скачать книгу бесплатно
Хроники Зверя. Книга первая
Марина Передерий
Екатерина Арделян
Зачастую настоящие приключения начинаются в самый обычный и ничем не примечательный день. Вот и наши герои жили каждый в своём времени, своей повседневной жизнью. Откуда ж им было знать, что Матерь Всего Сущего, сговорившись с Хозяйкой Судеб, вздумала вмешаться в жизни героев. И для начала решила их убить.
Марина Передерий
Хроники Зверя. Книга первая
-1-
День начинался как всегда уныло: жаркое Солнце с самого утра беспощадно раскаляло бетонный город; однообразный в своем разнообразии поток людей и машин бежал сразу во все стороны. Разговоры, музыка, шелест газет и журналов – цветастый, оглушающий мегаполиса день за днём пел и кружился, словно карнавальный китайский дракон, очаровывая зевак слаженной работой актеров.
Кураями Карасу[1 - ?? [Kurayami]—тьма, темнота, потёмки; ? [Karasu] – ворона, ворон, грач.] плелся через мост, перекинув сумку через плечо, и глядел исключительно себе под ноги. Школьная форма, не смотря на летний покрой, нисколько не облегчала его мук от зноя. И чего вдруг он вздумал переться до школы пешком, а не взять как всегда автомобиль со всеми удобствами?.. С другой стороны, парню до тошноты надоел лебезящий персонал отеля, в который его «прописал» отец. Это же надо: чтобы лишний раз не задумываться об устройстве сына на чужбине, папаша просто-напросто снял мальчишке номер в самом дорогом отеле города, с лихвой приплатив администрации за исполнение любых подростковых капризов, а самому Карасу велел безропотно ждать дозволения вернуться обратно домой! Ну где вы ещё найдете такого заботливого и любящего отца?..
Кураями чувствовал, что задыхается в потоке дней и людей. И если в ближайшее время в его занудной жизни не произойдет хоть чего-нибудь стоящего внимания, Карасу не останется ничего другого, кроме как унизиться перед отцом и попроситься назад, в ненавистный дворец. А этого ой-как не хотелось!
Карасу всё же отвлёкся от разглядывания асфальта и мгновенно наткнулся взглядом на спины идущих впереди него учениц. Их было двое: обе рослые, сухопарые; форма на них оказалась той же школы, какая была и на самом Кураями, но видел он девушек совершенно точно впервые. «Интересно, – удивился про себя парень, – а они-то почему пешком?» На самом же деле его большее поразило другое: обе девушки были огненно-рыжими! У той, что повыше, волосы были длинными, собранными на затылке в высокий хвост, у другой – кудри до плеч. На протяжении всего пути, девушки между собой почти не разговаривали – так, обменивались парой-другой фраз на чужом языке и всё. Карасу хмыкнул: что-то в девицах была неправильно.
До школьных ворот оставалось несколько шагов, когда рядом с Кураями остановился черный, длинный автомобиль. Из него вылез приятель Карасу – Ушига Дайджи[2 - ?? [Ushiga] – (фамилия); ?? [Daiji] – большое дело.]. Ну, как приятель… Серьёзный, но посредственный Дайджи был, как ни странно, самым обычным телохранителем. Его вместе с ещё одним типом – Нацумой Ишики[3 - ?? [Natsuma] – (фамилия); ?? [Ishiki] – нарушение общепринятого порядка.], приставил к Карасу отец на случай, если сыночек вляпается в какую-нибудь неприятность. Разговорчивостью, в отличие от Нацумы, чопорный Ушига не отличался, впрочем, как и бойкостью. Кураями вообще не представлял, что же такого сможет сотворить это дохляк в случае, если на него, Карасу, кто-то всё же вздумает напасть? Разве что громче всех станет звать на помощь.
Дайджи кивнул Карасу, протянул для приветствия кулак, получил в него ответный тычок, стеснительно одёрнул всегда идеально сидящую школьную форму и молча поплёлся рядом со своим подшефным. Кураями же как-то сам собой продолжал следить за рыжеволосыми девушками – те уже успели зайти на территорию школы, и теперь между ними и другими учащимися тоже происходили ритуалы приветствия. И из этой короткой сцены выходило, что многие школьники знали рыжих учениц, вот только мало кто осмеливался заговорить с ними.
