скачать книгу бесплатно
– Эн, да что может произойти, когда ты среди такого народу! – эмоционально пояснила тейлонка, проведя взглядом по всем. – Да даже, если что-то и возникнет…
– Кайл, – воскликнула Ния.
– Только гипотетически… – уточнила она. – В этом году у нас большой набор на факультет безопасности. Их славно учат сражаться и без оружия, так что вспомогательная сила среди нас.
Ответы девчонок временно поддавили во мне приступ тревожного волнения, однако им неизвестно было то, что известно было мне. С продолжением своего учебного дня я полностью смогла отвлечься.
Кабинет биогеографии находился на третьем этаже. Ния точно указала мне дорогу, как до него нужно было добраться. Заглядывая по ту сторону двери, я бы на сто процентов поняла, что находилась именно в кабинете географии. Почему? Весь кабинет был увешан картами и информационными таблицами, а над учительским столом парила бросающийся в глаза голограмма глобуса. Сам профессор вполне выглядел как человек: в костюме, темноглазый, темноволосый, в черных и выразительных очках.
Как выяснилось, данная дисциплина изучает закономерности географического распространения биологических сообществ, отчего первой темой этого курса была эволюционная биогеография, пробудившая во мне интерес в существовании естественного формирования нового разнообразия фауны и флоры под натиском жестких обстоятельств, а как только профессор раздал каждому по трехмерному географическому атласу, то это меня по-крупному зарядило.
Достав из рюкзака предоставленный Нией блокнот, я поспешно перерисовала карту Корона, стараясь отразить наиважнейшие детали. На ней я запомнила самый маленький материк – Гамрон, наслышанном как государстве с жестким режимом правления, где проживают медианы и различные виды найтов, ниже – Южное Вампирство – идеально приспособленное место для вампиров, заполучивших независимость для укрепление своей культуры и специфики жизнедеятельности. Похоже, что на этой части света и простиралась «вечная» ночь, а вместе с ней сильных холод, отсутствие урожайности и возможности собственного производства. Эти материки скрываются под невероятно длинной горой Лау?р, отдаляясь от государств, на которых преобладают лейты и медианы: Вигерия, Сокра?тия, Флова?рия. Среди такого культурного разнообразия государства без сложностей взаимодействовали между собой, поскольку изначально на Короне установлен единый мировой язык, и лишь отдельные виды трех рас говорили иначе, первоначально обособив себя, что и сказалось на формирование редких языковых культур.
На верхнем географическом полюсе располагалась Гурия. Там простилалась сплошная серая долина с ее скрытой флорой и фауной – родина вида «файро». На этом материке находилось множество вулканов и огненных растений, климат которых не жизнен для хладнокровных, но Договор Дня и Ночи изменил судьбу государства роковым образом: океанские воды не превратили этот пылающих участок суши в небольшой островок, заставив файров расселиться на экваторе.
На нижнем географическом полюсе ситуация складывалась куда увлекательней с наличием материка под интересным названием «Кари?ция» – крайне удивительного и большого по рассказам участка суши, который делился рукавами реки на семь разных территорий. Они были истоками озера, расположенного в центре самого государства, где собираются нимфы и элементали. Этот материк представлял собой закрытую территорию с особыми правилами для тех, кто решил отдать себя служению, отрешаясь от остального мира, поэтому о нем так мало информации находится в открытом доступе, чтобы понять жизнь, которая там скрыто протекала. Трудно пока представить, как я вообще могла распорядиться такой информацией в своем будущем, но что-то подсказывало мне, что осознанный географический ориентир мог лучше разобраться в социальном устройстве Корона.
На занятии технологии профессор Дизоль показалась мне смешной, хоть и не много странноватой своим поведением женщиной средних лет. Ее активный образ жизни и огромнейший опыт в своей сфере постоянно прослеживался в ее лекционном материале. Первое занятие было, как по мне, захватывающим, ведь профессор рассказывала, как можно было уберечься от дневной фурии при помощи распылительной бомбы, сделанной из подручных средств. Там-то я и узнала, что на Короне существовали драконы, но не такие, каких я видела в фильмах про средневековье. Эти же выглядели размером не крупнее лошади с ярко-выраженным чертами рептилий, которых когда-то видела в энциклопедиях про динозавров.
