скачать книгу бесплатно
Тихон оказался настойчивым.
– Сём, коли дорогу не покажешь, сам пойду!
– Волки в лесу. Как обороняться будешь? – досадуя на приставучего братишку, обозлился Семён.
– Ну братка…, – тянул Тихон. – Не тронут меня волки. Отродясь их тут не было…
Проснулись мальчишки, Алексей, зевая, подмигнул Семёну.
– Да отведи ты его, пусть идёт, ежели смелый такой.
Семён понял задумку друга. Была в лесу тропка одна. Если не сворачивать, идти строго по ней, сделаешь петлю по лесу и вернёшься в исходное место, выйдешь почти к поляне, облюбованной не одним поколеньем мальчишек. Он кивнул, положил руку брату на плечо, повёл его к лесу.
Тихон с отчаянием глянул на мальчишек, а ну как сложится его поход! Ему стало даже не страшно, нет, по-настоящему до икоты жутко, но отступиться – значит прослыть трусом и глупцом, в деревне молва любой слух распространяет в считанные секунды. Он закусил губу, стараясь ничем не выдать страх, пошёл вслед за братом, стараясь не отставать…
И вот тропа.
– Ну что, братка, – усмехнулся Семён. – Не забоялся?
– Не… – Тихон икнул от страха, стыдливо опустил глаза. Отступиться бы… Он лихорадочно искал повод, глядел на брата с надеждой. Ну как возьмёт за плечо, рассмеётся, скажет, что пошутил.
– Тогда иди. Никуда с тропы не сворачивай, заплутаешь…
Вдребезги разбилась надежда. Мальчик обречённо кивнул, пошёл по тропинке, остановился, с отчаянием обернулся на брата, вдруг остановит – вздохнул. Что ж, он сам настоял, надо идти. Пожалуй, Тихон был единственным, кто ещё не знал о хитрой тропе, возвращающей путника в начало пути, наверное, с каждым малышом проделывали старшие парни невинный розыгрыш. Запугивали, заинтересовывали и подводили к тропе. Часу не проходило, как незадачливый малец выходил на ту же самую поляну. Когда-то в путь-дорогу на поиски Пустоши отправлялись и Егор с Семёном, но они шли вместе, им не было так страшно, как Тихону сейчас. И почему-то ни один не задумался о том, что Пустошь, если верить деревенским сказкам, найти невозможно, так откуда же взялась тогда протоптанная тропка?
Его не отпустили одного, следом, стараясь двигаться как можно тише, скользили, прячась за деревьями, две тени. Алексей и Семён. Им не нужно было видеть мальчишку, достаточно слышать, он, по неопытности, производил слишком много шума. Маленький, тщедушный – он ломился по лесу будто медведь. Парни, топая сзади, посмеивались.
Вдруг Семён остановился, замер, прислушиваясь, вскинул руку, призывая друга к тишине.
– Ты чего? – не понял Алексей.
– Ты слышишь его? – спросил Семён. Тихо было в лесу. Тихо-тихо. Как бывает перед грозой. И тишину эту не нарушал ни единый посторонний звук.
Парни, не сговариваясь, побежали по тропинке. Тихона не было. Вот здесь он шёл, трава примята, вот здесь был – отпечаток костыля хорошо пропечатался на земле, вбив в ямку кустики травы, а вот здесь никто не проходил давненько. Паутина, натянутая деятельным паучком, целёхонька, а пацан непременно повредил бы её, пробираясь вперёд. Но куда же он делся? Куда?
4
Разбуженная телефонным звонком, Лиза с трудом оторвала голову от подушки. Кто бы это ни был, стоит сказать ему спасибо, любитель ранних звонков вырвал девушку из очередного кошмара. Яркого кошмара, реалистичного до такой степени, что даже сейчас, проснувшись, Лиза всё ещё чувствует запах мокрой земли и пронизывающий холод. С трудом отделив реальность от сна, Лиза потянулась к прикроватной тумбочке, нашарила телефон, поднесла к уху.
– Ну и кому я понадобилась с утра пораньше? – ворчливо поинтересовалась она, пытаясь сфокусировать взгляд на настенных часах.
– Окстись, Лизон, какое утро? – так приветствовать её мог только начальник. Он же родной дядя, брат матери. – Уже давно рабочий день начался.
– Я в отгулах, – зябко кутаясь в одеяло, простонала Лиза. Понимала, неспроста звонит начальник, ох, неспроста. Похоже на работу вызвать её собрался. Работала Лиза в крупной клининговой компании, занимающейся помимо обычных услуг оформлением праздников и корпоративов. Лиза числилась руководителем отдела организации, то есть практически вся деятельность компании была в её ведомстве.
