Смерть в большом городе: Почему мы так боимся умереть и как с этим жить

скачать книгу бесплатно


Похожая концепция была распространена в средневековой Европе. Мертвые засыпали до второго пришествия, когда все, кроме страшных грешников, должны были пробудиться и войти в Царствие Небесное. Так же, как и языческие мертвецы, они не ощущают хода времени и проснутся, будто только вчера умерли[51 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.]. В легенде о семи отроках Эфесских Господь, чтобы посрамить еретиков, не верящих в возможность воскрешения, оживляет христианских мучеников, замурованных 200 лет назад. Они пробуждаются, словно ото сна, и поражаются изменениям: ведь, по их ощущениям, не пришло и дня[52 - Святые семь отроков Ефесских // Православие. Ru (https://www.pravoslavie.ru/). 2012. 14 августа. https://pravoslavie.ru/55460.html (https://pravoslavie.ru/55460.html).].

В России подобное представление о посмертном существовании сохранялось еще в XIX в. В отдельных местах, в основном в деревнях, верили, что после смерти души попадают в некую пустошь, в которой ожидают Страшного суда. Там нет ни мучений, ни радостей – своеобразный аналог царства Аида[53 - Левкиевская Е. Е. Мифы русского народа.].

Как правило, в головах людей уживались оба традиционных представления о посмертии. Прекрасный город того света часто становился местом, в котором души отдыхали после смерти, ожидая второго пришествия, а мертвецы спали в вечнозеленом саду.

Танцы на кладбище и встречи с мертвецами

У античных греков с римлянами и у древних славян не было кладбища как такового. Мертвецов хоронили на природе, подальше от поселений, или прямо на своей земле[54 - Нидерле Л. Славянские древности. – М.: Новый Акрополь, 2013. 752 с. https://history.wikireading.ru/215073 (https://history.wikireading.ru/215073).].

С приходом христианства захоронения перемещаются к церкви. В основания церквей закладывали мощи святых и мучеников, и место автоматически становилось святым. На Руси в качестве святых часто выступали князья и их родственники, хотя алгоритм действий был несколько иной. Еще при жизни князья закладывали основание церкви, в стенах которой были прорезаны гробницы. Они постепенно заполнялись и, подобно мощам святых, делали место сакральным.

Представление о сверхспособностях князей восходило еще к языческим славянским верованиям, будто само присутствие правителя в городе ограждало от бед[55 - Самойлова Т. Е. Священное пространство княжеского гроба // Иеротопия. Создание сакральных пространств в Византии и Древней Руси. Редактор-составитель А. М. Лидов. – М.: Индрик, 2006. – C. 579–611.]. С принятием христианства мощи князей стали считаться чудотворными: во время бед их обносили вокруг города, им молились о заступничестве. Причем неважно, насколько плох был правитель при жизни. В одной летописи рассказывается, как новгородцы, недовольные князем Всеволодом Мстиславовичем, выгнали его, но после смерти князя потребовали назад его мощи, чтобы они исцеляли горожан и творили чудеса[56 - Там же.].

Близость к святым мощам приносила преимущества и после смерти. Неправильное погребение, а также осквернение могилы могли привести к проклятию, превратить покойника в заложного или помешать последующему воскрешению. Святой распространял свою святость и на соседей, защищая их от возможных бед, и люди стремились быть похороненными поблизости[57 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.].

Место внутри церкви считалось наиболее почетным, и позволить его себе могли только самые знатные люди: князья и короли, высшие церковные чины. Позже к этому списку присоединяются дворяне, затем люди, отличившиеся перед страной, и все, кто мог это себе позволить. Несмотря на высокую стоимость такого захоронения, полы церквей целиком состояли из надгробных плит, превращая храмы в своего рода маленькие кладбища. В России традиция хоронить внутри церкви сохранилась вплоть до ХХ в.[58 - Самойлова Т. Е. Священное пространство княжеского гроба.] До сих пор, если обратить внимание на пол и стены многих церквей, можно увидеть могильные плиты. Иногда они богато украшены, как, например, могила полководца Кутузова в Казанском соборе.

Люди менее знатные довольствовались местами рядом с церковью и дальше по степени убывания их знатности и финансовых возможностей. Самыми малопочетными были места у кладбищенской ограды, что, впрочем, не шло в сравнение с могилами бедняков. Тех, кто не мог заплатить за отдельное погребение, ждали братские могилы – гигантские ямы, вмещавшие тысячи трупов. Их использовали во время массовых смертей от голода или болезней, но со временем такой способ хоронить начали применять и в спокойное время из-за ограниченного пространства кладбища[59 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.]. Так, в отчете о состоянии парижских кладбищ XVIII в. описываются ямы, вмещавшие в себя более 500 трупов[60 - Там же.], а Самуил Кихель в XVI в. описывал псковские братские могилы для тысяч простолюдинов[61 - Грузнова Е. Б. На распутье Средневековья: Языческие традиции в русском простонародном быту (конец XV–XVI вв.). – СПб.: СПбГУ, 2012. 304 с.].

