Запах лимонных листьев

Мария Кархут

Запах лимонных листьев

Мало кто знает, но где-то напротив Италии среди тысячи маленьких, солнечных островов есть остров, скрытый от мира лимонными, оливковыми и кедровыми деревьями. К осени воздух настаивается, и выходя на веранду я вдыхаю как можно глубже – ни с чем не сравнимый, такой пьянящий и дорогой моему сердцу запах – запах лимонных листьев…

– «Хей, darling…»

Я просыпаюсь от мягких поцелуев, осыпающих мое обнаженное плечо. В комнате тепло и тихо, только еле заметный шум электрического обогревателя. Он ложится рядом со мной и шепчет, щекоча своим дыханием ухо:

– «С веранды опять видно дельфинов, совсем рядом… Пойдем смотреть?»

– «Конечно…» – сонно улыбаюсь я и встаю почти незамедлительно, укутавшись в толстое одеяло – снаружи прохладно. Уже светло, но солнце еще только готовиться подняться окутывая остров розовой дымкой. Я устраиваюсь на стуле, поджав босые ноги и слегка ежась, а он ставит чайник и спускается в сад – набрать свежей мяты и пухлых фиолетовых инжиров. Дельфины и правда совсем рядом, мне даже не нужно вглядываться – резвятся и играют в лазурной, утренней воде. Ты, наверное, не знаешь, но дельфины – они такие прямо как будто пятилетние дети – выныривают друг за другом, словно смеясь, а иногда выпрыгивают, закрутившись в воздухе, и тогда внутри меня замирает какой-то очень счастливый восторг. Мой человек приносит две чашки, маленький фарфоровый чайничек полный горячей воды, блюдце с инжиром и горьким шоколадом, пучок мяты и три лимонных листа. Я опускаю лимонные листья в воду и их аромат смешивается с соленым утренним бризом…

– «Красота… Только как же спать хочется, я опять до поздна засиделась…»

– «Писала тот сценарий про нас?»

– «Ага.»

– “Thats impressive…”

Я беру один из инжиров, мягкий и сочный, с легким медовым привкусом. Их тут так много, и такие они вкусные, что у меня на них уже аллергия, но я все равно их ем – то, что надо к чаю…

– «Вот бы мне такую мотивацию, – выдыхает он. – А то ты уже второй сценарий пишешь, а я альбом как начал, так и никак не добью…»

– «Дай себе время» – зеваю я и сонно улыбаюсь.

Птицы, проснувшись поднимают радостный гомон. Он смеется: мол, мы встаем раньше всех, раньше даже, чем эти птицы. Малиновый край солнца поднимается из воды, неспешно и осторожно, раскрашивая небо…

Он молчит, глядя вдаль, и я знаю, о чём он думает – мы оба так часто думаем об одном и том же, что иногда даже слова не нужны.

– «Как же я надеюсь, что однажды мы этого добьемся, – тихо говорит мой sweetheart, отрывая взгляд от воды, – Ты – своего большого фильма. Я – альбома, который кто-то, кроме нас двоих, захочет послушать…»

Я ставлю чашку на стол и только думаю о том, какой он все таки красивый – волосы немного растрёпаны, на щеке остался след от подушки, карие глаза в лучах восходящего солнца кажутся темно-медово-оранжевыми. У меня перехватывает дыхание.

– «Знаешь, иногда я думаю, что мы уже всего добились,» – говорю я, протягивая руку и мягко сжимая его пальцы, – «Мы живём на острове, где утро пахнет лимонами, мы видим дельфинов почти каждый день, и мы вместе. Хотя, знаю… Так хочется, чтобы мир знал твою музыку, чтобы мир увидел мои фильмы.»

Он улыбается, слегка приподнимая уголок губ, и отвечает:

– «Ага, особенно твой вот этот сценарий. Мир увидит нас такими, какими мы есть?»

Я смеюсь.

– «Может быть. Ты идеальный герой для фильма.»

– «А ты для моего альбома. Я уже и название придумал…» – он делает паузу, задумчиво глядя в небо. – «Smt about love.”

Я опускаю голову, чтобы скрыть улыбку, но он видит её.

– «Всего мы добьемся,» – поднимаю взгляд. – «Ты – с альбомом. Я – с фильмом. Но даже если нет… нам ведь всё равно будет хорошо, да?»