– Лиз, я всё понимаю… Горе, похороны, в себя надо прийти… – посерьёзнел директор, – Но работа есть работа. Без тебя сегодня никак. Поступил очень крупный заказ. Дочка олигарха местного замуж собралась, всё надо по высшему разряду организовать. А для начала пожелания выслушать и разобраться в них. Поверь мне, Лизонька, это только тебе под силу. Люди большие, с претензией… сама понимаешь. Не Макса же на них натравливать, замордует же бедных на второй минуте своими шуточками.
– Да уж, Макс тот ещё шутник… Хорошо, буду через час. – Лиза смирилась. Что ж, так, наверное, даже лучше, находиться дома одной невыносимо, мысли не отпускают, снова и снова перед мысленным взором возникает страшный взгляд матери Артёма, снова вспоминаются её слова, её ненависть. Страшно. Жутко до дрожи. Ни дай бог когда-нибудь пережить это снова. Смерть близкого человека, похороны, несправедливые обвинения. Или справедливые?
Лиза не помнила дорогу до офиса. Совсем. Помнила, как вышла из дома, как села за руль, и всё… дороги будто и не было. Перед глазами снова плыли обрывки ночного кошмара, путались с действительностью, с недавними воспоминаниями. Похороны. Кладбище. Мелкий моросящий дождик. Рвущий душу крик Тёмкиной матери. Что это? Отражение действительности? А сон? Предостережение? Ответа не было.
Вот и стоянка. Лиза даже удивиться успела, но вышла из машины, пошла к зданию, на ходу вынимая из кармашка сумки пропуск.
Из-за угла, наряженная в немыслимо пёстрые одёжки, вся в побрякушках, с чёрными кудрями, перехваченными пёстрой полоской ткани, прямо на Лизу выскочила цыганка. Не глядя, схватила за руку:
– Дай погадаю тебе, красавица. Что было, что будет – всё как есть расскажу! – заглянула Лизе в глаза и отшатнулась в страхе. – Смерть! Смерть с тобой за руку ходит! – и пёстрой вспышкой метнулась прочь.
– Постой! – Лиза успела ухватить край широкой юбки. – Погоди чуть-чуть! – взмолилась она. – Расскажи, что ждёт меня, как беды избежать. Я заплачу тебе, хорошо заплачу, вот смотри… – она полезла в сумку за кошельком, – у меня есть деньги. Немного, но в холле банкомат стоит, я сниму наличных сколько нужно.
Цыганка вырвалась, даже не взглянув на протянутый кошелёк, подобрав юбки, шустро отскочила в сторону, но всё-таки обернулась к Лизе, заговорила быстро-быстро, будто боялась, что Лизина беда к ней прицепиться может.
– Смерть. Проклятье. Сильное, родовое. Не справиться… Тебе проклятье, детям твоим. Опасно. Разговаривать с тобой. Близко к тебе быть. Опасно… – и исчезла, будто и не было. Вся толпа, крутящаяся поодаль, словно почуяв, разноцветной, шумной и крикливой волной схлынула от здания в сторону бульвара.
Лиза в недоумении проводила взглядом маленького чумазого парнишку, отставшего от матери, и пошла к дверям.
Весь день Лиза, загруженная работой, даже не вспоминала о цыганке, похоронах, кошмарном сне и вчерашней грозе с мрачными видениями. Загрузили её так, что кофе глотнуть некогда было, клиенты, как и ожидалось, попались сложные, нервы помотали со вкусом и знанием дела, но, когда вышла из офиса под моросящий, совсем нетипичный для середины мая дождь, как нахлынуло. Всё сразу. И ядовитой змеёй шевельнулся внутри потусторонний ужас.
Но села за руль Лиза уверенно, знала, не ей опасность угрожает – исключительно тем, кто рядом. Разобраться бы, найти зависимость и закономерность. Установить причину испытаний, выпавших на её долю. Проклятие? Чушь! Не верит Лиза в проклятия. Ну да, глупо отрицать наличие другой реальности, Лиза свыклась с ней, ведь с самого раннего детства способна видеть то, чего не видят другие. Но проклятия – это что-то ну совсем из ряда вон, в них девушка верить отказывалась. Проще списать череду трагических событий на злой рок, фатум, да как угодно; искать что-то в себе, в своих поступках, видеть в том, что случается вокруг неё, наказание за собственные ошибки… И Лиза тщательно анализировала собственную жизнь, пытаясь разобраться и понять, что и когда она сделала не так.
