скачать книгу бесплатно
– Да нет, это я сам с собой.
– Я думаю, что вам уже хватит на сегодня. Пожалуй, вызову вам такси.
– Брат, у тебя есть жена, дети? Семья… семья есть?
– Да, есть. Жена и годовалая дочка.
– Повезло тебе. Береги свою семью, потому что семья – это все. Понимаешь?
Бармен устало выдохнул и впервые за вечер перешел на «ты».
– Послушай, друг, я не знаю, какое горе ты пытаешься залить весь этот вечер, ночь или даже, правильнее будет сказать, утро, но это так не работает. Алкоголь еще ни разу не решал проблему. Поезжай домой, выспись и подумай над проблемой в трезвом уме, – мягко, по-дружески похлопал меня по плечу и вызвал мне такси со служебного телефона.
– Я потерял свою семью. Не сберег. Она уходит, и мне не вернуть ее больше никогда. Сказала, что рядом со мной ей плохо, попросила отпустить ее. Это конец.
Я не знаю, почему сейчас изливаю всю свою душу малознакомому человеку, не знаю вообще, что дальше делать. Не хочу возвращаться в холодный номер отеля, где меня никто не будет ждать. Я хотел бы повернуть время вспять, чтобы начать все сначала. И даже если я ее не заслужил, я все равно эгоистично хотел бы все повторить.
– Мне очень жаль, но не стоит отчаиваться, кто знает, возможно, это не конец, – бармен налил немного коньяка, поднес к губам и выпил залпом стопку. – Я знаю много историй, и поверь мне, твоя история не самая худшая.
– Брат, ты ничего не знаешь, возможно, моя история не самая худшая, но она точно одна из самых худших, – вытащил из кармана пиджака несколько купюр и положил на стойку. – Это за счет, а это, дорогой, тебе лично.
Достал столько же, положил ближе к бармену и встал, чтобы уйти.
– Ого. Спасибо, – ошарашенно ответили мне уже в спину.
– Ты был прав, друг, спиртное не помогает заглушить всю эту боль, – устало пробубнил сам себе под нос, понимая, что меня уже не слышат.
Черт, так больно мне не было даже после расставания с моей бывшей девушкой Ариной, которую, я думал, буду любить до конца своей жизни. Арина разбила мне сердце, да, было больно, но терпимо, а вот Маша переплюнула ее и просто разорвала мое сердце в клочья, и это, блядь, просто невыносимо. Мне кажется, что я схожу с ума. Прошло двое суток, как я ее не видел, а меня, сука, тянет к ней магнитом, и я, как долбанный маньяк, опять попрусь к ней домой и буду в темноте смотреть на окна ее комнаты до рассвета, в надежде увидеть хотя бы разочек. Пусть издалека, пусть на мгновение, лишь бы увидеть. После я просто уеду и попытаюсь собраться.
– Куда едем? – спросил таксист, как только я закрыл за собой дверь автомобиля.
Я без всяких сомнений назвал адрес Маши. И вот снова стою на холоде и закуриваю четвертую по счету сигарету. Расхаживаю туда-сюда и с надеждой поглядываю в сторону ее дома.
– Эй, мужик, долго ты еще вот так будешь стоять там? Не лето же на дворе, заболеешь еще!
– Тебе-то что?! – огрызнулся на надоедливого таксиста, который обещал замолчать, когда я ему заплатил кругленькую сумму. – Лучше дай еще сигареты, если есть, я заплачу!
Дожился, мало того, что закурил, так еще и балуюсь какой-то дрянью.
– Не, уже нет, эта была последней, – кивнул на сигарету в моей руке.
Видимо, мы слишком громко разговаривали, что не услышали, как к нам на улицу вышел отец Маши. И ладно бы просто вышел, он вышел с охотничьим ружьем в руках, громко крича на всю улицу:
– Кто там есть?! Выходи немедленно, иначе буду стрелять! Не советую бежать, я уже полицию вызвал!
– Блядь, что за?.. – и дальше только трехэтажный мат посыпался с моих уст. Фраза «пиздец подкрался незаметно» – это как раз то, что прямо сейчас происходит со мной.
– Не хватало еще, чтобы на моей улице свободно гуляли наркоманы и алкаши! Не позволю! Я вас всех пересажаю.
– Эй, эй, эй! Мужик, ты куда меня привел, что происходит?! Ты что, мать твою, из этих, что ли, кто наркотой торгует? Блядь, сука, да я тебя сейчас…
– Так, стоп, молчать всем! – заорал я так, что оба замолчали. – Андрей Николаевич, пожалуйста, опустите ружье, это я, Руслан.