Дальше – конец кратковременного отдыха и начало занятия верховой езды. Честное слово, я не успевала испускать дух. Встретившись внизу с Нией, мы направились на первый этаж в другой корпус, зашли в просторное помещение, похожее на раздевалку, где у каждой стены стояли вдоль серые, узкие шкафчики, а напротив – длинные скамьи.
– Выбирай любой, пока мы здесь первые, – сказала она, подходя к крайнему слева. На шкафчике посередине я заметила черный квадрат, на котором находилась окружность с белым контуром. – Просто приложи руку. Твоя ладонь кодифицируется за счет светочувствительных фотодиодов и матрицы. Все просто. Так происходит идентификация. Можешь почувствовать легкое покалывание. Это нормально, – Ния демонстративно положила свою ладонь на дверцу шкафчика, и она с треском открылась. – Теперь – твоя очередь.
Я аккуратно повторила ее действия на рядом расположенном шкафчиком Нии. Ладонь и впрямь немного покалывало. Шкафчик непринужденно отворился со звонким треском, где я обнаружила темно-серый комбинезон. Специфический запах позволил понять, что этот шкаф был не просто местом хранения спецодежды, а, по совместительству, и местом автоматической стерилизации. Гениально.
– Это придется надевать? – с отвращением на лице воскликнула я.
– Да, – усмехнулась она, доставая аналогичный комбинезон. – Еще привыкнешь к этому наряду.
– Ний, я хочу уточнить, здесь мы катаемся на лошадях? – повела я брови, с сомнением взглянув на нее.
– Не совсем… хотя и это тоже присутствует. К твоему сведению, здесь мы катаемся на земных лошадках испанской и иберийской породы. Хоть где-то в уголках Академии для тебя будет что-то «обычное». Думаю, такие породы выбирали для разработки навыков учащихся на факультете безопасности. Временами они проводят турниры с применением этих лошадей. Конечно, я мало что об этом знаю, – объяснила она, выводя меня через другой вход, ведущий сразу на задний двор Академии.
Я встала как вскопанная среди уздечек, стойл, оград с песком. Через некоторое время все собрались в строй с появлением профессора Тома, а вернее – молодого с приемлемой для мужчины длиной волос, собранных в тонкий хвостик, сероглазого и очень даже симпатичного профессора.
– Рад приветствовать вас на моем занятии… – его голос был сильным и строгим, отчего я почувствовала себя словно в армии. Приходилось видеть. В кино. – Сегодня вы будете учиться правильно ухаживать за лошадью. Прошу вас пройти к стойлу и выбирать себе объект исследования. У вас могут возникнуть трудности при езде, если вы станете незначительно уделять внимание уходу.
Я представляла что-то достойное под словом «уход», но сильно… сильно ошибалась. Зайдя в стойло, я начала искать себе подходящее парнокопытное. Многие активно определялись с выбором, так что мне и выбирать толком не пришлось. Эти животные выглядели для меня опасно: мощное телосложение, крупные копыта, огромная голова. Не сказала бы, что я была разочарована тем, что по итогу мне досталось, хотя та изрядная черная лошадка с ровно подстриженной гривой весьма с отсутствием интереса покосилась на меня. Вообще я заметила, что все лошади в стойле были одинаково подстрижены, однако эта лошадка вызвала особую симпатию в придачу с чувством необъяснимого страха.
Все эти два часа я и делала, что слушала лекции профессора Тома, расчесывала лошадь, изучала повадки и то, что они означали, кормила, убирала то, что она опорожнила и опять кормила. Во время этого рода занятий профессор рассказывал нам веселые истории, касаемо ошибок по уходу животного, разных приспособлений, которые должны присутствовать при заведении лошади. И, в конце концов, я пришла к строгому выводу, что не хотела себе лошадь. Никогда. Ни за что.
– Оценивать здоровье можно по аппетиту, поведению и внешности. Такой фактор как «поведение» можно считать самым говорящим показателем состояния животного. Отклонения в поведении часто являются симптомом болезни… Вичвилл!
