скачать книгу бесплатно
– Нет. – без тени улыбки отрезала девочка. Ты слишком старый. К тому же, Дана мне сказала, что ты ей нравишься. А я у своих подруг парней не увожу.
– Сенька! – щёки девушки вспыхнули и стали красными как помидор – она готова была прибить маленькую стукачку.
Стас же довольно заулыбался, скосив взгляд на бушующую Данку.
– Сама сказала? – заговорщицки подмигнул он девчушке. Но та на этот раз осторожно взглянула на девушку и разумно промолчала. – Ладно, беги в дом, там конфеты на столе…
Сеньку уговаривать не пришлось, она живенько юркнула в настежь открытую дверь сеней в поисках сладкого счастья.
Север же, отставив чемодан в сторону, подошёл ближе, так, что Данка боялась пошевелиться – всё же дыхание перехватывало от его близкого присутствия, и тихо прошептал прямо ей на ухо:
– Ты мне тоже нравишься, Ватруша…
И с этими словами вернулся к ремонту никому сейчас, в общем-то, ненужного чемодана.
***
Но без деда Максима обойтись было нельзя. Стасу хоть и не терпелось выпендриться перед девушкой, но ремонтник он был так себе, и это выяснилось почти сразу. Зато поиграл мускулами и позаигрывал с когда-то ненавистной ему девчонкой. А теперь…
Он и сам себя с трудом «догонял». Его реакция на эту весьма видоизменившуюся девчонку из его детства выходила из-под контроля, Стаса тянуло к ней совсем не по-детски, тело реагировало моментально, и это слегка пугало, ведь у Севера в принципе не было проблем с противоположным полом, и списать что-то на длительное воздержание не получалось.
Но тут на тебе – один взгляд на Ватрушу, которая, кстати, плюшкой уже совсем не была, и его как подменили.
Да, Данка Ватрушева изменилась весьма разительно, стала стройной, привлекательной, да что там говорить – настоящей красивой девушкой! И даже их глупое детское прошлое нисколько сейчас не умаляло её привлекательности в глазах парня. Проще говоря, Стасу захотелось познакомиться поближе.
И вот, пока дед возился с поломанным колёсиком чемодана, а Сенька обжиралась конфетами, молодые люди вольготно расположились у самодельного деревянного забора, находя в обществе друг друга настоящее удовольствие.
– Пойдёшь вечером на пруд? Говорят, костёр будет…
– Пойду. – улыбнулась Данка, как дура млея от одно только звука голоса своего бывшего врага. – Меня Мишка позвал…
– Царь? Ах, он… – Стас ругнулся нехорошо, стиснув зубы. Уже знакомая по недавним событиям плохо сдерживаемая ярость вновь попыталась прорваться наружу. – Вот урод!
– Север, ты чего? – кажется, Данку это слегка удивило. – Ну позвал и позвал, что такого?
И правда, чего, дурак, завёлся? Ярость потихоньку утихала в душе, уступая место разуму.
– Ладно. С ним я потом поговорю. – недобро усмехнулся Стас. – Вот там, на пруду и поговорю…
Девушка улыбнулась, вспоминая, как Мишке доставалось в детстве от тогда ещё тощенького, но весьма уверенного в себе пацанёнка. Север никогда не был жалостливым сердобольным самаритянином, и если уж бил кого, то только за дело. На девчонок это не распространялось, он терпел их до последнего, и дальше словесной перепалки дело не шло. Даже с ней. А вот мальчишки часто отхватывали, ощущая на себе тяжесть тогда ещё тщедушной руки Севера.
Глядя же сейчас на его мощные сильные руки, Дана могла лишь посочувствовать Мишке, хотя искренне не понимала, что его так задело. Возможно, у парней была своя тайна, в которую девушку посвящать никто не собирался.
Глава 6
Возвращаться домой совсем не хотелось, но чемодан был починен, а у Сеньки от всех съеденных конфет разболелся живот. Да и Стасу нужно ещё было повозиться, разбираясь с накопившимися хозяйственными делами, которые деду Максиму в силу возраста уже было тяжело выполнять.
Но впереди был вечер и, возможно, ночь у Садовского пруда, а потому Данка не сильно расстраивалась, что со Стасом они провели сейчас не так уж и много времени.
Бабушка дожидалась их на завалинке, довольно поглядывая на возвратившихся девчонок, она расплылась в улыбке.
– Починил? – спросила она, кивнув в сторону чемодана, что резво подскакивал на неровном деревенском грунте.
– Ага. – ответила Дана, блуждая где-то в облаках, а точнее, в мыслях о Стасе.– Только забыла спросить, что я ему за это должна…
– Свои люди, сочтёмся. – махнула рукой бабуля.
