Свободное падение

скачать книгу бесплатно

Свободное падение
Марина Столбунская

Как не пройти мимо того, кто тебе действительно нужен?

Какую цену готов ты заплатить за настоящую любовь?

Если ради любимого человека ты убиваешь того, кто стоит на пути к счастью, – это преступление или высшее проявление любви?

С любовью всегда так – одни вопросы.

Да и что она такое? А может, и не нужна вовсе и лучше жить без нее?

А я хочу…

Марина Столбунская

Свободное падение

И я живу, не против и не за,

В просторе, где грядущего глаза —

Огромность беспощадной простоты.

А Страх и Ужас, между прочим, братья

Гармонии, чьи сладкие объятья

Имеют с ними общие черты.

Юнна Мориц

Глава 1

Каждый, кто хоть раз побывал на пересечении Невского проспекта и набережной канала Грибоедова, вряд ли забудет это удивительное место. Величественный ампир распахнутых объятий колоннады Казанского собора, торжественно увенчанных могучим куполом, то ли соперничает, то ли мирно соседствует с изящным модерном дома Зингера, его башней-фонарем, надменным орлом и бдительными валькириями. Но оба они проигрывают перед триумфом русского стиля храма Спаса на Крови, увлекающего позолотой и пестротой черепицы своих куполов, роскошным мозаичным ковром и с настоящей русской щедростью украшенного мрамором, золотой смальтой, яшмой, горным хрусталем и топазами.

Хорошо бы случайно или по делу оказаться на этом перекрестке в начале июня, когда площадь у собора утопает в роскоши бурно цветущих кустов сирени и даже сосредоточенный и грустный Кутузов кажется улыбающимся. Головокружительное буйство всех оттенков сиреневого цвета вперемешку с девственным белым и редким ярко-розовым подобно вальсу. Не найдешь свободную скамью, чтобы присесть и насладиться сладким ароматом, а люди всех возрастов и разных национальностей без конца снуют и неустанно фотографируются на фоне пышных кружевных кистей.

Но теперь лишь февраль. И нет той беззаботной веселости, но есть торжественность и монументальность, особенно под таким, как сегодня, серым небом, наполовину затянутым мохнатыми недобрыми темными тучами. Под ногами лежит тонкий слой грязного утоптанного снега, кое-где попадаются жалкие сугробы, а белым снег сохранился лишь у подножья памятников, как воспоминание о январских вьюгах. Скромный Казанский мост не устает от потока машин и пешеходов, а вот вода в канале спит, застыв темным зеркалом, на котором ветер оставил извилистые снежные дорожки, будто катался на загадочных невидимых людям водных лыжах.

Выпорхнув из метро, уверенной и стремительной походкой Вика зашагала по набережной канала Грибоедова в направлении храма Спаса на Крови. Не позабыла она по старой своей привычке на ходу посочувствовать двум горемычным дамам, в ужасно неудобных позах неустанно держащим на своих крепких руках большой стеклянный глобус. Ветер встретил ее неприветливо, стараясь проникнуть под одежду везде, где только мог найти хотя бы малейшую щель, и Вика, поежившись, подтянула до подбородка вязаный шарф. Пройдя квартал, она свернула.

На тихой улочке уже не было необходимости сопротивляться встречному ветру, и к героине повествования вернулась ее царственная осанка, а длинные вьющиеся волосы, успокоившись, упали волнами на плечи. Несмотря на хмурое и недоброжелательное небо, столбик термометра сегодня едва доходил до трех градусов мороза, и Виктория облачилась для встречи в довольно легкое кашемировое пальто бежевого цвета до колен, перехваченное поясом и подчеркивающее ее тонкую талию и точеную фигуру. Темные укороченные брюки на три четверти и высокие ботинки на толстой подошве сохраняли тепло ее стройных ног. Берет едва ли защищал от ветра, а широкий вязаный шарф спасал, если что-то пойдет не так.