Я заставила себя обернуться.
– Чего Вы ждете? Вы раньше обращались с лошадью? – спросил меня молодой профессор, имеющий твердую жилку. Таких лучше не злить.
– Не приходилось, – тут же ответила я, покосившись на здоровую кобылу. – Я выполнила все основы, о которых Вы говорили, и мне кажется, что она уже сыта моим вниманием.
– Да, – одобрительно оценил взглядом он животное. – Так и есть. Вы выбрали очень прихотливую лошадь. У нее особый характер.
– Да, я заметила. Она отлично его проявляет. Им даются клички? – полюбопытствовала я, продолжая осторожно поглаживать темную красавицу, которой профессор явно симпатизировал.
– У каждого есть прозвище, – с этими словами он указал на надпись на седле, висевшего на ограждении.
– «Нора», – не задумываясь, прочитала я.
– Она не принимает чужаков, так что проявите сдержанность, и она, может быть, привыкнет к Вам. Нора появилась у нас в этом году, и разгадать ее нравы пока не удается.
Я кратко взглянула на профессора. Он не отводил глаз от этой кобылы, будто был вдохновлен ее красотой. Наблюдать за ними было интересно, но после всего произошедшего со мной за день я желала наступление ужина.
Мне казалось, что в аккубатории я больше выводила все происходящее, чем ела. Как обычно, я сидела в кругу своей компании и изредка внедрялась в чередующий диалог между девчонками. Однако в этот раз позади Кайлы в мой обзор постоянно внедрялся Райли, который также находился среди своей группы ребят. Мы множество раз переглядывались с ним: он – со скрытым интересом, я же – с каким-то пренебрежением. Увиденное днем сокрушило во мне все желание видеть его, а я ведь, черт побери, влюбляться стала в этого красавчика.
– Ты куда это все время смотришь? – тейлонка интуитивно обернулась, сражу же заметив файра, и здесь-то я поняла, во что себя ввергла. – Так-так…
Я опустила голову вниз, став нервно перебирать пальцами.
– Что-то уже есть между вами? – задала вопрос Энжи, и остальные тут же, оторвавшись от своих дел, уставились на меня. Даже я как-то растерялась. – Извини, если тебя это вдруг смутило… он спрашивал о тебе.
– В чем дело? – поинтересовалась Даяна.
– Дело в том, что Эн не хочет признаться, что ей нравиться Райли, вот и пытаюсь выбить это из нее, – стала отвечать Кайла, желанно добавив, – чтобы посодействовать их сближению.
– А разве это не касается их двоих? – заступилась за меня подруга. – Ане лучше сосредоточена на программе обучения.
– Остынь, Ний. Ты ж знаешь, что ей нужна хоть какая-то защита. Она слишком человекоподобна для сама-знаешь-кого. Вик до сих пор бы тебя в покое не оставила, если б не мы…
– О чем это вы? Кто это «Вик»? – все пыталась я понять предмет их разговора.
– Да так… – махнула рукой светловолосая Ния, склонив лицо над тарелкой. – Нотки прошлого… Намерения Кайлы чисты, Ань.
Я отвела глаза в сторону и собралась встать из-за стола.
– Куда это ты? – смятенно спросила она, подняв на меня свои синие глаза.
– Хочу прогуляться, – с каким-то напряжением в голосе прояснила я, достаточно удовлетворив свой желудок. – Извините, что покидаю так скоро… Хотелось бы перевести дух в спокойствии после первых своих занятий.
Аомори проследила за файрой, который также поднялся из-за стола и направился к выходу.
– А не рановато ли гулять тебе одной по территории? Думаю, Райли мог бы составить тебе свою компанию. Уверена, он непременно согласиться, – продолжила забавляться мной тейлонка, на что я взглянула на нее с лживо-натянутой улыбкой и отправилась из здания прочь.
Что меня так вынудило сбежать? Наверное, я просто испугалась слов Кайлы и Энжи, их убеждений будто бы файр ближе подбирался ко мне. Я не должна была этого допустить. Такой тип парней явно был не для меня – и мне стоило бы очистить свой разум от него и прекратить придумывать очередные оправдания для себя.
