Бывший. Зайка на лужайке

Мария Данис

Бывший. Зайка на лужайке

Пролог

– Неужели ты думала, что… мы с тобой пара? – та самая злосчастная ухмылка, которая меня раздражала коснулась любимых теперь губ.

Его слова доходили до мозга, но вот только сердце совсем не желало осознать простую вещь.

Это все был обман.

Шутка.

Просто богатые детки в очередной раз хотели повеселиться. Но в этот раз за мой счёт. Ничего не изменилось. ОН не изменился.

Хотя еще вчера я видела его совсем другим. А теперь в его глазах все то же холодное превосходство, преследовавшее меня в течение четырех лет.

– Зайка, в моем словаре нет слов даже об отношениях, не то, что любви, – хмыкает он зло.

Он оборачивается к своим дружкам с оскалами шакалов, жмёт плечами, будто не представляет с чего бы я взяла такую глупость в голову.

И правда. Как я могла поверить, что самый наглый студент, за которым бегала половина вуза обратил на меня внимание? Почему не заподозрила?

Но ведь сомневалась. Каждый раз его внимание меня напрягло, пока…

Я оглядела двери зала за спиной этой шайки, обдумывая мог ли подстроить ту свору гопников у моего подъезда этот мажор.

Мог. Определенно мог. Слишком легко он с ними разделался. А еще думала, что он так круто дрался, восхищалась им как наивная девчонка.

Очень глупая наивная девчонка.

– Красава, Белый! Чистая победа, – Игорь подходит ближе и протягивает ему купюру.

Мой взгляд падает на нее и кажется в этот момент до моего сердца все же окончательно доходит, что именно произошло.

Белозерский не просто решил подшутить надо мной, а поспорить. Поспорить… на пять тысяч рублей? Учитывая сколько им родители отстегивают просто перекусить в ближайших ресторанах это даже смешно.

Подняв взгляд на его лицо, губы сами собой растягиваются в улыбку.

– Победитель, значит, – говорю я и даже киваю ему. – Поздравляю.

Обойдя эту толпу, медленно ухожу. Почти вынуждая себя двигаться, передвигая вдруг ставшими тяжелыми ноги, будто к ним привязаны гири. Может быть пока я так внимательно смотрела на Белозерского кто-то и привязал?

Продолжаю улыбаться как дурочка, даже отойдя от них подальше, ни за что не буду плакать перед этой сворой, которая все равно войдет внутрь. Скрываюсь за дверьми в зал, мечтаю о окончании праздничного награждения. Я не помню точно, как выхожу на сцену, забираю свой выстраданный красный диплом и как уезжаю оттуда на такси.

Не только вечер, но и последующие дни я провожу будто в тумане. Дом, подработки, дом и по новой. Рассылаю на автомате резюме, надеясь, что найду работу.

Пока через неделю я не держу дрожащими руками тест на беременность, боясь результата.

Лишь увидев две полоски мои слезы наконец-то прорываются, я плачу навзрыд с ревом и стоном. Единственный раз, когда я позволяю себе заплакать на все последующие годы вперёд из-за Белозерского и его спора.

Мои руки продолжают дрожать, когда мама возвращается с работы, а я пытаюсь совладать с собой чтобы сказать то, к чему и сама еще точно не готова. Но ещё более не готова я к ее реакции.

– И что? – она хмурится, скрещивает руки и оглядывает меня с ног до головы, – Не знаешь, что делать надо в таких случаях?

– Что? – я непонимающе смотрю на нее не до конца осознавая, на что именно она намекает.

– Аборт, милочка, – кидает она, и развернувшись к плите, ставит чайник. – один поход и никаких проблем. Или что? Думала на нашу с отцом шею сесть, а? Нам хватило и тебя вырастить. Нет, ну нужно было быть такой дурой и залететь?

Она продолжает говорить, но я больше не могу вслушиваться. Внутри до одури страшно.

