Ревизор на минном поле

скачать книгу бесплатно


Вскоре мы приехали в Ташкент. Здесь, как и в других городах, было много безработных. На бирже труда выстроилась огромная очередь, и устроиться на работу не было никакой возможности. К моему счастью и счастью товарищей, на бирже труда производили вербовку рабочих на чистку и стройку арыков для полива полей с отправкой в город Термез, куда мы и выехали на следующий день в специальном вагоне.

На половине пути, в 2 часа ночи меня разбудил товарищ из деревни, Вася. Он попросил меня выйти в тамбур, где сказал, что дальше ехать боится и попросил взаймы денег на обратную дорогу. Несмотря на то что у меня было всего 50 рублей я дал ему 25 рублей. На первой же остановке Вася сошел.

Утром, когда проснулись рабочие, один из моих товарищей обнаружил, что его чемодан открыт, а костюм исчез. Тогда он спросил меня, где мой товарищ.

– Он уехал обратно, – ответил я.

– Когда?

– В два часа ночи!

– Значит, он открыл мой чемодан и стащил мой костюм!

– Не может быть?! – удивился я.

– Костюм лежал в чемодане, а теперь замок сломан и костюма нет. Больше брать некому.

– Ах, подлец! Вот почему он боялся ехать дальше и спешно решил ехать обратно, мне это и в голову не пришло! Значит, он не только тебя обобрал, но и меня наказал на 25 рублей.

Через двое суток мы оставшейся компанией доехали до Термеза, откуда нас и оправили на очистку арыков. Вещи везли на арбе. Сами рабочие, а нас было 30 человек, шли пешком. Дорога шла вдоль границы с Афганистаном, и надо было пройти проверку на трех постах. Поэтому устроили перекличку и строго предупредили, чтобы те, кого нет в списке, оставались здесь для избежания неприятностей. Все по списку были на месте. Все, кроме, конечно, моего товарища Васи.

Через 15 километров пути дошли до первого пограничного поста, где произвели перекличку. Наступили сумерки, и на ночлег расположились прямо в открытом поле. Погода стояла теплая. Однако ночью пошел проливной дождь. Укрыться было негде, рабочие подняли шум. Вышел начальник пограничной заставы и предоставил для всех укрытие от дожды в бане. К сожалению, она оказалась настолько маленькой, что всю ночь мы провели на ногах.

Утром пришел начальник пограничной заставы, построил рабочих и предупредил, что шум на пограничной полосе создавать нельзя. Он сказал, что нам предстоит еще пройти по пограничной полосе 30 километров. Плюс две пограничные заставы. Надо идти спокойно. Как вариант, есть другой путь. Он вдвое короче и идет через горные перевалы. Тропинка узкая, по ней можно идти только пешком и очень осторожно, и тем, кто не боится пройти через перевалы. Подвода с арбой поедет по основной дороге по берегу реки Амударья через пограничные заставы. Смельчаков идти через горный перевал оказалось только пять человек, в том числе и я.

Мы пошли до пункта назначения по пешеходной тропе через горные перевалы. Сначала дорога шла в основном по равнине, по мере подъема на вершину гор появилась гололедица. На самой вершине лежал снег. Подъем был нормальный, но спуск с гор был настолько крутым, что приходилось идти зигзагами по камням. Чтобы не сорваться шли цепью, держались друг за друга. На удивление, весь путь мы прошли без приключений. Километрах в трех от горы находился кишлак, куда должна была прибыть арба с вещами. Кишлаком называли раньше место зимовки кочевников. Чаще всего его используют в Азербайджане, в странах Средней Азии и Афганистане.

Когда мы пришли в кишлак, то не знали, где остановиться, до тех пор пока не прибудет арба. Кишлак был большой. Из рассказов пограничников мы знали, что там есть чайхана, которая служит и местом гостиницы. Чайханой называют чайную или столовую в Средней Азии, Азербайджане, Афганистане, Турции, Крыму и Иране. В среднеазиатской чайхане также можно плотно пообедать, в азербайджанской же подаётся только чай. К чаю предлагаются различные сладости, конфеты.