Машина слушалась плохо, характер показывала, Лиза злилась, хотелось как можно скорее добраться, растопить камин, уютно устроиться на пушистом ковре с чашечкой ароматного кофе. Только дома может быть по-настоящему тепло и безопасно, дома не случится беды, и Лиза торопилась, не обращая внимания на капризы автомобиля. Вот мост, осталось совсем чуть-чуть, машина съехала с моста на просёлочную дорогу, фыркнула, как показалось девушке, насмешливо и встала. Заглохла намертво. Напрасно Лиза поворачивала ключ в зажигании, напрасно уговаривала. Бензобак был безнадёжно пуст.
До дома оставалось всего ничего, метров пятьсот, не больше, но Лиза с трудом представляла себе путь под дождём. И одета не по погоде, и зонт утром не прихватила, а дождь – мелкий, осенний – никак не унимался. И машину так просто не бросить – дорога узкая, если перегородить, никто больше не проедет. Девушка схватилась за телефон, набрала номер брата, но противный механический голос заверил её в недоступности абонента. Что ж за невезуха такая?!
Так бы и сидела она в ожидании Антона, но кто-то посигналил ей, отчаяние сменилось надеждой.
Большой тёмно-синий внедорожник «Мицубиси» проплыл мимо по размытой обочине, конечно, на такой машине и по обочине можно, танки грязи не боятся, это её «Опельку» разве что на пузе по такой-то грязи проползти, и то, если не завязнет намертво всеми четырьмя колёсами. Лиза приготовилась выругаться вслед, надо же возмущённо посигналить и умчаться, не оказав помощь, но внедорожник, обогнув её машину, остановился чуть впереди. Прилипла к стеклу любопытная детская мордочка, засветилась открытой улыбкой. А из машины прямо под дождь выскочил молодой мужчина, подбежал к Лизиной машине и постучал в стекло.
– Доброго времени суток! – вычурно поздоровался он. – Позвольте полюбопытствовать, вы автомобиль моете таким оригинальным способом или помощи ждёте?
– Да вот… – растерялась Лиза. – Застряли мы. Бензин неожиданно кончился.
– Так уж и неожиданно… – не поверив, подмигнул собеседник. – Далеко вам ехать?
– Нет. Посёлок. Третий дом…
– Я в пятом живу. Вот едем с дочкой, обживать апартаменты.
– С дочкой? – переспросила Лиза, невольно кинув взгляд на его машину. Там, за стеклом, определённо был кто-то третий. Рассмотреть, как следует, не получалось, но Лиза готова была поклясться, в машине на пассажирском сиденье сидела женщина.
– Ну да, – не заметив растерянного взгляда девушки, подтвердил мужчина. – С дочкой. Обезьянка та ещё, вон какие рожицы строит, но девчушка хорошая, соседям проблем не доставит… – и добавил как-то совсем неуверенно, – Надеюсь. Очень надеюсь.
– Ага! – Лиза решила сменить тему. – В отличие от рабочих, которые всю весну делали ремонт в вашем новом доме.
– Ну извиняйте, милая леди, без ремонта никак. Там же до нас старички жили, и обстановка была, прямо скажем, унылая. Да что мы мокнем? – вдруг опомнился он. Стряхнул ладонью с коротких волос дождевые капли, улыбнулся. – У меня трос есть, давайте помогу вам до дома добраться.
– Придётся принять ваше предложение. В качестве компенсации за шум от ремонтных работ.
Лиза пыталась шутить, улыбаться, непринуждённо болтая с новым соседом, а на душе лютым зверем царапался страх. Домой, домой. Сесть на ковёр перед жарко натопленным камином, поставить перед собой чашку кофе, смотреть на рыжее пламя, бьющееся за стеклянной дверцей и ждать Антона. Только так. Только он понимает, может успокоить. Когда брат рядом – Лизе совсем-совсем не страшно.
Доехали быстро. Лиза вышла из машины, смущаясь, поблагодарила своего спасителя, извинилась за то, что задержала, а он только рассмеялся в ответ.
– Не волнуйтесь, мне было крайне приятно оказать посильное участие в спасении столь милой девушки. Более того – соседки! Соседскую вежливость ведь ещё никто не отменял, правда? Хотя… по такой-то погоде, ещё полчаса и вы до дома самостоятельно бы добрались. Вплавь. В любом случае, чрезвычайно рад знакомству, – без остановки болтал парень. – А теперь разрешите откланяться, дочка устала, пора нам.