Вышел на освещенную часть улицы, показывая себя, чтобы наверняка убедить отца Маши в том, что я не вру.
– Руслан? Ты что тут делаешь?
Да, он был удивлен, и можно даже без преувеличения сказать, что немного был шокирован, ведь не ожидал увидеть меня здесь, да еще и в такое время.
Блядь, чувствую себя долбанным подростком, которого поймали за просмотром порнушки. Я не знал, что ему ответить, и пока судорожно пытался придумать хоть что-то стоящее, меня опередил не умолкающий таксист.
– Так вы знакомы? Фух, слава небесам, обезьянник, кажется, отменяется. Эй, мужик, прости, что наехал на тебя, на самом деле ты не очень-то и похож на наркошу. Просто смотрю, пьяный и кучу сигарет уже выкурил, а тебя не штырит, а тут еще дед масло в огонь подлил, когда сказал за наркоманов и алкашей, вот и подумал, что тебя не штырит, потому что не твой уровень.
– Твою мать, – я начал истерически хохотать на всю улицу, уже не думая о том, что могу разбудить всех, включая Машу.
– Руслан! – строго сделал мне предупреждение Андрей Николаевич и хотел уже начать читать мне нотации, когда его прервал далекий пока еще вой сирены полицейской машины.
– Простите, Андрей Николаевич, все нормально, я сейчас все решу, – поспешил успокоить отца своей пока еще жены, приводя дыхание в норму после слов ненормального таксиста.
Давно я так не смеялся.
– Ты посмотри на него, разберется, говорит! Наш участковый честный и порядочный человек, форму свою не просто так носит, так что твои деньги и связи тут не помогут. Зайди в дом, я извинюсь перед Семенычем, и потом мы с тобой поговорим.
Кажется, Андрей Николаевич так и не понял до конца, какие у меня могут быть возможности. Ну и ладно, пофиг. Сейчас у меня нет никакого желания спорить с ним или доказывать обратное, потому что мой мозг зацепился за фразу «зайди в дом» и дважды меня просить об этом не нужно.
– Стой, этого тоже забери с собой, – указал ружьем на таксиста, тот сразу присел и испуганно начал громко кричать.
– Оу, оу, полегче, дедуля. Так ведь и застрелить случайно можно.
– Еще раз дедом меня назовешь, точно пущу ружье в дело, сопляк!
– Зачем это надо?! – хмуро ответил я, не понимая Андрея Николаевича. – Пусть в машине подождет, я ненадолго, поеду сразу, как поговорим.
– Что непонятно, холодно на улице. Человеком надо быть!
– Спасибо, не откажусь, а горячим чаем угостите?!
Блядь! Вот же наглый хер.
– Еще чего! Он не зайдет в дом, где находится моя жена, – заявил я, теряя терпение.
И вообще, что за каламбур происходит сегодня со мной и как я умудрился попасть в него?
– Дом – мой, дочь – моя, а вы разводитесь, так что либо в дом вместе идете, либо я закрою глаза на все и сдам вас Семенычу.
Не успел я возразить Андрею Николаевичу, как этот наглый таксист обошел меня и почти бегом направился в дом. Я поймал этого козла, когда он уже взялся за ручку входной двери и припечатал его туда же, наградив ударом под дых.
– Значит, так! Ты сейчас идешь, садишься в машину и уезжаешь, чтобы глаза мои тебя больше никогда не видели, иначе можешь смело попрощаться со своей работой и поздороваться с новыми проблемами, которые появятся в твоей жизни сегодня же до рассвета. Я тебе это гарантированно обещаю.
– Да ты просто маньяк! Отпусти! – еле дыша, выдавил из себя наглый таксист.
– Руслан, что тут происходит?! – обернулся на тестя и быстро отошел от этого козла.
– Ничего не происходит, просто таксист уже уезжает, говорит, что у него срочный заказ поступил, так же, дорогой?! – повернулся к нему и посмотрел на него так, что ничего другого, как подтвердить мои слова, ему не оставалось.
– Д-да, мне срочно нужно уехать.
Как бегом забежал во двор, точно так же выбежал. Ну а Андрей Николаевич наградил меня недоверчивым взглядом и после вошел в дом, и я следом за ним.
Глава 4.
– Проходи на кухню, я сейчас ружье на место положу и вернусь.