Войдя в кишлак, мы остановились. Напротив мы увидели двор с глинобитным без окон домом. На крыльце стояли женщины. Я решил подойти и спросить, где находится чайхана. Когда до женщин оставалось метров сто, они меня заметили, закричали и поспешно убежали в помещение. Я остановился, не решаясь идти дальше. В это время товарищи крикнули, чтобы я скорее возвращался. Оглянувшись, я увидел, что ко мне со двора бежали два узбека с мотыгами. Я испугался и побежал на улицу за товарищами, которые тоже убежали от дома. Узбеки отстали и прекратили преследование. Вскоре мы дошли до чайханы и устроились там до прибытия арбы и остальных рабочих. Один из рабочих был татарин и говорил по-узбекски. Он рассказал о случившемся хозяину чайханы и спросил, чего так испугались женщины, и почему мужики с мотыгами кинулись на товарища, ведь он ничего плохого не сделал, а хотел только спросить, где находится чайхана.

– А женщины были с открытыми лицами? – спросил хозяин.

– Да, – ответил татарин.

– У нас такой закон, – рассказал хозяин. – Чужие мужчины не должны видеть наших женщин с открытыми лицами. Остерегайтесь, если мужчины, которые бежали за вами, узнают вас. Они обязательно вас убьют. Видеть женщин с открытыми лицами чужим мужчинам запрещено Аллахом.

Через два дня, когда прибыли остальные рабочие, нас привели в контору по найму. Выдали суточные за время пребывания в пути. Затем распределили на три бригады и направили работать на различные участки очистки арыков.

Глава 6. Чистка арыков и праздник

Арыки используют в районах, имеющих сухой климат, где земледелие без дополнительного полива практически невозможно. Арыки часто строятся в пределах населённых пунктов для орошения деревьев в летние периоды, когда количество осадков минимально. Арыки используются с глубокой древности и насчитывают порядка 3000 лет истории. Арыками также называют небольшие протоки, которые отводят воду от реки, канавы, прорытые на полях для полива растений, а иногда и старые каналы.

Погода стояла солнечная, сухая и тихая. Мы дружно взялись за работу. Особенно радовало хорошее питание. Работали от зари до зари. Жили в землянке. Срок окончания работ нам установили до 15 мая. Однако рабочая бригада, в которой я работал, решила закончить работу не к 15 мая, а к 20 апреля, с тем расчетом, чтобы к празднику 1 мая прибыть в Термез и там отпраздновать. Свое обязательство мы выполнили, и уже 30 апреля приехали в Термез. Термез – самый южный город Узбекистана. Это один из древнейших городов Средней Азии и Узбекистана. Ему более 2500 лет. В Термезе и его окрестностях сохранились древнейшие археологические и архитектурные памятники, руины древних зороастрийских, несторианских и буддистских крепостей и городищ, а также памятники исламской архитектуры.

Настроение у нас было хорошее, праздничное. Устроились в чайхане. Вечером прошлись по городу, вышли на окраину и там сели играть в карты. Сначала играли просто в подкидного, затем стали играть на деньги. Я не играл. Лежал и наслаждался природой. Игроки вошли в азарт, было уже поздно, но ночь был светлая, лунная, поэтому игра не прекращалась до самого утра. Один за другим они проигрывались и выходили из игры. Наконец, осталось двое. Играть было неинтересно, поэтому они настойчиво уговаривали меня к ним присоединиться. Я никогда не играл в карты, поэтому и не умел. Но меня уговорили. Играли в азартную игру «Очко».

– Ладно, – согласился я. – Проиграю я вам 10 рублей, но больше играть не буду.

Я играл осторожно и не чувствовал азарта в игре. Но мне чертовски везло, так что я играл без проигрыша. Я подумал, что мелкими проигрышами, меня специально втягивают в игру с расчетом после подчистую обыграть. Но ошибался. Мне просто везло, и постепенно я обыграл их всех. Вдруг один из игроков вскочил: «Ты, жулик, шулер!»