Впрочем, в Европе существовал и иной способ бороться с «перенаселением» кладбищ. Когда кладбище заполнялось, кости из старых могил выкапывали и складывали или выставляли напоказ в костницах (оссуариях) – специальных местах или помещениях, многие из которых сохранились до наших дней. Одно из самых известных – костел Всех Святых в чешском городе Седлеце.

Отлученных от церкви, проклятых или преступников хоронили отдельно или не хоронили вовсе. В первую очередь это касалось казненных, которые, как мы помним, были самыми «плохими» покойниками. Повешенные могли годами болтаться в петле, а части тел четвертованных выставляли на всеобщее обозрение.

Танцы на кладбище

Современные люди избегают кладбищ, если только те не превращаются в приятные глазу парки. Кладбища навевают тоску, заставляют думать о смерти, когда все хотят ее вытеснить из жизни. В Средневековье с его спокойным восприятием мертвых отношение было иным. Из-за близости к церкви и достаточно большого пространства кладбища становились центрами социальной жизни. На них торговали, встречались с друзьями, играли, назначали свидания. Там можно было найти все, от безделушек до алкоголя и проституток. Часто именно на кладбище проходили судебные заседания, а если не хватало места в тюрьмах, там же могли запереть преступников. Именно на кладбище Сент-Уан в Руане огласили приговор Жанне д'Арк[62 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.].

Кладбище обладало статусом убежища, и люди, которым было некуда пойти, селились там, даже возводили постройки, держали лавки[63 - Там же.]. Церковь выступала против такого неуважительного отношения, но ничего не могла поделать. Как пишет Арьес, в 1231 г. Руанский синод под страхом отлучения от церкви запрещал плясать на кладбище. О том же правиле пришлось напомнить спустя почти 200 лет, в 1405 г.: запрещалось плясать, играть в игры, а также устраивать представления мимам, жонглерам и бродячим музыкантам[64 - Там же.].

Бесчинствовали на кладбищах, по церковным меркам, и на Руси. Так, Стоглав осуждает традицию скакать и плясать на кладбище вместе со скоморохами и петь сатанинские песни на Троицу[65 - Стоглав. – Казань: Типография губернского правления, 1862. 454 с.].

Несмотря на запреты и протесты церкви, кладбища долго оставались центрами социальной жизни. Еще в XVIII в., до самого его закрытия, кладбище Невинных в Париже оставалось излюбленным местом прогулок и встреч, где между делом можно было купить хоть книгу, хоть моток ниток для вышивания[66 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.].

Встречи с мертвецами

В традиционном представлении граница между этим и тем мирами была достаточно зыбкой. Либо считалось, что в определенные дни мертвые приходили домой к живым, либо в эти дни живые отправлялись на кладбище к мертвым. В любом случае нужно было позаботиться о покойнике. Если души как бы возвращались обратно в свой дом, то во время трапезы для них клали столовые приборы. Если с душами встречались на кладбище, то приносили еду туда. А чтобы согреть покойников, у могил или рядом с домом разжигали костры. У славян эта традиция называлась «греть родителей», «греть деда» или даже «греть ножки покойникам» и просуществовала до конца XIX в.[67 - Левкиевская Е. Е. Мифы русского народа.] А традиция кормить покойников сохранилась до сих пор. В поминальные дни православные приносят на кладбище сладости, блины, хлеб, яйца, кутью. Часть съедается живыми, часть остается на могиле для умерших.

Однако если у европейцев, включая славян, традиция «встречать» покойников редуцировалась до отдельных действий, то до сих пор существуют места, в которых такие встречи становятся центральным событием. Ярко проходят поминальные дни в Мексике. В День мертвых, с 1 на 2 ноября, родственники зазывают обратно своих мертвецов, поднося им дары. Специальные домашние алтари или могилы, на которых развешивают памятные вещи и одежду умерших, украшаются цветами. Жертвенная еда перемежается с любимой едой умерших, и одновременно можно увидеть традиционные рогалики и бургеры с кока-колой. Ночью на могилах зажигаются тысячи свечей, горят костры, играет музыка[68 - Даути К. Уйти красиво. – С. 288.].

У народа тораджи в Индонезии встречи с покойниками носят буквальный характер. Во время обряда манене родственники вынимают своих мумифицированных мертвецов из домов-могил, проветривают и убирают эти дома, очищают тела покойников, меняют их одежду. Тораджанцы делают это бережно, объясняя каждое действие мертвым родственникам, рассказывают им новости, гладят их руки и лица и радуются встрече с покойниками так же, как с живыми близкими после долгой разлуки[69 - Там же.].