Еще страшнее, чем когда я увидела этот тест. Непроизвольно обхватываю живот руками, будто желая защитить. Сделать все, чтобы не пострадал мой ребенок. Чтобы не услышал столь ужасных слов.

Замыкаясь в комнате, начинаю собирать вещи, пока в квартиру возвращается снова пьяный отчим. Я сглатываю, найдя свою заначку денег, понимая, что там не хватает как минимум половины накопленных денег, но идти и воевать за них теперь страшно.

Качаю головой, и устало приседаю на кровать, выключая свет. Нельзя попадаться на горячую руку к этому мужику. Может быть здесь в городе этих денег не хватит, но… я найду место, где смогу вырастить своего ребенка.

Глава 1

Откинув голову на кожаное кресло, пытаюсь не слушать очередное громкое ворчание отца.

Что такого, что потратил больше, чем он выдал нам на бюджет? Не обеднеет же из-за этого его прекрасный холдинг. Как он только не устает читать мне нотаций?

– Ты хоть в сторону брата своего глянь! – вновь возмущается он, махая с сторону дверей.

Я хмыкаю, а вот и очередная шарманка пошла. Великолепный старший брат, до которого я никогда не дорасту, хотя бы по причине того, что я с самого первого класса отстаю в его достижениях. А может и с самого рождения.

– И в карьере успевает все наладить, и с семьей все отлично, – продолжает отец, а мне лишь еще тошно становится, – у тебя же ни на одном попроще нет успеха!

Черт, не стоило соглашаться пить те новые коктейли. Что туда только этот Игорь впихнул? Вообще не стоит больше заходить в его клуб.

Надо было свой открыть, но разве ж мне отец бы позволил?

– Чего молчишь? – наконец он выдохся, устало падая в кресло напротив меня.

Устало подняв на него взгляд, я вздохнул.

В кабинете отца всегда было слишком тяжело дышать. Кожаные диваны и кресла, столы и шкафы из темного дуба, почти черный кабинет, от которого веяло лишь тяжестью и безысходностью. Моей безысходностью или даже точнее никчемности.

Так отец еще решал каждый раз добавить мне сверху того, что еще не успел сделать его кабинет.

– Слушаю, ты же сказал мне слушать, – отвернулся я, переведя взгляд на окно, за которым наоборот царила безумная жизнь города.

– А ты прямо послушный, – недовольно буркнул отец, – что там с землей?

Сцепив зубы, с прикрыл глаза.

Он действительно не в курсе или притворяется?

– С какой землей? – тяну я, разворачиваясь назад к нему и даже ухмыляюсь, стараясь сдержать свои эмоции.

Эта ухмылка всегда спасала, когда стоит закрыться маской. Почти идеальное прикрытие, которое лишь однажды, чуть не дало трещину.

– Давид! – рявкнул отец и стукнул по рукоятке кресла, но моя маска и тут не слетела с губ. – Не давай мне подумать, что тебя все же подменили в роддоме.

– Не смогу, ты присутствовал на родах матери. – сразу пожал я плечами.

– Я начинаю сомневаться даже в этом, – прошептал он, ероша собственные волосы. – Так что там с землей для турбазы?

Не хотелось бы признаваться, но он сам узнает если просто уточнит у секретаря. Так какой смысл? После взбучка или сейчас? Лучше уж сразу подряд быть битым и снова вытерпеть сравнения, чем позже.

– Отказ. Землю отказались продавать. – четко проговорил я, уже готовясь к худшему.

– Землю, которую ты выбрал сам? – сощурился отец.

– Именно.

– И на проект, который ты уговорил согласиться и меня, и всех главных акционеров?

Кивнул, хотя было странно слышать такое обращение на собственных брата и мать.

– Ты хоть понимаешь, как будешь выглядеть, если ты провалишь проект, который сам же и придумал?! – рявкнул он, будто порываясь вскочить, но вместо этого сел обратно, крепко сжимая пальцами рукоятки и прикрыв глаза, – хватит…

– Что? – я не расслышал и нагнулся ближе, нахмурено смотря на его позу.