И тут их взгляд привлёк шикарный красный автомобиль, что ехал по сельской необустроенной дороге, скачками и с грохотом, характерным для таких вот «трасс».
Видимо, не выдержав такой тряски, машина остановилась. И из неё вначале показалась белокурая голова, а после и тело сногсшибательной красотки, «натюнингованной» донельзя. Она была просто нереальна: стройное идеальное тело, высокая грудь, профессионально приоткрытая глубоким декольте, длинные ноги в дорогих облегающих легинсах, пухлые губы, наращённые ресницы и хорошо оформленные брови, маникюр из салона, что бросался в глаза даже издалека. И при всём при этом еще и шикарная шевелюра – осветлённые упругие локоны так и подпрыгивали в такт ходьбе заезжей цацы.
Кукольное лицо девушки было словно вылитым из фарфора, настолько гладкой и ухоженной казалась её кожа. Остренький точёный носик был задран кверху, и что-то хищное сквозило сквозь привлекательные черты этой красотки.
Достав из кармана мобильник, она начала звонить кому-то, отвернувшись от наблюдавших за ней людей.
– Явилась – не запылилась… – проворчала бабушка, недовольно поджав губы. – Стерва белобрысая!
– А кто это? – пытаясь побороть порождённую завистью к внешнему виду приехавшей девушки, поинтересовалась Дана.
– Да Катька, Павловых внучка, та ещё звездища. Ишь, вырядилась, того гляди из порток выскочит! Ты глянь, вон как встала, вся из себя! Небось Мишке звонит, чтоб помог машину вытянуть, канавка там на дороге, выбоина…
– Так не было же у них никого, у Павловых? Один сын только, да и тот пропал… – нахмурилась девушка, вновь чувствуя подвох.
– Не было. – продолжила Прасковья. – А вон вишь, сыскалась, как наследство получать, внучка. Видать в мать вся – Гошка то у них простой был, хоть и дуралей, раз на стороне завёл… Охохо, не жилось-то ему на белом свете спокойно… Нет бы жанился как все нормальные люди! Дык нет, всё тайнами, всё шиворот навыворот…
Дана смотрела исподлобья на белокурую красотку, и понимала, что она ей явно не нравится. Вот просто внутреннее чутьё подсказывало – держись от неё подальше! Но взгляд как завороженный всё тянулся в ту сторону, где стояла эта девушка, нетерпеливо кого-то ожидая. В какой-то момент она повернула голову, и их взгляды встретились, задержались на одно мгновение друг на дружке. Что-то вроде узнавания мелькнуло во взгляде белокурой Кати, нехорошего, едкого, но Дана, не выдержав, поспешила отвернуться.
И ещё долго чувствовала на себе этот колючий цепкий взгляд.
А после… Бабушка оказалась права. На подмогу прибежал запыхавшийся Мишка, сейчас, находясь в обществе этой красотки, он и взглядом не одарил Данку, вероятно, выслуживаясь перед белобрысой бестией, которая тут же начала ему давать какие-то ценные указания насчёт своего автомобиля.
А сама, прихватив сумочку, зашагала прочь, в сторону теперь уже своего дома, находящегося неподалёку. А Дане так не хотелось с ней больше встречаться, но где-то в глубине души она понимала: это их далеко не последняя встреча.
***
Вечерняя прохлада после дневной жары пахнула в лицо приятными запахами разнотравья и тёплой, остывающей земли. В терпком воздухе слышались и ароматы смородины, мяты и мелисы, тронутых ветерком, и было так хорошо и привольно в этой забытой богом глуши, как никогда прежде в городе. Пыль и раскалённый асфальт, крики пьяных подростков, бесконечная перекличка автомобильных гудков, казалось, въелись в сознание, и, не слыша, не ощущая их сейчас, было так странно и легко, вольготно.
Сразу за небольшой усадьбой бабушки Прасковьи начиналось поле, и над его чёрной поверхностью, словно не отрываясь от земли, поднималось огромное звёздное небо, мерцающее наперебой пытающимися затмить друг друга крохотными ночными светилами. Простор и тишина, разве увидишь в городе такое удивительное зрелище?
Там всё другое. И звёзды, и воздух, и запахи, и звуки.
А здесь просто хотелось дышать. Жить. Наслаждать природой и не думать, что тебе нужно вставать завтра, чтобы успеть на работу или учёбу. Насколько Данка себя помнила, в деревне она сама всегда просыпалась с рассветом. И даже не смотря на то, что по полночи они с другими ребятами и взрослыми сидели у костра, вставать было легко. Не то, что в городе…
От приятных нахлынувших воспоминаний она и не заметила, как кто-то осторожно подошёл к ней сзади. А потому вздрогнула, услыхав хрипловатый голос Стаса.