Глава 6
ВАМПИРСКОЕ ЗАПЕЧАТЛЕНИЕ
Я напряженно двигалась по главной аллее, не понимая в точности, куда именно спешила, да и это было тогда неважно: мои занятия были завершены, и оставшееся в моем распоряжении время я могла использовать, как только вздумается. Обычно, учащиеся находят время на дополнительные факультативы, самостоятельное обучение в медиатеке и укрепление социальных связей, я же в этот день рассчитывала лишь на простое уединение, чтобы немного сбросить с себя груз информации, который просто жестоким образом расширял границы моего представления об этом мире. Выглядывающие макушки деревьев одного из дендрариев, которого я желала посетить еще когда-то, быстро сориентировали мой дальнейший путь.
Укрывшись от света и насладившись первой ноткой спокойствия, я с изучающим вниманием следовала вперед по проторенной дорожке. Этот сад выглядел волшебно своими загадочными просторами и спецификой невиданной флоры. Меня открыто манила та обстановка умиротворения, убеждавшая постичь отдаленные участки неизведанного мною дендрария. В этой чарующей гармонии мой разум начал очищаться от тревожных мыслей, а глаза с пристрастием исследовали каждую новую деталь, которая привлекала собой мое неуемное любопытство. Легкость, с которой я стала идти дальше, напоминала мне ощущение свободы, благодаря которой я могла оставаться собой, кем бы я не представлялась: обычным человеком или представителем чего-то для меня совершенно нового.
Практически все деревья в этом восхитительном дендрарии заслоняли собой лучи фиры, что еле просачивались, чередуя желтый свет и синюю тень. На какое-то время я вновь ушла в себя, когда осознала, какой же колоссальный объем познавательного материала мне пришлось усваивать в этот первый учебный день. Кроме того, мне так и не удалось разгадать свой страх, когда девчонки резко заговорили о файре, зато точно понимала, что должна была с этим разобраться как можно скорее. Это касалось и загадочного Эйрана, умевшего просто исчезать в воздухе, что только увеличивало вопросы в моей голове о том, кем же он мог быть.
Стая мелких птиц карамельного цвета пролетела передо мной, звонко издав свой крик, вынудивший меня внезапно застыть. Наконец, поймав себя на мысли, что забрела достаточно далеко в более темную и пугающую часть дендрария, я оглянулась. Заклубившийся под моими ногами туман, возник из неоткуда, вынудив меня растеряться в причине его появления. Озираясь по сторонам, картина выражено меняла свои краски: растения выглядели более устрашающими, напоминая собой подозрительные силуэты, от сырости тело стало дубеть. Потеряв интерес к саду, я взволнованно обняла себя руками и устремилась к выходу, мысленно разбираясь во всем, с чем довелось уже столкнуться.
Дорога, по которой я подалась обратно, к моему удивлению, разветвилась на три разносторонние тропы, и я не могла быть уверена по какой именно из них исходил мой курс. Понимая, что основательно потерялась, я взглянула назад, продолжая видеть тонкую пелену дыма, которая не прекращала меня беспокоить. Прошедший неприятный холодок по спине стал явным спусковым крючком к тому, чтобы не останавливаться. Возвратно перенаправив свой взгляд, я сделала несколько стремительных шагов вперед, поздно почувствовав препятствие под ногой, из-за которой я резко грохнулась на траву, ощутив последующую острую боль в лодыжке. Казалось, ничего не могло меня оторвать от восприятия той боли. Я прижала ногу к себе и кратко взглянула на крупный отросток поверхностной корневой системы одного из ближайших деревьев, простилающих вокруг меня. Такое трудно не заметить, и я не знала, чему лучше было верить: себе или в то, что этот сад мог скрывать в себе что-то необычное. Так или иначе, несдержанно выругавшись, я добралась до дерева с обвисшей растительностью, совершенно перестав сопротивляться обстоятельствам. Правая нога была не сильно травмирована, но без хромоты я вряд ли могла обойтись первое время.