Любой заглянувший в лицо Виктории мог бы, без сомнения, назвать его безупречно прекрасным. Женщины, случайно поймавшие ее взор, завистливо и смущенно отводили глаза, а мужчины, наоборот, с трудом могли оторваться и часто провожали ее поворотом головы. Каштановые волосы выигрышно оттеняли большие сияющие светло-зеленые глаза под идеальными дугами темных бровей и бархатную кожу нежного овала лица, не испорченную солнечными лучами. Прямой нос классической формы, две озорные родинки на щеке, мягкие манящие губы и ко всему этому тонкий аромат изысканных духов и минимум косметики, как дань обычаю лишь подчеркнуть не нуждающуюся в коррекции красоту. Добавьте легкую полуулыбку и уверенное выражение лица, а уверенность ее была не напускной, выработанной тренингами по повышению самооценки, не высокомерной, с презрением и задранной головой оглядывающей окружающих, она была естественной, данной ей от рождения как бонус к красоте, и вот картина почти готова. Осталось только заглянуть в душу, поговорить, узнать поближе. А этого вам обязательно захочется, лишь только ваш взгляд встретится с ее загадочным, немного шальным взором.

Проходя мимо Михайловского сквера, Вика свернула во двор, бегло посмотрев на часы. Она предпочитала пунктуальность и не любила приходить раньше, тем более позже назначенного времени. Войти во двор ровно в 14:00, если встреча назначена именно на это время, было ее коньком.

Не снижая уверенного темпа ходьбы, Вика направилась к нужному входу, у которого ее уже ждал мужчина. Сделать несколько стремительных шагов навстречу, чуть шире искренне улыбнуться, протянуть руку, сняв тонкую кожаную перчатку, и сказать приветственные слова – этого достаточно, чтобы успеть срисовать его портрет.

Завидев Викторию, мужчина сделал глубокую затяжку и выкинул недокуренную сигарету в сугроб. Распахнутая тонкая светло-коричневая дубленка шла его высокому росту, а ботинки челси были идеально подобраны под ее цвет. На вид ему было около сорока лет. Одну руку он держал в кармане джинсов, открывая взору тонкий хлопковый джемпер голубого цвета, надетый на белую сорочку и подчеркивающий голубизну глаз. Вика отметила, как модно подстрижены его русые волосы, но он либо забыл, либо не заморачивается их укладкой. Лицо мужчины лишь с натяжкой можно было считать симпатичным: его портили густые бесформенные брови, нависшие веки, искривленный вправо с горбинкой нос, явно повидавший на своем веку, и тонкие губы. Немного исправляли картину мужественный широкий подбородок и высокий лоб с неярко выраженными поперечными морщинами. При желании, если он в хорошем настроении и улыбается, его лицо еще могло располагать к себе и даже нравиться, но такие эмоции, как гнев, злость или грусть, будут явно делать из него уродца.

Как раз сейчас мужчина был в хорошем расположении духа, и в его глазах Вика заметила легкую веселость, которую он тщательно прятал за напускной деловитостью. Она подумала, что у него наверняка есть наивные детские мечты, которые он обязательно осуществит, заработав достаточно денег.

– Добрый день. Вы, должно быть, Сергей? А я Виктория, – она протянула ему руку для делового рукопожатия.

– Добрый день, Виктория. – Слегка смущенно он сжал ее ладонь, видимо, не привыкший к таким жестам со стороны женщины.

– Дом в отличном состоянии, видно, что недавно реставрировали фасады. И не скажешь, что ему 170 лет, – она с неподдельным почитанием обводила взглядом прямоугольник двора. – Брусчатку недавно обновляли, то, что есть хотя бы парочка деревьев – это хорошо. – Вика обратила взор на Сергея. – Ну а расположение вызывает тихий восторг. В таких домах никогда не знаешь, на какую квартиру нарвешься. Через стенку могут быть и царские хоромы, и трущобы.

– Моя квартира больше к последним относится, – широко улыбнулся он.

– О нет, – возразила она, качая головой. – Я видела фото с замера. Она застыла в восьмидесятых и облупилась от времени, но чистая.

– Тогда пройдем, – Сергей открыл дверь, пропуская ее вперед.

– Да, конечно, – она решительно переступила порог.

Нужно было подняться на второй этаж, и вызывать лифт они не стали. Вика осматривалась. В свое время это был черный вход, и ожидать от него красоты не стоило; лестница и перила неоригинальные, заменены в семидесятых годах. Дверь квартиры, обитая дерматином, популярным в те же годы и потрескавшимся от времени, была украшена ромбами из декоративных гвоздей.