Не похоже на него сидеть так напряженно и спокойно после моих слов. Это даже пугало, но стоило ему открыть глаза, как я сел ровно в своей кресле, будто и не переживал за него всего мгновенье назад.

– Говорю, хватит дурью заниматься, – прошипел он. – Не удалось с работой, значит пора заняться вторым аспектом твоей жизни. Пора завести семью.

Вся серьезность сходит и с моих губ вырывается смех. Самый настоящий искренний смех, да, отец умел пошутить.

Семья, когда все знойные мажорки уже усвоили на своих припудренных носиках, что со мной не стоит связываться? Я много старался, чтобы отец не смог устроить мне договорной брак еще с выпускного класса.

И он прекрасно об это знает, но говорит о семье?

– Я не шучу, Давид, – вдруг отрубает он, хмыкнув, – мне плевать кто решит тебя подобрать, но, чтобы я видел тебя в следующем месяце с кольцом на пальце.

– Сегодня пятнадцатое, – напомнил я, ошарашенно, – ты издеваешься?

– Ты издевался надо мной и своей матерью все эти годы, – скрещивая пальцы в замок, он выдыхает и выдает еще более непоколебимо. – может и не с кольцом, но, чтобы невеста уже была.

– Я ни с кем не встречаюсь, – делаю очередную провальную попытку. – Вообще ни с кем!

– Меня это не интересует. Или ты приносишь нам хорошие вести по поводу своего проекта, или ты приносишь нам хорошие вести по поводу своей семьи.

Сжав кулак, я вновь ухмыляюсь, поднимаясь с кресла и быстро сбегая из кабинета отца.

Начни кричать и урежу себе срок, который и сейчас, мягко говоря, не в мою пользу. Чертова земля, чертова владелица. Зачем я только тогда на собрании рассказал именно про озеро Белое?

Но ведь знал же, что отец не устоит от названия. Ведь так круто будет устроить турбазу на белом озере, будучи Белозерскими.

Кто же знал, что владелица будет столь упряма, что будет отказывать в любой сумме. Стоило мне начать предлагать любую сумму, и она убрала объявление о продаже.

Быстрыми шагами дохожу до лифта и лишь одним суровым взглядом вынуждаю выйти из него других людей. Стоит дверцам закрыться, и я устало касаюсь лбом холодной стенки. Голова продолжает гудеть после вчерашней попойки.

Срочно, надо срочно купить эту землю. Прямо сейчас купить.

Повторяю, как мантру, спускаясь в парковку и садясь за руль. Набирая скорость все выше, выезжаю за пределы города на трассу. Хлынувший ливень не останавливает, а даже подгоняет меня.

Будто вынуждает ускориться и быстрее вернуться в теплый и роскошный номер, который хочется сделать сегодня своим домом. Лишь бы не встречаться снова с отцом и слышать этот бред про семью.

Стукаю по рулю, в гневе, думая о том, как же пал, чтобы даже в этом вопросе быть паршивой овцой собственной семьи. Сощуриваюсь на дорожный указатель, разобрав “Ре” поворачиваю направо.

Да уж, теперь понятно, что говорил мой помощник про эту “великолепную” дорогу. Собственница нужной мне земли жила в деревне, в которую я отказался поначалу ехать и отправлял других людей.

Но теперь выбора не было.

Да где уже эта деревня? Одни лишь камыши кругом! Еще и дорога такая узкая, что фиг проедешь. Как по ней вообще люди ездят?

Нажав на газ, я неожиданно наезжаю на кочку, и сильнее хватаюсь за руль, стараясь так же быстро начать тормозить. Но уже слишком поздно, машина пролетает прямо в камыши и начинает падать вниз прямо в воду…

Глава 2

В ушах зашумело, руками на автомате стал пытаться открыть заклинивший ремень безопасности. Мысли хаотичным роем клубились в голове, не предвещая ничего хорошего. Капот машины слишком быстро стал накренятся в воду, но еще до того, как машина погрузилась наполовину, я с яростью дернул ручку, открыв дверь. Вода рванула внутрь, окончательно побеждая метал. Считанные секунды, в которые я выпрыгиваю в холод. Оглянувшись, вокруг уже лишь простирается река, которую бьет непрекращающийся ливень.