Странности на этом не закончились, когда я выпустила из-за рта видимую струю воздуха от усиливавшейся прохлады. Подозрительно клубившийся дым стал заметно опускаться на землю. Стая говорливых птиц вновь пронеслась над головой общим гулом. Видимо, их в очередной раз что-то спугнуло, и у меня были сомнения на этот счет, пока я не услышала наконец посторонние голоса. Звонкий женский смех.
– Не совсем… Но я точно помню то лицо!
– Теперь-то она поймет, что с нами шутки плохи.
– Ага!
– А если кто-то узнает?
– Да никто не узнает! Мы позаботимся об этом, как всегда. Никто не встанет у нас на пути…
Я резко скрылась за дерево, когда заметила впереди очертания трех девушек, временами следивших за мной в аккубатории, и присела в дотошном ожидании, пока не буду убеждена, что они точно не застанут меня здесь одной. Их смех прекратился. Мое сердцебиение участилось, сбив привычное дыхание, едва я только вспомнила, что оставила рюкзак по другую сторону дерева.
– Так-так-так, вы только посмотрите, кто здесь у нас… – услышала я и резко подняла глаза. Темноглазая блондинка стояла надо мной, буквально, прижавшейся к корням высокого дерева. – Анна Вичвилл второго разряда.
Три пары глаз со странным азартом наблюдали за мной в ожидании от меня каких-либо действий. Обескураженность того, что незнакомка знала обо мне, вынудила подняться с земли и поскорее добраться до своего рюкзака со словами:
– Пожалуй, я оставлю вас без своего общества…
Судя по диалогу и дерзости, так ярко мелькавшей в глазах всей этой группы, я прекрасно осознавала, что от таких дам лучше держаться подальше ради собственного психического благополучия.
– Стоять! – воскликнула одна из них и больно удержала меня за плечо. Я вынужденно развернулась, стиснув зубы от пронзившей боли в ноге. С ухмылкой на лице и завышенным самомнением вычурная блондинка продолжила. – Я не закончила говорить…
– Тогда заканчивай быстрее, – старалась я не терять в себе хладнокровие, желая избавиться от них, как можно скорее.
– Хм… – пробормотала она, опасно сверкнув карим взглядом, а затем медленно приступила выхаживать вокруг меня, вынуждая бдительно следить за каждым ее телодвижением. – Интересно бы узнать ту, на кого так многие охотятся… И какого тебе быть жертвой? Меня уверяли в том, что ты просто-напросто – человек, который, вероятно, недавно оказался здесь. В тебе даже прослеживаются их манеры…
Я встревоженно застыла. Информативность той девушки зашкаливала, чтоб бессознательно включить в себе режим паники. Эта блондинка точно не позволит мне так легко уйти, раз я оказалась без своего круга общения, да и еще без посторонних глаз. Хуже всего из сложившегося было то, что я совершенно не знала ее мотивов. Незнакомка последовательно выкладывала свою убежденность обо мне, что оставалось только догадываться, в какую непростую для себя ситуацию я влипла, бестолково посчитав себя вполне самостоятельной для этого места.
Мое выражение лица заметно поменялось.
– Что с тобой? – самодовольно позабавилась она. – Язык проглотила?
– Я в ожидании услышать, что тебе еще известно обо мне, раз уж ты настолько болтлива, – не уступила я, стараясь держаться заданной планки. Ее глумление надо мной меня раздражало.
– Ты что-нибудь слышала о запечатлении? – игриво заявила она, нерушимо игнорируя мои колкости.
Ее ухмылка меня по-настоящему испугала. После ее вопроса я переключилась на шелест густой листвы, откуда показался светло-русый взрослый парень с объемной формой телосложения. Возникло такое ощущение, что незнакомец до сих пор скрывался где-то поблизости, выжидая соответствующего сигнала. На нем не было униформы Академии, а всего лишь ее копия.
– Вот и Алекс, – радостно произнесла блондинка, указывая на вошедшего к нам парня, который будто был одержим строго определенной целью. Все его внимание было сосредоточено только на мне. – Ты как раз вовремя… Птичка сама залетела к нам в клетку.