– Эти сестры – полукровки-иностранки, – проследив взгляд Карасу, пояснил Ушига. – За месяц до нас перевелись в школу.
– Никогда их прежде не видел, – признался Кураями.
На это Дайджи как-то неопределенно хмыкнул.
– Та, что с короткой стрижкой, – принялся разъяснять Ушига, – младше на два года[4 - В Японии учатся двенадцать лет. Школа состоит из трех этапов: Младшая (СеэГакко) – 1-6 классы, здесь учатся 7-12 летние; Средняя (ТюуГакко) – 7-9 классы, 12-15 лет; Высшая (КоотооГакко) – 10-12 классы, 15-18 лет. Наши героя учатся в высшей школе.]. А вторая – с нами в одном классе учится…
Но Карасу не успел удивиться столь несвойственной ему рассеянности (надо же, так долго не замечать такую видную одноклассницу!), как вдруг, сквозь школьный гомон, он отчётливо расслышал обрывок разговора сестёр. Со спины было не разобрать, кому какие реплики принадлежали, да это и не имело значения.
– …Наконец-то ответили…
– Что там?..
– Через неделю отправляемся.
– И года не прошло!.. Мне уже надоел…
Кто или что надоел одной из сестёр Карасу не услышал – на школу лавиной обрушился первый звонок, призывавший детей поторопиться и занять свои учебные места. Поднялась извечная суматоха, школьники рванули к дверям учебного корпуса, опасаясь не успеть за отведенное до второго, окончательного, звонка время добежать до классов. Карасу насилу протиснулся сквозь толпу, наспех переодел в раздевалке сменку, и, перепрыгивая через ступеньку, взлетел на четвертый, самый последний этаж школы, где находился его класс.
Но зайдя в класс парень буквально остолбенел! Нет, это даже не рассеянность, а самый настоящий мо?рок! – сию секунду рыжеволосая одноклассница выкладывала свои учебные принадлежности на парту, стоящую прямо перед столом самого Карасу!..
Чтобы хоть как-то скрыть своё смятение, Кураями легкомысленно хмыкнул, поглядел на Дайджи – тот каким-то образом сумел догнать Карасу, и уже прошёл к своей парте и теперь прилежно раскладывал перед собой учебники и тетради. Зато парта второго телохранителя привычно пустовала. Нацума был редким гостем на занятиях. В отличие от Ушиги, «игра в школу» его не занимала, зато он прекрасно справлялся с «ролью» хулигана и бабника!..
Как и всегда, появление Кураями в классе было встречено восторженным вздохом девушек и завистливыми взглядами парней. Однако в открытую демонстрировать свою неприязнь ребята боялись – дружба Карасу с Нацумой Ишики ни у кого не вызывала желания высказывать Кураями хоть какие-нибудь претензии. Зато одноклассницы не скрывали своего обожания. Девушки буквально млели от Карасу: его молчаливость в добавок к приятной внешности и острому уму сложились в девичьих мечтах в эдакий образ сказочного принца! Собственно, Кураями так все и называли – Принц старшей школы. И, что скрывать, парню это безусловно нравилось.
Внезапное чувство досады кольнуло Кураями: в отличие от других девушек, рыжеволосая одноклассница вообще никак не отреагировала на его появление. Подготовившись к уроку, она теперь просто пялилась в окно, подперев кулаком щеку.