Он размахнулся и хотел меня ударить. Остальные не дали возможности развернуться драке. Я улыбнулся: «Честное слово, товарищи, никогда в карты на деньги не играл, поэтому никакого жульничества здесь не было. Мне просто повезло.»

Ребята успокоились.

– Хватит, пошли в чайхану, – предлолжил кто-то. – Уже 8 часов утра, пора отметить праздник 1 мая. Надеюсь, что Николай устроит нам сегодня с выигрыша настоящий праздник.

– Согласен! Заказывайте все что хотите, я плачу.

Ребята пришли в чайхану, сели на ковер кругом и заказали, кто что хотел, выпили по рюмочке вина, закусили. Большинство изрядно напились и уснули, спали почти целый день. Когда проснулись, снова заказали. Я не употреблял совсем, был всегда трезв и аккуратно рассчитывался с хозяином. Так два дня вольно и весело ребята праздновали 1 мая. На третий день я им сказал: «Погуляли и хватит! За три дня мы пропили и проели 100 рублей, то есть на каждого по 10 рублей. Остальные деньги, которые вы мне проиграли – вот! – я выбросил их на ковер. – Возьмите их и разделите, мне они не нужны, вы их заработали честным трудом и принадлежат они вам.»

Ребята обрадовались, разделили деньги, которых было немало. Каждый рабочий бригады за три месяца работы по чистке арыков заработал по 300 рублей. Они поблагодарили меня за честный поступок и пошли по магазинам промышленных товаров. Вечером на железно-дорожной станции купили билеты до Ташкента, а я – до стройки медеплавильного завода на Урале, где жили в то время мои родные. В Ташкенте я попрощался со своими товарищами и поехал дальше на Урал…

Глава 7. Урал и потеря родных

На Урале только что наступила весна. Стройка находилась в лесу. Снег растаял еще не везде. Погода была пасмурная. Улиц на стройке еще не было, везде стояли насыпанные опилками бараки. Я долго искал барак, где жили родные. Только к вечеру поиски увенчались успехом. Мать с тремя детьми жила в семейном бараке. Отца не было. В пьяном состоянии у него произошли какие-то неприятности, и он уехал в неизвестном направлении, оставив семью с небольшими деньгами, которых хватило бы на питание только на две недели. Мать не работала. Лошадь питалась на подножном корму где-то в лесу.

В тот же вечер я встретил своего товарища Васю, с которым ездил в Ташкент. Я подошел к нему, поздоровался и спросил, как он доехал обратно.

– Хорошо.

– Как же ты оказался здесь? – спросил я.

– Здесь на своей лошади работал мой отец, но его арестовали и отправили неизвестно куда как кулака.

– А как же тебя не арестовали вместе с отцом?

– Я нахожусь с отцом в разделе.

– Чем же ты здесь занимался? Наверно, работал на своей лошади?

– Нет, – возразил Вася. – Наша лошадь, также как и ваша, куда-то потерялась. Я теперь работаю на стройке разнорабочим.

– Ты искал свою лошадь? – поинтересовался я.

– Ходил по лесу поблизости, но нигде не нашел.

– Может быть, ты теперь вернешь мне 25 рублей, которые я тебе одолжил на обратный проезд? – попросил я.

– Какие деньги? Я у тебя ничего не брал.

– Ах, вот что! – воскликнул я. – Может быть, ты не крал и костюм у рабочего, с которым мы ехали с тобой в Термез? Тот, который ты сейчас носишь???

– Я никакого костюма не крал, и у тебя деньги не брал.