Я мгновенно поежилась, делая осторожной шаг назад. Фрагменты из памяти всплывали с неожиданной резвостью. Тогда-то я и узнала этого Алекса: он был на вечере основания Академии вместе с ней. Вот что имел ввиду Эйран, призывая меня обратить внимание на них… Я не могла знать наверняка, что они задумывали, во всяком случае, интуитивно воспринимала то, что их объединяло, с большой долей вероятности было связанно со мной.
– Что здесь происходит? – растерянно сказала я, чувствуя, что границы внезапности и подозрительности пройдены за рамки «нормального».
– Неужели нет никаких мыслей на этот счет? – злорадно довольствовалась блондинка, и тогда я вновь покосилась на подозрительно глядящего на меня Алекса. Пара его голубых глаз смотрела так плотоядно, что каждая мысль о нем говорила мне одно: «Опасность, беги!». Подавшись внутреннему голосу, я сделала первый шаг в сторону троп.
– Куда же ты собралась? – мерзко произнес он, тотчас же вцепившись в мою одежду.
– Не трогай меня! – тонко пропищала я, пытаясь вырваться из его хватки, но он грубо потянул к себе ближе.
– Со временем ты привыкнешь… – полушепотом продолжал он, и улыбка на его лице расползлась еще больше. Страх охватил мое тело, сковывая в движении и сильнее притупляя разум. Мне совершенно не удавалось противостоять ему, и тогда я перевела взгляд на тех девиц, с пристрастием наблюдавших за дальнейшим развитием событий. Это тройка ассоциировалась у меня с явным воплощением зла, несмотря на свой человеческий облик. Возможно, это сыграло свою роль в моей смелости противостоять им.
Третья из них – юная брюнетка невысокого роста с карим взором – вскоре заговорила со мной:
– Прежде, чем мы покинем это место, тебе лучше ответить, для чего ты здесь на самом деле.
Я прищурила глаза, раздражающе скрипнув зубами.
– Может, у директрисы и спросишь?
– Ты еще не врубилась, в каком безвыходном ты сейчас положении? – раздраженно вмешалась та блондинка, напористо подойдя ко мне ближе. – Даже Алекс с легкостью смог проникнуть сюда. А знаешь для чего? Чтобы получить за тебя награду… Уж больно желает Корнелий твоей жертвы.
По ее поведению я допускала мысль, какой жестокой она могла быть. Только вот это никак не останавливало меня в последующий момент дерзнуть:
– Не хочу иметь ничего общего с ведьмами, и как раз ты пробудила причину упомянуть директрисе о посторонних на территории. Поверь, то, что вы делаете здесь сейчас, без ее внимания не окажется…
На мое заявление темноглазая блондинка почему-то засмеялась и торопливо прошептала неразборчивые, но слабо созвучные, выражения.
– Ты права… – сказала она, вольно отходя от меня. Подобное нечленораздельное словосочетание продолжили произносить остальные ее приспешницы. – Нам не удастся стереть с твоей головы то, что ты узнала, хотя я вообще рассчитывала на это… Под запечатлением ты не сможешь рассказать кому-либо о нас, ведь твоим разумом будет управлять мой А-Алекс…
Напоследок она мягко засмеялась, изящно подняла свою кисть, и я беспричинно рухнула на траву, абсолютно перестав управлять своим телом. Именно так я впервые познакомилась с ведьмами. В прямом смысле этого слова. В те жалостные минуты, честно сказать, я надеялась на помощь директрисы, девчонок, посторонних учащихся, да кого угодно! Я мысленно молила вечно следившего за мной сателлита появиться вовремя и помешать им, но его не было – оставалась лишь я, униженная своей же человеческой уязвимостью.
– Считай, это моим напутствующим наставлением тебе по приходу в это всеприемливающее место! Желаю приятно провести время, А-н-я, – бездушно проговорила она и высокомерным жестом приказала сообщницам последовать за ней в сторону того ответвления троп.