Между тем другая одноклассница, Ямадзаки Химе[5 - ?? [Yamadzaki] – (фамилия); ? [Hime] – принцесса.], всячески оправдывающая свое имя «Принцесса» и считающая, раз он, Карасу – Принц, а она – Принцесса, значит они просто обязаны быть вместе, подошла к Кураями и наигранно стесняясь протянула ему коробку с бэнто[6 - Бэнто? (яп. ?? бэнтоо) – однопорционная, упакованная в специальную коробку, еда.]. Парень недовольно посмотрел на девушку, и, проигнорировав её подношение, направился к своему учебному месту. Прочие одноклассницы одобрительно зашептались, оценивая фирменную сдержанность Карасу. Ямадзаки же, вместо того, чтоб обидеться на столь холодное к ней отношение, наоборот, растеклась в самодовольной улыбке и пошла обратно к своим подругам, баюкая на руках отвергнутую коробочку с обедом.
Кураями сел за парту, наобум вынул из сумки школьные принадлежности. Узкая, ровная спина, длинная шея и блестящие в солнечном свете огненные волосы – вот что сейчас занимало парня больше всего на свете. Ему никак не удавалось разглядеть лица одноклассницы, виден был только светлокожий изгиб щеки, да край уха.
В класс вошел сенсей и Карасу пришлось отвлечься от загадочной одноклассницы. В преддверии выпускных экзаменов учителя мучали детей науками: назначали обязательные дополнительные занятия, нагружали непомерными домашними заданиями и, конечно же, требовали внимательности на основных уроках. Но Кураями мало беспокоили грядущие экзамены. Он без ложной скромности признавал за собой звание гения, прилипшее к нему в паре с «Принцем», потому как оба эти определения были в некотором роде справедливы.
***
Кавакучи-сенсей, он же учитель английского, а по совместительству и классный руководитель читал своим подопечным отрывок из известного английского романа, а дети в едином порыве записывали за ним под диктовку. Карасу прилежно выводил в тетради иностранные слова, украдкой поглядывая на сидящую впереди одноклассницу. Рыжая строчила контрольный текст, на сей раз подперев кулаком уже другую щеку. Её светлая кожа почти не загорела за все дни жаркого лета, хотя девушка, в отличие от местных уроженок, совершенно не пряталась от солнечных лучей и преспокойно сидела у окна, в то время как другие ученицы, будто семейство вурдалаков, скрывались от дневного света, рассредоточившись по дальним рядам парт. Карасу всё гадал: какие бы черты лица могли подойти рыжей? Но, как бы не старался, никак не мог «дорисовать» подходящий облик.
Тем временем учитель закрыл книгу и глянул на часы. До конца урока оставалось чуть более десяти минут.
– Молодцы! Справились быстро, – похвалил он класс. Дети заёрзали на местах, явно надеясь, что сенсей вознаградит их старательность и отпустит пораньше с урока. Но учитель тут же осадил ребят: – Теперь давайте разберём текст. Я задаю вопросы по содержанию, вы – отвечаете.
По рядам прокатился вялый стон. Среди здешних учеников не было ребят, кто бы не знал английского языка на приличном уровне – все без исключения катались по заграницам, и худо-бедно понимали по-иностранному.
– …Фугеши Кагура[7 - ?? [Fugeshi] – (фамилия);?? [Kagura] – синтоистские танцы и музыка], – назвал вдруг учитель, и, к удивлению Карасу, поднялась его рыжая соседка.
Кураями готов был услышать какое угодно невероятное или даже волшебное имя, ну, или на худой конец, просто европейское, но никак не японское! Выходит, кто-то из родителей рыжей девицы – потомок самураев?.. Карасу подался вперёд, чтобы всё-таки разглядеть лицо одноклассницы, но вовремя опомнился, и сделал вид, что просто сел поудобнее. Однако, это его телодвижения не остались незамеченными: ревнивая и романтичная Ямадзаки, всё время наблюдавшая за предметом своих мечтаний, переглянулась с подружками, и незаметно для учителя набрала на телефоне короткое сообщение… Что ж, Принцессе было не впервой отваживать от своего Принца слишком смелых поклонниц. Вот только сейчас ситуация была куда серьезней: на этот раз именно Кураями заинтересовался девушкой, а не она им. И это было недопустимо!