Я ничего не ответил, молча прошел на кухню, а потом не смог удержаться и направился в ту часть дома, где находилась комната Маши. Остановился напротив ее двери и никак не мог решиться открыть ее. Сердце сжимается и кровоточит. Блядь, ну почему же так больно?! Протянул руку, чтобы открыть дверь, но в паре сантиметров от ручки остановился и зажал пальцы в кулак, одергивая себя и руку. Нельзя. Нельзя, но пиздец как хочется. Так хочется, что готов завыть от бессилия. Я сглотнул и прислонился лбом к двери – на короткое мгновение мне стало так спокойно на душе. Мне казалось, что даже через дверь комнаты я ощущаю ее запах и тепло.
– Господи, дай мне сил пережить все это или верни мне ее, – шептал совсем тихо, как мантру, прямо в дверь.
– Кхм, кхм… – позади меня раздался голос Андрея Николаевича, и я поднял голову, понимая, что время вышло. – Пойдем, Руслан, нечего тут тебе делать.
– Андрей Николаевич, прошу… Я хочу ее увидеть, всего лишь разочек.
Я даже не стал оборачиваться к нему, потому что уже знал, что вне зависимости от его решения я увижу ее. Просто хотел по-хорошему и без шума сделать это.
– Руслан… – недоверчиво произнес мое имя тесть, но я прервал его, не давая времени на раздумья.
– Обещаю, что не разбужу и она не узнает, что я здесь был, даю вам свое слово.
Повисло молчание, после чего Андрей Николаевич все же сдался.
– Ладно, только недолго. И имей в виду, я буду здесь, с места не сдвинусь, пока ты не выйдешь оттуда. Знал бы, что так будет, не пустил бы тебя в дом.
Я уже не слушал недовольное ворчание тестя, когда открыл дверь.
Зайдя внутрь, сразу вдохнул запах моей женщины. Боже, как я скучаю по ней. Она лежала на середине кровати, свернувшись калачиком. Волосы наполовину закрывали лицо и не давали мне полностью увидеть ее красоту, в которую я по уши влюбился и по которой безумно успел соскучиться. Я сейчас многое отдал бы за возможность прилечь рядом и почувствовать ее тепло. Подошел к ней ближе, рискуя не сдержать свое слово. Осторожно наклонился над ее головой и вдохнул запах волос. Боже, как мне этого не хватало …
– Кхм… кхм, – подал голос Андрей Николаевич, давая понять, что пора уже выходить.
Тихо закрыл за собой дверь, чтобы не разбудить Машу, как обещал ее отцу, и молча направился в сторону кухни. Позже, когда мы уже сидели за столом с бутылкой домашнего самогона и банкой соленых огурцов, Андрей Николаевич разоткровенничался:
– Ты помнишь, что я тебе сказал, когда ты впервые пришел в этот дом, чтобы познакомиться с нами?
– Вы мне много чего тогда наговорили, Андрей Николаевич, уточните, пожалуйста, о каких словах идет речь, потому что я сейчас ни хрена не могу сообразить, – не понимая, куда он заводит разговор, ответил я.
– Я тогда сказал тебе, что ты мне не нравишься, теперь вспомнил?
Усталые смешки сорвались с моих уст, и я протер большим и указательным пальцами глаза в надежде, что навалившаяся сонливость уйдет хотя бы временно, но не помогло.
– Помню, конечно.
– Так вот, ничего не изменилось с того момента, ты мне до сих пор не нравишься!
И тут мои губы расплылись в идиотской улыбке, которая перешла сначала в смешок, а затем в неудержимый хохот.
– Андрей Николаевич, ради бога …
– Да тихо ты, разбудишь мне тут еще всех! Я не договорил, – перебил меня строго. – Ты мне все так же не нравишься, но теперь я верю тебе, точнее, твоим глазам. Любишь ты ее, видно невооруженным взглядом. Вот только не пойму я, что между вами двумя произошло. Почему моя дочь настаивает на разводе?
– Если б я мог ответить на этот вопрос…
На самом деле понимаю и знаю, что Маше нелегко со мной жить, в моем мире тоже. Когда я звал ее замуж, у меня не было никаких проблем с прошлым. Все тайные и грязные дела были оставлены и максимально забыты, но само прошлое не желало меня отпускать. Фраза «за грехи родителей будут расплачиваться их дети» была для меня далекой и чужой ровно до тех пор, пока на Машу не организовали нападение, вследствие чего она и мой лучший друг чуть не погибли в автокатастрофе. А у Маши случился выкидыш, и мы потеряли нашего малыша, о существовании которого я еще не успел узнать на тот момент.