Попав в коридор, Виктория почувствовала запах спертого воздуха и слегка оттянула шарф, обнажив длинную тонкую шею. Порывшись в большой кожаной сумке, что висела у нее на плече, она достала папку, и, бросив сумку на пол у входа, отыскала в ней чертеж помещения.

– Итак, – обратилась она к Сергею, – давайте сначала пройдемся по функционалу. Отметим на чертеже желаемую планировку.

– Да, видите, сразу проблема вырисовывается, – начал он, а Вика насторожилась. – Дело в том, что я хочу единое пространство кухни и гостиной, а расположение никак этого сделать не позволяет. Кухня отделена от остальных комнат санузлом, и стены несущие.

– Санузел, безусловно, переносить никак нельзя, а кухню можно. Жаль, конечно, что большая комната самая дальняя, до нее тянуть коммуникации не стоит, а вот эти две, – она водила рукой по плану, – вполне подойдут. К тому же кладовки вам не нужны, и концепцию санузла можно легко изменить. Вот от этой несущей стены до этой все сносим и делаем более удобную перепланировку. Останется три самостоятельных комнаты.

– Да, это было бы неплохо, – довольно кивал головой клиент. – Тогда здесь, в самой большой, сделайте спальную, – он ткнул пальцем в план,– рядом гостевую, а в той комнате, где сейчас кухня, я тогда хотел бы что-то среднее между кабинетом и гостиной. Понимаете?

– Да, отлично, там два окна, что-нибудь интересное придумаю. Я пройдусь по квартире?

Сергей пожал плечами и сделал знак рукой, приглашая Вику осмотреться. Длинный коридор, оклеенный пленкой с рисунком под дерево, облупившиеся от времени крашеные двери, стертый линолеум и грязные потолки, отстающие от стен обои со скромными цветочками и полосками, единственные доступные для покупателя в восьмидесятые годы прошлого века, напоминали ей жаждущую соскрести с себя многолетний слой грязи старуху. Она почувствовала, как зудит ее кожа, как она хочет хорошей мочалки, отмыться и надеть на себя новые чистые одежды. Большинство людей боятся ремонта, но только не Вика, она любила перемены. Сделать из такой вот престарелой грязной старухи, какой эта квартира выглядела сейчас, молодую прелестную девицу было для нее удовольствием.

Клиент молча наблюдал, как Виктория в глубокой задумчивости проходила одну комнату за другой, заглядывая в каждый уголок и трогая кончиками пальцев стены, двери, подоконники, подолгу останавливаясь рассмотреть рисунок на выцветших обоях. В одной комнате она, весело улыбаясь, обернулась к нему, указав на плакаты рок-музыкантов, он ответил ей улыбкой, не понимая, что она хотела сказать, но украдкой любуясь ею.

Много лет она ходила по квартирам в центре Петербурга, и повидала всякое, ничем не удивишь. Вековые стены бережно хранили воспоминания и секреты нескольких поколений владельцев, но обычно предпочитали молчать о них, лишь запах утаить не получалось. Может пройти год или даже два на оформление наследственности и продажу, а они, верные своим прежним хозяевам, сохранят запах сигаретного дыма, перегара, нечистот, кошачьей мочи, а иной раз и кислый смрад разлагающегося одинокого трупа. Бывали квартиры с дурной репутацией, где якобы водятся приведения или умирают цепочки владельцев. В такие, купив с большой скидкой, новые хозяева приглашали сначала священников да экстрасенсов.

Закончив осмотр, Вика обратила все внимание на новоиспеченного хозяина.

– Расскажите, Сергей, какие пожелания у вас по поводу стиля интерьера, цвета, все, о чем мечтали.

– Да, – он улыбнулся, и его глаза загорелись. – Однозначно лофт. И еще такая тема – я люблю небольшие вечеринки, мне нужен бар и немного, я понимаю, что много не получится, места для танцев. Это основное.

Он замолчал. Да, довольно скудная информация. Не страшно. Вика принялась терпеливо задавать вопросы, о том, сколько человек будет жить в квартире, на что он ответил, что холостяк, но иногда живет с какой-нибудь девушкой. Какие цвета можно использовать в интерьере? На что он любит смотреть? Ну, может, девушки и море, а цвета на ее выбор. Будет ли у него библиотека? Это точно нет, компьютера достаточно. Как он относится к кино и курит ли кальян? Предпочитает ли долго лежать в ванной или быстро принять душ? Нужен ли ему спортивный уголок? Вопросы лились рекой, иногда немного смущая собеседника, на что внимательная к клиенту Вика извинилась и сделала примечание, что это нужно ей для идеального вхождения, хотя сам этот термин смутил его еще больше.