Внезапно дверь класса отъехала в сторону и на пороге возник недостающий ученик. Нацума Ишики собственной персоной всё же решил почтить своим присутствием школу! В отличие от Дайджи, Нацума был хорошо сложен, дерзок и на радость женской половине школы красив и любвеобилен. Парень с удовольствием отогревал на своей груди всех девушек, замерзающих от холодности Кураями. Также Ишики без труда оправдывал и свое «беспокойное» имя, и слух о том, что является сыном главаря якудзы: он постоянно ввязывался в драки с уличной шпаной, курил, бездельничал, и, вообще, вёл себя вульгарно. Несчастные педагоги выли, но безропотно терпели все его выходки. Никто не желал вызывать отца этого малолетнего преступника в школу, на педсовет. Это же какой позор будет, если в престижное учебное заведение нагрянет толпа бандюганов во главе с Нацумой-старшим!..
Ишики фамильярно отсалютовал учителю, прошествовал через класс к своей парте позади Карасу, плюхнулся на стул и протянул своему подопечному кулак для приветствия. Кураями через плечо ответил встречным тычком. Тогда Нацума развернулся к Дайджи, подставил и ему приветственный кулак, и вновь получил ответный удар. Такая манера здороваться водилась только среди этой троицы, с другими ребятами мальчишки обменивались лишь учтивыми кивками.
Кавакучи-сенсей поджал губы, терпя бесцеремонность богатенького говнюка. И ведь не выпрешь же его за неуспеваемость! Дело в том, что Нацума обладал какой-то феноменальной везучестью: разгильдяй мог проспать весь экзамен или контрольную, нагло лежа на своей парте, но, проснувшись за несколько минут до звонка, наставить от балды ответов в тесте и получить оценку даже выше среднего бала. И, если бы сенсей не видел этого «волшебства» своими собственными глазами, в жизни бы не поверил, что бездельник не списывает!
Прозвенел звонок, и учитель, пожелав детям успехов в подготовке к экзаменам, вышел из класса. Буквально тут же девушки во главе с Ямадзаки поднялись со своих мест, подошли к Фугеши и обступили её парту, учтиво не касаясь стола Кураями.
– Знаете, девочки, кого я ненавижу больше всех на свете?.. – помпезно проговорила Химе. – Выскочек!
Подруги принялись галдеть и поддакивать. Принцесса же, окончательно войдя в раж, продолжила свой импровизированный бенефис:
– Будь твой отец хоть трижды богат и знаменит, но только рискни взять моё… – тут Ямадзаки наклонилась к самому лицу Кагуры и сладко пообещала: – Пожалеешь, что на свет родилась!
Кураями дёрнулся было, чтобы заступиться за Фугеши, но крепкая рука Нацумы удержала его на месте.
– Только хуже, Князь, сделаешь, – в самое ухо шепнул ему Ишики. – Мы тут чужаки, а для них этот Мир – среда обитания.
Карасу вновь сделал вид, что сел удобнее, и нацепил на себя повседневную маску безразличия. Ишики был прав: его, Князя, внезапный интерес к Кагуре не имел смысла. Разум-то с этим соглашался, вот только сердце отчего-то закипало злобой при одной только мыли, что рыжей иностранке могли навредить.
Но не тут-то было!..
– Учту. Отодвинься, – безразлично ответила Фугеши и вновь отвернулась к окну.
На секунду Принцесса растерялась, решив, что ослышалась, или же полукровка по своей глупости что-то неправильно произнесла. Но очевидно же: Кагура слишком хорошо знала родной язык своего отца, и ошибиться в словах или произношении просто не могла. К тому же, до сего дня, Кагура еще ни разу не ввязывалась ни в какие сомнительные истории, и в школе никто не ведал, что же на самом деле из себя представляет старшая дочь господина Фугеши. Младшую, Юусей[8 - ?? [Yu:sei] – превосходство.], знали хорошо – от старшей сестры она отличалась приветливостью и дружелюбием. Кагура же всегда держалась особняком и общалась только с сестрой.
– Это ты мне? – глупо переспросила Химе, но рыжая девица пялилась в окно.