– Конечно. Не смею вас больше задерживать, – в тон ему ответила Лиза, дурашливо присев в реверансе. Да, соседскую вежливость никто не отменял, и она старалась, изо всех сил старалась держаться, не выпускать на волю истинные чувства. Ни к чему показывать соседям свою боль, ни к чему нарываться на вежливое сочувствие и ненужные вопросы.
– Смею надеяться, что наша следующая встреча случится уже на днях.
– Всенепременно! – улыбнулась девушка, открыла кованую калитку, заспешила к дому, короткая встреча на дороге мгновенно была забыта.
Антон ворвался в дом ураганом. Забыв разуться, и срывая на ходу ветровку, он прошёл в гостиную, увидел сестру, выдохнул с облегчением.
– Лизка! Ну что же ты, дурища, на звонки не отвечаешь?! Я раз сто набирал!
– Ой… Тошка, извини… я телефон в сумке оставила, не услышала.
– Как дал бы в лоб! – шутливо замахнулся брат. – Я чего только себе не насочинял!
– Ну прости, прости, прости…
– Я подумаю, – проворчал Антон.
– А я сейчас кормить тебя буду. Подлизываться, так сказать.
– О да! Я голодный как медведь по весне! Но! Ужин откладывается. Я тут такое нарыл! Закачаешься!
– Что именно? – дежурно поинтересовалась Лиза. Заинтересованности в её голосе слышно не было. – Коллекцию марок, что в детстве собирал?
– Да не… – на сарказм сестры Антон внимания не обратил. – Я на работе генеалогическое древо составлял. Весь день! Даже обедать не ходил, так увлёкся.
– Детский сад, ясельная группа! – фыркнула Лиза. – Я-то думала, что он там нарыл… – лениво потянулась она.
– Именно! – тёмные глаза Антона лихорадочно блестели, и до того он напоминал сумасшедшего учёного, открывшего нечто, что Лиза невольно хихикнула. Впрочем, Антон не заметил. – Лизка, ты даже не представляешь себе, что я там нарыл! Смотри!
Он ушёл в коридор, повозился там, догадался всё же скинуть мокрые ботинки, вернулся со свёрнутым в трубку ватманом.
– Смотри, Лиз. Оказывается, в нашей семье прослеживается одна и та же тенденция. Идёт она, начиная с прадеда Тихона и прабабки Нюры.
– И что же это? – не особо заинтересованно спросила Лиза. – Рыжие волосы по женской линии? Это я и так знаю.
– Ну ка, малая, хватит ёрничать! – сердито нахмурился старший брат. – Послушай лучше. Дело говорю!
– Я вся во внимании.
– Так вот… – как ни в чём ни бывало, продолжил Антон. – Ни одна женщина нашего рода не была замужем. Детей рожали много и легко, но все они вне брака. У нас полно родни… ну ка, сеструха, вспомни, есть кто замужний? – и, глядя в свои записи, оборвал сам себя. – Нет, блин. Ошибся я. Людка, сестра двоюродная замужем. Эх… Такая стройная версия была!
– Не ошибся. Люда приёмная.
– Да ладно?! Такая же рыжая, как остальные!
– Наверное, так бывает, – пожала плечами девушка. – Люда ещё подростком была, когда обнаружила среди документов свидетельство об усыновлении.
– А родители? Как они ей это объяснили?
– Они до сих пор не знают, что Люда в курсе. Она только мне и доверилась. И то… На эмоциях. Так что, – разглядывая линии и стрелочки, заключила Лиза, – верна твоя теория.
– И это ещё не всё! – мрачно добавил Антон.
– Ты меня добить решил? Валяй, я на всё готовая…
– Скорее себя… – Антон отвернулся. – Посмотри мужские линии, – после паузы сухо сказал он. – Видишь что-нибудь?
Лиза внимательно изучала схему, вычитывая имена и родственные связи, и, странное дело, стрелочки, подразумевающие наличие детей, отходили только от женских имён, квадратики с мужскими именами будто тупиком заканчивались… Все, кроме одного, с именем отца Люды. Но Люда-то приёмная!
– Бездетность… – выдохнула Лиза, сообразив, наконец, что имел в виду брат.
Две головы склонились над ватманом, тщетно пытаясь понять, что не так с их семьёй. Пытаясь вспомнить хотя бы одного родственника, выбивающегося из общего ряда. Цепочка странных смертей вокруг женщин их семьи, бесплодие у мужчин… что это значит? Совпадение? Отнюдь. Ни Лиза, ни Антон не тешили себя пустыми надеждами, приписывая череду повторений банальной случайности. Не бывает случайностей в жизни, бывает закономерность. А вот её-то объяснить не получалось.