Наконец вопросы закончились, и Сергей, который немного вспотел от такого натиска, выдохнул с видимым облегчением.

– Вам не жарко, Виктория? Мы даже не сняли пальто, я думал, быстро.

– Я задержала вас?

– Нет, вовсе нет.

– Осталось накидать бриф, подписать и все. Здесь неудобно, не на чем сидеть. Пойдемте в кофейню, тут недалеко, там и закончим. Не против? – Вика добродушно улыбнулась клиенту.

– Отлично. Самое то. Пойдемте.

Накинув сумку на плечо и бросив задумчивый взгляд вглубь коридора, Вика вышла на лестничную клетку вслед за хозяином квартиры. Оказавшись во дворе, они оба с наслаждением сделали глубокий вдох и понимающе переглянулись.

– Можно я покурю по дороге? Не возражаете?

– Да, пожалуйста, – Вика не выносила запаха сигаретного дыма, но сочувствовала курильщикам как зависимым. Если бы у них было свидание, она была бы против, но он клиент, а клиент всегда прав, к тому же они шли по улице.

Сергей закурил, внимательно следя за тем, чтобы дым от сигареты не касался ее волос.

– Виктория, а вы в каком районе живете, если не секрет?

– На Ваське, – озорно ответила она, слегка повернув голову и встретившись с ним лукавым взглядом. Он, улыбаясь, хмыкнул в ответ.

Не успел клиент докурить сигарету, как они дошли до кофейни на Невском проспекте и уселись за уединенный столик возле окна. Виктория, чтобы не тратить время зря, достала планшет из сумки.

– Я заполню бриф, а вы пока меню почитайте, закажите что-нибудь, в окно посмотрите, в общем, поскучайте минут пятнадцать, – улыбаясь, прокомментировала она свои действия и углубилась в работу.

Лишь минуту Сергей окидывал взглядом интерьер в китайском стиле да вид из окна, как у столика неведомо откуда возник официант с вопросом о выборе напитков и блюд.

– Мне аффогато, пожалуйста, – кинула ему Вика, не отрываясь от работы.

Сергей же задумался, листая меню.

– Капучино.

– Могу я предложить вам десерт? – услужливо поинтересовался официант.

– Виктория, вы будете десерт?

– Нет, спасибо, – с сожалением улыбнулась она одновременно и клиенту и молодому человеку.

Сергей немного помялся, видимо, ему хотелось заказать что-нибудь вкусненькое, но он отказался. Вика, продолжая бегать пальцами по виртуальной клавиатуре и не отрывая глаз от экрана, отметила про себя, что с клиентом не удался контакт. Если он смущен, хочет, но не заказывает десерт, она что-то упустила, сделала свою работу плохо. Клиент должен ей полностью доверять и расслабиться, а этого не произошло. Слегка расстроившись, Вика успокоила себя тем, что так бывает, и даже команда из высшей лиги иногда проигрывает матч. Она улыбнулась ему, на секунду оторвав взгляд от экрана, и пообещала самой себе, что выложится на этом проекте по полной, добавит специально для него эксклюзивных деталей.

Официант принес напитки. Слегка пригубив кофе, Сергей остановил пристальный взгляд на кулоне Виктории, думая, что она этого не видит. Теперь они уже, конечно, сидели без верхней одежды. Снятая дубленка ничего нового о костюме клиента Вике не сказала, а ей было чем его удивить. Это правило профессии. Даже в таком скромном наряде, как у нее сегодня, а он состоял из шелковой рубашки белого цвета, расстегнутой почти до лифа и заправленной в темные брюки, должна быть деталь, которая кричала бы сама за себя, что ее владелец – дизайнер. И вот Сергей не мог оторвать взгляда от массивного кулона из бронзы в виде виртувианского человека Леонардо да Винчи, сделанного по индивидуальному заказу со всеми анатомическими подробностями и висевшего на коротком кожаном ремешке.

– Что ж, готово! – Вика подняла глаза от планшета, а клиент от ее груди.

– Читайте, Сергей. Может, что-то захотите добавить или изменить? – она протянула ему планшет и с удовольствием отпила свой напиток, прочувствовав любимое ею сочетание хорошего кофе и настоящего амаретто.