Он наклоняется и целует меня в лоб, но не соглашается. Для меня так важен процесс – а для него результат, и в этом, видится мне, его большая беда.

Мы возвращаемся в постель, и я растворяюсь в его объятиях и дреме…

Второй раз я просыпаюсь от запаха кофе и круассанов, моих любимых, но на этот раз вставать совсем-совсем не хочется.

– «Пойдем завтракать, darling… У тебя созвон на работе через полчаса…»

Я сонно ворчу что-то в ответ. Он сгребает меня в охапку и пытается приподнять с кровати. Наконец, ему это удается, и он несет меня на кухню, а я утыкаюсь носом ему в ключицу и смеюсь, так у него это нелепо и неуклюже выходит – он же тонкий и изящный, как струна, совсем еще мальчишка – а все равно меня на руках таскает. Он кружит меня перед тем, как поставить на пол, а я обвиваю руками его за шею, заглядывая в искрящиеся глаза: «Доброе утро.»

– «Доброе утро, – говорит он по-русски, – Слатки сни?»

– «Слатки, слатки» – смеюсь я и целую его в обе щеки.

Мы садимся за белый матовый стол, залитый мягким утренним светом. На нем – чашки с дымящимся кофе, свежие круассаны, несколько веточек лаванды в вазочке. И мне так хорошо, что хочется, чтобы так и прошла вся жизнь и от этого проглотив смешок спрашиваю: «Все еще хочешь переехать в Нью-Йорк?»

– «Хочу! – он разламывает круассан и на тарелку осыпаются золотистые крошки и хлопья, – Хочу конечно, когда-нибудь… Если повезет – то через года два… А почему спрашиваешь?»

– «Не почему, просто жду не дождусь» – отшучиваюсь я. Мне не хочется признаваться, что от этих мыслей мне немного грустно. Хотя два года – это так далеко, может ничего и не сложиться и мы так и останемся здесь, в этой жизни в которой нам так хорошо. После Москвы я разлюбила большие шумные города и тут – наслаждаюсь долгожданным покоем. Я делаю глоток кофе, чтобы выиграть пару секунд, а он продолжает:

– «Нью-Йорк… такой яркий, такой живой, мне сегодня снился, кстати. Что мы с тобой наверху небоскреба ночью, смотрим на городские огни… Вот там-то мы точно все бы смогли!»

Он протягивает руку через стол, берёт мою ладонь и крепко сжимает её:

– «Обещаю, мы туда обязательно доберемся!»

Я улыбаюсь, чувствуя тепло его пальцев, и отталкиваю свои сомнения, давая обещание чужой мечте:

– « И я обещаю! Обязательно вместе и обязательно доберемся!»

Мы сидим ещё какое-то время молча, держась за руки, пока солнце окончательно не заполняет комнату своим золотым светом.

Глава вторая.

Если честно, я люблю свою работу, несмотря на то, что это последнее чему я хотела бы посвятить свою жизнь. Творчество меня убивает. Двенадцать, четырнадцать часов… Мне скучно быть тестировщиком, и тут меня едва хватает на шесть или восемь – но на съемочной площадке я готова жить хоть за бесплатно (и от этого какое-то чувство непонимания – почему нам вообще тут платят? это же что-то нереальное…). Люди носятся, двигают огромные отражающие экраны и камеры, ломают потолок в углу, вкручивают дополнительный свет, потом выкручивают, переставляют в другое место, настраивают оттенок, дополнительно наматывают вокруг лампы зеленую пищевую пленку. На площадке переставляют вещи по миллиону раз, мне накручивают волосы, мажут помаду, потом стирают и намазывают на оттенок темнее; потом почти в последний момент перекручивают волосы по другому; и так каждый раз – и разные люди и разные локации; площадку и каскадеров поджигают, а потом – чуть больше нескольких секунд на съемки – и бегают с огнетушителем; ломают технику и вещи, меняют ручки на столе; лица актеров – как пластилин, они становятся обычными людьми на время перерыва, но как только над площадкой звучит «action» – вся их мимика, все их чувства и эмоции подвластны сценарию. И я знаю, что сейчас камера будет направлена на меня, и голос за кадром говорит мне что делать, но все как в тумане и только сердце: «бум-бум-бум». Всего пара минут или несколько секунд, из которых в конечном варианте будет еще меньше – меня спрашивают хочу ли я взглянуть, что вышло, но я отказываюсь- вдруг не понравится, а переснимать ради меня никто не будет.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.