– Смотри, Лиз, – указал на схему Антон. – Всё началось с прадеда и прабабки. Они оба нарушают тенденцию. Прабабушка была замужем, фамилию меняла, в девичестве она Мартыновой была, а прадед, соответственно, имел потомство. Да богатое… Получается… Надо искать что-то, связанное с ними.
– Знать бы что… – уныло проворчала Лиза. – Деду уже сто лет, да и не говорит он лет пятьдесят, если не больше, а баба Нюра умерла совсем молодой…
– Может, наша бабушка знает что? Она ж дочь им всё-таки.
– Не знаю, Тош, можно, конечно, спросить. А я вот всё думаю… права была сегодняшняя цыганка, ой права!
– Что за цыганка? – живо заинтересовался Антон. – Почему я не знаю?
– Да возле офиса привязалась, погадать хотела, а в глаза заглянула – шарахнулась как от прокаженной. Говорит – проклятье на мне. Сильное, на смерть. Кто рядом – умирать будет. Она не права, Тош? Права ведь. Во всём права. Что нам делать, братишка?
– Ну… для начала не отчаиваться. Лизон, ну-ка слёзы долой! Рыжим они не идут, сразу глаза краснеют. А если серьёзно… – Антон обнял сестру. – Надо для начала с мамой поговорить, может, она знает какую-нибудь страшную семейную тайну? Давай бабулю пока не будем беспокоить.
– Но ты согласен с тем, что надо что-то делать?
– Да. Надо как-то всю эту чертовщину остановить, а то и мне не по себе уже. Ну не верил я в проклятья, никогда не верил, наверное… вплоть до сегодняшнего дня.
– И я… – эхом отозвалась сестра. Да и как не поверить, когда череда случайностей укладывается в чёткую схему, не имеющую исключений.
5
Мальчик из последних сил брёл по незнакомому хмурому лесу. Он не сходил с хорошо утоптанной тропы, и она, по его разумению, уже должна была вывести куда-нибудь. Пусть не на пустошь, но ведь должна же вывести хоть к деревне, хоть к тракту. Но нет, вьётся себе по лесу, петляет меж деревьев, а впереди ни просвета. Лес и лес кругом, одинаковый и безликий.
Давно рассвело, но день против вчерашнего выдался сырым и зябким. Цеплялись за кроны деревьев клочья плотного, серого тумана, влажный, тяжёлый воздух глушил какие ни есть звуки. Тишина. И птиц что ли нет в этом лесу? Так бывает? Тихон остановился, тяжело опершись на костыль, замер, прислушиваясь насторожено.
Нет. Ни звука. Будто оглох в одночасье. Мальчик поёжился, попытался закатать промокшие от росы штанины, но махнул рукой – был бы прок! Он всхлипнул, повёл плечами, покрутился на месте, раздумывая, что же ему делать дальше. Назад идти – уж больно далече, вперёд тоже не ясно, где она, тропка кончается. Посмотрел на хмурое небо, почти скрытое от глаз густой листвой. Как бы дождя не случилось… Это ж захворать недолго! И он снова двинулся в путь, помогая себе костылём. Только хромота сейчас чувствовалась намного ярче…
Уже срывалось дыхание, всхлипы рвались из груди, то и дело мальчик утирал слёзы. Невольные, постыдные для пацана слёзы беспомощности. И зачем его потянуло в этот лес?! Наслушался сказок! Взрослые парни Пустошь отыскать не могли, а тут он – маленький и хромой. Взялся большим ребятам смелость свою доказывать, да не сдюжил. А ну как сейчас из кустов выскочат, на смех его, зарёванного, подымут…
Кусты и, правда, подозрительно зашуршали. Хрустнула сухая ветка. Что-то большое, серое стремительно метнулось в сторону мальчишки, он замер как вкопанный и, подавившись криком, отступил назад. Шаг второй, третий… Запнулся, не смог удержаться на ногах, упал навзничь и вскинул руки к лицу, лишь бы не смотреть, не видеть тот ужас, что застыл в двух шагах от него. Волк. Крупный и мощный зверь, что ему справиться с калечным мальчуганом? Тихон всё пытался протолкнуть в горло крик. Авось кто услышит, поспешит на помощь, но понимал где-то краем сознания – крик не поможет, хищник растерзает его в два счёта. Ох, не медлил бы, чего тянет?