В первые в жизни кто-то столь открыто дерзил Принцессе. Впрочем, растерянность её длилась недолго. Пятна бешенства проступили на щеках и шее Ямадзаки. Да как посмела какая-то заморская дрянь тыкать её, Химе, мордой в дерьмо, да ещё и на глазах Кураями?!
– Ты зарываешься! – взвизгнула Химе. Но Фугеши продолжала её игнорировать. От Ямадзаки разве что пар не повалил.
Нацума весело присвистнул и чуть слышно шепнул Карасу:
– А ты, Князь, хотел помогать. Как бы тут Принцессу не пришлось «тушить»!..
Вдруг в кабинет влетела десятиклассница и с порога восторженно завопила:
– Химе-сама, мы всё сделали!
Принцесса мгновенно сменила гнев на фальшивую милость, оскалилась и елейно пропела:
– Я же предупреждала, что терпеть не могу выскочек. И папочка вам не поможет!..
На удивление Фугеши моментально поняла намек. Сверкнув глазами на Ямадзаки, она поднялась с места и пошла к дверям. Подруги Химе расступились, кривясь издевательскими усмешками. Не радовалась только десятиклассница. Встретившись взглядом с Кагурой, девушка попятилась назад, но наткнулась спиной на дверной косяк, так и не успев сбежать. Рыжая подошла к ней вплотную.
– Где Юусей? – спросила Кагура. Прислужница Химе стойко хранила молчание. Фугеши не оценила преданности. Тряхнув девушку за плечо, рыжая грозно нависла над ней, вынуждая предать Ямадзаки: – Где?!
– Во дворе, – пискнула девушка.
Кагура сейчас же кинулась на выручку сестре. Принцесса с подружками потянулись следом за ней, очевидно, рассчитывая позабавиться на славу.
– Князь – прирожденный сердцеед! – восхитился Нацума. – Только глянул на девушку, и уже драка из-за него!
– Ничего весёлого в этом не вижу, – пробубнил Ушига. – Молодой господин и без того привлекает к себе слишком много внимания. Не хватало ещё, чтоб из-за разборок каких-то глупых девиц вас обнаружили враги и воплотили свои угрозы в жизнь! Ваши благородные родичи, господин, потратили немало усилий, чтоб незаметно переселить вас из Сумеречного дворца в эту густонаселённую параллель. И будет верх безрассудства помочь наёмным убийцам найти вас! К тому же, Князь, вы без конца нарушаете правила поведения охраняемого объекта. Мне придётся указать это в рапорте.
Ишики закатил глаза. Занудство Дайджи бесило до крайности! Накой чёрт, спрашивается, ему, Чёрному Рыцарю, присватали в помощники ещё одного Чёрного Рыцаря с совершенно неизвестными способностями? Да к тому же ещё и с моральными принципами, как у монаха-отшельника. Этот Ушига, он, что, проповеди сюда явился читать?!
– А Князь помнит, – продолжал нудить Дайджи, – что ему запрещено иметь какие бы то ни было отношения с девушками не знатного происхождения? Простолюдинки Среднемирья…
Наверное, Ишики не выдержал бы и все же вмазал принципиальному напарнику по его постной роже, но тут по коридору прокатился восторженный вопль:
– Бабы во дворе дерутся!..
Учащиеся словно бы только и ждали этого клича. Сворачивая на своем пути парты и стулья, дети кинулись во двор. С места не сдвинулась только наша троица. Дождавшись, когда класс опустеет, Нацума открыл окно рядом с собой, и парни высунулись на улицу: школьный двор от сюда был, как на ладони.
Посреди идеально подстриженного газона сгрудились взвинченные школьники. В центре толпы виднелась рыжая макушка Юусей; к ней беспрерывно задирались одноклассницы, но до открытого рукоприкладства дело пока ещё не дошло. Самым же удивительным было то, что Фугеши-младшая даже и не думала сопротивляться, хотя была чуть ли не на голову выше своих обидчиц, а её неуверенные попытки отвести от себя руки одноклассниц оборачивались ещё большим напором со стороны малолетних бандиток. Попыток к бегству Юусей тоже почему-то не предпринимала и с преступной покорностью продолжала сносить издевательства.