Когда наступает смерть

В традиционной смерти нет окончательности. Люди так или иначе могли видеться с мертвыми. Но любопытно, что и физическая смерть, как правило, не считалась настоящей.

Славяне верили, что покойник все чувствует, пока на него не упадет первая горсть земли. Но и потом он не был до конца мертв, и первые 40 дней считалось нормальным, если он будет возвращаться. Так, в Смоленской области дорога на кладбище устилается цветами для молодых умерших или еловыми ветками для старых[70 - Толстая С. М. Мотив посмертного хождения в верованиях и ритуале.]. Мне самой довелось поучаствовать в этом обряде, когда умерла моя ярцевская бабушка. Я так же, как в детстве, оказалась рядом с покойницей и получила охапку еловых веток. Машина (да, прогресс не стоит на месте) медленно ехала к кладбищу, а я должна была бросать назад ветки, чтобы моя мертвая бабушка нашла дорогу обратно к дому.

Для возвращающихся душ покойников также в течение 40 дней после смерти ставили воду – напиться, рюмку водки; мед, хлеб и соль – поесть[71 - Левкиевская Е. Е. Мифы русского народа.].

С «изобретением» чистилища в XII в. католики стали предполагать, что помимо рая и ада существует еще третье пространство, в котором душа пребывает некоторое время, и, пока она там находится, на судьбу покойника можно повлиять извне: молитвами, милостыней[72 - Гуревич А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов». – М.: Индрик, 1993. 328 с.].

Несмотря на то что официально православная церковь не признает чистилища и считает, что повлиять на судьбу умершего близкого нельзя, существует учение о мытарствах души – те самые 40 дней душа странствует и сталкивается с испытаниями, и в это время рекомендуется совершать все те же действия: читать молитвы и подавать милостыню, чтобы помочь душе близкого, готовой предстать перед Богом[73 - Что такое чистилище и есть ли оно в православии // Вера. http://molitva-info.ru/duhovnaya-zhizn/chto-takoe-chistilishhe-v-pravoslavii.html (http://molitva-info.ru/duhovnaya-zhizn/chto-takoe-chistilishhe-v-pravoslavii.html).]. Лишь спустя 40 дней душа по-настоящему уходит из мира и человек как бы окончательно умирает.

Самый же удивительный пример жизни после физической смерти представляют уже упомянутые выше тораджи. Они верят, что человек умрет лишь тогда, когда в жертву принесут животное. До этого покойник остается в доме, в постели, и к нему относятся как к тяжелобольному, но живому. О нем заботятся, с ним разговаривают и считают, что он все понимает и чувствует. Похоронный обряд проводится лишь через несколько месяцев, а то и лет, и только тогда, согласно верованиям тораджей, наступает смерть[74 - Даути К. Уйти красиво. – С. 288.].

Уход от традиционной смерти

Традиционный подход к смерти как к естественной и близкой Арьес считал самым нормальным отношением к ней, в противовес «перевернутому», который доминирует в настоящее время[75 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.]. Несмотря на то что христианство активно боролось с таким во многом языческим подходом, он существовал параллельно с другими представлениями об умирании, похоронах и загробной жизни не только во времена Средневековья, но и многие века после него.

Отход от традиционного подхода в большой степени связан с ростом индивидуального сознания, приходящего на смену ощущению себя частью общины. Люди переставали жить столетиями на том же месте, переезжали в города, меняли занятия, и прочные связи рушились[76 - Walter T. The Revival of Death. London: Routledge, 1994.]. Это находило отражение и в верованиях. Так, в Европе вместо идеи коллективного Страшного суда, который произойдет во время второго пришествия, распространилась идея суда индивидуального, после которого душу направляют либо в ад, либо в рай. Исчез промежуток между физической и окончательной смертью, и покойники больше не являлись живым, чтобы попросить их помощи или молитв[77 - Арьес Ф. Человек перед лицом смерти.].

Менялось и отношение к мертвецам: спокойное безразличие уступало место отвращению к разлагающейся плоти, смрадным запахам и костям. Мертвецы начинали вызывать ужас, и соседство с ними перестало быть возможным. Появлялись разговоры о негигиеничности такой близости, и кладбища ушли за городскую черту[78 - Там же.].

Постепенно общество все больше отдалялось от традиционного подхода к смерти, но никогда не расставалось с ним навсегда. Как видно из приведенных выше примеров, вера в оживших мертвецов, предвидение собственной кончины, а также отношение к смерти как к естественному процессу сохраняются в культуре до сих пор.