Я четко помню, как троица с легкомысленным весельем оставляла нас в этом дендрарии. Помню, как кратко взглянула в моментально наполнявшиеся дикостью глаза Алекса. Он предвкушено присел надо мной, с интересом высматривая на мне что-то. Я пыталась сделать все возможное, чтобы вновь воспринимать собственное тело. Паника учащала мое дыхание, но, казалось, сердце не могло биться в надлежащем ритме. Мне стало страшно, когда незнакомец прижал огромной ладонью мои губы. Подобной глубины обреченности я еще не испытывала так, как тогда. Я понимала, что вот-вот со мной произойдет что-то крайне жестокое и унизительное, и мне ничего не представлялось возможным, кроме того, чтобы постараться это вытерпеть, принять всю неизбежность своего положения, а затем приложить максимум усилий к тому, чтобы это никогда больше не повторилось со мной.
Напористое дыхание Алекса осязаемо воспринялось на моей шее. Стоило мне отвлечься на это ощущение, как в тот же миг его зубы резко вцепился в мое плечо. Тогда я и начала понимать весь ужас происходящего. Жгучая боль яркой вспышкой прошлась по моему телу чуть не до самых кончиков пальцев. Своим действием она творила с моим мозгом что-то невероятное. Вырваться я не могла. Ничего не могла сделать. Внезапный жар сменился на головокружение и холодным пот. Казалось, у меня даже темнело в глазах от каждого его стремления сомкнуть свою челюсть на моей правой ключице, которую он дополнительно сжимал свободной рукой. Болевой шок быстро выводил меня из сознания, вновь и вновь возвращая в реальность, пока в какой-то момент я не поймала себя на мысль, что могла позволить себе зажмуриться.
Ко мне возвращался контроль. Я поняла это, когда мой голос выдал пронзительный крик и тело выдало первые попытки сопротивления. Алекс продолжал держать свою ладонь таким образом, что мне не удавалось глубоко вздохнуть. Он был силен настолько, что моих усилий совсем не хватало, чтобы убрать его руку с моего лица. Так продолжалось недолго. Все быстро изменилось с появлением Эйрана. Он, буквально, отодрал от меня этого громилу. Я слабо отползла в сторону, жадно глотая воздух и безрассудно смотря за тем, как силуэт Алекса уже скрылся за густой растительностью.
Меня настигла настоящая истерика, когда моя ладонь прикоснулась к источнику боли, и я увидела, как по кисти интенсивно стекла жидкая алая кровь. Голова резко закружилась от переизбытка кислорода, моментально напитывающего мой мозг. Первые пару секунд я терялась в пространстве, не понимая, как мне было себе помочь.
– Что… Что он сделал? Эйран… Помоги мне… Что со мной… Почему я не могла двигаться?! Зачем они это сделали? – говорила я, совершенно не справляясь с эмоциональным кризом. Сателлит посмотрел на меня так, словно не понимал моего состояния. Мой плачь делался только громче, выбивая из последних сил, оттого Эйран грубо прижал меня к себе.
– Спокойно. Тебя могут услышать, – настоятельно предупредил он, выпустил из своего холодного объятия и суетливо достал из сумки, закрепленной у него на поясе, маленькую емкость с белым кремом. Зачерпнув значительный объем содержимого прозрачной баночки, он нанес прохладную кремообразную текстуру на горящий и воспаленный участок кожи. Я зажмурилась от того, чего приходилось в тот момент испытывать. Содержимое баночки заливалось розовым оттенком, смешиваясь с багряным веществом, оставшимся на его пальцах. – Это закроет рану и снимет отек. Морой больше к тебе не подойдет, я тебе обещаю.
– Зачем, Эйран… – сквозь свои всхлипы повторяла я, поздно осознав, как же дрожало мое тело. В какой-то миг мне стало совсем дурно: резко потемнело в глазах, слабость вскруживала голову основательно, и я готова была полностью отдаться сну – это казалось заманчивой отрадой, чтобы успокоить свое бушующее состояние, с резвостью вышедшее из-под моего контроля.
– Видимо, он научился технике запечатления… Обычно ею владеют первородные, – ответил он, приподнял мой подборок и внимательно рассмотрел лицо. – Сложно сказать, насколько была устойчива связь. Для точного результата ему нужно будет повторить это.