Наружу рвутся все ругательства, которые мне только знакомы, пока плыву к камышовому берегу. Стоит ступить на землю и ноги вязнут в торфяной почве. Каждый шаг становится еще тяжелее от комьев грязи на новеньких ботинках, будто мне было мало за сегодня тяжелым грузом.

Хватаясь за камыши, я думал, что хоть как-то облегчу себе путь, но лишь расцарапал руки. Выбравшись же на дорогу, я с ненавистью взглянул на реку, понимая, что напрочь забыл телефон и хоть какие-то документы в панике.

И вот что теперь делать? Вряд ли сюда кто-то ринется в такую погоду. Эти деревенские же не будут такими же дураками, как я сам.

Проведя рукой по мокрым волосам, я взглянул в ту сторону, где должна была быть деревня и тяжело вздохнул. Ливень не останавливался, если останусь здесь ничем хорошим это на закончится. А так хоть есть какой-никакой шанс на помощь.

Пока медленно брел в нужную сторону пытался найти хоть какую-то палку, чтобы очистить ноги от грязи. Но разве что-то могло мне попасться в помощь? Можно было бы назвать этот день худшим в жизни.

Решив, пойти быстро я уже через скорое время устал, но зато впереди стали виднеться темные силуэты домов, а камыши поредели, открывая взору еще пустые не засаженные поля.

– Наконец-то, – выдыхаю я, потерев холодные мокрые пальцы, будто это спасет сейчас, и я согреюсь.

Деревня хоть теперь и казалось досягаемой, но дойдя до нее я уже был слишком уставшим и вымотанным, чтобы чувствовать холод. Пальцы онемели, и я старался, обхватить ими тело, чтобы хоть немного сохранять тепло. Но самое жуткое, что улицы этой захудалой деревни были абсолютно пусты. На крики же никто не выходил, хотя дворы первых домов выглядели так не ухожено, что как знать жили ли там вообще люди.

Я почти отчаялся, пока неожиданно впереди на переулке не выскочила девчушка.

– Эй, стой! – закричал я, взмахнув рукой и ринувшись к ней, будто к последнему лучику надежды.

Она резко разворачивается ко мне от чего уже промокшие темные волосы взметаются вместе с каплями дождя. А я на мгновенье торможу, улавливая в ее чертах что-то болезненно знакомое, но быстро отгоняю от себя эти мысли.

– Пливет, – говорит она, выводя меня окончательно из странного транса.

– Привет, – я постарался улыбнуться, понимая, что вряд ли сейчас выгляжу как тот человек, которому хочется помогать, – не можешь ли ты сказать, где тут полиция?

Напрашиваться в дом может быть явно подозрительно для такой мелкой. И она очень строго оглядывает меня своими темными глазами и кивает, указывая дальше по улице на крохотный дом.

Не верится как-то, что там участок, но может быть там хотя бы участковый живет.

– Дядя Боля уехал, – говорит она, улыбнувшись, – идем чай пить. У нас пилог. Вкусный!

На последнем слове она хватает меня за руку, будто боясь, что я решу убежать. А я лишь сглатываю от этой детской непосредственности и слишком легкой детской наивности.

Она даже не беспокоится как на улице оказался грязный мужик в такую погоду? А вдруг бы я оказался маньяком?

Неужели не боится совсем?

– Люблю пироги, – вместо этого спрашиваю я, – а родители не будут против?

– Неть, – улыбается она, утягивая меня вперед с такой силой, что я уже засомневался, кто тут должен быть сильнее.

– Надеюсь, что так и будет, – тихо проговариваю, не сильно заражаясь уверенностью девчушки.