– Все-таки женщины – страшные создания! – философски изрёк Нацума, наблюдая за этой сценой. – Чтобы началась война, нужен хоть какой-нибудь мало-мальски достойный повод. Женщинам же, кроме их собственных фантазий, ничего для вероломства не требуется.
Вот из здания школы вылетела разъяренная Кагура. Растолкав зевак, Фугеши-старшая пробилась к сестре. И как раз вовремя – над Юусей уже взметнулась рука одной из обидчиц. Но тут ладонь хулиганки словно бы сама собой развернулась и, что было силы, треснула по щеке близстоящую подельницу; ударенная девица взвыла от неожиданности и боли – по её лицу расплывался сочный отпечаток пощечины. Зеваки одобрительно загалдели.
Тем временем во дворе появилась и Ямадзаки с подругами. Химе самодовольно обвела взглядом внушительную толпу – школьники растянулись в огромное кольцо, чтобы лучше видеть происходящее в центре. Принцессу и её свиту любезно пропустили вперёд, на лучшие места в «зрительном зале». Однако Химе опоздала. Фугеши-старшая уже раздала обидчицам сестры по затрещине: так, чтоб было не больно, но обидно, – и теперь бандитки злобно глядели на иностранку, потирая ушибленные места; затевать драку со старшеклассницей никто не решался.
Кагура уже шагнула в сторону Принцессы, чтобы в доходчивой форме объяснить, как именно Ямадзаки поплатится за дальнейшие попытки навредить Юусей, но тут из толпы зрителей вышел здоровенный одиннадцатиклассник, весь багровый от бешенства. Одна из побитых девиц значилась его возлюбленной, и парень жаждал немедленного возмездия. Плюясь ругательствами, здоровяк двинулся на Кагуру, всерьез решив драться с девчонкой
– Спрячься! – приказала Кагура сестре. Юусей моментально села на корточки и зачем-то закрыла глаза и заткнула уши.
Тем временем здоровяк голосил:
– …Так тебя отделаю, врачи не соберут! – ревел он. – А конфетку-сестричку твою по рукам пущу, пока не подохнет!..
Но никто толком не расслышал его угроз – школьный звонок вновь грянул на всю округу. Однако в этот раз никто из учеников и с места не сдвинулись: шоу продолжалось!
Амбал пришел в ещё большую ярость оттого, что вся его пламенная речь осталась не услышанной. Парень взвыл, как гудок старого паровоза, здоровенные кулачищи взметнулись над Кагурой… Но рыжая шагнула вперёд и чуть в сторону, и парень, утянутый собственными замахом и весом, пробежал вперёд за своим ударом и чуть не ткнулся носом в газон. (Толпа загоготала!) Как оказалось, великим умом здоровяк не отличался: он искренне удивился своему промаху и вновь повторил попытку вколотить Кагуру в землю. На этот раз его рука своенравно поплыла вверх и назад, и дурень со всего маха опрокинулся на спину! (Зеваки буквально ревели от восторга!..) Одиннадцатиклассник же вскочил и вновь ринулся на Фугеши. И так раз за разом: он, багровый от стыда и безысходности, поднимался и бросался на Кагуру… После очередной попытки дуралей распластался у самых ног Ямадзаки. Принцесса брезгливо отступила от неудачника, не могущего справиться с какой-то там иностранной выскочкой! Будь ситуация иной, и не смотри на него возлюбленная, да и вся школа, поверженный мальчишка подавился бы своей гордостью и тихонечко убрался восвояси, но в нынешнем положении он уже не мог безнаказанно отпустить рыжую девку!
Парень сделал вид, что собирается сбежать, но вместо этого вынул из кармана нож и уже собрался было метнуть его в Юусей… Однако Нацума поймал его руку.
– Завязывай! – приказал он здоровяку и тут же обратился к ошарашенной Кагуре: – Чего застыла? Доделывай, что начала, и расходимся!
Повторять дважды не пришлось. Фугеши-старшая подошла к перепуганной насмерть Ямадзаки, схватила одноклассницу за грудки и тряхнула её так, что голова Принцессы мотнулась взад-вперед.