Я был разбит, растерян и плохо соображал первые дни после нападения. Но больше всего запомнилось чувство страха. Я боялся, что Машу не спасут и я ее потеряю. В такие минуты реально осознаешь, насколько человек стал тебе дорог и как глубоко он поселился в твоем сердце и душе.
Всевышний мне свидетель, я молился каждую свободную минуту, секунду, лишь бы он у меня ее не забирал. Дал столько обещаний ему, что до конца жизни, наверное, буду теперь исполнять данные обещания. И случилось чудо, он меня услышал. Помню тот день, когда мне сказали, что ее переводят в обычную палату, потому что состояние стабилизировалось и в реанимации ей делать больше нечего. Я выдохнул и почувствовал облегчение. Игнорируя радости и объятия окружающих, направился в уборную и впервые тогда заплакал. Я почувствовал такое облегчение и такую благодарность, которую просто словами не передать. Я понимал, что просто вымолил ее у него, и теперь у меня больше нет права на ошибку.
Из моих мыслей меня вырвал тихий скрип. Мы с Андреем Николаевичем резко застыли и одновременно устремили взгляды в сторону двери. Уверен, он думал о том же, о чем и я. Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы это была Маша, я понимал, что нам лучше не встречаться. По крайней мере, сейчас. Она сейчас не готова меня видеть, а мне будет стыдно показаться ей на глаза в таком виде.
– Коля, почему ты не спишь?
Фух, слава богу, это оказалась Ирина Алексеевна, мама Маши. Вот только она немного была в шоке, когда увидела, что вместе с тестем на кухне сижу я. Так и застыла в дверях, непонимающе смотря на нас.
– Руслан? – громко спросила, будто не веря в то, что это я.
– Да тихо ты, Ира! Закрой дверь, а то Машу разбудишь.
И пока Андрей Николаевич рассказывал жене, что да как, я заметил, как на улице светлеет на глазах. Понимал, что пора уже уходить, достал телефон, чтобы Антон выслал за мной машину, но я не успел этого сделать, так как экран загорелся и я увидел входящий вызов от своего адвоката. Он говорит, что у него все готово и прямо сейчас даже может выслать мне документы на развод.
Молодец, конечно, оперативно работает, но впервые я недоволен скоростью его работы, хоть и сам его в жесткие рамки загнал. Положил трубку и бросил СМС Антону, что жду машину с водителем от него. Антону тоже в той аварии досталось, но основной удар был направлен на пассажирское место, где сидела моя Маша. Потому он быстрее и выкарабкался.
Я уже собирался успокоить разнервничавшуюся от моего появления тещу, как в кухню вошла сонная и болезненно бледная Маша. Все притихли, в том числе и я, вот только, в отличие от других, я перестал дышать. Сердце предательски заныло и начало разгоняться при виде нее. А бешеные удары в груди будто разрывали грудную клетку. Черт. Черт. Черт.
Маша не смотрела в нашу сторону. Достала стакан из шкафа и налила себе водички, после чего повернулась к нам и увидела меня. Стакан упал на пол, разбившись на мелкие кусочки, и она хриплым еще ото сна голосом, будто не веря, что видит меня, спросила:
– Ты?
Повисло долгое молчание. Я ничего не отвечал, ее родители тоже молчали.
– Что ты тут делаешь?
Я не могу сказать тебе о главной причине, почему я здесь …
Эти слова так и рвались из моих уст. Стоял перед ней весь пропахший сигаретами и смешавшимися запахами алкоголя, да и внешний вид оставлял желать лучшего – таким жалким я еще никогда не выглядел. Но это сейчас такой пустяк по сравнению с тем, что у меня в данный момент происходило внутри. Чувствовал себя выброшенным на улицу, никому уже не нужным домашним животным, которое нуждается в том, чтобы его накормили, отогрели и приласкали. Наплевав на всех и все, подошел к ней и обнял крепко.
– Не уходи… не уходи… останься, – просил, а в мыслях просто умолял.
Я не успел насладиться тобою, слышишь?! Я не успел насладиться твоею любовью!
Я задыхался, меня всего трясло, хотелось завыть, как раненый волк. Такая теплая, такая родная и только моя. Сжимал ее крепче, но она не отвечала, снова не отвечала, и это меня убивало. Я хотел, чтобы она тоже меня обняла, хотел, чтобы она забрала свои слова обратно, хотел, чтобы она вернулась ко мне. Я не готов отпустить, хоть и обещал.