– Готова идти?
Данка аж на месте подскочила от неожиданности, а Стаса это, похоже, развеселило.
– Север! – воскликнула девушка, рассмеявшись. – Я чуть богу душу не отдала! Зачем так пугать?!
– Прости, я не нарочно. – заверил он. – Просто решил зайти за тобой, чтобы вместе пойти на пруд, если ты еще не передумала…
– Я как раз туда собиралась идти, пока не зависла тут…
Стас проследил за направлением её взгляда, и они замолчали на какое-то время, теперь уже вдвоём любуясь раскинувшейся перед ними красотой. А после, не сговариваясь, вместе побрели к пруду.
***
Огромные берёзы низко склонялись к воде, касаясь длинными густыми ветвями гладкой, в темноте казавшейся чёрной, поверхности пруда. Слышались характерные для водоёма звуки, кваканье лягушек, шелест прибрежных камышей. Деревенская романтика, одним словом.
Разговаривать не хотелось, хотелось помолчать, проникнувшись этой атмосферой и насладиться погружением в самое лоно природы. И всё ничего, если бы не надоедливые комары, обрадовавшиеся свежей крови и с азартом нападавшие на ещё не успевших привыкнуть к их надоедливому присутствию городских жителей.
Первые проблески костра были хорошо видны издалека сквозь редкие, порой, переплетающиеся между собой стволы деревьев. Молодые люди заворожённо шли на него, и вскоре достигли своей цели.
У костра, мерно потрескивавшего в темноте и периодически пускающего в воздух фонтаны искр, собралось несколько человек. Кто-то бренчал на гитаре, другие разговаривали в полголоса. На берегу, у самой кромки Садовского пруда, расположилась влюблённая парочка. Эти двое никому не мешали, и им никто не мешал, и тесные объятия и периодические поцелуи никого не смущали. Тихая, размеренная жизнь деревенской молодёжи – даже той, что приезжала в Сады лишь на дачу, проводя свою основную жизнь в городе.
Заметив вновь прибывших, все как-то разом оживились, и Мишка первым поднялся навстречу «особо приглашённым».
– О, какие люди! – заголосил он, расставляя руки широко в стороны, словно готовясь заключить обоих в объятия.
Он был уже изрядно навеселе, и от него разило так, что комары дохли прямо в полёте.
– Север! Ватруха! – продолжал разглагольствовать Царь. – Я уж думал, мы вас не дождёмся… Задержались, да? Дела? Понимаю…
От его пошлых намёков Дане стало тошно. А Стас, не теряя контроля, чуть выступив вперёд, нависнув над тщедушным Мишкой каменной скалой.
– Царь, слышь, ты говори, да не заговаривайся! Иначе язык вырву и рыбкам скормлю, а завтра на рыбалку, на прикормленное место сутра рвану…
– Да я шучу, чего ты! – пьяно рассмеялся Мишка, и тут же перевел тему, обращаясь к остальным. – Ребят, вы их узнаете?!
Глава 7
К ним уже подтягивался народ. Узнавали, конечно. Правда, с трудом. Как и они – остальных. Всё-таки время загадочная штука. Ну, сколько они не виделись? Лет пять-шесть-семь? А как все поменялись, выросли, возмужали. Вот взять, к примеру, Ромыча. Ну кто сейчас в этом бомжеватом молодом человеке, забывшим о бритве и пене для бритья месяца на три, узнает того безусого пацана, что так любил таскать яблоки из соседских огородов? Правда, он поступал совсем по-робингудски, принося «улов» в общий котёл, и его даже хвалили за это. Что поделать, кушать молодым всегда хочется. А Сидр! Сидр… Они, признаться, даже имени его настоящего не знали. Все всегда называли его только так – Сидр, и никак иначе. Вон как в плечах раздался, пузо отрастил. И в каждом узнаваемом лице они с удивлением обнаруживали произошедшие изменения, которые при свете дня, должно быть, будут заметны ещё явственнее. Но были здесь и те, кто не был знаком ни Стасу, ни Данке. Приезжие? Может быть. Нет ничего удивительного в том, что во время их отсутствия летней дачей обзавелись совершенно новые люди.
Мишка на правах самого местного, представлял всех по очереди – тех, с кем они не были ещё знакомы. Ребята пытались изо всех сил изобразить дружелюбие и непринуждённость, но всё равно держались как-то напряжённо, недоверчиво посматривая на только что пришедших, и это ощущалось всеми фибрами души. А потому Север на интуиции сцапал за запястье Дану, и потащил поближе к костру. Здесь надёжнее. И комары так не жрут.
А Мишка тут же увязался следом, усаживаясь на трухлявое бревно возле костра. В руке у него была зажата полупустая бутылка с мутной подозрительной жидкостью, которую он тут же благородно протянул Стасу, не сдержавшему брезгливости на лице.