Несколько минут Сергей внимательно изучал бриф, а Вика смотрела в окно, снова размышляя о том, в каком же месте она прокололась. Она бы могла сослаться на несовпадение энергетик, удариться в эзотерику, вспомнить чего-нибудь про карму, но так настоящие профессионалы не думают, они всегда признают свои ошибки.

– По-моему, идеально! – клиент оторвал взгляд от экрана, и Виктория его сразу поймала. – Добавить нечего. Вы все ухватили, как надо, – он протянул ей планшет.

– Тогда нужно поставить вашу подпись, – она сделала знак рукой, чтобы он оставил планшет у себя, и протянула ему стилус, указав место, где расписаться. – Отлично. Мне нужно на разработку проекта две недели. Я позвоню вам, Сергей, и мы назначим встречу уже для ознакомления с визуализацией и макетами. Будут замечания, изменения, все исправим дня за три. Затем смета. На нее уйдет пара дней, согласование, исправление, если сумма не устроит. И можно стены ломать.

– Понятно. Буду ждать звонка.

Дело было сделано, но они продолжали сидеть друг напротив друга, потягивая остатки своих напитков.

– Давно работаете в этой студии? – спросил Сергей то ли из истинного интереса, то ли чтобы не молчать.

– Очень давно, – она хитро прищурилась.

– Боитесь, что раскушу, сколько вам лет?

Вика пожала плечами вместо ответа. Выручил телефонный звонок. Сергей, не отрываясь от разговора, сделал знак официанту, чтобы тот принес счет.

– Извините, Виктория. Надо бежать, срочное дело. Не дождусь счета, – он положил на стол купюру.

– Нет-нет, что вы. Такие встречи оплачивает бюро корпоративной картой. Так принято.

– Ну как знаете, – усмехнувшись, он убрал деньги в карман. – До встречи! Буду ждать!

– До встречи! – она широко улыбнулась ему на прощание.

Расплатившись по счету, Вика медлила уходить и, уложив планшет в сумку, в задумчивости засмотрелась на идущих по проспекту людей. Внезапно грозившие с утра ненастьем темные тучи обрушились на город снегопадом. Пешеходы ускоряли шаг, спеша найти укрытие от мокрого февральского снега, густо падавшего большими слипшимися хлопьями, которые залепляли оконные стекла и стекали, оставляя широкие водянистые полосы.

– Звала меня?

Помедлив несколько секунд, Вика повернула голову и, откинувшись на спинку кресла, посмотрела прямо в глаза подсевшему к ее столику мужчине. Он был жутковато красив в своем элегантном черном пальто и намотанном на шею синем шарфе. Худоба, прямая осанка и греческий профиль придавали ему аристократичности, острые скулы, чувственные губы и темные густые волосы, падающие волнистыми прядями на его высокий гладкий лоб, делали его маняще желанным. Но более всего поражали эти бездонные, так редко встречающиеся яркие сапфировые глаза, заглянешь в которые, и непременно участится пульс, как сейчас у Вики он забился в бешеном ритме.

– Не звала, – с вызовом ответила она, скрестив руки на груди.

– Если бы не звала, не пришел бы, – он подался вперед и положил на стол скрещенные ладони с длинными пальцами, сверкнув перстнем с огромным камнем цвета его глаз на правой руке. – Ну здравствуй, Виктория. Давно мы с тобой не виделись.

– Да уж… Привет, Грач. Не видеться бы никогда.

– Мне уйти? – спросил он, хитро сверкнув прожигающими сердце глазами.

– Нет, сейчас ты мне действительно нужен как никогда, ты моя последняя надежда, – она расцепила руки и ухватилась за подлокотники, будто боялась упасть.

Пару минут они сидели молча. На лице Виктории отражалась внутренняя борьба.

– Скидка мне будет? – спросила она, насторожившись.

– Нет, девочка моя, скидок не бывает, – усмехнулся он. – Десять лет твоей земной жизни, как и прежде.

– Но это же так много! – она застонала, и гримаса страдания исказила ее лицо. – Я уже заплатила десятью. Это будет уже двадцать. А сколько их у меня? – рассуждала она вслух.

– Не знаю, – Грач пожал плечами.

– Ты врешь мне! Должен знать!