Она в отличие от меня ступает по гравийной дороге, обходя лужи и будто радуясь погоде. Совсем не страшась того, что уже промокла и может заболеть. Смотря на эту девчонку мне самому отчего-то хотелось улыбаться, будто и не утопил машину, остался без денег и связи. Все такое несущественное перед счастьем этой маленькой девчушки. Дойдя до нужного домика, я с интересом оглядел ухоженный двор. У темных деревянных стен стояли жестяные тазы, кран на улице был совсем далеко от дома, что казалось какой-то дикостью.

– Идем, идем, – подгоняет она меня, а сама уже впархивает на ступеньки крыльца.

Открытая дверь с белыми занавесками выглядела так будто здесь ждут любого гостя.

Шагаю за маленькой девчонкой будто привороженный. Не представляю, что скажу ее родителям, впервые оказываюсь в настолько патовой ситуации.

– Мам! – кричит девчонка с порога, дёргая ногами сбрасывая с себя грязные заляпанные тапочки.

Крохотный домик внутри на удивление кажется довольно просторным, на белых стенах ярко выделяются крючки для одежды, а крохотная прихожая даже без подставки для обуви, из-за чего вся обувь стоит у одной из стен.

– О, боже, Лиса, ты же вся промокла! – слышу голос, от которого внутри все замирает и я медленно веду взглядом по стенам, проходя дальше в коридор и не веря, боясь поверить.

Но знакомый до боли голос продолжает причитать, а я как истукан застываю, смотря на мать и дочь посреди коридора. Белоснежные волосы скрывают лицо, наклонившись к малышке и оглядывая ее худую фигурку. А девочка лишь весело отмахивается от довольно правильных переживаний и тычет рукой в мою сторону, явно поясняя обо мне.

А я даже не слышу. Не слушаю, отмирая и делая шаг к ней. Вязкий хлипкий звук моих шагов вырывает меня из реальности, а после обрушивается полной катастрофой стоит встретиться с холодной сталью взгляда Риты.

Попал. Я бы даже сказал… пропал.

Глава 3

Ливень за окном начинается неожиданно, я хмуро смотрю на плиту, суп почти готов, а Лисена ещё не вернулась.

Она, конечно, явно побежала к Лене и надо бы прекратить переживать, но все равно хочется выйти на улицу и встретить. Но если снова выйду единственной мамашей к этой банде, Лиска снова будет ругаться.

Авторитет ей подрываю, и что только с ней делать?

Из груди вырывается вздох. Не хочется думать, что я сама делаю ее слишком самостоятельной и взрослой не по годам.

Сама выбрала путь матери одиночки, сама решила зарыться и спрятаться в деревне, лишь бы не было никого из знакомых вокруг. Мать переживала о пересудах, а в итоге меня поддержали там, где их должно было быть даже больше, чем в городе.

Хотя тут скорее бабушка помогла. Подсказала…

Глаза снова щиплет, и я, быстро запрокинув голову, стараясь унять нахлынувшую тоску. Бабушку эти слезы не вернут даже счастье из-за правнучки ее не удержало.

Топот у дверей и внутри растекается тепло и баюкающее спокойствие.

Вернулась, выдыхая, быстро вытираю ладони о полотенце, чтобы ринуться к дочери.

– Мам!

Я улыбаюсь, выходя в коридор и все равно ужасаюсь несмотря на улыбку.

Вся промокла до нитки, да ещё и несогласна. Тычет рукой на потерянного дядю, а я лишь и могу разве что попытаться объяснить, что нужно было остаться у Лены до конца ливня. Пусть бы и переживала, ничего. Разве может мать не переживать?

Поднимаю взгляд на странный звук и сердце бухает куда-то вниз, замирает и не хочет оживать. Совсем как в день нашей последней встречи. Старые раны будто разрывает колом, рвано насыпая сверху солью, чтобы боль съедала изнутри, будто и этого было мало.

