когда были еще совсем детьми. Топ предложил пойти оттянуться в район ремесленного университета, где всегда суетилось много студентов – маменькиных сынков и дочек. Некоторое время обсуждали, но отказались из-за обилия там в это время суток полиции. Проходя мимо одного из домов, почти одновременно увидели сидящего перед темным подъездом человека. Повернули было к нему, но он поднял голову, посмотрев на них страшным взглядом, которым мог бы смотреть мясник на подъезжающую к нему на крючьях свежую тушу. Не обсуждая даже, они сразу отказались от идеи привязаться к нему. Морок даже пробормотал оторопело – «Добрый вечер». Пошли дальше, подтрунивая над Мороком. Через пару кварталов прямо на них вышла девушка-землянка. Идеальная мускулистая фигура, утянутая в тугую псевдокожаную одежду, упругая походка молодой кошки, что-то еще неуловимое почти аморфное, что делает таких женщин возбуждающе желанными с первой секунды. Короче выглядела она аппетитно, словно утонченное блюдо перед роняющим голодную слюну грузчиком. Кабан мгновенно представил, как шикарно она будет смотреться, когда он нагнет ее в ближайшем переулке и действительно едва не пустил слюну. Совсем недавно они вот так же попользовали молоденькую гурянку – кайф был ни с чем несравненный. Кабан до сих пор, онанируя в душе, представлял ту картину, когда она кричала, пытаясь вывернуться из-под навалившихся на нее мускулистых тел. Переглянувшись они не сговариваясь сгребли встреченную девушку, увлекая в ближайший темный проулок. Но она оказалась совсем не легкой добычей. Удар коленом Пузу в пах, локтем в челюсть Топу, снова коленом в голову согнувшемуся Пузу. Жесткий маленький кулак, словно лом чернорабочего грохнул в живот Мороку. Кабан обхватил ее сзади, зажав нижними руками руки, а верхними сжимая грудь. Девушка, ни сколько не смутившись, засадила тонкий каблук ему в ногу, а когда он взвыл от острой боли, ударила затылком в лицо. Морок влупил ей самой кулаком в живот и, подхватив за подбородок, потянул к себе. Но она, как-то слишком быстро оклемавшись, дернула, словно кобра головой с хрустом сжимая зубы на его пальцах. Кабан, заливался кровью из разбитой носовой пластины и больше не хотел ее трахнуть. Теперь он просто хотел ее убить. Со всех сил он ударил ей кулаком в лицо. Девушка, мотнувшись в строну, упала на колени. Он пнул ее не целясь, чувствуя восторженное удовольствие от этого. Но нога провалилась в пустоту, а девушка ударила теперь уже кулаком с колен ему в пах. Кабан дико взвыл согнувшись. Но тут подоспели Морок и Топ. Они сбили ее с ног, ожесточенно пиная. Присоединился плачущий и размазывающий сопли с кровью Пузо. Кабан широко ставя ноги поковылял к ним, что бы внести свою лепту и отомстить за то, что, похоже, несколько недель вообще с девочками общаться не сможет. Она не просила пощады и даже не стонала под тяжелыми ударами сыпавшимися на нее со всех сторон. И вдруг рядом возник тот страшный человек с крыльца. Кабан хотел позвать товарищей, когда заметил скользнувшие из рукавов темные лезвия клинков. Но слова застряли в горле, когда брызги крови попали ему в лицо. Страшный человек шагнул к Кабану, в один миг превратив троих гурян в агонизирующие туши парного мяса. Кабан попятился тихо заскулив. Он хотел бы убежать, но животный страх сковал ноги, по которым потекла теплая струйка позора. В глазах незнакомца не было ничего, что позволило бы гурянину молить о пощаде или просто надеяться. Человек махнул рукой и тотчас, словно потеряв интерес, вернулся к лежащей девушке. Кабан ощутил горячие струи заливающие грудь и плечо. Он дернулся, испуганно чувствуя, как сразу занемели конечности. Голова, не слушаясь, свесилась на бок, не поддерживаемая более перерезанными шейными мышцами. Гурянин упал на колени и дальше, словно тряпичная кукла, смявшись и опадая.
– Мия, девочка, мне показалось, или это ты тут отбоя не знаешь от кавалеров? – человек наклонился, протягивая руку. Девушка, сквозь застилающую глаза кровь, всмотрелась в лицо склонившегося, узнавая почти неузнаваемо изменившиеся черты.
– Черт бы тебя побрал, Стив, – она с трудом шевелила разбитыми губами, – Где же ты был так долго?
* * *
Ашер не заставил Реззера долго ждать. Считая, что с этим нечего тянуть, он быстро подобрал первого противника для своего нового подопечного. По части того, как именно надо оформить бой Брайан также имел верное представление. Световое шоу, девочки из модельных агентств, танцоры, облаченные в замысловатые костюмы, снующие между рядами официанты-разносчики. Реззер никогда не видел ничего подобного в свою честь. Он настраивал себя, все больше заводясь. Он повторял себе снова и снова, что это тот бой, от которого будет зависеть все его дальнейшее будущее, вся его карьера, его имя. Выходя на ринг, он был готов разорвать голыми руками прайд голодных львов. Но львов на ринге не оказалось. Бой длился меньше минуты. Дан, словно ураган, обрушился на противника по сигналу рефери. Он не оставил ему ни шанса, буквально размазав по рингу. И если бы в программе сегодняшнего вечера не было еще трех поединков, зрители, возможно, были бы обмануты в своих ожиданиях. Красивый словно фейерверк и эффективный бой они получили. Но фейерверк этот длился лишь секунды. Секунды, которых было бы явно маловато за те немалые деньги, что стоили билеты на шоу. Но, в предвкушении последующих боев, зрители бесновались, восторженно принимая бойца с такими критическими сериями чудовищных ударов.