С этими словами Вася повернулся и ушел. Больше я его не встречал. На следующий день я ушел искать свою лошадь, ходил по лесу два дня и на одной из полян нашел. Привел ее и продал с упряжью строительному участку. Деньги положил на сберкнижку на имя матери. В эту же сберкассу я устроился работать контролером. Мать устроил работать в детский сад уборщицей. Через три месяца меня направили учиться на курсы старших бухгалтеров районных сберегательных касс в город Тюмень. Сразу после окончания курса меня направили работать старшим бухгалтером во вновь организованную Глядянскую сберегательную кассу Курганской области. Из Глядянки я написал письмо матери с извинениями, что не смог вернуться обратно к ней. Мать ничего не ответила. Меня это искренне удивило, поэтому я написал письмо заведующему районной сберегательной кассы, в которой работал до курсов. Заведующий ответил, что мать уехала к отцу на новое место жительства, но их адреса он не знает. Так я потерял связь с родными…

Глава 8. Арест и новая работа

На новом месте работы мне приходилось много работать. До организации районной сберегательной кассы об этой сберегательной кассе не было никаких данных по бухгалтерскому учету. Наступил июль, а данных по бухгалтерскому учету не было даже за прошлый год. В Курганской центральной сберкассе годовой отчет еще не был составлен. В Глядянской сберегательной кассе бухгалтерский учет был запутан. Через сберегательную кассу здесь выдавали заработную плату рабочим и служащим учреждений и хозяйственных организаций, но никаких документов о выдаче зарплаты в сберкассе не было. Образовалась большая дебиторская задолженность, однако установить, за какими организациями она числилась, было невозможно. Однажды вечером в сберкассу пришел милиционер и попросил меня пройти с ним в милицию. В районном отделении милиции мне ничего не сказали. Просто сразу посадили в камеру предварительного заключения.

Это был сильнейший удар! Я не знал, почему меня посадили. Думал и гадал, но ничего придумать не мог, потому что не находил за собой никакой вины преступности. Так я просидел два дня…

Объявив на третий день голодовку, я потребовал объяснить мне причину ареста. После этого меня отправили в этапном порядке в город Курган, где также без суда и следствия посадили в тюрьму, в камеру предварительного заключения со строгим режимом. Когда меня вывозили из Глядянки в Курган, мне не разрешили взять с собой даже чемодан с вещами, увезли в том, во что был одет. В Кургане я находился в тюрьме более двух месяцев без допроса и следствия. После истечения двух месяцев тюремного заключения я объявил голодовку и потребовал объяснить причину ареста, однако вновь никакого ответа не получил. Через три дня после объявления голодовки меня отправили в арестантском вагоне этапным порядком в город Ижевск. По прибытии в Ижевск на второй день я объявил очередную голодовку с требованием объяснить причину ареста. Меня отвели в тюремную канцелярию. В канцелярии за столом сидел следователь. Он предложил мне сесть напротив, достал из стола документы с просьбой проверить, все ли на месте. Я проверил. Все были на месте.

– Мы сегодня освобождаем Вас из-под ареста, – сказал следователь.

– Как?! За что же я три месяца провел в тюрьме?

– Это наша ошибка, – объяснил следователь. – Приносим свои извинения. Вы знаете, где сейчас находятся ваши родственники?

– Нет, – возразил я.

– Разве Вы с ними не переписываетесь? – удивился следователь.

– Нет. Я не знаю, где они находятся.

После чего я подробно рассказал, как потерял с ними связь.

– Куда Вы теперь пойдете и что будете делать? – поинтересовался следователь.

– Не знаю. В городе у меня нет знакомых. Кроме того, сейчас зима, а я, как видите, в одном костюме. На него смотреть страшно. Ботинки худые, головного убора нет. Куда я могу явиться в таком виде? Меня не только никто не примет на работу, но и не пустит в квартиру!

– Да, положение и правда безвыходное, – задумчиво произнес следователь. – Но Вы не падайте духом, мы Вам поможем. Вы, кажется, в последнее время работали бухгалтером в сберегательной кассе. Я рекомендую вам идти в Управление сберегательных касс. Кстати, оно находится неподалеку отсюда.

– Кто меня в таком виде допустит работать в сберкассе? Там дело связано с материальными ценностями, с вкладчиками. Кто мне теперь это доверит? Тем более я сидел в тюрьме?