А его взгляд спускается с моего лица, на мою дочь. В этом взгляде сквозит осознание и чертовски пагубное для нас с Лисой понимание ситуации.

Руки деревенеют на плечах Лисены, будто желая прижать ее к себе. Всем видом показать, что это моя дочь и ничья больше. Но он будто и не чувствует, не понимает, что он здесь не отец моей дочери, не может ею быть. Больше не может.

Вместо этого хмыкает, ухмыляется, разворачивается спиной и идет в тамбур. Я искренне надеюсь, чтобы уйти, хоть и понимаю, что надежды тщетные. Немыслимо, чтобы он вновь оказался в моей жизни. Это просто невозможно, невероятное столкновенье, которое может лишь уничтожить мою наладившуюся жизнь.

Лиса, будто что-то почувствовав, оборачивается ко мне с непонимающим взглядом и пытается найти ответы на моем лице. Но вот только эти самые ответы я не могу дать даже самой себе, как же мне тогда ответить любимой дочери?

– Этот дядя искал дядю Болю, – будто пытается оправдаться Лисена, хоть и вовсе не виновата.

Натянуто улыбнувшись, я приглаживаю ее мокрые волосы, не зная кого желая успокоить в этот момент.

– Все хорошо, солнышко, беги в комнату и переоденься, хорошо. – говорю я, присаживаясь к ней, чтобы стать вровень с ее взглядом. – Ты все сделала правильно, нельзя человека в такую погоду оставить на улице. А как только дядя Боря приедет, мы проведем к нему нашего гостя.

Надеюсь, проводим и больше не увидим, но эти слова я оставляю при себе, не желая, чтобы Алиса нервничала от моей реакции. Итак, странно уже посматривает, хоть и побежала в комнату после моих слов.

Борис уехал в город утром, вот только когда он вернется не известно. Мы хоть и были соседями совсем не разговаривали. Может спросить у Ани? Вдруг ей сказал… Надо будет сходить после того, как дождь закончится.

Давид возвращается в коридор спустя пару минут, будто пытался услышать вердикт на свой счет. Только теперь понимаю, что он выглядит что-то куда сильнее потрёпанное и грязнее дочери. Взгляд цепляется за бурые ссадины на руках, но сразу отметаю всколыхнувшиеся переживания на его счет.

Не мое это дело. Совсем не мое.

– Ну, здравствуй, Зайцева, – тянет он со своей самой что ни на есть фирменной ухмылкой.

Совсем не растерял свои повадки, даже спустя пять лет. Не изменился, а как бы мне хотелось, чтобы хотя бы этот взгляд колких глаз стал другим. Чтобы в них мне снова могло почудиться человечность. Но обманываться теперь было нельзя.

– Здравствуй Белозерский, – подобно ему киваю, и даже улыбаюсь, – какими судьбами на наших дорогах?

Хочется выяснить и прогнать, чтобы забыл путь к моему дому, что наверняка легко подсказала Лисена. Руки начинают подрагивать, и я пытаясь скрыть, скрещиваю их на груди, вздергивая подбородок.

Он не сможет ничего сделать. Лиса моя дочь, только моя.

Но эти слова совсем не успокаивают, как бы я не пыталась усмирить начинающуюся панику.

– Да, вот, – он оглядывает коридор, будто в поисках моей дочери, – Уже думаю, что сама судьба привела. Представляешь? Судьба.

Сглатываю, желая отринуть старые зарытые воспоминания, в которых он так же говорил, сразу после спасения меня от той толпы парней у дома. Судьба, конечно, судьба. Судьба с его именем, который всегда мог все подстроить.

Больше я такой наивной не буду.

– Что тебе нужно? – слишком резко и взвинчено спрашиваю я, на мгновенье потеряв контроль над своими эмоциями.

– Думал, что лишь помощь, – хмыкнул он, отводя взгляд, но потом строго и почти убийственно посмотрев на меня, серьезно произнес, – но ты же понимаешь, что теперь этим все не закончится?

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.