Реззер не успел снять бинты, когда в раздевалке появился Ашер.
– Да! Я недооценил тебя. Похоже, тебе это выигрыш дался слишком легко. Ты не отработал своих денег, – Брайан усмехнулся, заметив тревогу во взгляде бойца при этих словах, – Но это моя вина. Вот твои тридцать легких косарей. Как ни жаль мне, что все было так просто, но денег я никогда не жалел. Тех денег, которыми я оплачиваю свои обещания, конечно. Можешь не считать. Я, к тому же, не обманываю тех, кто строит мое состояние. А ты, судя по всему, принесешь мне приличные дивиденды с каждого вложенного в тебя империала. Тьфу, тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. Ну, наслаждайся победой и славой сегодня. Но завтра вспомни о том, что я не позволю тебе покрыться паутиной в ожидании следующего боя. Если боец жив и здоров, он должен биться.
Не прощаясь и не задерживаясь больше, импресарио исчез за дверью. Дан отпустил помощников и спрятал несколько пластиковых прямоугольников в бумажник. Затем только медленно размотал бинты, размышляя над тем, как стремительно и глобально может все перемениться от одного не слишком значимого события. Совсем недавно он едва сводил концы с концами, постоянно чувствуя вокруг нечистую игру, но, не зная, как с этой бедой справиться, да и можно ли с ней справиться вообще. И вот, лежат в его кармане тридцать тысяч империалов полученных за один единственный легкий бой. Тридцать тысяч – сумма примерно равная его прежнему годовому доходу. Дан был сейчас скорее даже растерян той удачей, что свалилась на него внезапно. Продолжая так размышлять, он залез под хлещущие струи горячего душа, пытаясь успокоить обманутые в ожидании тяжелого боя тело и разум. Раньше гораздо более тяжелые бои приносили ему несравнимо меньшие деньги. А ведь Ашер обещал ему, что это только начало. Как он только что сказал – «Я не обманываю тех, кто строит мое состояние»? Реззер вздрогнул от прикосновения к нагому телу. К нему прижалась, скрываясь за шумом водяных струй, забравшаяся в душевую кабинку Ли. А он, не утомленный боем, а лишь заведенный им, не в силах, да и не хочет противостоять соблазну, мгновенно ловя ее в свои объятия.
Еще через час они уже сидели в уютном зале маленького ресторанчика, куда затащила Реззера, требуя отметить победу, Ли. Дан пошел у нее на поводу чувствуя себя обязанным ей этим успехом.
– Я хотел поговорить…, – он пытался подобрать слова, что бы высказать то, что постоянно мучает его в последнее время, – Мне нужно…. Понимаешь, я не могу думать только о себе и решать….
– Ты не можешь оставить себя в покое, – девушка касается пальчиком его губ, заставляя замолчать, – Ты вновь и вновь бередишь свои переживания. Я ведь уже говорила тебе, что не покушаюсь ни на твою жену, ни на твою дочь в твоем сердце. Мне ничего большего от тебя не надо. Просто иногда быть с тобой. Иногда заниматься с тобой сексом. Разве не о такой послушной и ненавязчивой девочке мечтает каждый мужчина, чтобы отвлечься от быта и семейной идиллии? Я не хочу причинять тебе никаких неудобств. Просто небольшое приключение.
Легкий ужин прошел почти в тишине. Ли, похоже, была раздражена тем, что он вновь поднял неприятную для нее тему, а Дан чувствовал себя идиотом и не знал о чем можно поговорить. Девушка даже не притронулась к десерту, выпив лишь крошечную чашечку горького черного кофе.
– Не провожай, – она поднялась, остановив его попытку податься за ней, – На сегодня все. У меня был хороший вечер. Спасибо.
Такая же красивая и почти совсем чужая она прошла сквозь стеклянные двери и исчезла в услужливо подскочившем гравитолете такси.
* * *
– Удивительно, профессор. Я и не знал, что у нас существуют такие чудеса техники, – Челтон был искренне удивлен теми результатами, которых достиг лингвоинтеллект всего за пару дней работы.
– Я рад, что нашлось хоть что-то, что не вызвало вашего сарказма и сомнений относительно нужности, – Эль Гаррудт не скрывал того, что действительно доволен произведенным на военных эффектом, – В этом случае эффект от применения оборудования очевиден и скор. Уверяю вас, и во многих других случаях польза от нашего оборудования огромна. Просто период ее проявления значительно больше или эффект не столь примитивно применим.
Они обсуждали результат работы лингвоинтеллекта, который был установлен в непосредственной близости от места содержания захваченных в плен аборигенов. Прибор собирал и анализировал всю информацию, выстраивая систему перевода с их диалекта.
– Это оборудование впервые хорошо зарекомендовало себя довольно давно, еще во время…
– Сэр! Патруль совершающий обход внешнего периметра системы контроля доступа атакован! – в беседу вклинился вбежавший в модуль пехотинец.
– Черт! – сержант выскочил вслед за ним, – А почему не было сигнала тревоги? Каковы потери?