– Если попытаешься ещё раз навредить сестре, это представление тебе детским утренником покажется! Усвоила?!.. – Рыкнула она в лицо Химе так, чтобы все вокруг хорошо это услышали.
Ямадзаки в ужасе закивала. Кагура отпустила одноклассницу, оттряхнула с её форменной блузки несуществующие пылинки, расправила воротничок… Ноги Химе подкосились, и девушка упала на руки своих подружек.
– Пойдём, Я?ра. Можешь не прятаться, – сказала сестре Кагура и взяла Юусей за руку.
Но не тут-то было! Из учебного корпуса уже бежала группа учителей во главе с директором…
– Чтоб тебя!.. – выругалась с досадой Кагура.
***
Естественно, учебный день был напрочь сорван! Взвинченных школьников пришлось распустить по домам. Преподаватели же принялись вызванивать родителей провинившихся ребят, согласовывая время экстренного педсовета.
А между тем, день уже клонился к вечеру.
В ожидании педсовета всех причастных к драке закрыли в отдельном классе, рассадив на безопасное расстояние друг от друга. Следить за порядком был поставлен Кавакучи-сенсея; сегодня он, как никогда прежде, жалел о своей юношеской прихоти стать педагогом. Все изнывали от жары и скуки.
Среди «причастных» оказались и трое приятелей: Карасу, Дайджи и Нацума. Именно из-за благородного вмешательства Ишики двух других парней тоже втянули в разбирательство и, назначив свидетелями, оставили с провинившимися школьниками дожидаться педсовета. Ушига был вне себя! Мало того, что посторонние могли увидеть, как Ишики использует запрещенные умения, так ещё и честь Князя, по мнению Дайджи, оказалась под угрозой.
Кураями же был по-настоящему счастлив: наконец-то в череде однообразных дней, случилось хоть что-нибудь интересное! Тем более он был доволен, что смог рассмотреть сестер Фугеши. Если Юусей (или по-домашнему Яра) оказалась самой настоящей красавицей с правильными и нежными чертами лица, прекрасной фигурой и плавными жестами, то внешность и манеры старшей следовало бы назвать необычными. И дело было даже не в совершенно очевидном владении рукопашным боем. Из-за регулярных тренировок движения Кагуры сделались резкими, да и тело не отличалось приятной округлостью; её взгляд, мимика, и самом лицо – всё теперь казалось Кураями особенным: сине-зеленые глаза с едва заметной раскосостью глядели на мир пронизывающе и остро, а крючковатый нос делал Кагуру похожей на хищную птицу. Вела же себя Фугеши-старшая так, словно бы окружающий мир существовал отдельно от неё, и всё происходящее лично её никоим образом не касается.
Карасу то и дело переводил взгляд с одной сестры на другую и не переставал поражаться причудливой игре наследственности. Как такое могло быть: сестры были и похожи, и различны одновременно!
Вот явился завуч. Постное лицо его, словно наклеенная на манекен маска, раздвинулось, проявив бесцветную линию губ, и мужчина торжественно изрёк:
– Все уже собрались. Пойдемте.
– На выход! – скомандовал Кавакучи-сенсей. – Постройтесь у двери… Не толкайтесь!
Ученики ленно сползли со стульев и направились к дверям; строй всё никак не желал быть стройным, и учитель, наплевав на порядок, пропустил малолетних хулиганов вперед, а сам поплелся за ними в хвосте.
За круглым столом в директорском кабинете уже собрались родители. Председательствовал сам директор. Вид у него был какой-то болезненный: он был бледен и постоянно вытирал белоснежным платком скользкую проплешину. Вдоль одной из стен, на стульях, расселись учителя и молоденькая медсестричка с чемоданчиком первой помощи. К преподавательскому составу уже успел присоединиться и завуч; он безразлично рассматривал прямоугольник электронного планшета, периодически перелистывая страницы с личными делами учеников.
– Господи, да как такое могло случиться? – всплеснула руками одна из мамаш.