– Убери своё пойло, Царь! Меня от одного запаха сейчас вывернет…
Да, утренние воспоминания ещё терзали душу Севера, и что попало, и с кем попало, он пить был не намерен.
– Как хочешь. – усмехнулся Михан. – А ты, Ватруша, как?
– Как всегда. – равнодушно ответила Дана. – Я не пью.
– Завидная солидарность! – протянул Мишка. – И давно вы так… сдружились?
А он начинал раздражать. Данка перевела взгляд на Стаса, тот в упор смотрел на Царя и медленно закипал. Надо было спасать положение…
– Миш, расскажи лучше, что произошло с Оксанкой…
– С какой ещё Оксанкой? …
А вот тут Дана почувствовала, что он врёт. Понял, сразу же. Нравилась она ему раньше, да соплив был для женихов. Не мог не понять. Но для чего врал – вопрос…
– А то ты не знаешь, Царь! – теперь закипать начала и она. – За кем ты раньше бегал, колечко у мамки спёр, да к кому сватался?
Мишаня заулыбался как-то скорбно, очень грустно.
– Откуда мне знать, что с ней стало… Не общаемся мы.
– Но ты же знаешь про тот случай… – попыталась надавить девушка, и тут он вспылил.
– Да кто про него не знает?! Вот разве что вы, городские, что сюда и носа не показывали много лет.
– А что с ней? – насторожился Стас, переключаясь с гнева на вполне здоровый интерес. Любопытство – великая сила…
– Да пропадала она пару лет назад. Здесь, в лесу заблудилась. А после нашлась. Но, видать, страху-то натерпелась, вот крыша и съехала.
Стас с Даной переглянулись.
– Бабушка то же самое рассказала. – шёпотом пояснила она. – Но странно это всё как-то… Я не верю. Оксана лес как свои пять пальцев знала, не могла она заблудиться!
– Так это, она ж не просто так заблудилась. – деловито продолжил Мишка. – С парнем одним из деревни «погулять» пошла. И что-то между ними произошло. Поругались они. Он её в лесу и оставил. А она, наревевшись до темноты, поздно опомнилась. Говорят, ни спичек, ни фонарика с собой не взяла, а забрела далеко. В темноте лес всегда чужой, если ты не зверь. А тем более наш лес. Он слабаков не прощает.
– Врёшь! – всё же не выдержала Данка.
Руки её сами потянулись к Мишке, желая, как в детстве, свалить его с бревна, но вместо того они уткнулись в его плечо, показавшееся в тот момент каменным. Такое не свернёшь. И глаза Даны испуганно взметнулись к лицу парня, что сейчас совсем не выглядел пьяным, но, скорее, с любопытством изучали её реакцию.
Но напугало девушку вовсе не это. Что-то зашипело в мозгу, словно кипятком плеснули на каменку, забурлило, будто прорываясь в её мысли. Она ахнула и вцепилась в Мишку ещё крепче, а в голову её хлынули яркие образы непроглядного ночного леса, яркие огни далёких звёзд, безразлично смотревших на неё с чёрного небосвода. И нечто ещё более тёмное, пугающее, что ждало её посреди этого кошмара, и уже тянуло к ней свои длинные нечеловеческие руки, похожие на огромные загребущие крылья какой-нибудь хищной птицы. И это что-то стремительно приближалось.
Дана захрипела, поняв, что от ужаса кричать просто не может. Но ведь это всё неправда?!
Скажите, что нет…
***
Липкий холодный страх расползался от самого сердца и пульсировал по всем внутренностям, не давая прийти в себя или хотя бы сдвинуться с места. Время словно остановилось, и все другие звуки исчезли, только собственное прерывистое дыхание и загробный голос этого существа:
«– подойди ко мне, подойди ближе…»
И она пошла. Нет, не понеслась прочь, как того требовал разум, а подалась навстречу этой нечисти.
Сердце пропустило пару ударов, а ком страха встал в горле непроходимым спазмом. Так не бывает. Этого не может быть. Это сон. Глупый кошмар. Ужас… Куда все делись? Где Стас? Где Мишка? …
Но она всё приближалась к тёмному силуэту, и вот, даже в темноте, Дана смогла различить женское лицо в чёрном мареве то ли слизи, то ли сгустков чего-то не более приятного. Кожа, если это была она, вздулась и местами обвисла содранными лоскутами, за которыми виднелись высохшие, побуревшие от времени, мышцы. В глубоких глазницах, не отрывая своего взгляда, на Дану смотрели два белёсых глаза, давно не живые, а смрад от всей этой сущности исходил такой, что начинало тошнить.
